На донбасскую войну ехали и закоренелые коммунисты, и радикально правые, и анархисты, и сектанты самых необычных мастей.
Я видел в офицерских кабинетах бюстики Дзержинского и портреты Потёмкина-Таврического. Замечал у бойцов наколотые солнцевороты и татуировки с Че Геварой.
Был батальон Боба Марли (Боб был левым, исповедуя при этом одно из ответвлений христианства, но вообще он любил траву).
И был батальон Евпатия Коловрата (безусловно правый, бойцы которого могли сойтись с батальоном Боба Марли если только по вопросам употребления травы).
Были те, кто считал украинскую нацию фикцией. Их всегда имелось много.
Но были и те, кто считал себя правильными украинцами, они пели на мове, знали и ценили свою культуру.
Я скажу, кого там, на Донбассе, никогда не было.
За восемь лет я так и не встретил там ни одного либерала, пришедшего помочь русскому миру отстоять свои законные права.
Все либеральные россказни «про нашу и вашу свободу» на поверку оказались блефом.
Их волнует чья угодно свобода, только не наша.
Европейцы попутали Эфиопию и Новороссию
Весной 2022-го, в самый разгар военной кампании, я общался с итальянской журналисткой. Потратил полтора часа на вялое переругивание по поводу русской военщины и бесконечных преступлений моего Отечества перед миром.
Европейские журналисты всегда приезжают к нам не только с готовыми вопросами, но и с готовыми ответами, которые мы обязательно должны произнести, полностью признав вину и раскаявшись.
В былые времена подобные интервью я давал то по чеченской теме, то по грузино-осетинскому конфликту, то о крымской, а затем и донбасской весне, так что нам не привыкать.
Всякое такое интервью порождало неизбежное ощущение, что по окончании разговора тебя отведут в камеру.
Итальянская это пресса, английская, французская, немецкая, испанская или польская значения не имеет: русские для всех них априори виноваты.
При этом внешне эти журналисты ведут себя почти безупречно: в спор стараются не вступать и, главное, никаких эмоций не проявляют но лишь выдержанность и такт. Будто разведчик перед тобой.
Но на этот раз журналистка не выдержала и процедила в финале:
Знаете, у Италии тоже были колонии. Но Италия рассталась с ними и не жалеет об этом.
Я засмеялся в голос.
Странно, ответил я ей, что вы об этом сообщаете мне.
Она вскинула взор.
Это надо Киеву сообщать, пояснил я. Украина вообразила себя империей и вцепилась в Крым, в Донецк, в Луганск вместо того чтобы дать юго-востоку, при чутком внимании европейских наблюдателей, решить, как они хотят жить. Но вы, напротив, накачиваете Украину ложным имперским чувством и ощущением вседозволенности.
А ранее это надо было вам сообщать Тбилиси, чтоб и они не воображали себя империей, а позволили осетинскому и абхазскому народам самим выбрать, как им жить. Отчего ж вы, итальянцы, не научили их своему антиколониальному опыту? Зачем вы их учите ровно противоположному?
Журналистка, до сих пор имевшая ответы на любой вопрос, тут вдруг смешалась и замолчала.
Зато я не замолчал и поведал ей одну историю.
Однажды, рассказал я, довелось мне выступать в итальянском городе Турине. Ещё до войны, до киевского «майдана», давно, когда я мог выезжать в Европу, а не находился под всеми мыслимыми санкциями.
Ожидалось прямое включение итальянского телевидения с книжной ярмарки, и меня, как почётного гостя, поставили рядом с местным мэром.
Так совпало, что в тот день Италия отмечала очередной юбилей объединения страны. Италия, кстати, совсем молодое государство, не то что мы. Эту страну объединил Гарибальди только в XIX веке. И даже в силу возраста, имея разницу с Россией примерно в тысячу лет, им стоило бы чуть аккуратнее давать нам советы.
Тогда, в Турине, за минуту до того, как мне должны были передать слово, я шёпотом спросил у переводчика: а можно мне поздравить итальянцев с этим великим днём?
Он на меня буквально замахал руками: ни в коем случае, нет, нет, нет. «Итальянцы ненавидят этот праздник!» прошептал он.
Вечером мы сидели за дружеским столом с итальянскими приятелями, и они мне признались: если б вокруг не было полиции и армии, Италия давно бы передралась и распалась. Причём даже не север с югом подрались бы, а самые ближайшие территории.
Вот, говорили они, есть у нас, например, город Пиза. Если пизанцам шепнуть, что вся полиция ушла в отпуск на неделю, они пойдут и сожгут соседний городок.
Я запомнил тот разговор: итальянцы были искренни и говорили об этом чуть устало, как про давно очевидное.
Но если у вас восстанут Сицилия и Венеция, сказал я итальянской журналистке, и начнут войну против Рима, русские не полезут в итальянские ваши дела, и уж точно не начнут Сицилию или Венецию накачивать оружием. А я не приеду к вам брать наглое интервью, снисходительно допрашивая вас, почему вы ущемляете свободу слова.
Удивительно, но журналистка опять смолчала.
Напоследок я напомнил ей про итальянские колонии, ведь и это крайне любопытная история.
Есть Украина, отпавшая от России всего 30 лет назад, населённая в основном русскими людьми и уставленная городами, построенными русскими царицами и царями, а также советскими вождями.
И есть (вернее, были) итальянские колонии. Итальянская Ливия в Северной Африке. Итальянская Эритрея, итальянская Эфиопия и итальянское Сомали в Восточной Африке. Итальянские концессии в Китае. В Европе Италии принадлежало королевство Черногория. Кроме того, итальянцы совместно с Третьим рейхом имели протекторат над Хорватией.
Все мы знаем, что Сомали, Эритрея и Эфиопия настоящая родина для миллионов итальянцев, не правда ли? спросил я.
И мне снова не ответили.
Видимо, я что-то перепутал, и она тактично решила меня не поправлять.
Или они сами что-то путают? Только не признаю́тся в этом.
Напротив, они смотрят на нас оловянными глазами и говорят: «Мы же ушли из Сомали, Китая и Эфиопии значит, и вы должны оставить в покое Харьков и Одессу».
И что нам сказать в ответ?
И надо ли что-то говорить?
Реваншисты против рашистов
Наверняка вы часто слышали, как России, русским презрительно бросают: «Реваншисты». Что имеется в виду?
Россия, мол, испытывает фантомные боли о распаде империи и желает реванша.
Словно это что-то ужасно стыдное.
Ну, реваншисты; ну и что?
Разве мы не окружены со всех сторон другими реваншистами?
Бандеровская Украина проиграла и желает бандеровского реванша. Петлюровская Украина проиграла и желает петлюровского реванша. И мазепинская проиграла и тоже мечтает отыграться.
Политические немцы делают приличное европейское лицо и никогда не призна́ются себе вслух, что им вечно будет нужен реванш за пережитое кромешное поражение, однажды нанесённое варварским народом. Опять же, не забудем про «миллион изнасилованных немок» как часть послевоенного немецкого мифа. Некоторые немцы явно хотят кого-нибудь изнасиловать в ответ. Хотя бы фигурально, символически.
Поляки самые главные реваншисты мечтают о страшном реванше за все унизительные разделы Речи Посполитой и за отнятые у них русскими украинские земли, которые они, конечно же, считают своими. Поэтому нужно однажды проломить череп Московскому Кремлю, а затем быстро разобраться с украинскими холопами.
Остальная Европа?
У неё кипит под сердцем тайная и неизбывная обида: СССР запустил антиколониальные процессы, которые лишили колоний и заморских территорий все европейские империи Британскую, Французскую, Итальянскую, Португальскую, Бельгийскую, Голландскую Британская империя занимала 21% земной суши. Пятую часть планеты! Она была больше СССР!
И эти русские большевики поломали им всю конструкцию.
Распавшаяся Османская империя тоже желает реванша. И активно, до навязчивости, работает в этом направлении.
Но это если брать страны и государства. А есть ведь ещё и политические классы, вожделеющие реванша.
В 1991 году в России к власти пришёл класс либерально-буржуазной западнической элиты, так или иначе контролировавший нашу страну в течение десяти лет. В начале нулевых этому классу нанесли ряд ударов. Березовский, Гусинский и почти вся их компания (в процессе, кстати, тоже войны, но на Северном Кавказе) выкатились из страны. Бывший российский министр Алик Кох в Германии неустанно рисовал картины, как он на бандеровском танке под польским флагом вернётся в Москву. И не он один мечтал об этом.
Но другая часть этого класса перезагрузилась и снова присосалась к России. В 2022 году начали выкатывать и эту часть элиты. Но разве она не возжелала реванша?
Или, скажем, американские демократы: разве их желание мести меньше? Позавчерашний американский президент Обама обещал разорвать экономику России в клочья, и его клан был уверен: это выполнимо. Вы думаете, они забыли о своём фиаско? Беспрецедентные антироссийские (экономические, политические, спортивные и прочие) санкции 2022 года которые ни к одной воюющей стране никогда не применялись в таком количестве и близко! показывают: нет, не забыли.
В мире все хотят реванша. Одним не нравится Нюрнберг, другим казаки в Париже 1814 года, третьим русские ЧВК, вернувшиеся на советские базы в Африке, четвёртым греческая православная вера
Мы стоим посреди гремучей толпы обломавшихся реваншистов и они кричат нам: «Реваншисты!»
Смешно.
Просвещённый эгоизм белых джентльменов
Как это было в прошлый раз, расскажу.
Впервые мне довелось побывать за границей в 2005 году я приехал в Париж на презентацию французского перевода моего романа о чеченских событиях.
Когда я туда собирался, мой русский издатель по фамилии Иванов сказал: «Знаешь, какое самое любимое блюдо во Франции? Плохие новости из России!»
На месте я понял, что он не слишком шутил.
В книжных магазинах были выставлены на самые видные места фотоальбомы о зверствах российской армии на Кавказе, рядом с ними стояли такие же страшные тома про ГУЛАГ, наблюдалось какое-то аномальное количество книг о Политковской эта правозащитница имела тогда во Франции воистину культовый статус; надо ли пояснять, что все французы были уверены, что её убили по приказу Кремля.
Я несколько раз выступал то один, то в компании других русских писателей.
Писатели наши делились на две категории: одни везли те самые «плохие новости из России», рассказывая доверчивым парижанам про неизжитые имперские комплексы и мерзость русского бытия, другие куда меньшее число нехотя отбивались от атак.
Киоски французских газет пестрили путинскими фотографиями в основном милитаристского свойства. Создавалось ощущение, что антитеррористическая операция проводится не в Дагестане и Чечне, а где-то на юге Франции.
Каждое интервью было похоже на заседание суда. Каждый журналист был немного судья и чуть-чуть прокурор. Обязательно интересовались: «Вы убивали людей?» До сих пор не пойму, зачем им была нужна эта странная информация.
Французы отчаянно любили чеченцев. Города Франции с распростёртыми объятиями принимали целые поезда беженцев. По телевизору шли бесконечные сюжеты с душераздирающими историями про них.
Потом я много раз бывал во Франции. Во Франции переводили все мои книги, и я приезжал туда несколько раз в год. И году в 2007-м, в десятый, должно быть, приезд, давая сотое, может быть, интервью, я вдруг поймал себя на мысли: они ничего не спросили о Чечне и чеченцах.
Тема схлынула.
В 2008 году был новый шумный всплеск в связи с грузинскими событиями. Я приехал на книжную ярмарку как раз 09.08.08 и был озадачен тем, что все французские газеты написали, что это Россия атаковала первой.
Путин снова был на всех обложках с чёрными усиками, на танке, верхом на ракете и как угодно. С ним соперничал очень красивый Саакашвили. Французам, конечно, нравился Саакашвили.
Они спрашивали наперебой: что вы натворили? Почему в России так много агрессии? Скоро ли вы свергнете Путина?
Но когда я был во Франции спустя полгода, там даже фамилию Саакашвили не вспомнил никто.
В 2013 году, приехав в Париж, я не увидел на очередной ярмарке ни одной книги о Политковской, ни одного фотоальбома о Чечне и уж тем более ни одной обложки с Саакашвили.
Французы отвлеклись на иное.
То же самое, с отдельными поправками на местный менталитет, наблюдалось в Англии, Германии, Испании, Италии и тем более в США. Американцам вообще пофиг на всё.
Да, иностранцы не переставали говорить о Путине, они так любят говорить о Путине, эта тема заводит их, но все эти грузины, осетины, абхазы, чеченцы, дагестанцы путались в их головах и в новом сезоне осыпа́лись как листва.
Как только картинка покидает новости, сознание европейца и тем более американца или австралийца отказывается хранить эту информацию.
Очередной свиной грипп или птичья ангина, или новая военная авантюра американцев, или очередная трещина посреди Евросоюза переключат однажды внимание мира с украинского вопроса, как переключали уже многократно.
За смешные 20 лет фразу «России этого не простят» я слышал дюжину раз, и столько же про «военного преступника Путина», которого больше не пустят в приличное общество демократических лидеров.
Мы так горестно удивляемся цинизму и двуличию коллективного Запада.
Не стоит удивляться. Они не только по отношению к нам циничны. Они вообще циничны, по своей природе. В них течёт гордая кровь колонизаторов.
Столь же цинично и бесстрастно они закроют для себя украинский вопрос.
Последний раз я был в Лондоне году, кажется, в 2015-м. Выступал перед английской аудиторией.
На встречу пришла профессиональная беженка из Чечни. Прервав меня, она произнесла давно отработанный монолог о России, которую презирает всё просвещённое человечество.
Англичане сохраняли бесстрастный вид все эти три минуты и, едва она замолчала, вернулись к прежнему разговору, словно это была шумовая помеха но сейчас уже всё в порядке, и связь восстановлена.
Будто на лужайку в саду, где джентльмены пили чай, прилетела птица.
Здравствуй, птица. До свидания, птица. «Не знаете, что это была за птица?» «Нет, не знаю». «Интересное оперение». «Да? Не рассмотрел».
Часть третья. Бесстыдство стыдящихся
Их постоянство
Новейшая российская государственность выкармливала свою культуру, вспаивая грудным молоком и сливками, тепло дыша в темя.
И вдруг в одни сутки, с 24 на 25 февраля 2022 года, осознала: почти все эти люди ненавидят эту самую государственность. Одни вслух, другие молча. Ну, почти все, кроме отдельных кадров советской ещё, как правило, выделки.
Впервые это открытие случилось достаточно давно, ещё когда была война чеченская. А потом, когда была война грузинская, подтвердилось. И, когда Крым случился, закрепилось.
Давно пора было всем нам запомнить это открытие, но мы всё никак не могли взять это на веру и оттого всякий раз удивлялись. Неизменно удивлялись тому, что происходило в сфере культуры и медиа в эти пресловутые минувшие восемь донбасских лет.
В канун 2014 года я вёл колонки в восьми глянцевых журналах и был отключён сразу от всех за позицию по Киеву и Донбассу. Но это мелочи, я ещё вышивать умею, выжил.
На Донбасс заехало за все эти годы войны с целью помочь восставшим русским людям считаное количество артистов и музыкантов.