Кугель скептически рассматривал двух горожан, прикорнувших за соседним столом.
Нельзя сказать, что они забылись глубоким сном. Да, я бросаю вызов судьбе, но я не бросаюсь с утесов на камни.
Хорошо! сказал Бундерваль. Я возьму мездряк и отрежу бороду одному из наших соседей. Но в таком случае вы должны будете признать, что я победил.
Подросток-официант принес еще две кружки пива. Кугель сделал несколько глотков и задумчиво заметил:
Совершить такой подвиг не так-то просто. Допустим, я попытаюсь отрезать бороду Черницу. Он тут же откроет глаза и спросит: «Кугель, почему вы меня бреете?» После чего меня подвергнут наказанию, предусмотренному законами Саскервоя в случаях подобного хулиганства.
Я подвергаюсь такому же риску, возразил Бундерваль. Но мне представляется возможным более хитроумный план. Допустим, в трактире погаснет свет. Тогда ни Черниц, ни его приятель не смогут увидеть ваше лицо или мое лицо, не правда ли?
В полной темноте можно было бы успеть отрезать одному из них бороду, согласился Кугель. Достаточно сделать три шага, схватить бороду, отсечь ее мездряком, вернуться к нашему столу и дело сделано! Рубильник, выключающий свет, на стене у входа в кухню.
Именно таким образом я себе это представляю, откликнулся Бундерваль. Так что же, кто будет брадобреем вы или я? Выбирайте!
Кугель сделал еще несколько глотков, чтобы собраться с мыслями, встал из-за стола и взял с прилавка серповидный нож.
Дайте-ка я его пощупаю Вроде бы он хорошо наточен. Что ж, с такого рода проделкой нужно спешить пока не прошло подходящее настроение.
Я поверну рубильник, вызвался Бундерваль. Как только погаснет свет, приступайте к делу без промедления!
Подождите! остановил его Кугель. Прежде всего нужно выбрать бороду. Хорошо было бы, конечно, обрить Черница, но борода его приятеля длиннее, ее удобнее ухватить Ладно, я готов.
Бундерваль поднялся на ноги и направился к рубильнику. Обернувшись к Кугелю, он кивнул.
Кугель напрягся.
Свет погас. Трактирный зал теперь освещали только пляшущие отблески огня, разведенного в камине. Кугель быстро сделал три длинных шага к соседнему столу, схватил выбранную бороду и ловко провел по ней мездряком Рубильник каким-то образом выскользнул из пальцев Бундерваля, или в осветительных трубках потолка возник самопроизвольный разряд Так или иначе, в зале на мгновение снова вспыхнул свет и лишившийся бороды господин изумленно уставился в лицо наклонившегося к нему Кугеля. Лампы тут же погасли, но у приятеля Черница четко запечатлелось в памяти изображение длинноносого лица и темноволосой головы в необычной щегольской шляпе.
Подвергнувшийся нападению гражданин растерянно закричал:
Караул! Краснарк! На нас напали бандиты! Где моя борода?
Нащупывая стену рукой, один из официантов повернул рубильник, и трактир снова озарился ярким голубоватым светом.
Краснарк, с ушибленной головы которого уже сползала повязка, поспешил к пострадавшему, чтобы выяснить причину очередного переполоха. Возмущенный субъект в сером плаще трясущейся рукой указывал на Кугеля, уже сидевшего за столом и словно застывшего в сонливой позе с кружкой пива в руке:
Вот этот мерзавец! Я его видел он резал мне бороду, оскалившись, как волк!
Кугель встрепенулся и повернулся к обвинителю:
Бред какой-то! Я тут сидел и потягивал пиво. Понятия не имею, кто покусился на вашу бороду, мне она ни к чему! Пить надо меньше!
Неправда! Я тебя видел своими глазами!
Кугель оскорбленно протестовал:
Почему бы мне понадобилась ваша борода? Сами подумайте! Ее невозможно ни продать, ни приспособить с какой-нибудь целью. Если хотите, можете меня обыскать! Вы не найдете ни единого волоска.
Будучи в полном замешательстве, Краснарк развел руками:
Кугель приводит разумные доводы. С какой стати, в самом деле, он попытался бы вас обрить?
Багровый от ярости господин в сером плаще не унимался:
Почему бы кто бы то ни было пытался меня брить? Тем не менее смотрите сами кто-то отрезал мне бороду!
Покачав головой, Краснарк отвернулся:
Не могу себе представить, кому это могло прийти в голову! Официант! Принеси мастеру Меркантидесу кружку доброго свежего «кишкодера» за мой счет, чтобы он немного успокоился.
Кугель повернулся к Бундервалю:
Дело сделано.
Дело сделано, и сделано хорошо, великодушно согласился Бундерваль. Вы победили! Завтра в полдень мы вместе пойдем в контору Сольдинка и Меркантидеса, и я лично порекомендую вас как наилучшего кандидата на должность суперкарго.
Меркантидес! Кугель задумался. Разве не так трактирщик назвал господина, которому я только что отрезал бороду?
Ну, если уж вы об этом упомянули, да, именно так его зовут, сказал Бундерваль.
Около камина громко зевнул рыжий Вагмунд.
На сегодня хватит треволнений! Я устал, хочу спать. Ноги согрелись, сапоги высохли пора домой. Осталось только натянуть сапоги
В полдень Кугель встретился с Бундервалем на прибрежной площади. Они зашли в контору фирмы Сольдинка и Меркантидеса и направились к внутреннему кабинету.
Клерк Диффин поспешил объявить Сольдинку об их присутствии и раздвинул портьеры, приглашая посетителей внутрь. Сольдинк указал обоим кандидатам на софу с каштановой плюшевой обивкой:
Присаживайтесь. Меркантидес скоро к нам присоединится, и мы обсудим наши дела.
Минут через пять в кабинет зашел Меркантидес. Не глядя по сторонам, он присел за восьмиугольный стол рядом с Сольдинком. Взглянув в сторону софы, владелец фирмы наконец заметил двух посетителей и резко спросил:
Вы, двое! Что вы здесь делаете?
Кугель осторожно ответил:
Вчера Бундерваль и я выставили кандидатуры на должность суперкарго, освободившуюся на борту «Галанте». Бундерваль согласился уступить мне эту вакансию, в связи с чем
Меркантидес набычился:
Кугель? Об этом не может быть и речи! Бундерваль, рекомендую вам пересмотреть свое решение.
Конечно, если кандидатура Кугеля больше не рассматривается
Она не рассматривается. Таким образом, остается только назначить Бундерваля на должность суперкарго. Сольдинк, вы согласны?
Профессиональные качества Бундерваля меня вполне устраивают.
Значит, так тому и быть. Меркантидес встал из-за стола. Сольдинк, у меня разболелась голова. Если я зачем-то понадоблюсь, вы найдете меня дома.
Меркантидес вышел из кабинета, чуть не столкнувшись с входящим Вагмундом тот опирался на костыль.
Сольдинк смерил рыжебородого калеку удивленным взглядом:
В чем дело, Вагмунд? Что с вами случилось?
Сударь, вчера вечером меня ужалил сфигал. Боюсь, я не смогу совершить следующее плавание на борту «Галанте».
Сольдинк раздраженно откинулся на спинку стула:
Плохие новости! Что же нам делать? Червячнику особенно действительно знающему свое дело трудно найти замену!
Бундерваль поднялся на ноги:
Позвольте мне в качестве нового суперкарго «Галанте» рекомендовать Кугеля на освободившуюся должность червячника.
Сольдинк взглянул на Кугеля без особого энтузиазма:
У вас есть опыт такой работы?
В последние годы я этим не занимался, признался Кугель. Но я посоветуюсь с Вагмундом, и если в Саскервое применяются незнакомые мне методы, он мне поможет в них разобраться.
Хорошо. По сути дела, у нас практически нет выбора, так как «Галанте» отплывает через три дня. Бундерваль, вам надлежит немедленно подняться на борт. Проследите за тем, чтобы товары и провиант погрузили в трюм надлежащим образом! Вагмунд, прошу вас познакомить Кугеля с червями и разъяснить ему их маленькие причуды. Есть какие-нибудь вопросы? Нет? В таком случае приступайте к выполнению своих обязанностей! «Галанте» поднимает якорь через три дня!
Глава II
От Саскервоя до отмелей Таствольда
1. На борту «Галанте»
На первый взгляд судно «Галанте» произвело на Кугеля, в общем и целом, благоприятное впечатление. Его широкий, но пропорциональный корпус, очевидно, отличался достаточной плавучестью и герметичностью. Тщательная подгонка деталей и щедрое использование орнаментальных украшений позволяли предположить, что владельцы уделяли не меньшее внимание роскоши и удобствам в подпалубных помещениях. На рее единственной мачты красовался парус из темно-синего шелка. Загнутая наподобие лебединой шеи носовая стойка поддерживала висящий на цепи чугунный фонарь. Другой, еще более массивный фонарь покачивался над квартердеком.
Кугель приветствовал приспособления такого рода: они упрощали работу команды по ночам и тем самым способствовали скорейшему продвижению судна. С другой стороны, он не был готов немедленно признать необходимость так называемых спонсонов деревянных мостков, тянувшихся вдоль обоих бортов в нескольких сантиметрах над ватерлинией. В чем заключалось назначение этих выступов? Кугель прошелся туда-сюда по причалу, чтобы лучше рассмотреть эти необычные элементы конструкции. Вряд ли мостки устроили для того, чтобы по ним прогуливались пассажиры. Они выглядели слишком узкими, ходить по ним было бы опасно тем более что в открытом море их, несомненно, заливало солеными брызгами и волнами. Может быть, они служили своего рода площадками, позволявшими пассажирам и команде купаться и стирать одежду, пока судно дрейфовало в безветренную погоду? Или команда пользовалась мостками, заделывая щели в корпусе?
Кугель отложил решение этого вопроса. Зачем было вникать в лишние подробности, раз судно могло без особых затруднений доставить его в Порт-Пердусс? Гораздо больше его беспокоили возможные обязанности так называемого червячника, о каковых он не имел ни малейшего представления.
У его предшественника, Вагмунда, настолько разболелась нога, что он отказался оказывать Кугелю какую-либо помощь. В качестве напутствия он соблаговолил произнести несколько отрывистых фраз: «Прежде всего! Поднявшись на борт, найдите свою койку и сложите пожитки. Капитан Бонт не терпит никаких нарушений дисциплины. Устроившись как положено, представьтесь Дрофо, старшему червячнику, он даст необходимые указания. Вам повезло черви в прекрасном состоянии!»
У Кугеля не было никаких пожитков, кроме той одежды, которую он носил (не считая, конечно, поясной сумки, где хранился драгоценный пекторальный неборазрывный брызгосвет, важнейшая чешуйка демиурга Скорогроха). Теперь, стоя на причале, Кугель придумал, как предохранить брызгосвет от возможного хищения.
Он зашел в укромное место за штабелем ящиков, снял свою прекрасную трехъярусную шляпу, отцепил от нее довольно-таки безвкусное украшение, а затем, соблюдая осторожность, чтобы не обжечься сохранившим магическую энергию брызгосветом, надежно закрепил чешуйку на шляпе так, чтобы она казалась всего лишь чем-то вроде пряжки на головном уборе. Первоначальное дешевое украшение он спрятал в поясной сумке.
Вернувшись по причалу к «Галанте», Кугель взошел по трапу на среднюю палубу. Справа находилась кормовая рубка, откуда сходни поднимались на квартердек. В передней части судна, в промежутке сдвоенного тупого носа, ютились камбуз и столовая команды, откуда можно было спуститься в каюты моряков.
В поле зрения Кугеля находились три человека. Первым был кок в поварском колпаке, вышедший на палубу, чтобы сплюнуть в воду. Второй, высокий и худощавый, с продолговатым землистым лицом трагического поэта, стоял у поручня и мрачно смотрел в морскую даль. Подбородок его покрывала редкая борода оттенка темно-красного дерева; волосы, того же темного красновато-коричневого цвета, напоминавшего гнедую лошадиную масть, были повязаны черным платком. Схватив поручень обеими загрубевшими руками, он ни разу не повернулся, чтобы взглянуть на Кугеля.
Третий моряк вышел на палубу с ведром, чтобы выплеснуть его содержимое за борт. У него были густые, коротко стриженные белые волосы, а его рот напоминал тонкий рубец на багровом лице с квадратным подбородком. «По-видимому, стюард», подумал Кугель. Деловитые и даже нагловатые манеры этого субъекта вполне соответствовали такому роду занятий.
Из трех моряков только человек с ведром соблаговолил заметить присутствие Кугеля и резко окликнул его:
Эй, там! Да, я тебе говорю, бездельник с перекошенной от хитрости рожей! Пошел вон! Нам не нужны ни целебные мази, ни талисманы, ни молитвы, ни эротические снадобья!
Вам следовало бы выражаться повежливее, холодно отозвался Кугель. Меня зовут Кугель, и я здесь нахожусь по недвусмысленному распоряжению Сольдинка! А теперь вы могли бы показать мне мою каюту и при этом держать при себе свое мнение относительно моей внешности.
Человек с ведром глубоко вздохнул так, словно его бесконечное терпение подвергалось очередному, почти невыносимому испытанию. Заглянув в отверстие люка, он заорал:
Борк! На палубу!
Откуда-то снизу выскочил толстяк-коротышка с круглой красной физиономией:
Есть, сэр! Что нужно сделать?
Покажи этому типу его каюту. Он говорит, что его пригласил Сольдинк. Не помню, как его зовут то ли Фугль, то ли Кунгль, что-то в этом роде.
Борк почесал нос, явно находясь в замешательстве.
Меня никто о нем не предупреждал. Мастер Сольдинк будет нас сопровождать вместе со всей семьей где я найду свободное место? Если я предоставлю этому господину отдельную каюту, вам придется делить каюту с Дрофо.
Это меня никоим образом не устраивает!
Вы можете предложить что-нибудь получше? жалобно спросил Борк.
Белобрысый моряк отбросил пустое ведро, возвел руки к небу и ушел на корму. Глядя ему вслед, Кугель спросил:
Кто этот раздражительный грубиян?
Капитан Бонт. А раздражен он потому, что теперь вы займете его каюту, вы на его месте тоже разозлились бы.
Кугель погладил подбородок:
Принимая во внимание все обстоятельства, я предпочел бы пользоваться обычной каютой, предназначенной для одинокого пассажира.
В этом плавании выполнить такое требование будет невозможно, сударь. Мастер Сольдинк направляется в Порт-Пердусс с супругой и тремя дочерьми. Никаких свободных мест не осталось.
Мне не хотелось бы причинять неудобства капитану, пробормотал Кугель. Возможно, мне следовало бы
О чем тут говорить, сударь? Все будет в порядке. Капитан Бонт крепко спит, храп Дрофо ему не помешает надеюсь, мы как-нибудь устроимся. Извольте пройти сюда, сударь, я покажу вам каюту.
Стюард провел Кугеля в просторное и удобное помещение, как правило, служившее убежищем и спальней капитану судна. Кугель с одобрением смотрел по сторонам:
Мне такая каюта вполне подойдет. Из окон открывается прекрасный вид.
На пороге появился капитан Бонт:
Надеюсь, это помещение удовлетворяет вашим потребностям?
Целиком и полностью! Мне тут будет очень удобно. Повернувшись к Борку, Кугель сказал: Теперь вы могли бы подать мне какие-нибудь легкие закуски и что-нибудь выпить. Сегодня утром я уже завтракал.
Разумеется, сударь. Сию минуту.
Капитан Бонт ворчливо заметил:
Прошу только об одном ничего не двигайте на полках. Моя коллекция раковин морских мотыльков незаменима. Кроме того, я не хочу, чтобы трогали мои древние книги.
Не беспокойтесь! Ваше имущество останется в полной сохранности так, как если бы оно было моим. А теперь прошу меня извинить я хотел бы отдохнуть несколько часов перед тем, как приступлю к выполнению обязанностей.