У меня слабое сердце, предупредила ее.
Обещай, что не убьешь, Юля отрывала заусенцы с кутикулы, ее излюбленное занятие в напряженные моменты.
На нас повесят долг фирмы?
Хуже.
Лишат отпусков?
Хуже.
Признавайся, я больше не выдержу.
О причинах нашего спора я сейчас не думала.
Владелец приехал, он редкостный пройдоха и скупердяй, и, к сожалению, его всегда приносит не вовремя.
Сокращает штат? предположила я.
Только тебя.
Я зависла. Ради возможности отвлечься, сосредоточиться на обязанностях, причем рядом с близким человеком, я согласилась на работу в коллективе у несостоявшегося кавалера, свыклась с его присутствием. Обнадежили и немедленно отняли надежду.
Значит, заманили сюда, уговорили и выгоняете, завязала веревочки на папке с накладными, Поразительно.
Уговаривала я, покраснела Юля, усевшись за стол, Владелец свои планы с подчиненными не обсуждал.
Что не понравилось в моей работе? Константин нажаловался?
Племянница главного производственную практику проходит летом, ей очень нужно место, а из всех лишь ты не оформлена. От стажировки он освобождает.
Вольную грамоту дали. Спасибо.
Раздражение. Гнев. Они выливались на Юлю.
Смотришь на меня волком. Скажи, пожалуйста, как переспорить владельца компании? Что мы можем? Прости, Полина.
Защищать меня не стали. Константину, наверное, выгодно от меня избавиться, поэтому Юле я сказала:
Уверена, вы и не пытались на пару с Константином. Не он ли сказал, какое прекрасное место занимает ненужный стажер? Если владелец в незначительные детали не вникал и с каждым не беседовал, то кто предложил вариант?
Циничная и банальная месть.
Куда-то делся весь пыл, с которым Юля рекламировала своего непосредственного руководителя. Я сложила бумаги в ящик стола и протерла компьютер от пыли, скрепки оставила в пластмассовой коробочке. Одноразовую посуду подарила следующему сотруднику.
Ты что делаешь? пришла в себя Юля.
Собираюсь, внутри бушевала злость. На нее, на Константина. На собственную доверчивость.
Домой, что ли? она встала.
Ты удивительно умна, достаточно вежливости.
Константин просил зайти к нему.
Видно, ее тоже это смущает, но Юля привыкла верить в лучшее. Я не разделяла ее оптимистичный взгляд на жизнь. Тесный кабинет не стоил такого количества потраченных нервов.
Ты думаешь, твой любимый директор фуршет организовал? Очнись, Юля, позлорадствовать он просто хочет.
Она смотрела на мои сборы молча, в конце выразила недовольство:
Они что-то обсуждали дальше. Без меня. Я птица не того полета, чтобы начальство откровенничало, сказали, что стажироваться в отделе будет племянница шефа, и попросили удалиться. Вечно ты приписываешь людям грехи, которые они не совершили, Юля щелкала автоматической ручкой.
По-твоему, надо остаться и позволить совершить?
Человека надо выслушать. А ты судишь его за собственные предположения, она походила по кабинету, вернулась к стулу, встала позади него и облокотилась на спинку, Это несправедливо. Он хороший человек, неглупый сотрудник.
Я пожала плечами.
Пойди и узнай, какого черта он творит, все вещи поместились в сумку, Тебе интересно. Мне гордость дороже. Спасибо. Поработала. Развеялась.
Провожать Юля не стала.
***
Покидала, как оказалось, временное место работы, в полном ощущении, что поступила правильно.
Ссора с Юлей не сильно огорчила. Она отходчивая. Мы обе.
Девушка, не стойте у прохода, угрюмый мужчина со спортивной сумкой совсем рядом. Я не заметила, что загородила выход из автобуса.
Заняв последнее свободное место, задумалась могло бы у нас что-то получиться с Константином, не будь он таким мстительным диктатором? Наверное, могло бы. Его внешность меня притягивала. К тому же, как руководитель, он был очень даже неплох его ценили, посему в умственных способностях нет никаких сомнений.
Трудовую книжку не забрала, конечно. Ладно. Она все равно пустая, оформить меня не успели. Переживу.
Остаток дня провела за просмотром фильмов. К полуночи я начала засыпать, прямо так, с работающим телевизором, и, не переодеваясь в пижаму. Шел такой ливень, что на подоконнике уже образовалась лужа, однако вставать и закрывать окно мне не хотелось. Хоть свежий воздух среди этой духоты.
Не помню, как дотянулась до пульта и выключила шумную программу. Помню, что сначала показывали «Укрощение строптивого», а потом пространство взорвалось громкими аплодисментами и смехом, началось комедийное шоу.
В тишине квартиры я проваливалась в сон под мерный стук капель о подоконник. Потом вытру. Попозже.
Кто-то вышел из подъезда. Это я тоже слышала.
Кто-то начал пилить. То ли доску, то ли стену. Неопределенный звук одновременно близко и далеко, похоже на работу неопытного мастера. Пилить. В час ночи, а я не сомневалась, что дело близится к этому. У кого хватило наглости?
С этой мыслью и уснула бы, не дернись рука у создателя шума: железо по железу, несколько звонких монеток разом ударили в металлическую стенку.
Это не монетки.
Подобный звук издает связка ключей, когда случайно попадаешь ей по двери.
Кто-то ковырялся в замке.
23 мая
Похоже на то чувство, когда резко осознаешь, что забыл нечто невероятно важное. Сидишь в июньский день на скамейке, наслаждаешься шоколадным мороженым, видишь человека, проходящего мимо с папкой в руках, и накрывает вчера нужно было защитить курсовую работу! Все сроки вышли, экзамен сдавать в сентябре.
Я не сразу поверила в происходящее. Резко села, прислушалась, получила неутешительный скрежет замка в ответ и застыла на месте.
Страх сковывает.
Фунтик запрыгнул на кровать, напугав до дрожи, и потребовал немедленно разобраться с противным звуком. Он всегда чувствовал такие вещи. И сейчас бегал вокруг, заглядывая в глаза и жалобно вереща. Взяла Фунтика на руки. Как ни странно, это привело меня в чувство. Он живой, теплый, рядом полно людей, достаточно просто закричать, привлекая внимание всего подъезда. Но было страшно не то, что кричать дышать было страшно.
Вдвоем, шагая беззвучно, мы добрались до входной двери.
Скрежет замка не смолкал, кто-то настойчиво рвался внутрь, Фунтик соскользнул с моих рук, намереваясь забежать в приоткрытую межкомнатную дверь, я перехватила его у порога и отнесла подальше, спрятав кота в меньшей по размеру кладовке.
С той стороны входную дверь слегка толкнули, веря в успех.
Я подкралась максимально близко, проклиная все на свете и свою память за то, что именно сегодня забыла про внутреннюю щеколду. К ней, собственно, и шла.
Два метра до цели превратились в бесконечную дорогу по натянутому между двумя небоскребами канату. В итоге, прижавшись к холодному металлу, обхватила пальцами щеколду и потянула ее на себя. Мне повезло. Взломщик не услышал ничего из того, что я проделала, и продолжал мучить несчастные замки, причем попеременно: переходя от верхнего к нижнему и обратно.
Цель достигнута. Замки рано или поздно поддадутся его напору, тогда щеколда выиграет для меня немного времени. Можно звонить в полицию. В контактах, естественно, номера спецслужб не оставляла, пришлось искать в интернете способ вызвать полицию в наш район, параллельно вытряхивая из сумки газовый баллончик. Чудо, насколько тихо я умела двигаться.
С телефоном в руке я приросла к кухонной стенке это самое удобное место, потому что, выглядывая из-за угла, можно наблюдать за входом и для бегства есть два варианта.
Тут раздался крик. Этот крик ни с чем не спутаешь. Это горе.
Глядя на черное небо, освещенное лишь луной и мерцающими звездами, я медленно оседала на пол, закрывая уши руками. Ночь и без того была полна потрясений. Человек, чей крик перешел в рыдания, не звал на помощь, нет, это не попытка спастись, человек потерял кого-то. Этой ночью из подъезда вынесут чье-то тело.
Незадачливый грабитель, вероятно, перепугавшийся не меньше жильцов, оставил в покое мои замки и побежал по лестнице, я, наверное, ощущала каждое его движение.
Телефон остался лежать на полу, когда я встала.
Дом оживал: вокруг хлопали двери, звучали взволнованные голоса соседей и цоканье каблуков уличной обуви.
Без сомнений присоединилась к ним, покинув свою жилплощадь, и уткнулась в спину мужчины, накинувшего на себя халат, кстати, женский. Михаила, тем более в таком образе, узнала не сразу. Татьяна прижимала руки к груди и по сторонам не смотрела, я встала рядом с ней и задала вопрос, ответ на который и так знала:
Что происходит?
Она вся белая, белее стены, находящейся в метре от нас. Татьяна, убрав руки от груди, одной придержала легкую курточку, другой сжала мою ладонь.
Умер кто-то, прохрипела она.
Михаил обнял Татьяну, бросил быстрый взгляд на меня и предложил женщине вернуться в квартиру:
Давай уйдем? спросил он, Ты еле стоишь.
«Муж и жена» отстраненно подумала я. Значит, дядя Миша живет рядом. Это радует. В случае чего к добрым людям проще обратиться за помощью, а, судя по последним событиям, это может стать и жизненной необходимостью.
Кто умер? все-таки спросила у них.
Девочка права, Таня обернулась к мужу, сразу видно впечатлительная, Вдруг кто из наших? Не могу, Миша, как подумаю, что там кто-то мертвый лежит Мы ведь всех знаем. Не могу.
Она то и дело срывалась на бессвязное бормотание. Татьяна вцепилась в мужа, явно стыдившегося своего халата и переживающего за жену.
Мы, не сговариваясь, спустились на два пролета вниз, проникая сквозь толпу, я сунула ключи от дома в карман штанов. Люди прибывали. Сухонький дедуля ковылял впереди нас, обгоняя тех, кто не решился продолжить путь. Громыхнула железная дверь, ведущая на улицу. Перегнувшись через перила, я увидела мужчин в полицейской форме и нескольких докторов с носилками. Ранение? Убийство?
Второй этаж, Миша, Татьяна тоже извернулась, последовав моему примеру, Второй. Они в левую сторону пошли, значит, к Федоровым.
Мне фамилия была незнакома. Лица-то соседей вспоминала через раз, так что ситуация яснее не стала.
Разойтись по квартирам! гаркнул главный из прибывших полицейских, что подействовало весьма слабо. Дедуля, например, заторопился обратно, но никто его в этом не поддержал, Детей уведите!
Парочка школьников не старше десяти лет были отправлены по домам своими мамами и папами, родители отправиться за ними не спешили. «Сначала скажите нормально, кого убили, а потом выгоняйте» возмутился подвыпивший дядечка, за что получил от соседей выговор по полной программе и угрозу физической расправой. Атмосфера шуток и пренебрежения не терпела. Горе у людей.
Когда из квартиры начали выносить погибшего, толпа мгновенно поредела: окружающие тихо, плавно и совершенно незаметно разбегались по домам, не глядя друг другу в глаза. Седовласая женщина, выскочившая за врачами, хватала носилки, полицейский в паре с гражданским одетым по-праздничному мужчиной ее удерживали. Не в себе. Женщина плакала, не издавая ни единого стона или хрипа, словно сорвала голос. Ее крики я, наверное, и слышала.
Дина, за стенку держалась Татьяна, Дина.
Михаил подхватил жену, попутно напомнил мне, что нам здесь не место, понял, что я никак не реагирую, и просто унес Татьяну, оставив меня самостоятельно принимать решение.
Встретил жену у работы, сам я на юбилей к другу ездил, мужчина говорил с полицейскими, о его жене заботились доктора, тело девушки уже унесли, Вернулись домой. Я поднялся первым, а Ира говорила по телефону в машине. Что? Необычное? Не заметил. Включил в коридоре свет, зашел к Дине в комнату. Она Висит. Я жену не дождался и вызвал вас.
Мне и показалось, что они приехали очень быстро, за короткий промежуток между криком и появлением врачей с полицейскими не успели бы.
Говорить дальше он не смог, задыхаясь, как от приступа.
Воды принесите, командирский тон полицейского.
Очнулась я у своей квартиры. Чудом отпустила перила, за которые цеплялась, добираясь до пятого этажа. Замок мне расцарапали. Рядом валялась наклейка, похожая на вкладыш от жвачки из девяностых годов.
Этажом ниже прозвучало:
Не дом, а клуб самоубийц, сосед с третьей попытки попал к себе.
Дина покончила с собой. Первое связное предложение в моей голове за пятнадцать минут. Рассеялась картина накрытого тканью тела, мозги возобновили работу. «Она висит». Я тоже слышала.
Оставаться на пустой площадке в полном одиночестве сегодня слишком рискованно, поэтому я, как можно быстрее, зашла домой. В кладовке истошно орал Фунтик, кидался на дверь, от чего стоял знатный грохот.
Напугал, сообщила коту, освобождая его, Не смотри с осуждением на свою хозяйку, я хотела тебя защитить.
Заботу Фунтик не оценил.
Закрыла окно в своей спальне, постояла, подумала, потом прошлась и включила свет в каждой комнате, разгоняя страхи и сомнения. Счет за электроэнергию придет космический.
Очередная смерть в этом подъезде. Смерть юной девочки, день назад поделившейся со мной билетами в кино. Кстати, о кино. Белая бумажка с розовой окантовкой продолжала лежать в коридоре, недалеко от альбома, благополучно забытого после ухода Дины.
24 мая. 19:15.
Послезавтра, вернее, завтра, учитывая, что давно перевалило за полночь.
Жуткие ощущение, сказала крутившемуся под ногами Фунтику, Есть билеты в кино. Есть фильм о приключениях в пустыне. Человека нет. Наверняка она купила бы попкорн, взяла из дома бутылку лимонада или воды, потому что платить за них в кинотеатре сплошное разорение, и мы обязательно бы сошлись во мнении, что надо как-нибудь повторить. В общем, стандартные мелочи.
Билет я, почему-то, не выбросила, невзирая на отсутствие надобности в нем: без Дины туда точно не пойду. Убрала билет в коробку для памятных мелочей.
Подругами мы стать, естественно, не успели, заламывать руки в истерике и перебить всю посуду это будет лицемерием с моей стороны. Пришлось варить кофе. С чашкой и упаковкой крекеров я устроилась на одном из широких подоконников стеклянной комнаты. Предварительно погасила в ней свет, не желая привлекать внимание случайных прохожих посреди ночи. Отсюда удобно любоваться проспектом.
Такая квартира в доме единственная, она занимает половину этажа, весь правый угол, слева от лестницы две квартиры поменьше. В одной, как я поняла, живет дядя Миша и его любезная жена Таня. В другой пожилая дама, бабушка называла ее «очень хорошая приятельница». Снизу все давно переделано под коммуналки с бесчисленным количеством жильцов или под отдельные квартиры-студии с микроскопическими ванными комнатами. Удобно. И выгодно. Нашу квартиру тоже с удовольствием бы выкупили для этих целей, но бабушка не согласилась.
Фунтик уснул на диванчике. Я допивала кофе и не могла отделаться от плохого предчувствия. Не верилось в самоубийство Дины. Второй раз в одном подъезде. Это, если не считать женщину, чью историю поведал Михаил. У матери Яны была причина, она погибала от тоски по мужу, у бабушки, как бы ни было тяжело это принять, тоже имелась причина. А у Дины?
***
С черникой не было, взяла с апельсином, Юля, поправив юбку, заняла водительской сидение и протянула мне батончик, Чай в сумке.
Не люблю апельсины, ответила я и потерла лицо, дико хотелось спать. После двухчасового сна в машине стало чуть легче, однако полноценный отдых это не заменило.
Ешь то, что дают, улыбнулась Юля, Не было других вкусов.
Спасибо, сипела я.
Когда рассвело, я наплевала на ссору, собственную обиду и нелюбовь к попаданию в гости без приглашения, и поехала к Юле на первом же поезде метро. По пути столкнулась с соседкой, едва не стукнув ее дверью: женщина шла в поликлинику и туманно намекнула на то, что ее могут положить в стационар, а дома без присмотра будет котик. Я прислушалась. Фунтик в переноске насторожился. Женщина одна из тех, с кем бабушка поддерживала общение, очень хорошая приятельница, поэтому отказывать я не стала, показала переноску, сумку с вещами и предложила навестить кота, когда вернусь. Неопределенность ее не устроила. Потеряли четыре минуты, обсуждая мое возвращение.