А Маршан вдруг заговорил особенно проникновенно, с выражением, как будто читал любимый монолог в странном спектакле: Древний путь караванный, поди, с нашей помощью только и живёт! Испокон веков, значит, с Ордой дружбу и торговлю имели, знали татар и казанских, и степных, и монгольских-джучи. Караваны торговые и люди посыльные шли от Каспия, Балхаша или от вас вот, к примеру, тоже через татар, башкир и чувашей, мордву и рязанцев на Владимир, Москву и Новгород. Иные, значит, ходили до Дерпта, до самых северных рек Пинеги, Двины и Вычегды
Гость многозначительно помолчал, исподлобья глядя на замершего в недоумении Аргама, будто ожидая от него какой-то реакции. Но, не дождавшись, продолжил:
Как был жив почтенный Хаджи Селим, так не знали мы горя! Священный союз хранил мерю и их промысел на Всеобщее Благо лучшие воины, сахи́ры51 и негоцианты, присланные повелителем, помогали нам. Протянулся путь от самой Поднебесной, значит, до южных стран, западных земель, да и к нурманам тож к шведам, норвегам, голландцам и прочим данам
Маршан тяжко вздохнул и, к огорчению и так безмерно расстроенного Аргама, на дух не выносившего табачный дым, полез за курительной трубкой и табаком. Сверкнул кресалом, раздул уголёк трута, выпустил из-под вислых усов облако ароматного дыма и, не обращая внимания на обонятельные переживания старого товарища, повёл речь дальше:
Про вожарей-то караванных слыхал, поди? А то! Головорезы и есть, да! Дикий народ черкесы и кабарда, кереиты, маньчжуры и прочие рожи э-э-э Ну вот, значит Пороха не знают, клинки в поколениях передают, а клинкам тем, мы сами видали, по тысяче лет и много больше иным! Веришь ли?
Тут Маршан снова пристально взглянул на кучу тряпья, под которой скрывался тайный наблюдатель, сощурился сурово, взял очередную многозначительную паузу. А затрепетавший юноша вдруг каким-то неведомым чувством с ужасом, но безошибочно понял, что произносит важный гость свои речи именно для него, Торника:
Тех опасных вожарей через китайских купцов наняли за большую плату чужеземцы аж из страны Японии, чтобы, значит, привели их к нам. К схоронам нашим, смекаешь, Ара? Оказались японы эти невиданной силы чёрными колдунами и воеванами из рода Митэ́ это уж китайские Братья нам разъяснили. А вожари караванные японов сих зелёными шайтанами величали, боялись их, слышь-ка, жутко, а потому служили верно, за страх!
Маршан тревожно замолчал, что-то обдумывая. Потом решительно тряхнул седой копной волос, потупил взор, откашлялся и приступил к изложению самого главного в своей невесёлой истории:
Запытать хотели нас! Резать живьём собирались картов, всех и стариков, и молодёжников! А коли не выдадим секреты, то сельских бы тоже всех под ножи пустили Вот такие, брат, дела как печная сажа, значит, бела! Ты же понял, поди, что в схоронах взять они хотели? От, то-то же! Кабы, значит, не воины достопочтенного Хаджи Селима, так бы Амба к нам пожаловал, как старики говорят! Спасли нас! У ближнего водопоя в засаду сели да караван тот встретили. Врасплох, правда, не застали татей, но рубились отважно! И вожарей, и трёх шайтанов японых прикончили. Но и сами защитники девять лучших баты́ров52 потеряли, память им на века и земля пухом Эх-ма!
Маршан тяжко вздохнул, впервые за всю беседу посмотрел прямо в глаза Аргаму, заговорив внезапно задрожавшим голосом:
Пока, значит, убитых и раненых выносили непонятное произошло! Над водопоем туман возник, зарево багровое, вой жуткий, гласы с неба и молнии, а чуть позже смрад такой невыносимый растёкся, что сил не было там оставаться! Про́клятым стало место так единодушно решили все наши старики. Заповедали они отныне в то место, значит, не ходить никому ни служителям, ни селянам, пока, говорят, жуть в землю не уйдёт А вскоре возвернулись домой оставшиеся в живых батыры Хаджи Селима. В тот же год, сам знаешь, скончался повелитель, а потому новых охранных людей присылать стало некому. Прервался наш союз! Плохо это Но, понимаешь, другое страшно то проклятое место осталось! В том угроза для всех посвящённых в тайны, да и простых мирян, к нам идущих. Запиши, мой друг, эту быль на медном листе, как ты, значит, умеешь делать! Предупреди всех южных, кого сможешь таково моё к тебе братское прошение
Тут Маршан внезапно, стремительно и бесшумно встал, одним длинным скользящим шагом переместился в угол мастерской, откинул в сторону рогожу и старый дырявый плащ, открывая взору безмерно поражённого Учителя Аргама скрюченного и закоченевшего Торника с разинутым ртом и панически выпученными глазами.
А вот сей чудесный отрок тебе, Ара, и поможет в работе! сурово глядя на перепуганного юношу, угрожающе воскликнул незваный чужеземный гость. А потом вдруг весело улыбнулся, потрепал Торника по кудрявой голове, развернулся и ушёл восвояси, предоставив ошарашенным Смотрящим наедине выяснять серьёзно усложнившиеся отношения!
2.5 Верные друзья
Иногда без друзей умираешь от скуки,Не милы тебе все чудеса человечьи,Вспоминаешь слова их и верные руки,Одиноко грустя в ожидании встречиОх, и хлопотная неделя выдалась, ненормальная!
Началась она необычно и волнующе. Воскресным утром53 Дима впервые в жизни ощутил смутное и не до конца определённое чувство стыда и влечения при виде весёлой смуглой девчонки, подмигнувшей ему вчера на улице.
Смуглянку звали Поля, ей было десять лет, она была одной из многочисленных приходящих служанок, работавших в обширном графском хозяйстве54 это Дима выведал у гетманского конюха Данилы, приходившегося его матери дальней роднёй.
Первая любовь постучала в душу мальчика она позвала куда-то и что-то невнятно пообещала. Это ощущение было жутковатым, диковинным и приятным
А неприятности начались вечером, когда в обширной кухне старого отцовского дома приключился пожар. В суматохе и хаосе, которые неминуемо происходят в такие моменты, перепуганному и почти паникующему Диме удалось скрытно пробраться в дальний угол низенького кухонного чердака, где он хранил свои тайные сокровища. Там, кашляя и задыхаясь от едкого дыма, он совершил первый настоящий подвиг спас от огня трепетно хранимый таинственный манускрипт, чем подсказал судьбе нечто большее, чем просто предназначение.
Пожар с большим трудом удалось потушить справиться с огнём помогли случайно проезжавшие неподалёку запорожцы. Но кухня с чердаком, чулан и кладовая с припасами сгорели дотла.
В понедельник же произошло очередное досадное происшествие, неожиданно обострившее вялотекущий конфликт Димы с местной шантрапой.
Его на полдня выставили из дома, где ворчливые рабочие уже начали разбирать чёрный остов и обгорелые руины построек.
Мальчик неприкаянно слонялся по слободе, погрузившись в раздумья о новом тайнике для своих сокровищ, поэтому совершенно забыл о невидимой пограничной черте, отделявшей родную улицу от запретных дворов, в которых обитали его мучители и недоброжелатели
Коварный удар по шее застал мечтателя врасплох! Ослепительная вспышка в глазах, шум в ушах, поглотивший все окружающие звуки, и зеленоватая темнота, заполнившая сознание, не позволили ему сразу сориентироваться.
Дима весьма удивился, обнаружив себя лежащим на земле с лицом, обращённым к небу. В этой бездонной голубой бездне неспешно и величаво кружил над городом Глуховым ястреб-канюк. А ещё прямо из неба глумливо ухмылялась рожа великовозрастного дурачка Акимки-кацапа, который склонился над поверженным врагом и явно намеревался продолжить экзекуцию
Но внезапно несправедливый расклад сил поменялся ехидная акимкина рожа рывком исчезла из поля зрения, а вместо неё появилась дружелюбно протянутая рука незнакомого парня, который вовремя вмешался в ситуацию.
Спаситель помог Диме подняться и кивнул на лежащего без движения хулигана:
Что, забижает тебя суко́та эта? Э-э-э, пёсья кровь! парень смачно сплюнул на Акима и заговорил снова: Чего молчишь? Тебя Димкой звать? Ты меня не бойся, не забижу! Я Пе́тша, с выселков!
Дима не нашёлся с ответом и лишь благодарно кивал своему спасителю. Временное замешательство позволило ему рассмотреть нового знакомого Петша был крепким, чернявым, улыбчивым и невероятно уверенным в себе. На вид ему было лет шестнадцать-семнадцать, он носил просторную красную рубаху и тёмно-синие шаровары, у него имелась золотая серьга в правом ухе, а из-за голенища сапога выглядывала рукоять ножа.
Одежда и серьга намекали на то, что их обладатель жиган55, племя опасное и непредсказуемое. Взрослые с детства пугали Диму страшными жиганами, уводящими легкомысленных детей в табор, так что они всю оставшуюся жизнь были вынуждены бродить по торжкам и ярмаркам, собирая скудную милостыню.
Но спаситель не выглядел страшным или опасным, поэтому благодарный Дима мудро решил повременить с выводами и посмотреть на дальнейшее развитие событий
Тут весьма кстати очнулся поверженный Акимка застонал, перевернулся на спину, открыл один здоровый глаз, приложил ладонь к заплывшему другому и с видимым трудом сел.
Пошто малы́х забижаешь? грозно прошипел Петша. Роги тебе отшибить?
Неа, неа! заныл громила, встал на карачки и вознамерился уползти с поля битвы.
Пшёл, гнида! Петша звонко шлёпнул дурака сапогом по заду, отчего тот проворно подскочил на ноги и резво припустил по пыльной улице.
Вот так-то, брат! подмигнул парень Диме. Бывай! и отправился по своим никому не ведомым делам.
Происшествие только отсрочило расправу это Дима знал точно. Кацап обязательно нажалуется дружкам, которые отныне станут усердно выслеживать жертву по дворам и переулкам.
Вторник и среду Дима пролежал пластом с тягостной головной болью и мокрым полотенцем на лбу. Подлый удар хулигана не прошёл даром!
В четверг мальчику стало получше и он отправился на урок арифметики к местному слободскому дьяку Но буквально на соседней улице сбылись самые нехорошие опасения Димы восемь мальчишек во главе с Акимом неумолимо сжимали зловещее кольцо, отрезая ему пути к бегству.
Пе-етша-а-а! неожиданно для самого себя заорал готовый впасть в отчаяние Дима, и вздрогнул, услышав за спиной знакомый голос:
Не шуми, брат! Ща мы их! позади стоял подбоченясь Петша, недобро прищурив глаза, с ядовитой улыбкой на губах.
Уйди, жиган, нас больше! проорал Акимка-главарь, а его товарищи неспешно продолжили разболтанными походками приближаться к намеченным жертвам.
Ой, мясник скотинку резал, ой, пускал кровянку! пробормотал Петша, округлил плечи, полуприсел, схватил левой рукой Диму за поясок, а в правой его руке сверкнул внушительных размеров нож. Не отрывая ног от земли, Петша стал кружить то в одну сторону, то в другую, рисуя каблуками на пыльной дороге причудливые дуги. Дима покорно болтался за спиной жигана, как на привязи, стараясь удержаться на ногах в этом страшном боевом танце.
Такого расклада хулиганы не ожидали, но отступать было уже поздно двое самых борзых ринулись в схватку и сразу же её покинули, зажимая порезы на руках и бёдрах. Из ран обильно текла кровь, а побледневшие лица пацанов выражали растерянность и страх.
Остальные лиходеи мгновенно разбежались, и зловещее кольцо нападавших распалось, оставив ошалевшего от неожиданности Акимку наедине со смертельной угрозой, исходившей от храброго жигана.
От, как оно пошло́-то! сглотнув, прохрипел главарь разбитого войска. Ну мы, это, поглядим ещё, как оно выйдет, ага! Акимка дёрнул себя за пояс, извлекая короткую толстую железную цепь с тремя крючьями на конце.
Петша не стал дожидаться продолжения боевых действий отпустил Диму, несколькими стремительными шагами разбежался, выпрыгнул вверх и двумя ногами так приложил бандита в грудь, что тот в полный рост рухнул на землю, крепко ударившись затылком.
А вот теперя, Димка, ноги, ноги! пропел Петша, подбирая хулиганскую цепь. Нас тута не было, никого не знаем, ничего не видели! спаситель схватил Диму за руку и резво припустил через пустырь в сторону заброшенного яблоневого сада.
Пролетев заросли, проскакав через плетни и тыны по чьим-то огородам, победители выбежали на берег Эсмани и отдуваясь повалились в траву, преисполненные горячечным возбуждением от самой схватки и её результатов. Чуть отдышавшись, ребята приподнялись, взглянули друг другу в глаза и неожиданно зашлись в неукротимом диком хохоте, разрядившем непомерное нервное напряжение.
Через час счастливый Дима пил травяной чай у Петши дома, глядел влюблёнными глазами на его младшую сестру Полю, которая нынче сидела так тревожаще близко к мальчику, и слушал рассказ нового друга:
Народ наш, вишь ты, называют сэ́рвы, вещал, прихлёбывая чай, разрумянившийся Петша. Мы не жиганы, как многие думают, хотя с ромала́ми родичи. Сэрвы от ромал отличны не воруют и не кочуют никогда. Наш промысел испокон тайный весточки передавать, приглядывать там-сям, хаба́р ежели у кого какой этакий-всякий, ну сам понимаешь, так мы тайники устраиваем и прочее. В большом почёте наше ремесло у знающих людей, так-то, брат! О!
Дима слушал, удивлялся и восхищался тому, как удачно складываются события, как затейница-судьба раскрывает ему премудрости и взаимосвязи мира. Юный странник мечты явственно ощущал, что нашёл свой духовный дом и самых близких людей, которые не предадут и не завлекут коварно в корыстные сети, помогут, протянут в нужный момент верную руку
Вот так, благодаря счастливому стечению множества обстоятельств и, конечно же, причудливому хитросплетению Путеводных Нитей предназначения, Дима обрёл верных друзей, защиту, поддержку и любовь всё то, чего ему остро не хватало в жизни. А ещё он на долгие годы решил важнейшую проблему с хранением раритетов сэрвы действительно были большие доки в своём секретном деле!
2.6 Возрождение Эшмола
Чтобы своей доли горечь пить с удовольствием Нужно иметь волю, стремление и спокойствие,К Пути подойти близко, который зовёт и манит,И нужно упасть так низко, что ниже и не бывает!Уже год Э́лиас {10} живёт в чеширской усадьбе своего тестя. В прошлом декабре неожиданно умерла его любимая жена Элино́р, так и не родив желанного ребёнка. С того чёрного дня боль утраты ядовитой иглой поселилась в груди вдовца, низвергнув важность и значение прошлых дел и занятий. Точные науки, философия, история и алхимия отступили в глубокую тень помрачённого горем сознания. Серые одинаковые дни тянулись муторной тягостной чередой, тонко намекая на бесполезность человеческого бытия и ненавязчиво подсказывая, казалось бы, лучший исход
А ведь совсем недавно было иначе!
Они в шутку звали друг друга «Эл»:
Доброго утра, Эл! торжественно и громко шептал он на ухо спящей жене. Она трясла золотыми кудрями, визжала, хохотала и задыхаясь кричала ему в ответ: Будь ты проклят, Эл, с добрым утром!
Их недолгое супружество было счастливым, лёгким и светлым, как летние пешие загородные прогулки, однажды полюбившиеся им обоим. Они часто устраивали себе субботние пикники целый день валяясь на шотландском пледе в тени величественных дубов, беседуя о разном, мечтая и сочиняя небылицы.