Он положил на нее глаз еще пару лет тому назад, как только она пришла на работу в финансовый отдел фирмы. Долгое время Фрэнка что-то останавливало на пути к желанной цели. Очевидно то, что муж Джейн считался в фирме восходящей звездой ему прочили место в совете директоров. К тому же (и этот аргумент был не менее убедительным), несмотря на то что достопочтенный супруг был лет на десять старше Фрэнка, он регулярно и активно занимался спортом и несколько лет назад даже получил какой-то приз на соревнованиях по боксу. Причем в тяжелом весе. Поэтому Фрэнк воздерживался от словесных заигрываний с Джейн, но нагло и недвусмысленно смотрел на ее грудь или ноги, когда они случайно встречались в коридоре.
В один прекрасный день Фрэнк неожиданно оказался наедине с Джейн в лифте и осторожно высказался, что в такую прекрасную погоду было бы неплохо провести день на природе в обществе миленькой женщины. Он, в общем-то, ни на что не рассчитывал. Скорее это был более или менее нейтральный намек. На будущее. То, что рыбак назвал бы прикормкой в расчете на хороший клев. Но Джейн восприняла его высказывание всерьез. Она скороговоркой выпалила, что она дама замужняя, у нее ревнивый муж и что она не может позволить себе встречаться с другим мужчиной там, где их могут увидеть. «Но, добавила она, мы могли бы встретиться где-нибудь в интимной обстановке». И протянула Фрэнку визитную карточку с номерами всех ее телефонов. Когда через пару минут лифт остановился на ее этаже, она, слегка улыбнувшись, кивнула Фрэнку и вышла с видом занятой деловой женщины, а он смотрел вслед ее вихляющей попке, пока не закрылась дверь лифта. Фрэнк отчетливо понял, что теперь осмотрительность и осторожность полетят ко всем чертям.
Известно, что, как писал кто-то из классиков, человек живет не больше нескольких жизней, и очень редко кто-нибудь из нас доживает до трехсот лет. Поэтому было бы глупо упускать представившиеся возможности. Тем более что у одного из его приятелей была свободная квартира всего в каких-то пятнадцати минутах езды от штаб-квартиры фирмы. Сейчас, хотя со времени их первой встречи тет-а-тет прошло уже около года, Фрэнк все еще не мог представить себе, как он будет обходиться без Джейн. И разговор с ней о возможном расставании на некоторое время он начал при их последнем свидании отнюдь не с легким сердцем.
Уже в конце, после того как они оделись, Джейн поправляла перед зеркалом в прихожей прическу и подкрашивала губы, Фрэнк позвал ее обратно в комнату, усадил в кресло и сообщил о предполагаемой поездке.
Оказалось, что для Джейн это известие не было новостью. Она слышала от мужа, что фирма собирается развернуться в Ираке. И что кого-то туда собираются послать. Из аналитического отдела. Со знанием арабского языка. И у нее были все основания предполагать, что речь идет о Фрэнке.
Ну что ж, сказала она, если это тебе нужно, то поезжай. Мужчина должен быть мужчиной в постели и вне нее Ты мне нравишься. И как любовник, и не только. Так что я буду ждать твоего возвращения.
Она встала, чмокнула Фрэнка в щеку и как всегда первой выпорхнула за дверь.
Джейн сказала то, что Фрэнк хотел от нее услышать. И несмотря на это, его охватило чувство грусти. Конечно, он не ждал душераздирающих сцен, но легкость, с которой Джейн отнеслась к тому, что самым непосредственным образом затрагивало не только его, но и ее жизнь, не способствовала подъему настроения.
Впрочем, после некоторого размышления он вспомнил недавно прочитанную или, вернее, просмотренную по диагонали модную книжку некоего Бегбедера. Книжка называлась «Любовь живет три года». В ней автор утверждал, что любая любовная история начинается со страсти, а потом переходит в спокойное и рациональное чувство. И что наше поколение предпочитает сравнительно мимолетные романы и короткую любовь.
«Может, так лучше», подумал Фрэнк и решил выкинуть эту проблему из головы. По крайней мере на какое-то время. Сейчас надо было полностью и окончательно определиться с Ираком, а Фрэнк не был уверен на все сто процентов, что он хочет уезжать.
Прошел еще один день. А с ним и вся неделя, отпущенная Фрэнку для обдумывания предложения. И надо было дать ответ Кэмпбеллу.
На следующее утро Фрэнк пришел на работу на полчаса раньше, что было для него, да и для всякого уважающего себя человека, просто невероятным поступком, сел в кресло и принялся размышлять о смысле жизни. И в результате пришел к выводу, что смысла в этой жизни нет. Или нам не суждено его познать.
Потом он достал из кармана монету и загадал: если упадет орлом вверх, я еду, а если решкой, то остаюсь Монета упала решкой вверх. Фрэнк вздохнул, сунул монету обратно в карман, поднял трубку телефона и набрал номер начальника Управления кадров.
Мистер Кэмпбелл, сказал он, я подумал и решил принять ваше предложение. Возможно, занятие благотворительностью это как раз то, чего мне не хватает для ощущения полноты жизни.
Вот и прекрасно, в голосе Кэмпбелла звучало явное удовлетворение. Вы избавили меня от необходимости искать другую кандидатуру на эту работу. Теперь мы займемся подготовкой ваших документов, а вы заканчивайте свои текущие дела в отделе и готовьтесь к путешествию. Старайтесь не тянуть время, а то еще передумаете.
Ни в коем случае, заверил его Фрэнк, тянуть не буду. И передумывать тоже.
Теперь, когда, как говорил кто-то из древних, Рубикон был перейден (Фрэнку так и не удалось вспомнить, кто упоминал эту речку и по какому поводу), ему вдруг страстно захотелось побыстрее закончить здесь свои дела и очутиться в Багдаде. Поэтому он с усердием взялся за текущую работу и к удовольствию начальника отдела закончил в кратчайший срок составление всех справок и докладных записок, которые числились за ним по плану месяца.
И вот наступил день, когда все формальности, связанные с командировкой, были завершены. Осталось последнее встреча с кем-нибудь из совета директоров. Кэмпбелл сообщил Фрэнку, что его примет Герберт Хевит директор по развитию. В назначенное время Фрэнк поднялся на тридцатый этаж и вошел в приемную Хевита. Его встретила секретарша дама очень солидных размеров, которой было явно за пятьдесят. Она приветливо улыбнулась и сказала, что босс ждет. Фрэнк поблагодарил ее, заметив про себя, что когда и если он будет членом совета директоров фирмы, он никому не позволит подбирать себе секретарш.
Фрэнк был хорошо знаком с Хевитом, так как два раза ездил с ним в Эмираты в качестве переводчика и помощника. Они, естественно, жили в одной гостинице и даже несколько раз выпивали вместе.
Фрэнк вспомнил, что во время первой поездки он боялся не справиться с переводом разговорный арабский резко отличается от письменного или литературного языка, и чтобы его понимать, надо прожить в стране длительное время, но все обошлось. Все местные боссы, с которыми они встречались, говорили на английском, для бытового общения знаний Фрэнка хватало, и Хевит был убежден, что Фрэнк прекрасно знает арабский язык. А Фрэнк лишний раз убедился в справедливости утверждения: главное в профессии переводчика наглость. Поэтому сейчас встреча носила неформальный характер. Хевит обошелся без привычной в таких случаях демагогии насчет защиты свободы и демократии в жизненно важном для Соединенных Штатов регионе мира, а просто сказал, что скоро начнется грызня за саддамовское наследство, все начнут делить иракский нефтяной пирог, и «Стандард ойл» должна постараться быть в первых рядах рвущихся к столу.
Особенно Фрэнку понравилось, когда Хевит отметил, что пока обстановка в Ираке далека от стабильной, и если у Фрэнка будут основания считать, что его жизни угрожает опасность, то он имеет полное право закрыть свою благотворительную лавочку и вернуться домой. А фирма не разорится, если выкинет несколько сотен тысяч долларов. Это может окупиться и позднее. На этом беседа закончилась.
Хевит встал, обошел свой громадный письменный стол и протянул Фрэнку руку.
Ну, Фрэнк, желаю вам счастливого пути, и возвращайтесь назад целым и невредимым. Не попадайте в руки этих мрачных субъектов, которые имеют обыкновение показывать своих заложников по телевидению и к тому же отрезать им головы. А может быть, мы еще встретимся в Багдаде. Как говорят ваши арабские друзья, ин шаа лла.
Ин шаа лла, ответил Фрэнк, поблагодарил Хевита, повернулся и вышел из кабинета.
Вскоре наступил день отъезда в Вашингтон. В полдень Фрэнк приехал в здание аэропорта и направился к стойке регистрации. Здесь он был приятно удивлен тем, что его пришли проводить несколько коллег из аналитического отдела фирмы и товарищей по университету. Это было тем более трогательно, что Фрэнк уже простился со многими из них накануне по телефону. И вот, надо же, не поленились
Расставшись с провожающими, он ждал в накопителе посадку в самолет, и ему стало так грустно, что он чуть не прослезился. Но затем неожиданное происшествие развеселило его.
Какой-то старик, стоявший неподалеку от него, ругал на чем свет стоит типа, попытавшегося в одной европейской стране провести взрывчатку в башмаках и из-за которого теперь все должны разуваться и показывать свои грязные носки. Фрэнк рассеянно слушал его и вдруг расхохотался. Соседи недоуменно посмотрели на него.
Я думаю, объяснил он, стараясь подавить смех, что того типа вовсе не стоит ругать. Представьте себе, что было бы, если бы он провозил взрывчатку в трусах или в заднем проходе. Или какая-нибудь террористка провозила ее сами знаете где. Как раньше говорили, в польском кошельке. В штат аэропорта надо было бы ввести проктолога и гинеколога. А очередь ждущих посадки пассажиров стояла бы и смотрела
Ему не дали закончить. Все вокруг разразились громким смехом.
Глава 7.
В Вашингтоне Фрэнк остановился в той же гостинице, что и в прошлый раз «Ривер Инн», хорошо выспался, позавтракал и направился в штаб-квартиру фонда приступать к исполнению своих обязанностей во втором учреждении с момента окончания университета.
Оказалось, что найти нужный ему благотворительный фонд не так-то просто. До самого здания он добрался на такси. А потом начались проблемы. У центрального подъезда висели таблички с наименованиями различных фондов в этом здании находилась чуть ли не дюжина их штаб-квартир, но не было никаких указаний относительно их местонахождения.
Девушка, сидящая в холле за конторской стойкой, направила Фрэнка на третий этаж, где, как выяснилось, никто и не слышал о какой-то «Уэлфээ Интернэшнл». Его отправили на четвертый этаж, потом на второй, потом снова на четвертый, а оттуда в другой подъезд. Там шел ремонт, два резвых парня в синих комбинезонах чуть не сбили его с ног приставной лестницей, которую они тщетно пытались поставить в вертикальное положение. Он испачкал свой костюм свежей бежевой краской и, наконец, очутился перед дверью с искомой табличкой. Фрэнк вошел внутрь. В приемной сидело несколько особ женского пола различного возраста и окраса, звонили телефоны, гудели факсы и трещали какие-то незнакомые Фрэнку аппараты.
Фрэнк представился одной из дам, более других похожей на секретаршу, и его проводили в кабинет генерального директора фонда.
Последний оказался невысоким полным мужчиной лет пятидесяти в дорогом костюме Фрэнк определил его стоимость в не менее чем три тысячи долларов. Поздоровался, представился, протянул свои бумаги, сел в предложенное кресло и огляделся. На одной из стен висела большая карта мира, утыканная разноцветными флажками. Заметив, что Фрэнк обратил внимание на карту, хозяин кабинета пояснил:
Мы работаем в нескольких десятках стран: в Латинской Америке, в Африке, в Азии. В некоторые из них мы поставляем питание, в другие медикаменты и медоборудование, в третьи, так сказать, полный ассортимент. В зависимости от договоренностей со странами-получателями и наличием товаров на складах.
Затем он попытался выяснить, что Фрэнк знает вообще об организации благотворительности странам третьего мира: кто и на каком основании определяет перечень стран, нуждающихся в помощи, какими законами, подзаконными актами и постановлениями это оформляется, какую роль во всем этом играет ООН и Совет Безопасности, кто ассигнует необходимые средства, через какие основные банки они проходят, кто и как контролирует целесообразность их расходования и так далее.
К чести Фрэнка надо сказать, что он не пытался изображать из себя видного эксперта по проблеме, а скромно объяснил, что он не понимает во всем этом ровным счетом ничего и согласился выехать в Ирак просто потому, что он арабист, хочет лично окунуться в жизнь этой страны и собрать материал для написания книги об Ираке и других странах Персидского залива. Вместе с тем он подчеркнул, что всегда с глубоким уважением относился к благотворительности и людям, которые ею занимаются.
Его откровенность импонировала генеральному директору «Уэлфээ Интернэшнл», и он не поленился потратить целых два часа на инструктаж Фрэнка по основным аспектам проблемы.
Самым существенным из его объяснений было то, что начальником Фрэнка, то есть директором-распорядителем по Ираку, будет мистер Дуглас Ричардсон, которому за шестьдесят лет, и что он общительный и дружелюбный человек с уживчивым характером, а кроме того, он провел на Ближнем Востоке полжизни и прекрасно знает язык и обычаи арабов.
Еще одним гражданином США в фонде был некто Джеймс Мур, молодой парень, в обязанности которого входило ведение финансовой документации и бухгалтерии.
Кроме американцев в фонде работали еще десять-пятнадцать арабов, которых Ричардсон набирал из местных.
В заключение беседы генеральный директор сообщил Фрэнку, что и здесь, в штаб-квартире, тоже хватает всяких разгильдяев и путаников. Так, несколько контейнеров, которые должны были быть направлены в султанат Оман для дальнейшей перегрузки на судно, следующее в иракский порт Басру, кто-то по ошибке отправил в эмират Дубай, и теперь эту ошибку надо исправлять.
Он попросил Фрэнка по пути в Багдад посетить Дубай и Маскат и выяснить судьбу грузов на месте. Администрация фонда обеспечит его необходимыми визами и подготовит новые документы на груз. А пока у Фрэнка будут несколько свободных дней, которые он может использовать по своему усмотрению.
Когда Фрэнк покидал здание фонда, ему пришла в голову мысль о том, что тот, кто придумал благотворительность, был очень и очень неплохим человеком.
Он вернулся в гостиницу, поднялся к себе в номер, уселся перед телевизором и стал думать, чем можно заняться во время непредвиденного отпуска. Прежде всего надо было позвонить Лэмсу и сообщить ему, что он принял предложение отправиться в Ирак. Что Фрэнк и сделал.
Оказалось, Лэмс был в курсе дел Фрэнка и даже знал о его визите в штаб-квартиру фонда и о том, что Фрэнк поедет к месту назначения через Эмираты и Оман.
Вот и прекрасно, сказал он. В Омане, насколько я знаю, вы еще не были, так что будет полезно посмотреть на новую страну. Это расширяет кругозор. Вы летите через Каир. Было бы глупо не использовать возможность посмотреть на каирские пирамиды и луксорские храмы. К тому же вам необходимо встретиться в Каире с одним человеком. Я дам вам его координаты при встрече Знаете что, давайте пересечемся через неделю где-нибудь в городе и пообедаем. Я угощаю. А пока один совет: было бы неплохо, если бы вы получили еще аккредитацию в Багдаде в качестве представителя прессы. Это может помочь вам в вашей работе. Хотя бы в плане свободы передвижения, встреч с официальными лицами и тому подобное. И если, не дай Аллах, вы попадете в какую-нибудь неприятность, на вашу защиту бросится вся журналистская рать: пишущая братия почему-то не любит, когда кому-нибудь из них наступают на хвост. Так что садитесь за компьютер и разыщите издателей газет на арабском языке здесь, в Вашингтоне, и в Нью-Йорке. Из тех, которые издает арабская диаспора. По крайней мере, будет чем заняться в ближайшие дни. Жду вашего звонка через неделю.