Он прекрасен, говорю я, глядя на этот огромный замок он по крайней мере в два раза больше Кэтмира. Он выглядит так величественно, что мне ужасно хочется написать его.
Мы стоим во дворе перед замком, но, оглядевшись по сторонам, я обнаруживаю, что и за мной, и передо мной есть много чего еще. Здание окружено огромным рвом, через который перекинут большой подъемный мост, по периметру тянется исполинская каменная стена высотой не меньше семидесяти пяти футов надо думать потому, что большинство сверхъестественных существ способны чертовски высоко прыгать.
Сам замок тоже имеет внушительный вид: стены венчают каменные зубцы, по углам высятся большие круглые башни.
Здесь полно окон самых разных форм и размеров мои скромные познания о средневековых замках не позволяли представить такого разнообразия. Но витражи выглядят куда примитивнее, чем можно было бы ожидать. Конечно, я не знаю, на какое время пришелся расцвет витражного искусства. Возможно, тысячу лет назад эти витражи считались очень сложными и изысканными.
В общем и целом замок выглядит так, будто в свое время он соответствовал всем средневековым стандартам.
Это и есть твой Двор? спрашиваю я, кружась вокруг своей оси, чтобы все рассмотреть. Ты король горгулий и сам построил этот замок?
Да. Кстати, меня зовут Алистер, отвечает он, говоря как образованный культурный человек, а не так, как прежде. Но ты ошиблась, этот Двор не мой. Он улыбается, беря мою руку с тату Короны. Это твой Двор, моя дорогая Грейс. Он больше мне не принадлежит.
От этой мысли у меня подкашиваются коленки. Когда я представляла себе, как устрою Двор горгулий на те деньги, которые достались мне во время празднования Дней сокровищ, то думала о чем-то куда менее грозном и величественном. Я представляла себе место, в котором девушка, родившаяся и выросшая в Сан-Диего, могла бы чувствовать себя комфортно.
Я поднимаю взгляд на замок. В нем нет ничего комфортного все буквально кричит о роскоши и угрозе.
Но ты король, говорю я ему, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, как Корона жжет мою ладонь. И все это принадлежит тебе.
Я был королем. В его улыбке сквозит сожаление, но не печаль. Теперь Двором горгулий правишь ты, а значит, этот замок этот Двор принадлежит тебе, и ты можешь делать с ними все, что пожелаешь.
У меня падает сердце. Вся эта история с Двором горгулий становится реальной, слишком реальной, несмотря на то, что мы с ним единственные горгульи на Земле. Если мы сумеем победить Сайруса, то мне придется занять место в Круге, и меня это пугает.
Поэтому ты и перенес меня сюда? спрашиваю я, пытаясь уложить все это в голове. Чтобы показать мне, чем я владею?
Алистер смеется.
Мне жаль разочаровывать тебя, Грейс, но это не я перенес тебя сюда, это ты перенесла сюда меня. И я так этому рад. Это Он замолкает, оглядывается по сторонам и снова проводит рукой по богатому бархату своей туники. Приятно вновь очутиться тут, пусть даже ненадолго.
Я не понимаю. Как это? Как я могла перенести тебя сюда? Я даже не знала, что это место существует
И тем не менее ты смогла доставить нас сюда. Это впечатляет, очень впечатляет. Он качает головой, и на его лице отражается восхищение. Ты намного, намного сильнее, чем я полагал, хотя я отнюдь не считал тебя слабой.
Должно быть, моя растерянность написана на моем лице, потому что Алистер машет рукой.
Давай пройдемся, и я попытаюсь ответить на все твои вопросы.
Их у меня много, замечаю я, и мы идем по этому огромному древнему двору, как будто у нас здесь послеобеденное чаепитие, как будто сейчас не раннее утро и мы не знаем, что скоро на нас нападут Сайрус и его воинство, чтобы попытаться уничтожить все, что нам дорого. Начать хотя бы вот с чего как тебе удается разговаривать здесь с такой легкостью? Ведь обычно, когда ты говоришь со мной, это стоит тебе немалых усилий.
Он надменно поднимает бровь, и я быстро извиняюсь, всплеснув руками:
Я не хотела тебя обидеть.
А я и не обиделся, отвечает он. Но его лицо остается суровым, и он по-прежнему щурит глаза.
Однако перемены, произошедшие в нем, просто невероятны. Да, я понимаю, что он был заточен в камне тысячу лет, и это оставило на нем ужасные следы. Он определенно внушал страх, будучи Неубиваемым Зверем. Но теперь в этом короле горгулий, в этом Алистере есть нечто куда более угрожающее.
Мы проходим еще несколько ярдов, и каблуки на сапогах Алистера громко стучат по полированному мрамору. Я уже начинаю думать, что он не ответит на мой вопрос, несмотря на свое обещание, когда он говорит:
Управлять нашим народом нелегко. Такая власть налагает на тебя множество обязательств как по отношению к миру, так и к нашим людям. И одно из этих обязательств заключается в том, чтобы оставаться открытым для них всегда.
Он делает медленный долгий вдох и продолжает:
Горгульи были созданы идеальными миротворцами, способными установить равновесие между обыкновенными людьми и сверхъестественными существами. И один из наших особых талантов, как ты наверняка уже поняла, это способность общаться друг с другом при помощи телепатии. Она позволяет нам координироваться во время конфликтов и более эффективно нести дозор.
То, что он говорит, имеет смысл, подобный вывод можно было сделать и из рассказа Карги, но мое сердце все равно начинает биться быстрее ведь я наконец узнаю больше о том, что значит быть горгульей притом от такой же горгульи, как я сама.
Он продолжает:
На небольшом расстоянии общаться телепатически могут все горгульи. Так можно координировать действия боевого подразделения. Разумеется, есть несколько командиров, способных общаться на гораздо больших расстояниях. Он поворачивается и смотрит мне в глаза. А горгульи королевской крови могут говорить со всеми нашими, независимо от расстояния. Это наш народ, и мы можем слышать их всегда, когда нужны им. Это одновременно и дар, и бремя.
Что ж, в теории это звучит красиво король, имеющий такую тесную связь со своими подданными, что они могут обратиться к нему в любое время, чтобы привлечь его внимание. Однако легко себе представить, как это утомительно каждый день, каждую минуту слышать тысячи голосов.
Разве ты не можешь заглушить эти голоса? спрашиваю я.
Он кивает.
Мы можем их фильтровать. Но запертый в обличье горгульи на протяжении тысячи лет, я мало-помалу утратил контроль над этим даром, потерял способность заглушать голоса и отвечать. В моей голове постоянно звучат тысячи голосов, они умоляют меня помочь им, спасти их, освободить их. Кричат от муки, не понимая, почему я не пришел, почему не отозвался на их мольбы. Его голос становится сиплым. Столько голосов
Это звучит ужасно.
И тут мне в голову приходит еще одна мысль. Такая ошеломляющая, такая трепетная, что мое сердце начинает бешено колотиться.
Откуда могут взяться эти тысячи голосов, не дающие ему мыслить ясно, если мы с ним единственные две горгульи, оставшиеся на Земле?..
Я собираюсь задать ему этот вопрос, но тут он вскидывает одну бровь и говорит слова, от которых у меня обрывается сердце, а голова идет кругом.
Но ты наверняка сама знаешь, каково это, внучка. Должно быть, твое сознание тоже переполняют голоса Армии горгулий, да?
Глава 10. Переверни мой мир
В этом заявлении столько всего, что надо расшифровать, что я даже не знаю, с чего начать.
Внучка? Армия горгулий? Я тоже должна слышать их голоса? Голоса существ, которые, как все думают, мертвы? От одной этой мысли к горлу подступает тошнота. Что же мне на все это сказать? И что мне делать с моим сердцем, перешедшим в режим свободного падения, когда он произнес слово «внучка»?
Впрочем, пожалуй, я знаю, с чего начать. Само собой, упоминание об Армии горгулий, которая должна говорить со мной и которая существует это чертовски важно, но лично для меня это совсем не так важно, как то, что король горгулий мой дед? сказал перед этим.
Внучка? спрашиваю я, едва не поперхнувшись этим словом по множеству причин во-первых, у меня никогда не было ни дедушек, ни бабушек. Мои родители сказали, что они умерли задолго до моего рождения.
А во-вторых, как король горгулий король горгулий может быть моим дедом? Ведь последнюю тысячу лет он сидел на цепи в пещере, а моим родителям было лишь немного за сорок, когда они погибли. Так что это не имеет смысла. Впрочем, в настоящий момент вся эта история не имеет смысла, включая утверждение Алистера, что это я перенесла нас обоих ко Двору горгулий.
Нет, ты, конечно, не приходишься мне родной внучкой, но ты определенно мой потомок правнучка со многими «пра», и у тебя точно есть дар.
Ну хорошо, если я его прапрапра и так далее внучка, то это все-таки имеет смысл. Но почему он уверен, что мы с ним родня? Ведь у меня нет ни его орлиного носа, ни его серых глаз. Я думаю о том, насколько король горгулий внушителен и полон достоинства, в то время как я обычно чувствую себя бестолочью, и моя кожа под мятым худи начинает зудеть от прилива адреналина.
Теперь мы идем вдоль края двора, через каждые несколько футов здесь высажены розовые кусты. Похоже, эти кусты находились в спячке, но как только мой прапрапра этих «пра» слишком много, чтобы их можно было сосчитать дедушка проходит мимо, они оживают. Это невероятно, и я начинаю гадать, не связано ли это с магией земли, которая подвластна горгульям и которую я только недавно начала понимать. Это напоминает мне кое о чем
Что ты имел в виду? спрашиваю я, когда оживает еще один розовый куст на нем расцветают розы такого необычного ярко-кораллового цвета, что я улыбаюсь, несмотря на серьезность ситуации. Когда сказал, что у меня точно есть дар?
Я был сопряжен с твоей бабушкой почти две тысячи лет, и я не могу не узнать ее дар. И ты, моя дорогая, определенно наделена им. Он подмигивает. А кроме того, ты настоящий боец. Ты, как и я, смела, и у тебя такая же сильная воля.
Я совсем не уверена, что это так, ведь, как правило, не я выбираю свои битвы, а они выбирают меня. Я не убегаю от них, но и не ищу их. Просто в этом новом для меня мире так много существ, желающих мне смерти. А поскольку я не хочу умирать мне остается только сражаться. Но сейчас не время обсуждать мои боевые инстинкты, ведь мой дед только что взорвал еще одну бомбу.
Значит, у меня есть и бабушка?
Конечно, есть. И она потрясающая женщина, самая храбрая и упрямая из всех, которых я когда-либо знал. Он окидывает меня взглядом. Я хочу сказать, знал до сих пор.
Кажется, ему хочется что-то добавить, но вместо этого он делает паузу и смотрит перед собой невидящим взглядом, как будто ищет что-то внутри себя. Я начинаю думать о том, что он сказал мне, когда отдал Корону с каким жаром говорил о той женщине. Значит, это и есть моя бабушка? Но в таком случае как она может быть жива, если Алистер и я последние горгульи на планете?
Я хочу спросить его об этом, но тут он облегченно вздыхает, и его расфокусированный взгляд снова становится осмысленным.
Она все еще жива. Я знал, что она должна быть жива, но поскольку ты ничего о ней не знаешь, я испугался Он мотает головой, словно затем, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. Но с ней все в порядке. Тебе надо будет познакомиться с ней. Возможно, ты сможешь взять меня с собой. Она сердится на меня вот уже тысячу лет, но я знаю она скучает по мне. И мне тоже очень, очень ее не хватает.
Она жива? спрашиваю я, и меня охватывает волнение. Значит, на свете есть еще одна горгулья? А я считала, что мы единственные.
На лице Алистера отражается изумление.
Начнем с того, что твоя бабушка укусила бы тебя или превратила во что-то склизкое, если бы хотя бы заподозрила, что ты приняла ее за горгулью. Она любит меня, но смотрит немного свысока на нас, существ из камня.
Он смеется, закатив глаза, и на мгновение у него делается мальчишеский вид сейчас он совсем не похож на измученного Неубиваемого Зверя, которого мы так старались освободить. И я смеюсь вместе с ним.
Но затем он становится серьезным.
Твоя бабушка моя пара, любовь всей моей жизни.
Мое сердце разрывается от мысли о том, чего он не сказал что он провел в разлуке со своей парой тысячу лет. Я думаю о Хадсоне, о том, какой защищенной и счастливой чувствую себя в его объятиях, а затем начинаю думать о том, каково бы мне было в разлуке с ним. В разлуке не на день или два, а на целую вечность.
Это тяжело, это невозможно даже представить. И из-за этого я еще больше сочувствую Алистеру и его паре, кем бы она ни была.
Он пытается сморгнуть слезы, чтобы скрыть их от меня.
Как ты думаешь, ты смогла бы доставить ее сюда, к нам? Хотя бы ненадолго? Мне так ее не хватает.
Я Мой голос срывается, и я откашливаюсь, пытаясь придумать, что ответить ему. Я бы с удовольствием доставила ее сюда, если бы знала, где мы сейчас находимся. Или где находится она. Или как я перенесла нас обоих в это место, которого никогда прежде не видела и о существовании которого даже не подозревала.
Я была бы рада это сделать, наконец говорю я, потому что это правда. А ты знаешь, где сейчас твоя пара?
Нет, не знаю. Я просто предположил, что она уже смогла отыскать тебя Он замолкает, тяжело вздохнув. Что ж, жаль. Я очень надеялся, что увижу ее сейчас, а не потом. Она приглушала голоса в моей голове, когда никто другой и ничто другое не могли этого сделать. И я надеялся, что она сделает это, чтобы я смог помочь тебе разработать стратегию для предстоящей битвы.
Эти слова ошеломляют меня.
Значит, только она может заглушить эти голоса? спрашиваю я.
На данный момент да, мрачно отвечает он.
Несмотря на то, что они мертвы? Они все равно разговаривают с тобой?
Мертвы? На его лице отражаются растерянность и обида.
Я хочу сказать, что они исчезли. Я быстро меняю галс, потому что мне совсем не хочется обидеть его. Несмотря на то, что они исчезли?
На сей раз у него делается озадаченный вид.
Горгульи никуда не исчезали, моя дорогая. Они окружают нас со всех сторон и не перестают говорить ни на миг.
Теперь растеряна уже я сама.
Что ты хочешь этим сказать? В каком смысле они окружают нас со всех сторон?
Возможно, столько лет в изоляции повредили его рассудок больше, чем я думала.
Они окружают нас со всех сторон, повторяет он и машет рукой, словно зазывала на карнавале.
Затем он протягивает руку к огромным деревянным дверям замка, к которым мы идем, и распахивает их. За ними оказывается еще один двор, еще более просторный. И там я вижу десятки горгулий, и каждая держит в руках массивный меч и еще более массивный щит.
Глава 11. Легкие, как перышко, твердые, как камень
От изумления я разеваю рот. Я много месяцев думала, что я единственная горгулья, оставшаяся на земле, и вот теперь прямо передо мной их столько, что они целиком заполнили двор размером почти с футбольное поле.
Они они настоящие? спрашиваю я, с трудом выдавливая слова из внезапно сжавшегося горла. Я ошеломлена приятно ошеломлена, обнаружив, что на свете я не одна такая, что здесь много таких, как я.
Я люблю Хадсона, и Джексона, и Мэйси, и Флинта и всех остальных моих друзей и знаю, что мне всегда найдется место среди них. Но это не значит, что мне никогда не хотелось быть такой же, как они, столь же уверенной в том, что я собой представляю в мире, который постоянно переворачивает меня вверх тормашками. Да, у всех их есть свои заботы и сложности, но у них хотя бы нет проблем с самоидентификацией. Хадсон вампир до мозга костей, во Флинте все буквально кричит, что он дракон. А Мэйси явно ведьма.