Вот ты и прокамертонь, с ленивой презрительностью глянул на «Табаки» «лев».
«Табаки» молча вышел в проход между шконками. Он оказался неожиданно высоким для своего плюгавенького общения со «львом» мужчиной неопределённого возраста с маленькими глазками-буравчиками.
Кого я вижу! слегка откинув голову назад и панибратски раздвинув руки, вальяжно двинулся навстречу Новенькому «Табаки».
Подпустив «Табаки» на дистанцию подшагивания с ударом, Новенький провёл хорошо поставленный приём по верхнему уровню.
«Табаки» отлетел назад с падением навзничь, впечатался затылком в цементный пол.
Технично, прокомментировал действие Новенького сиделец с видом единоборца в полутяжёлом весе.
Новенький молча оглядел камеру, приметил свободную шконку на верхнем ярусе, легко закинул на неё своё натренированное тело и отвернулся к стене.
Дождёмся, пока уснёт и возьмём его на кукен-квакен? ощерился старикан с прочерневшими от чифиря зубами.
Не мельтиши! прицыкнул на старикана «лев». Присмотримся, дождёмся малявы с воли, тогда и примем решение.
*
Новенькому долго не спалось. Воспоминания бурным, хаотичным потоком клубились в голове, прерывая друг друга, не поддаваясь их осмыслению. Вспомнилась его самая первая и самая яркая любовь, ставшая любовью на всю жизнь. Новенькому было тогда лет пятнадцать. Он ехал с отцом по каким-то отцовским делам. Приехали в центр города. Отец долго искал свободное место для парковки. Едва они остановились, к автомобильному окну со стороны отца наклонила голову молодая женщина. Ни до, ни после этого Новенький не встречал более прекрасного лица. Её лицо пылало требовательностью, не допускающей возражений:
«Ты где был! Ты где был!!!»
Отец молча захватил подбородок этого наипрекраснейшего лица сильными жёсткими пальцами своей левой руки, и взгляд красавицы забархатился полной покорностью. Это был иной ракурс неописуемой красоты. Это было выше, запредельнее любых восторгов.