Снова вызвав такси, Соколов вернулся в универ и прямо на крыльце столкнулся с приятелями:
Сокол! завопил Рыбин. Тут Синицына вещает, что ты трупы из больничного морга в общагу возишь! Для практики!
Ершик, фыркнул в ответ Данил, ты Птицу-Синицу не знаешь, что ли? Соврет недорого возьмет.
Значит, тела не похищал? прищурился Димка Лаптев.
Не похищал, отмахнулся Соколов, пойдемте в «Шишку», перекусим, мне вот пирогов перепало.
А куда ты цыганочку дел? не унимался Рыбин.
Андрюха, много будешь знать плохо будешь спать! фыркнул брюнет, но все же рассказал: Отвез в больницу. Оттуда домой. Сдал на руки матери. Док сказал, недели три на больничном проведет. Что там Валерий Михалыч? Рвет и мечет?
Перегаром дышит наш Горыныч, поморщился блондин. Ладно, пошли в столовку, скоро на тренировку
Глава 5
Болеть дома оказалось тяжело. Маша впервые пожалела о том, что их семья такая большая и дружная каждый час кто-нибудь приходил или приезжал, с шумом и грохотом вламываясь в дом. Потом гость мыл руки трубы гудели, вызывая приступ тошноты, узнавал новости и заглядывал в комнату к больной, страшным шепотом спрашивая, как она себя чувствует, и что ей привезти в следующий раз.
Самые настойчивые заходили внутрь, топая по деревянному полу, прикладывали руки к гудящей Машиной голове и рассказывали о том, как сами падали и ушибались. Маше хотелось завыть после таких визитов, но потом заглядывала мама и уводила гостя, обещая чай с пирогами. С великолепными мамиными пирогами! Которые Маша не могла есть из-за постоянно подкатывающей тошноты.
В общем, жизнь была грустна и скучна. А еще одногруппники присылали задания в надежде, что она их сделает чем еще заниматься с сотрясением мозга? И это тоже раздражало.