Никто не знал, почему они так ненавидят друг друга. Поначалу я думал, что в их вражде виноваты родители, но для Бхаджана и Нирал кстати, прекрасных людей взаимоотношения братьев представляли такую же загадку, как и для всех остальных. Случается, что два человека никак не могут ужиться между собой, и, к сожалению, в нашем случае такое несчастье обрушилось на родных братьев.
Положение усугублялось еще и тем, что их фермы располагались по соседству, и потому они не только почти постоянно видели друг друга, но и вынуждены были поддерживать деловые контакты. Однажды, еще в самом начале моей службы здесь, я предложил Афтабу, который казался мне чуть более разумным, подумать о том, чтобы подобрать себе другой участок земли на другом конце деревни, поскольку разъединить его и Ниссима значило бы разом убрать большую часть существующих поводов для вражды.
Как же! Ему только этого и надо! ответил мне Афтаб чрезвычайно спокойным, рассудительным тоном.
После этого я оставил все надежды на более или менее разумный разговор о возникающих между ними осложнениях и смирился с тем, что судьбой мне уготованы страдания в виде набегов преисполненных гнева братьев Ченджелпет.
Ладно! повысил я голос, перебивая яростные инвективы братьев. Вот что я об этом думаю. Мне кажется, что совершенно не важно, каким образом залетела эта наша милая подружка, и потому не будем на этом останавливаться. Но ведь вы оба согласны, что это сотворил козел Ниссима.
Оба Ченджелпета закивали, коза по-прежнему хранила скромное молчание.
Вот и прекрасно. Тогда вам обоим придется вести дело совместно. Афтаб, козленок останется у тебя, и, когда он вырастет, можешь оставить козла себе и, если тебе так захочется, случать его с козами. Но за первые шесть случек вся плата пойдет Ниссиму, а потом твой брат будет получать половину платы за случку.
Он назло будет первые шесть раз пускать своего козла к козам бесплатно, возразил Ниссим.
В таком случае давайте установим, что минимальная ставка за случку, начиная с седьмого раза, будет равна средней от первых шести, предложил я. Так что, Ниссим, если он попытается надуть тебя, то в итоге надует сам себя. К тому же у нас здесь маленькая деревня. Люди не станут случать своих коз с козлом Афтаба, если решат, что он завел себе козла только для того, чтобы навредить тебе и помешать зарабатывать на жизнь. Можно обладать полезной вещью, но быть плохим соседом и ощущать на себе все беды от неприязни односельчан.
А что, если я не хочу вести с ним совместное дело? вопросил Афтаб.
Тогда ты можешь продать козленка Ниссиму, ответил я.
Ниссим открыл было рот, но я не дал ему возразить.
Да, продать, повторил я, прежде чем он успел сказать хоть слово. Отнеси козленка к Мурали и спроси, что он скажет. Такой и будет цена. Мурали не питает особой симпатии ни к тебе, ни к тебе, поэтому цена будет справедливой. Идет?
Ченджелпеты задумались над моими словами, то есть напрягли мозги, пытаясь сообразить, можно ли найти какой-то иной выход, при котором одному из них пришлось бы заметно хуже, чем другому. В конечном счете оба, похоже, решили, что им придется страдать одинаково, а в этой ситуации такой результат был, по-моему, оптимальным. Так что им осталось лишь сдержанно кивнуть.
Вот и прекрасно, подытожил я. А теперь шли бы вы отсюда, пока с моим ковром не приключилась неприятность.
Моя коза никогда такого не допустит! возмутился Афтаб.
Я беспокоюсь вовсе не из-за козы, ответил я, указывая им на дверь.
Они удалились, так и не поняв, что я имел в виду, и в кабинете тут же появилась Савитри.
Вы заняли мое кресло, заявила она.
Считай, что я тебя обманул. Я положил ноги на стол. Раз ты не научилась справляться со сложными делами, значит, ты не готова к высокому посту.
В таком случае я вернусь к скромной роли вашей секретарши и смиренно сообщу, что, пока вы развлекались с Ченджелпетами, вам звонил констебль.
Что же было нужно констеблю?
Не знаю. Я только успела сказать, что вы заняты. Вы же знаете констебля. Сплошная грубость.
Суровая справедливость вот девиз нашего констебля, изрек я. Если случилось что-то действительно важное, я рано или поздно об этом узнаю, тогда и буду беспокоиться. А пока что займусь бумагами.
У вас нет бумаг, безжалостно констатировала Савитри. Вы отдаете их мне.
Ну и как, все готово?
Пора бы вам усвоить, что готово, наставительным тоном заметила Савитри.
В таком случае, думаю, мне можно расслабиться и погреться в лучах собственной славы великого мастера управления.
Я очень рада, что вы не наблевали в мою корзину для бумаг, нахально заявила Савитри. По крайней мере, я сама смогу воспользоваться ею для той же цели.
И довольная, что последнее слово осталось за ней, она закрыла дверь, не дав мне возможности сразить ее блестящей репликой.
Такие отношения установились у нас к исходу первого месяца совместной работы. За это время она пришла к выводу, что, несмотря на мое военное прошлое, я не был слепым орудием колониализма. А даже если и был, то у меня все же имелись здравый смысл и какое-никакое чувство юмора. Поняв, что я не собираюсь подчинить своей власти ее деревню, она успокоилась и принялась поддразнивать и подкусывать меня при каждом удобном случае. Такими наши отношения и оставались на протяжении семи лет, и это мне нравилось.
Зная, что все требующиеся документы подготовлены и все насущные проблемы деревни решены, я поступил так, как поступил бы любой в моем положении: задремал. Добро пожаловать в грубый и суматошный мир мирового поверенного (простите за каламбур) колониальной деревни. Возможно, где-то принято вести себя по-другому, но если это так, то я не хочу об этом знать.
Я проснулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Савитри запирает шкафы, собираясь уходить. Помахав ей на прощание, я еще несколько минут посидел неподвижно, а затем оторвал задницу от стула и направился домой. По пути я случайно увидел констебля, идущего мне навстречу по другой стороне дороги. Я подошел и смачно поцеловал местного представителя правоохранительных структур в губы.
Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты так поступаешь, сказала Джейн, когда я оторвался от нее.
Тебе не нравится, когда я тебя целую?
Когда я нахожусь на работе не нравится. Это подрывает мой авторитет.
Я улыбнулся, подумав, какое разочарование ждало бы любого злоумышленника, который, глядя на то, как Джейн в прошлом офицер Специальных сил целуется со своим мужем, решил бы, что она мягкий или нерешительный человек. Сокрушительный пинок под задницу мгновенно разубедил бы его в этом.
Извини. Постараюсь впредь не подрывать твой авторитет.
Спасибо, серьезным тоном отозвалась Джейн. Но я все равно шла к тебе, потому что ты мне так и не перезвонил.
Сегодня я был чертовски занят, соврал я.
Савитри подробно рассказала мне о твоих занятиях, когда я звонила второй раз.
Увы.
Увы, согласилась Джейн.
Мы не спеша направились в сторону нашего дома.
Ну а я хотела предупредить тебя, что завтра ты можешь рассчитывать на визит Гопала Бопарая, который вознамерился узнать, как устроено коммунальное хозяйство. Он снова напился до потери рассудка. И поругался с коровой.
Плохая карма, усмехнулся я.
Корова, наверно, тоже так решила. Она боднула его в грудь и попыталась запихнуть в витрину магазина.
Го сильно пострадал?
Отделался царапинами, успокоила меня Джейн. Витрина выдавилась. Потому что была не стеклянная, а пластиковая. Не ломается, не бьется и не может порезать осколками.
Это уже третий раз в этом году. С ним должен разбираться не я, а настоящий судья, наделенный правом казнить и миловать.
Именно это я ему и сказала. Но он уже отбыл сорок дней принудительных работ в районной тюрьме, а у Шаши через две-три недели подходит срок родов. Какой ни есть, он принесет ей больше пользы, если будет рядом, а не в тюрьме.
Ладно, пообещал я, выясню, что можно для него сделать.
Как прошел день? осведомилась Джейн. Если не считать того, что ты хорошо выспался.
Этот день прошел под знаком Ченджелпетов, пожаловался я. На сей раз с козлами и козами.
Так, болтая о событиях минувшего дня, мы с Джейн шли домой; таким было едва ли не каждое наше возвращение на маленькую ферму, которую мы устроили сразу за пределами деревенской земли. Свернув на ведущую к нам дорогу, мы столкнулись с нашей дочерью Зои. Ее сопровождал Варвар, беспородный пес, который, как всегда, безумно обрадовался нам.
Он угадал, что вы идете. Зоя слегка запыхалась. Рванул вам навстречу. Мне пришлось догонять его бегом.
Приятно знать, что хоть кто-то без нас скучает, отозвался я.
Джейн наклонилась и погладила Варвара, который изобразил настоящую бурю восторга. Я чмокнул Зои в щеку.
К вам приехал гость, сообщила дочь. К вам обоим. Объявился у нас около часа назад. Приехал на флотере.
В округе флотеров не было ни у кого: для сельского хозяйства они крайне непрактичны и могли бы сгодиться разве что для пускания окружающим пыли в глаза, причем и в переносном, и в прямом смысле. К счастью, наши односельчане не имели склонности к такому поведению. Я взглянул на Джейн. Она пожала плечами, дескать, я никого не жду.
И как же он представился? спросил я.
Он вообще не представился. Только сказал, что он старый друг Джона. Я предложила ему позвонить тебе, а он ответил, что с удовольствием подождет.
Ладно. Скажи хотя бы, как он выглядит, попросил я.
Молодой. Вроде как хорошенький.
Я не думаю, что у меня есть знакомые хорошенькие парни. Ведь это больше по твоей части, юная дочь, верно?
Зои возвела глаза к небу и ухмыльнулась с деланой язвительностью.
Так точно, девяностолетний папаня. А вот если бы ты позволил мне договорить, то услышал бы одно слово, которое убедило меня, что ты и впрямь мог знать его. А я хотела сказать, что он не только хорошенький, но еще и зелененький.
Мы с Джейн снова переглянулись. Зеленая кожа была у солдат ССК; этот цвет ей придавал хлорофилл, поставлявший бойцам дополнительную энергию. И у Джейн, и у меня кожа некоторое время была зеленой. Впоследствии я вернул себе свой первоначальный цвет, и Джейн тоже разрешили выбрать более заурядную окраску кожи.
Он не сказал, что ему нужно? спросила Джейн.
Не-а. Да я и не спрашивала. Я просто решила, что будет лучше выйти вам навстречу и предупредить. А его я оставила на крыльце.
Наверно, сейчас он вынюхивает, что и где у нас лежит, предположил я.
Сомневаюсь, возразила Зои. Я оставила Хикори и Дикори, чтобы они присматривали за ним.
Я усмехнулся.
А это значит, что он с места не сойдет до твоего возвращения.
Во-во, я точно так и подумала.
Ты мудра не по годам, юная дочь, сказал я.
Кто-то же должен компенсировать твой маразм, девяностолетний папаня.
Она бегом устремилась обратно к дому. Варвар потрусил за ней.
Никакого почтения, пожаловался я Джейн. Такого она могла набраться только от тебя, больше не от кого.
Она же приемная, парировала Джейн. К тому же умник в нашей семье ты, а не я.
Впрочем, все это мелочи. Я взял ее под руку. Пойдем. Я хочу посмотреть, сильно ли перепугался наш гость.
Гостя мы обнаружили сидящим на ступеньке крыльца под пристальным надзором двух наших молчаливых обинян. Я узнал его с первого взгляда.
Генерал Райбики! воскликнул я. Вот это сюрприз!
Привет, майор, отозвался Райбики (он обратился ко мне по моему последнему воинскому званию) и добавил, указав на обинян: Пока мы не виделись, у вас появились новые интересные друзья.
Это Хикори и Дикори. Приятели моей дочери. Чрезвычайно милые и безобидные, если, конечно, не решат, что вы можете представлять для нее опасность.
И что же случается в таком случае? осведомился Райбики.
Они становятся совсем другими. Но обычно все кончается очень быстро.
Восхитительно, отозвался Райбики.
Я отпустил обинян, и они отправились искать Зои.
Благодарю, сказал Райбики. Обиняне всегда действуют мне на нервы.
В этом-то и весь смысл, ответила Джейн.
Это я понимаю. Надеюсь, вы не сочтете неприличным любопытством, если я спрошу, почему вашу дочь сопровождают телохранители-обиняне?
Они не телохранители, а спутники, пояснила Джейн. Зои наша приемная дочь. Ее биологический отец Чарльз Бутэн.
Райбики удивленно вскинул брови высокое звание позволяло ему кое-что знать об этом человеке.
Обиняне благоговели перед Бутэном, но его больше нет на свете. Они сочли необходимым узнать, что сталось с его дочерью, и прислали этих двоих, чтобы они были рядом с нею.
И это ее нисколько не беспокоит, констатировал Райбики.
Она выросла рядом с обинянами, они были ей и няньками, и защитниками, объяснила Джейн. Она чувствует себя с ними совершенно непринужденно.
И вас это тоже не беспокоит, добавил Райбики.
Они присматривают за Зои и обеспечивают ее безопасность, продолжал я. Они кое в чем помогают нам. К тому же их присутствие здесь это одно из условий соглашения между Союзом колоний и обинянами. Необходимость общаться с ними совсем не такая высокая цена за возможность иметь их в союзниках.
Что верно, то верно, кивнул Райбики и поднялся. Знаете что, майор. У меня есть к вам предложение. И добавил, поклонившись Джейн: Вернее, к вам обоим.
И что же это за предложение? спросил я.
Райбики дернул головой в сторону дома, куда только что удалились Хикори и Дикори.
Если вы не возражаете, я предпочел бы говорить об этом там, где эта парочка не сможет нас услышать. У вас есть какое-нибудь местечко, где мы могли бы поболтать без лишних ушей и глаз?
Я искоса взглянул на Джейн. Она ответила чуть заметной улыбкой.
Я знаю такое место, сказала она.
Что, мы будем торчать здесь? недоверчиво спросил генерал Райбики, когда я остановился посреди поля.
Вам требовалось место для конфиденциального разговора? Теперь вас отделяют от ближайших ушей, хоть человеческих, хоть обинянских, по меньшей мере пять акров посевов. Милости прошу: секретность в колониальном стиле.
И что же это за посевы? осведомился Райбики, рассматривая сорванный молодой стебель.
Сорго, коротко ответила Джейн.
Она стояла рядом со мной. Варвар сидел у ее ног и скреб за ухом задней лапой.
Название, кажется, знакомое, протянул Райбики, но вряд ли мне когда-то приходилось видеть эту травку.
Здесь это главная посевная культура, пояснил я. Она дает большие урожаи, потому что хорошо переносит жару и засуху, а летом в наших краях бывает жарковато. Местные жители пекут из этой муки особый хлеб бхакри и готовят множество разных разностей.
Бхакри повторил Райбики и махнул рукой в сторону деревни: Судя по всему, здесь живут главным образом выходцы из Индии.
Есть, но немного, ответил я. Большинство родились уже здесь. Этой деревне той, что перед нами, шестьдесят лет. Активная колонизация Гекльберри продолжается сейчас на континенте Клеменса. Его открыли для освоения как раз в то время, когда мы прибыли сюда.
Значит, напряженности из-за Субконтинентальной войны здесь нет, задумчиво произнес Райбики. Между вами, американцами, и индийским большинством.
До этого здесь не доходит. Иммигранты всюду примерно одинаковы. Прежде всего они воспринимают себя как гекльберрцев и лишь потом как индусов. Уже для следующего поколения земные национальные различия не будут иметь ровно никакого значения. К тому же Джейн по большому счету вовсе не американка. Если мы чем-то и выделяемся, то лишь тем, что были солдатами. Первое время на нас смотрели с любопытством, но теперь мы просто Джон и Джейн с придорожной фермы.