А с чего вы взяли, что свидетели не разбежались?
Сначала раздалась трель свистка городового, а уж потом появился он сам. Понятное дело, что, услышав звук тревоги, кассир закрыл выход на ту сторону Темзы, откуда шёл я, то есть от Тауэра. Я читал, что применяемый в лондонской полиции металлический свисток Джозефа Хадсона с горошиной внутри слышен на расстоянии мили. А когда меня выводили, то констебль велел своему коллеге остановить всех пешеходов, следовавших в моём направлении. Все, кто уже вошёл в тоннель, оказались запертыми в нём, точно мухи в бутылке. Преступник мог выбраться в противоположном от Тауэра направлении лишь в одном случае: если он успел проследовать мимо полисмена до того момента, как тот подал тревожный сигнал. Смею предположить, что вы не допрашивали меня вчера именно потому, что были заняты допросом свидетелей. Клим посмотрел внимательно на полицейского и сказал: Сэр, будучи абсолютно убеждённым в моей невиновности, вы решили на всякий случай проверить меня, обвинив в убийстве, которое я не совершал, не так ли?
А не кажется ли вам, молодой человек, что вы слишком самоуверенны? недовольно поморщившись, изрёк инспектор.
Нет, сэр, не кажется. Во-первых, вы обязаны известить о моём задержании русского консула; во-вторых, при встрече с ним я изложу ему свои доводы, и в-третьих, адвокат, который мне полагается по закону, после беседы со мной легко разобьёт все ваши подозрения в суде. А в-четвёртых, через защитника и российского дипломата мне придётся обратиться за помощью к английской прессе. Ведь она второй, после парламента, краеугольный камень в стене свободного гражданского общества Англии, которым гордится каждый британец. Не так ли?
Инспектор плюхнулся на место. Он вздохнул и, покачав головой, сказал:
А вы, я вижу, парень не промах. Далеко пойдёте. Не буду скрывать, я наблюдал за вами через глазок двери вашей камеры. Мне показалось, что вы настолько расстроены случившимся, что потеряли всякую способность рассуждать здраво. Я приятно удивлён. Думаю, вы будете освобождены, если коронер, а потом и присяжные согласятся с моими доводами о вашей невиновности. Но, чтобы устранить последние сомнения, мне придётся допросить вас. Он щёлкнул крышкой часов фирмы Camerer Kuss & Co и добавил: Если хотите, я прикажу принести тюремный завтрак прямо сюда. Вас ждёт десять унций[27] хлеба и три четверти пинты[28] какао. Всё за счёт Её Величества.
Нет уж, усмехнулся Ардашев. Я пожертвую гостеприимностью королевы Виктории ради скорейшего выхода из её крепких тюремных объятий.
Я вас понимаю. Инспектор обмакнул перо в чернильницу и спросил: Итак, где, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с профессором Пирсоном?
Клим подробно изложил всю историю взаимоотношений с потерпевшим, но полицейский не унимался.
А как вы объясните матерчатую розу рядом с убитым?
Понятия не имею.
Она могла предназначаться вам?
Мне? С какой стати? Он обещал подарить мне англо-арабский разговорник Спиерса, но не розу.
Да, мы нашли его во внутреннем кармане пальто убитого, кивком подтвердил Джебб. Там есть дарственная надпись вам. А вы знаете арабский?
Немного. Мистер Пирсон говорил, что он брал разговорник с собой, когда ездил в Бодмин. Правда, я не знаю, что это за город. Помню лишь название.
Это административная столица графства Корнуолл. А он не обмолвился, когда там был?
Нет, но, естественно, ещё до посещения России.
Интересно, задумчиво вымолвил полицейский. А перед смертью профессор вам ничего не сказал?
Он произнёс всего одну фразу.
Какую?
Найдите его.
А кого именно, он не уточнил?
Нет.
Жаль.
А могу ли я получить этот разговорник?
Мы вернём его жене покойного. Вы можете обратиться к ней.
Так и сделаю.
Вы придёте на похороны?
Хотел бы, но я не знаю ни адреса покойного, ни даты похорон.
Он жил в доме номер семь по Кенсингтон Парк Гаденс (Kensington Park Gardens). Улица находится в районе Ноттинг-Хилл (Notting Hill). Тихое местечко, облюбованное писателями и учёными. Раньше там была деревушка, относящаяся к графству Мидлсекс (Middlesex), но потом её присоединили к Лондону, и этот район преобразился. Его застроили новыми домами. Хоронить его будут во вторник на местном кладбище.
Спасибо.
Инспектор Джебб кивнул в ответ, поставил точку в конце предложения и, придвинув Климу протокол, сказал:
Извольте поставить подпись в двух местах. Здесь и здесь.
Перо заскрипело от размашистых, точно рисованная пружина, линий. Глядя на замысловатые завитушки, полицейский хитро улыбнулся и вымолвил:
Судя по подписи, мистер Ардашев, у вас серьёзные карьерные планы.
Пока у меня лишь один план поскорее выбраться отсюда.
Как я уже сказал, вашу судьбу решит суд. Вас доставят туда не на «чёрной Марии» (тюремном фургоне), а в полицейской карете в сопровождении констебля как важного свидетеля.
Благодарю вас, сэр.
Через пятнадцать минут Клим Ардашев, морщась от июньского солнца, вышел из ворот тюрьмы на Кингс-Кросс-Роуд в сопровождении констебля. Полицейский благосклонно разрешил задержанному покурить. Дорога в здание суда заняла две четверти часа.
IV
Коронерское дознание во многом походило на судебное заседание, не раз посещаемое студентом Ардашевым в России. Правда, тут были свои особенности.
Коронер сухопарый, напоминающий профилем ворона человек лет сорока пяти, облачённый в строгий костюм, белоснежную сорочку и чёрный галстук, пригласил судебного медика.
В залу вошёл невысокий, толстый и круглый, как бильярдный шар, человек. Промокнув платком потную лысину, он зачитал выводы медицинского исследования трупа профессора Генри Пирсона. Из него следовало, что смерть означенного лица наступила в результате колото-резаного проникающего ранения гортани и повреждения сонной артерии. Закончив чтение, он положил на стол коронера заключение и удалился.
Дознание перешло к допросу свидетелей. Первым была приглашена тридцативосьмилетняя леди, обнаружившая ещё живого, но уже получившего ранение потерпевшего. Назвав свои данные, адрес проживания и род занятий, свидетельница показала, что присутствующий в судебном заседании молодой человек подбежал к лежавшему профессору с противоположной стороны уже после того, как она к нему приблизилась и позвала на помощь. Дама также сообщила, что видела незнакомца, который шёл ей навстречу. Он был среднего роста и, скорее всего, в котелке. Лица его она не запомнила и каких-либо других особых примет назвать не смогла, поскольку лампы в тоннеле светили тускло. Второй свидетель констебль, поспешивший на место происшествия, также ничего толкового сообщить не смог, кроме того, что увидел склонившегося над телом свидетеля, находящегося в зале. Полицейский арестовал его, потому что на его одежде и руках были следы крови. Это и послужило основанием для задержания. Третьим свидетелем оказался клерк из банка. Ничего дельного он сообщить не смог, кроме того, что видел окровавленное тело, окружённое любопытными прохожими. Четвёртым очевидцем, представшим перед судом, был старик лет шестидесяти пяти. Он также заявил, что задержанный на его глазах молодой человек подбежал уже к лежавшему на спине потерпевшему. Наконец, пришёл черёд Ардашева. Он в точности повторил всё, что двумя часами ранее показал под протокол инспектору Джеббу. Коронер задал студенту несколько малозначимых вопросов, кивнул и пригласил детектива. Полицейский поведал о найденных рядом с профессором ноже и розе из красной материи, а также о золотом брегете и англо-арабском разговорнике Спиерса. В него был вложен билет на поезд до Ливерпуля, а в боковых карманах пальто пенковая трубка и кожаный кисет с табаком.
Билет? глядя в блокнот, осведомился коронер.
Да, в Ливерпуль, на боут-трейн[29], ответил инспектор.
Больше ничего не нашли?
Нет.
А трость? воскликнула с места симпатичная блондинка лет двадцати пяти в траурном одеянии. У мужа была трость с ручкой из рога носорога в виде креста и змеи, обвивающей верхнюю часть ствола. Он вышел с ней из дома.
Миссис Пирсон, я понимаю ваше горе, но порядок есть порядок. Вы можете задавать вопросы только с моего разрешения, уточнил коронер.
Простите, вытирая слёзы платочком, ответила дама.
Так что насчёт трости? глядя на детектива, проронил коронер.
Джебб растерянно пожал плечами.
На месте преступления её не оказалось.
А вы? обращаясь к констеблю, выговорил коронер. Трость видели?
Никак нет.
А вы, мадам? глядя на первую свидетельницу, осведомился коронер.
Не помню, поднявшись с места, заметила леди. Кажется, нет.
Кто-нибудь из свидетелей видел трость?
Ответа не последовало. В зале стояла тишина.
Сэр, позволите вопрос? вновь воскликнула миссис Пирсон.
Да, пожалуйста.
А куда делось портмоне мужа? Дорогое, из крокодильей кожи, всхлипывая, осведомилась вдова.
Что скажете? вновь обратился к инспектору коронер.
Мы его не обнаружили.
Что ж, вздохнул судебный чиновник, очень похоже на убийство с целью ограбления. И в связи с этим у меня вопрос: не было ли подобного портмоне у мистера Ардашева?
Подобного у него не было, ответил мистер Джебб. При обыске мы нашли коричневый изрядно потрёпанный бумажник с монетницей и кожаный портсигар с папиросами, спички и носовой платок.
На этом допрос свидетелей был закончен.
Присяжным теперь предстояло ответить на два вопроса. Первый был сформулирован следующим образом: было ли совершено насильственное смертоубийство профессора Генри Пирсона? И второй: имеются ли основания для возбуждения уголовного преследования в отношении подданного Российской империи Клима Ардашева?
В совещательной комнате присяжные заседатели долго не задержались. Получив от старшины свёрнутый лист бумаги, коронер объявил:
Итак, на первый вопрос (было ли совершено насильственное смертоубийство профессора Генри Пирсона?) ответ да. На второй (имеются ли основания для возбуждения уголовного преследования в отношении подданного Российской империи Клима Ардашева?) ответ нет. Таким образом, российский подданный с этой минуты свободен, а дело по убийству профессора Генри Пирсона передаётся на рассмотрение Высокого суда, поскольку преступление совершено в районе Большого Лондона. На этом заседание закрыто.
Выйдя на улицу, инспектор сказал Ардашеву с иронией:
Как вы указали в допросе, главная цель вашего визита познакомиться с британской системой уголовного расследования. С наручниками, констеблями и камерой предварительного заключения вы уже подружились. А теперь и побывали на заседании коронерского суда. По-моему, всё складывается как нельзя лучше, не находите?
Ага, как говорится, хлебнул дёгтя полной ложкой, горько заметил студент и закурил папиросу.
Ничего не поделаешь, пожал плечами инспектор, с кем не бывает Но у меня к вам одна пустяковая просьбица: не стоит доводить до сведения русского консула о том, что вы здесь находились. Если вы уведомите дипломатов, то они пошлют запрос комиссару, и мне придётся писать кипу объяснительных рапортов. А у меня и без этого дел невпроворот.
Не волнуйтесь, сэр, это останется между нами, выпустив дым, кивнул Клим.
О! Это по-джентльменски! Благодарю вас, мистер Ардашев. Как долго вы собираетесь пробыть в Лондоне?
У меня двухнедельная виза.
Прекрасно. Я помогу вам посетить Скотленд-Ярд.
Буду вам очень признателен, сэр.
Обращайтесь ко мне просто мистер Джебб. Договорились?
Как скажете, мистер Джебб, улыбнувшись, выговорил Клим.
Вот и хорошо! Инспектор протянул визитную карточку. Возьмите. Если предъявите её на входе в Скотленд-Ярд, меня обязательно вызовут или вас проведут ко мне. Я не раздаю визитные карточки кому попало. На ней указан телефонный номер комиссара. Аппарат лишь у него. В случае крайней необходимости можно протелефонировать и туда. На звонки отвечает помощник. Только назовите мою фамилию, чтобы было понятно, кто ведёт расследование. И мне всё передадут.
Спасибо, мистер Джебб. Но у меня тоже есть к вам одна небольшая просьба. Нельзя ли мне ещё раз взглянуть на розу, оказавшуюся рядом с профессором, и на нож? И ещё я хотел бы полистать англо-арабский разговорник.
Уж не собираетесь ли вы самостоятельно отыскать убийцу, молодой человек?
А почему бы не попробовать?
Только зря потеряете время. Вы же видите, что произошло банальное ограбление. На месте потерпевшего мог оказаться кто угодно. В Лондоне хватает отребья.
Меня смущает роза.
Полицейский махнул рукой.
Не забивайте себе этим голову.
А трость? Куда она делась?
Хорошая трость стоит немалых денег, а уж из рога носорога и подавно. Цена может доходить до ста фунтов. Это роскошь, доступная немногим. Неудивительно, что грабитель её прихватил.
Возможно.
Так что не ввязывайтесь вы в это дело. И не стоит ошиваться по лондонским трущобам. А то, не ровён час, отправитесь вслед за профессором.
И всё-таки могу я завтра к вам наведаться?
Полицейский вздохнул, погладил усы и сказал:
Я вижу, вы настырный малый. Что ж, поскольку вы мне оказали услугу, то я не могу вам отказать. Приходите завтра к десяти.
Исключительно вам благодарен.
Детектив улыбнулся и спросил:
Вы говорите по-английски почти без акцента. И словарный запас у вас как у образованного британца. Откуда такие знания?
У нас в доме жила миссис Томсон. Она учила меня с семи лет.
Ах да, я слыхал, что у русских была мода выписывать из Британии гувернанток.
Ардашев кивнул.
И из Франции тоже. Мадмуазель Кюри учила французскому.
Жили не бедно?
Грех жаловаться.
Из дворян?
Да.
А вы куда сейчас? На баржу?
Признаться, я голоден. Мечтаю о скромном завтраке, докурив папиросу, выговорил студент.
Верное решение, кивнул сыщик. Не грех будет пропустить и кружечку портера. Ведь сегодня ваша жизнь могла бы пойти совсем другим курсом. И кто знает, что бы с вами случилось, окажись вы среди каторжан.
Полицейский протянул руку. Клим, ответив на рукопожатие, вымолвил:
Премного благодарен.
Могу довезти вас до станции подземки или остановки омнибуса. Надеюсь, полицейская карета вас не смущает?
Спасибо за предложение, мистер Джебб, но у меня с ней связаны не особенно приятные переживания. Лучше я прогуляюсь. Всего доброго!
До свидания, мистер Ардашев.
Клим понял, что оказался в Сити. Эта часть города была менее заселена, чем остальной Лондон. В ней располагались правительственные учреждения, банки и конторы. Улицы напоминали широкую реку во время ледохода, покрытую сплошною массой плывущих по течению льдин: снующих прохожих, быстрых кебов и флегматичных омнибусов, уносимых непрерывным потоком в бескрайнее жизненное море. Пабы, встречающиеся на пути, имели роскошные вывески и резные дубовые двери. Глядя на них, становилось понятно, что цены в этих английских трактирах были отнюдь не студенческие. Ардашев пересёк одну площадь и две улицы. Он свернул наугад в небольшой переулок, прошёл через арку и вдруг увидел драку. Вернее, это было избиение. Трое молодых людей в кепках и простой одежде мутузили одного бедолагу со съехавшим набекрень котелком. Они зажали его у самой стены. Парень едва отбивался и всё чаще пропускал удары. Клим аккуратно снял крылатку и котелок. Положив одежду на каменный парапет, он кинулся на нападавших, один из которых широкоплечий верзила был обращён к нему спиной. Получив по затылку, тот осел на землю. Двум другим хватило трёх точных ударов. Хрустнула чья-то челюсть, и раздался дикий вопль. Нападавшие бросились прочь, исчезнув в подворотне.