Подготовка полного собрания сочинений В.И. Ленина и других сборников и справочников, позволяющих составить комплексное представление о жизни и деятельности вождя мировой революции, была бы невозможна, если бы в 1927 г. XV съезд ВКП(б) не поставил специальной задачей создание «единого партийного архива» современного РГАСПИ.
Д.И. Курский констатировал в отчете Центральной ревизионной комиссии по итогам обследования хранения документов в 119 организациях ВКП(б): «Ценнейшие партийные документы хранятся в общих пачках делопроизводства, в никчемных делах, которые находятся в канцеляриях наших губкомов, и т. п.»[225]. Создание «единого партийного архива» позволило бы, по мнению ЦРК, «подойти к научной разработке истории нашей партии, разработать эти материалы»[226]. Центральная ревизионная комиссия считала «что наш Истпарт, который является [соста] вной частью аппарата ЦК, должен себе поставить задачу если не издание научной истории нашей партии в ближайшие годы, то немедленное собирание и издание материалов по истории нашей партии»[227]. «Осуществление этой работы, были убеждены Курский и его товарищи по ЦРК, позволит нам надеяться, что ряд исследователей, имеющихся в недрах нашей партии, использует эти материалы и действительно приступит к созданию научной истории нашей партии»[228].
Центральная ревизионная комиссия предложила Институту истории партии при ЦК ВКП(б): «1) учитывая наличие целого ряда организаций, работающих наряду с Истпартом в области собирания, хранения и изучения материалов по истории партии и революционного движения в России, а также в деле изданий по истории партии, революционного движения в России и Октябрьской революции, принять меры к устранению этого параллелизма, обеспечив регулирование и контроль издательской деятельности в указанной области; 2) партийно-исторические документы, хранящиеся в разных местах, объединить в архиве и библиотеке Истпарта ЦК и обеспечить проведение в жизнь плана об едином партийном архиве; 3) учитывая недостаток печатных материалов для научно-исследовательских работ по истории партии, несмотря на наличие громадных и ценных партийных архивов, приступить в срочном порядке к изданию «Архива партии» («Материалы к истории партии»), создав постоянный кадр научных работников для этой научно-исследовательской работы»[229].
Кроме того, ЦРК выдвинула четыре предложения «по Институту Ленина»[230]: «1) оформить юридическое положение Института Ленина и его отделов, устранив наблюдающийся параллелизм в работе Института Ленина с некоторыми другими подобного типа учреждениями (Истпарт ЦК ВКП(б), Ком[мунистическая] академия, Институт Маркса и Энгельса, Центроархив); 2) реорганизовать руководящие Институтом органы, поставив при этом задачу: сокращение их числа и создание органа, действительно повседневно руководящего всей жизнью и работами Института, в котором должно быть проведено как в интересах руководства, так и в интересах редакции отделение административно-организационных функций от редакционных; 3) составить на основе решений XIII партсъезда перспективный план работы, твердо обеспечивающий в наиболее краткий срок: а) бесперебойность второго издания сочинений Ленина; б) подготовку научной биографии Ленина; в) безотлагательную практическую постановку работы по подготовке прокламированного Институтом в начале 1926 г. специальной брошюрой «Академического издания сочинений Ленина»; г) переход Института на положение партийно-научно-исследовательского учреждения, организационно объединяющего лиц, работающих в области лениноведения; д) постановку научно-исследовательской и издательской работы в направлении активной защиты идей ортодоксального ленинизма от всякого рода извращений и искажений; 4) пересмотреть штаты Института в сторону повышения квалификации той части ответственного состава работников, которые имеют непосредственное отношение к подготовке материалов к изданиям Института. Взять решительный курс на замену беспартийных элементов партийными, в особенности в аппарате библиотеки и архива Института»[231]. Неизвестно, насколько позитивно отразились на деятельности Института Ленина кадровые перемены, однако факт остается фактом: перефразируя высказывание вождя мировой революции о военкоме, без Института Ленина и Центрального партийного архива мы не имели бы истории партии.
Многочисленные документы высших руководителей большевистской партии В.И. Ленина, Я.М. Свердлова, Л.Д. Троцкого, И.В. Сталина, Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева и др., как опубликованные в собраниях сочинений и документальных сборниках, так и хранящиеся в федеральных архивах и прежде всего в РГАСПИ, дают представление об эволюции взглядов вождей на проблемы мировой революции, о планах этих руководителей в области организации партийного и государственного аппарата, об основных направлениях их деятельности и конкретном вкладе в удержание большевиками политической власти, о нюансах взаимоотношений представителей т. н. «ленинской гвардии», о конкретных направлениях многогранной партийной и государственной деятельности членов большевистского ЦК и ленинских наркомов.
Особое значение имеют восемь блокнотов Я.М. Свердлова, содержащих свыше 700 документов по самым различным партийным и государственным вопросам. Судьба этого документального комплекса достойна пера романиста. В 1924 г., когда Историко-партийный отдел при ЦК РКП(б) приступил к подготовке сборника документов памяти Я.М. Свердлова, его вдова К.Т. Новгородцева (Свердлова) предоставила блокноты, как указано в сборнике избранных сочинений Я.М. Свердлова, «одному из членов редакционной комиссии сборника» (судя по формулировке, впоследствии репрессированному), а в январе 1925 г. передала блокноты вместе с рукописями работ и статей Я.М. Свердлова Институту истории партии.
Позже этот уникальный комплекс оказался в личном архиве недоброжелателя К.Т. Новгородцевой и Е.Д. Стасовой в годы Гражданской войны В.Д. Бонч-Бруевича, который в 1941 г. сдал его на хранение в Государственный литературный архив СССР. В литературном архиве блокноты в буквальном смысле слова лежали «мертвым грузом». В 1951 г. они были переданы Центральному государственному архиву Октябрьской революции и социалистического строительства, а в 1956 г., вместе с большой группой других документов Я.М. Свердлова Центральному партийному архиву[232], где и находятся поныне.
Блокноты, к сожалению, находятся в катастрофическом состоянии. Неоднократные попытки реставрации, предпринимаемые сотрудниками РГАСПИ, позволяют лишь ненадолго продлить их жизнь. Эти бесценные документы нуждаются в скорейшем опубликовании: в избранных сочинениях Свердлова приведены только 35 из них[233].
В связи со сложностью идеологической обстановки отдельные документы Я.М. Свердлова, опубликованные в собрании его сочинений, переданы в искаженном виде, а именно его записки и телеграммы Л.Д. Троцкому. Помимо того что по традиции советской археографии фамилии наиболее одиозных для советской власти большевистских лидеров повсеместно заменялась названием должности, составители убрали как обращения, так и части подписей[234]. Соответственно, при использовании писем и телеграмм Я.М. Свердлова желательна их дополнительная сверка.
Уникальным источником является запись Я.М. Свердлова в его памятной книжке, содержащая сведения о двух заседаниях Бюро ЦК РКП(б) и позволяющая проанализировать механизм осуществления государственной власти после ранения В.И. Ленина. Источниковедческий анализ этого документа, расшифровка которого была проведена нами по итогам выявления и изучения другого уникального документа из личного фонда Г.Е. Зиновьева, о подготовке и проведении заседания ВЦИК 2 сентября, а также о переговорах в высшем большевистском руководстве, проходивших в конце августа начале сентября 1918 г., составил главу 4 раздела III настоящего исследования.
Материалы большевистской периодической печати важный источник по истории большевистской партии и ее руководящего ядра. Основными источниками этой группы являются, естественно, материалы Центрального органа, и прежде всего «Искры» (до выхода из состава ее редакции В.И. Ленина), которая некоторое время стояла выше Центрального комитета, и первой легальной газеты большевиков «Новой жизни». В годы Гражданской войны газеты «Правда», а также аппаратного издания ЦК в более поздний период «Известий ЦК РКП(б)».[235]
По справедливому замечанию В.Д. Бонч-Бруевича, «в революционные эпохи значимость печатного слова особенно велика»[236]. На страницах обоих изданий оперативно публиковались сообщения об основных событиях политической (и в т. ч. внутрипартийной) жизни, среди которых стенограммы большевистских форумов. Печатались дискуссионные материалы, официальные обращения ЦК РКП(б) ВКП(б) к иностранным коммунистическим партиям, коммунистам всего мира и членам собственной партии, циркуляры и другие директивные документы, которые готовил Секретариат ЦК РСДРП(б) РКП(б) ВКП(б).
Периодические издания, выпускаемые местными партийными организациями, помимо информации о текущей партийной жизни содержат сведения и о деятельности местных государственных органов. Как констатировал на XI съезде РКП(б) 1922 г. заместитель заведующего Агитационно-пропагандистским отделом и заведующий Отделом печати ЦК РКП(б) Я.А. Яковлев, «на местах пресса у нас партийно-советская [] исключительно партийных и исключительно советских органов мало»[237].
Специфическим источником следует признать выходившие в эмиграции работы идейных противников большевизма. Как правило, эти «вражьи голоса» используем более поздний термин содержали резко негативную оценку происходящего в Советской России и СССР, однако в источниковедческом плане они прекрасно корректируют наполненные преувеличенным оптимизмом сообщения большевистской прессы и даже предназначенные для внутреннего использования тезисы, которые готовили для большевистской верхушки и которые на этапе завершения Гражданской войны третировали самого вождя мирового пролетариата В.И. Ленина[238].
Эмигрантские труды интересны не только и не столько сами по себе. Основной интерес вызывают комментарии к ним представителей руководящего большевистского ядра. Красные вожди-«литераторы»: В.И. Ленин, Г.Е. Зиновьев и другие с особым пристрастием читали Ф. Дана, П.Н. Милюкова, Н.В. Устрялова и прочих врагов советской власти, если говорить о конкретных деятелях, и тщательнейшим образом штудировали берлинские газеты «Социалистический вестник» и «Руль».[239]
Не оставаясь в долгу, в ответ на печатные нападки большевистские вожди неизменно критиковали и обильно поливали грязью заграничных оппонентов, но при этом зачастую даже использовали критику для достижения конкретных тактических задач. К примеру, В.И. Ленин, искренне считавший самообольщение основным источником советского бюрократизма[240], пометил в плане к Политическому отчету ЦК на XI съезде РКП(б): «Устрялов из Смены Вех как прекрасное противоядие против «сладенького комвранья»[241].
Как это ни парадоксально, именно разгромленные и уехавшие в эмиграцию враги советской власти играли ту роль, которую, по более чем сомнительному тезису Л.Д. Троцкого, исполняла большевистская молодежь «барометра партии» (который, правда, «не делает погоды»).
Воспоминания, и прежде всего советских партийных, государственных и военных деятелей, содержат ценнейшую информацию, которую подчас невозможно извлечь из официального делопроизводства, и позволяют восстановить атмосферу описываемых событий. Однако воспоминания как источник крайне субъективный.
Мемуарные источники делятся на две большие группы: воспоминания советских партийных, государственных и военных деятелей и воспоминания партийцев-эмигрантов и невозвращенцев.
Большинство советских воспоминаний о событиях Гражданской войны и нэпа вышло в сталинский период, поэтому приведенные в них сведения нуждаются в особенно тщательной проверке. Не стоит забывать и том, что в советский период мемуары являлись некоей партийной публицистикой, «инструментом идейно-политической работы»[242] (определение виртуозного источниковеда Л.А. Молчанова), проводившейся идеологическими органами большевистской партии. Весьма показательно вводное положение к отзыву старого большевика П.Н. Караваева на рукопись воспоминаний К.Т. Новгородцевой о Я.М. Свердлове (не позднее 23 мая 1948 г.): «При оценке работы [] следует, по моему мнению, исходить из следующих положений: отсутствие глубоко и живо разработанных, написанных на достаточно высоком идейно-политическом уро[в]не, биографий таких выдающихся деятелей большевистской партии, как Я.М. Свердлов, М.В. Фрунзе и других близких соратников В.И. Ленина и И.В. Сталина (что характерно, если Фрунзе с большой натяжкой можно признать сталинским соратником, то уж Свердлова никак нельзя. С.В.), является крупным пробелом в нашей историко-партийной литературе. Такие биографии должны быть живой, содержательной иллюстрацией к истории нашей партии, [введе] нием к изучению этой истории. Они должны показывать, как выковывались, вырастали руководящие кадры партии Ленина Сталина, как они под водительством В.И. Ленина и И.В. Сталина создавали и строили партию нового типа [] Биографии должны учить и воспитывать партийных и беспартийных большевиков (сталинское определение. С.В.) по-ленински, по-сталински бороться за победу коммунизма»[243].
Опубликованные в СССР воспоминания вдовы Свердлова, технического секретаря ЦК РКП(б) в 19171919 гг. К.Т. Новгородцевой, Управляющего делами Совета народных комиссаров В.Д. Бонч-Бруевича[244], коменданта Кремля П.Д. Малькова[245], секретаря и кандидата в члены/члена большевистского ЦК Е.Д. Стасовой[246], опубликованные частично воспоминания Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики И.И. Вацетиса и др. содержат массу ценного материала о реальных взаимоотношениях большевистских вождей. В частности, конфликт В.И. Ленина, Я.М. Свердлова и Л.Д. Троцкого 1918 начала 1919 г., ставший следствием различных взглядов на методы приближения мировой революции и широко известный узкому кругу советских партийных и государственных деятелей, был неоднократно упомянут мемуаристами в зашифрованном виде и, как представляется, преследовал целью банальное снятие посттравматического синдрома. Выделим особо воспоминания И.И. Вацетиса (опубликованы частично) и К.Т. Новгородцевой (опубликованы неоднократно), поскольку они привлекались для изучения истории руководящего большевистского ядра в годы Гражданской войны крайне редко.
Вышедшие еще в сталинский период и переизданные в годы хрущевской оттепели воспоминания К.Т. Новгородцевой[247] повествуют о жизни и деятельности второго главы Советского государства Я.М. Свердлова, об организационной и кадровой эволюции возглавляемого им Секретариата ЦК РСДРП(б) РКП(б) в 19171919 гг., об основных направлениях многогранной деятельности центрального партийного аппарата в этот период. Новгородцева писала свои воспоминания не только как непосредственный участник событий, но и как историк: она скрупулезно проработала имевшийся массив мемуарных свидетельств о жизни мужа, а также подлинные материалы Секретариата ЦК. В целом ряде случаев интерпретация документов дается заведомо неверно, однако точность цитат подтверждается обращением к подлинникам, хранящимся в фондах Центрального партийного архива (РГАСПИ, в основном ф. 17 и 86). С точки зрения работы с партийными документами у Новгородцевой, в отличие от современных исследователей, было больше навыков, тем более что она сама принимала активное участие в создании части из них.