Понятно, помощи от тебя не дождешься, как-то очень по-женски съязвила Мартина, и, подхватив рюкзак, направилась в домик. Олег пожал плечами и двинулся за ней. И только сейчас сообразил, что ответила она ему тоже по-русски. С акцентом, конечно, но почти без ошибок. Вот ведь стерва! Получается, зря он два дня язык ломал?
Гончар тоже забросил рюкзак в домик и направился к реке. Выбрал место, где густые прибрежные кусты образовали прореху, разделся и бросился в воду. После долгого перехода прохлада реки приятно освежала. Он ушел на глубину, поплыл под водой, пока хватало дыхания, и вынырнул уже далеко от берега. Ловушек и прочей гадости, на которые богата Зона, в воде можно было не опасаться. Почему так кто ж разберет.
Вечерело.
Темнота в Зоне наступает быстро, без красивых оранжевых закатов и звезд на небе. Белое ничто над головой сначала превращается в светло-серое ничто, затем в серый мышиный сумрак. Просто белый лист над головой меняли на темно-серую бумагу, по которой художник точно так же забыл провести кистью.
Профессор тоже вышел к реке. Подходить не стал, уселся, сгорбившись, в сторонке. Что-то он задумчив, не зацепила ли его ненароком «грива»? Мысль промелькнула и тут же ушла.
Все в порядке? спросил Гончар, подходя к Лазерсону.
Тот быстро закрыл книгу, которую держал в руках.
Да, наверное Не знаю.
Разглядывая поникшую фигуру, Олег чуть было не пропустил другую, крадущуюся в полутьме в сторону турбазы.
Мартину он перехватил на задворках турбазы, когда она пыталась открыть ставни.
Что, очень нужно внутрь?
Очень, просто сказала она. Хочу убедиться, что кроме них в доме никого нет.
Глупость. Блажь. Но если не пойдет он, то пойдет она и наверняка наломает дров. Он и сам собирался наведаться в дом не нравилась ему обосновавшаяся там компания, но попозже, когда «садоводы» уснут.
Ладно. Жди в тех кустах.
Он направился к черному входу, Мартина двинулась следом.
Жди, я сказал!
Она молча покачала головой.
Вот коза!
Олег разулся, она сделала то же. Достал нож, слегка оттянул дверь и аккуратно поддел лезвием внутренний крючок. Осторожно приподнял, снял с петли. Потянул за ручку удивительно, что она еще осталась. Прислушался. Не скрипит уже хорошо.
Внутри было темно.
Они остановились, ожидая, пока глаза привыкнут к сумраку. Олег первым проскользнул в дом, Мартина держалась за его плечом, дыша в затылок.
Компания «садоводов» находилась в холле там, где их впервые увидел Гончар. Скудный свет масляных ламп ограничивал обзор, но и его хватало, чтобы увиденное заставило Олега вжаться в стену и наблюдать. Сейчас эта четверка уже ничем не напоминала сталкеров слаженная работа, скупые выверенные движения; отрывистые реплики больше подходили спецназовцам или иным серьезным товарищам. К удивлению Олега, разговор шел по-английски, но со своим уровнем чуть выше школьного он мало что разобрал, уловил только: «эксперимент», «источник энергии», «трудности с логистикой». Зато, похоже, многое поняла Мартина задышала чаще, придвинулась.
Олег схватил ее за руку, призывая к молчанию. «Ты из-за них здесь?» одними губами спросил он. Она отрицательно покачала головой и показала, что им нужно двигаться дальше. Осторожно, спиной вперед, они отошли в другой конец коридора к лестнице на второй этаж.
Держись ближе к стене, ступени скрипят, едва разжимая губы, прошептал он.
К счастью, обошлось.
Вновь коридор, шесть дверей по три с каждой стороны, в торце что-то вроде небольшого холла.
В первых двух комнатах кроме старой мебели ничего не нашлось. Да и вообще, похоже, здесь давно никого не было грязь и застоявшаяся вонь говорили сами за себя. В третьей на полу был свалена груда тряпья старая одежда, одеяла. Мартина начала их разбирать, но быстро потеряла интерес. В четвертой, выглядевшей почище остальных, стоял чей-то рюкзак.
Мартина коршуном бросилась к рюкзаку, дернула язычок молнии. Так-так, а вот это интересно: из рюкзака выпал теплый пуховик, отороченный енотом. В рюкзаке Олега под другими вещами тоже пряталась зимняя аляска, но она лежала на дне, а этот находился сверху, словно его совсем недавно надевали.
Мебель кто-то небрежно сдвинул к окну, а у стены стояли аккуратно сложенные пластиковые ящики, точно такие, как те, что Гончар видел внизу. Он с удовольствием бы порылся внутри там явно лежало нечто посерьезнее гаек с болтами, но Мартина направилась дальше.
И тут заскрипели ступени. По стенам коридора заиграли световые блики, как будто кто-то нес свечу или масляную лампу.
Гончар схватил Мартину за руку, втащил в комнату и усадил на пол между контейнерами и изъеденным жучками комодом. «Тихо!» шикнул он. И очень вовремя, потому что огонек стал ярче кто-то вошел в комнату. Направился к контейнерам. Послышался звук набираемого шифра это на ящике-то с гайками? Мартина осторожно пошевелилась, приподнимаясь. Гончар с силой сдавил ее плечо, усаживая обратно. Любопытство сгубило кошку не слышала?
Вроде обошлось. Но Олег был готов к любой неожиданности, чувствуя, как от избытка адреналина пульсирует кровь.
Он подобрался. Конечно, с четырьмя «садоводами» ему не справиться, но с одним вполне. Вырубит тихо, а пока тот очнется, они смогут уйти.
Покопавшись в ящике и, похоже, не найдя того, что искал, лже-«садовод» снял верхний контейнер и Картину бы с его рожи писать: «Не ждали». В руке фонарь, на лице изумление. Это и помогло Олегу. Быстрый удар по болевым точкам, захват, поддержать тело, чтобы, падая, не наделало шума.
Ты его убил! то ли спросила, то ли ужаснулась Мартина.
Нет, только вырубил, буркнул Гончар. Что я, совсем отмороженный убивать в Зоне? Очнется через полчаса, а нам надо делать ноги, пока его дружки не спохватились.
Олег осторожно выглянул в коридор путь свободен. Но пришлось подождать Мартина сунула нос в открытый контейнер и, покопавшись, выудила какой-то блок. Гончар затруднялся сказать, что это было. Деталь прибора? Части сложного технологического устройства? Да ну на хрен
Нужно уходить, пока он не очнулся, прошептал он.
Комнату Мартина покидала с явным сожалением, все косилась на контейнеры, как кот на сметану, но дольше оставаться было опасно. Она быстро заглянула в оставшиеся двери и с досадой качнула головой, словно говоря, что не нашла того, что искала.
Из дома выбрались тем же путем, что и вошли.
Нужно уходить, повторил Гончар, когда они скрылись за кустами бузины. Забираем профессора и двигаем в сторону гор. Туда они вряд ли сунутся.
Мартина кивнула.
Теперь объяснишь, в чем дело? спросил он, когда они подошли к своему домику.
Но Мартина молча скрылась за дверью.
Спасибо, Олег. Пожалуйста, мадам Нойер, проворчал он, входя в дом.
Профессора внутри не было.
Бери рюкзак и жди меня за той скалой. Гончар показал на высокий уступ. Нужно найти Лазерсона.
Профессор все так же сидел у реки и смотрел на воду, в руках он держал все ту же книгу. В темноте неподвижная фигура ученого напоминала каменное изваяние. На Олега он не обратил никакого внимания, а может, просто не заметил. «Ждет, пока по реке проплывет труп врага? с неприязнью подумал Гончар. Как бы самим не поплыть по течению».
Профессор, нужно срочно уходить, у нас тут хм небольшой конфликт произошел. Могут быть последствия.
Лазерсон даже не пошевелился.
Пойдемте, нет времени. Гончар за локоть поднял профессора.
Тащить два рюкзака и подгонять ковыляющего сзади Лазерсона то еще удовольствие. Но он справился. По дороге профессор, путая иврит и русский, вновь бормотал о пришельцах, об экспериментах, об очистительном пламени и единственном выходе. Олег не слушал, он думал о том, что если все обойдется, если ночь пройдет спокойно, то завтра утром он выведет ученых из Зоны. Максимально быстрым и максимально безопасным путем.
Когда они поравнялись со скалой, из-за кустов выскочила взволнованная Мартина.
Я уже решила, что-то случилось!
Случились два рюкзака и пожилой сумасброд, проворчал Гончар. Чрезвычайно обяжешь меня, если возьмешь его на поруки, мне двух рюкзаков за глаза хватит.
Что теперь?
Идем вдоль реки. Нужно отойти хотя бы на километр.
Конечно, хождение ночью по Зоне то еще удовольствие, но другого выхода не было. Гончар не слишком верил, что «садоводы»-спецназовцы бросятся их искать в полуночной тьме, тем не менее оставаться поблизости было опасно.
Привал устроили через час, когда Гончар решил, что они порядком замели следы.
Здесь вроде бы безопасно, сказал он, опуская рюкзак на сосновую хвою. Профессор, вы как?
Лазерсон молча кивнул и опустился на разложенный Мартиной спальник.
Дежурить будем по очереди. Не думаю, что тут нас кто-то потревожит, но на всякий случай. Я первый, через три часа меня сменит мадам Ищу-Приключения-На-Свою-Задницу, под утро профессор.
Потом, конечно, Гончар корил себя, что недоглядел за ученым, но тогда он был слишком зол на Мартину и слишком устал, чтобы становиться нянькой для еще одного чокнутого ученого.
* * *
Олег проснулся внезапно его кто-то позвал. Наверняка шалости Аномалии, такое с ним уже бывало в Зоне, и каждый раз, когда это происходило, случалась какая-то пакость. Сейчас он слышал голос ясно и четко, совсем рядом с собой. Хорошо знакомый голос, только никак не понять, чей именно.
Занималось раннее утро, опять же без розовых рассветов небо просто равномерно светлело. Мартина лежала, свернувшись клубочком уже хорошо, но Лазерсона рядом не было. Спальник разложен, рюкзак стоит рядом, а сам профессор пропал. Черт, прямо как с Симанским!
Олег осторожно распустил молнию спальника и выбрался наружу. Надел ботинки и подтянул к себе рюкзак профессора. Расстегнул. Вроде все на месте.
Мартину будить не стал, пошел один, интуитивно почувствовав, что не нужно ей смотреть на то, что покажет Зона. Если бы Зона хотела, чтобы видела и она, разбудила бы обоих.
Сейчас чуждость Зоны чувствовалась особенно остро. Ни единого звука не нарушало мертвую тишину, ни один лист, ни одна ветка не шелохнулась, ни одно животное не показалось в траве. Да и сама трава тонула в сером, цвета неба, тумане.
Обезумевшего ученого Олег нашел у Тотемного Столба еще одной причуды Аномалии. Ночью, в суматохе, Олег совсем забыл про него. Высокий, в два человеческих роста, черный столб из неизвестного материала одиноко возвышался в центре поляны. На вершине столба то ли расправляла крылья стилизованная птица, то ли находилось подобие креста. По темной глянцевой поверхности вились изображения или стилизованные письмена. Долгое время их пытались расшифровать, считая, что таким образом Аномалия пробует общаться с человечеством, но так и не преуспели.
Вокруг столба были выложены окровавленные тушки зверьков похоже, ученый рвал их зубами. Сам Лазерсон, привалившись спиной к столбу, сидел в центре этого кровавого круга. Растерзанный каким-то более крупным зверем, профессор истекал кровью. Хотя, может, зверь ни при чем и это он самолично разодрал себе горло.
Все-таки «грива» зацепила профессора, и Аномалия в гипертрофированном виде вытащила наружу все дурное, что в нем находилось. Видать, что-то совсем страшное, раз жить с такими воспоминаниями он не смог.
Олег нагнулся, приложил пальцы к шее Лазерсона проверить пульс, и тот, почувствовав прикосновение, открыл глаза. Налитые кровью, совершенно безумные, полные ненависти. Он дернулся и вдруг завыл, громко и страшно; согнутые пальцы, больше похожие на когти хищной птицы, потянулись к шее Олега.
Другого выхода, кроме как быстро и безболезненно отправить ученого на тот свет, Олег не видел. Когда все было закончено, Гончар ушел в самую чащобу, откуда не было видно ни лежащего в траве тела, ни Тотемного Столба. Не мог он сейчас вернуться отвечать на вопросы Мартины и видеть вещи профессора было выше его сил.
Гончар прижался лбом к шершавой сосновой коре и долго стоял, повторяя: «Я не убийца, это все Зона».
* * *
18 августа, 10:20
Мартина шла первой. Сухие ветки трещали под подошвами ее берцев, она отмахивалась от вездесущего гнуса, но упрямо двигалась вперед. Шаг ровный, хоть и дышит тяжело, отметил Гончар. Понятно устала, еще и жарко. Темные волосы у шеи намокли, струйка пота стекала по спине вниз, к ремню, затянутому на талии. Брюки из черного софтшелла немного полнили ее, но, как ни странно, совсем не портили.
Смотреть на ее крепкий зад одно удовольствие, только не об удовольствиях сейчас нужно думать. Но что он мог с собой поделать, если за тринадцать лет брака выработался устойчивый рефлекс: до развода вся его семейная жизнь состояла из череды черно-белых полос после скандала всегда следовало бурное примирение в постели.
С Мартиной все пошло наперекосяк с самого утра, как только он ее разбудил, хотя известие о смерти Лазерсона она приняла спокойно (Олег сказал, что на ученого напали звери) и молча. Не порывалась бежать к телу, не выясняла подробности. Выслушала наспех состряпанную историю о диких животных (поверила или нет непонятно) и сразу полезла в рюкзак за картой, расстелила ее на траве, принялась что-то высматривать. А Олег, искоса наблюдая за ней, никак не мог избавиться от стоявшей перед глазами картины устремившийся в небо Тотемный Столб, растерзанные тушки животных и налитые кровью безумные глаза Лазерсона. Так явственно, четко, что он, содрогнувшись, прошептал: «Я не убийца». И Зона с ним согласилась. А иначе почему он до сих пор жив?
Где мы находимся? спросила Мартина.
Гончар склонился над картой и показал место.
Я правильно понимаю, что кроме метеостанции и турбазы в Зоне больше не осталось зданий?
Хм
Тогда нам нужно в пятый квадрат.
Мрачное хмыканье Олега она восприняла как «да». Знает, коза, знает, что там есть заброшенная лаборатория!
Нам не в пятый квадрат нужно, а сваливать! начал закипать Гончар. И поскорее!
Но Мартина словно не слышала.
Это нормальная дорога? По ней можно пройти?
Ты меня не слышишь?! заорал он. Нужно выбираться на хрен отсюда!
Она посмотрела на него, вернее, сквозь него. Наверное, такие глаза бывают у фанатиков.
Экспедиции конец! Профессор погиб, Симанский, скорее всего, тоже, на хвосте какие-то ублюдки горячился Олег, но в ответ получил ледяное:
Ты как хочешь, а я отправляюсь в центр Аномалии.
Сказала как отрезала. И ведь действительно отправится.
Я тебе не нянька, проворчал Гончар уже спокойнее, берясь за изрядно потяжелевший рюкзак.
Еще до того, как разбудить Мартину, он ознакомился с содержимым рюкзака Лазерсона не любопытства ради, нужно было забрать документы. Но потом не утерпел и сорвал замок с жестяной коробки, которой так дорожил профессор. Внутри лежали книга и банка консервов «Кошерная курочка», обернутая куском поролона, чтобы не гремела при ходьбе. Гончар недоуменно повертел в руках банку. Чего только не тащат люди в Зону но зачем убирать консервы в коробку? Открыл книгу, на поверку оказавшуюся блокнотом с личными заметками. Машинально обратил внимание на дату записи начинались за несколько дней до возникновения Аномалии. Блокнот тут же перекочевал в рюкзак Олега, а после некоторого раздумья туда же последовала и «Кошерная курочка».
Говорить о своей находке Олег, конечно же, не стал.
Он вновь взглянул на идущую впереди Мартину.
Странная дама. Не по-женски замкнутая, молчаливая, серьезная. И в то же время нелепые, какие-то ребячьи поступки. Неужели отправилась бы в центр Зоны одна? Пожалуй, да. Настроена она серьезно. Вон как шагает целеустремленно, по-деловому. Могла бы быть красавицей, если бы не выглядела такой ледышкой. В другой ситуации Нет, только не сейчас, не в Зоне. И вообще нет. Кто ее знает, что у нее за душой. Все они тут с двойным дном и Симанский, и Лазерсон, и мадам Нойер. Вот какого рожна она рвется в центр Зоны? Уже даже не прячется за научной экспедицией, говорит открыто.