Косметику я уже смыла с горем пополам, но без специальных средств чернота все еще осталась в межресничке, отчего голубые глаза все еще не выглядят слишком блекло. Светлые волосы мокрыми плетями прилипают к плечам и спине, стали чуть темнее от воды. Зеленку, кстати, почти не видать, так я ее хорошо вымыла Фигура неплохая вроде бы. За собой слежу и вообще. И лицом не такая уж и уродка. Что же ему надо было?
Что во мне не так? вслух, перекрикивая шум воды, спрашиваю я, сухо, без слез всхлипываю.
Ты прекрасна, слышу и резко оборачиваюсь.
Сердце предательски совершает ликующий кульбит, а я едва сдерживаю вздох облегчения.
Что ты тут делаешь? спрашиваю, даже не пытаюсь прикрыться. А смысл? Уверена, он и так уже рассмотрел все, что хотел.
Смотрю на тебя.
Его белая рубашка расстегнута, выпущена из брюк, рукава закатаны. Проскальзываю взглядом по его идеальному прессу, по накачанной груди, по вздутым венам на кистях, обвивающим предплечья до локтя.
Герман, это нарушение личного не успеваю договорить, как он делает стремительный шаг ко мне. Нависает надо мной, позволяя струнам воды стекать по его волосам и плечам, промачивать насквозь рубашку, которая, намокнув, облепляет каждую его мышцу.
Замолчи, низко и хрипло говорит, глядя на меня потемневшими глазами. Черный зрачок почти поглотил серую радужку, превратился в бездну, в которую я падаю, и даже не пытаюсь остановить это падение.
Это ничего не будет значить, выдыхаю я. Просто
Секс, чуть склоняет голову, делает еще шаг, заставляя меня отступить, упереться лопатками в мокрый кафель.
Дыхание сбивается от его близости, хотя он еще даже не дотронулся до меня. Я больше не могу сдерживаться касаюсь пальцами его шеи, кажется, слышу под подушечками его такой же бешеный, как и у меня, пульс. Он перехватывает мое запястье почти сразу же, вздергивает мою руку над головой, почти больно ударяя ее в стену. От этой грубости кровь только сильнее приливает вниз живота, все внутри начинает пульсировать и дрожать.
Герман проделывает то же и со второй моей рукой, толкается в меня бедрами, и я животом чувствую его напрягшийся в брюках член.
Хочу целует меня в уголок губ, прикусывает мою нижнюю губу, заставляя шумно выдохнуть ему в рот, прогнуться и еще плотнее прижаться к нему. Тебя
Его голос врывается в сознание, затуманивает его еще больше. Я тянусь к нему, как загулявшая кошка, хочу поцеловать, хочу в нем забыться. Касаюсь его губ, и он сразу же врывается в мой рот языком, целует жадно, так как меня уже давно не целовал Артур. Гоню мысли о нем прочь, хочу раствориться в этом моменте.
Ты очень красивая, словно сквозь толщу воды слышу голос Германа.
Он покрывает поцелуями мое лицо, шею, втягивает в рот кожу, прикусывает ее, оставляя следы, присваивая.
Мне так хочется до него дотронуться, но он все еще удерживает мои руки, не дает стать еще ближе.
Герман стону я, когда его губы спускаются к моей груди.
Он прижимает мои руки к моим бокам, не давая пошевелиться, всасывает мой сосок, прикусывает его и с моих губ срывается бесстыдный стон. Ядов отпускает мою руку, сжимает мою грудь, оттягивает второй сосок, проскальзывает ладонью по моему животу и накрывает лобок.
Боже, выдыхаю, когда его палец проскальзывает между моих складочек, а кончик его пальца совсем немного входит в меня.
Хочу, чтобы ты стонала мое имя, его поцелуи такие жаркие и порочные, движения внутри меня такие горячие. Он толкается в меня бедрами в пульсовом ритме, давая почувствовать его желание и почти сойти с ума от своего.
Пожалуйста, выстанываю я.
Его большой палец кружит вокруг моего клитора, потирает его, разнося под кожей электрические разряды, и я вцепляюсь в ткань его рубашки.
Что «пожалуйста»? в его голосе слышится усмешка, но меня не задевает то, что он хочет, чтобы я просила. Меня это заводит.
Хочу тебя, зарываюсь пальцами в его мокрые волосы, чуть тяну, заставляя посмотреть на себя. Возьми меня. Сейчас.
Яна, он прикрывает глаза, вдруг став почти беззащитным, распахивает их и сметает меня очередным поцелуем. Сжимает мою попку, поднимает, заставляя обвить ногами свой торс.
Придерживает меня одной рукой и расстегивает брюки, я чувствую, как в мою текущую щелочку утыкается горячая головка. Дрожу от нетерпения, когда он водит ею по моим половым губкам, задевает клитор. Хочу почувствовать его в себе
Герман Евстафьевич, слышится от двери.
Мы оба замираем, тяжело дыша и глядя друг на друга.
Что? наконец отзывается он.
Вы должны это увидеть, я гляжу сквозь запотевшее стекло, вижу смутный силуэт у входа в ванную.
Я занят, раздраженно рявкает Ядов.
Это срочно, неловко говорит мужчина. Вышло интервью. О вашей первой жене.
Я вижу, как Герман меняется в лице, медленно опускает меня на кафельный пол, закрывая собой.
Я сейчас буду, отзывается он.
Ты был женат? в голове мутно от всего произошедшего, и от новости о том, что он был женат. Как он сумел это скрыть ото всех? Где она сейчас?
Пропала, он не глядит на меня, быстро поправляет одежду. Мне нужно идти, Ян.
Не дожидаясь моего ответа, он выходит сначала из душевой, а потом и из ванной, оставляя меня в полном одиночестве и непонимании. Что происходит? Во что я ввязалась?
Глава 8. Янка
Быстро заворачиваюсь в махровый халат и выхожу из ванной комнаты. Тревога накатывает волной, и я не знаю, куда себя деть. Надо вызвать такси и свалить отсюда поскорее. Ага, такси вызвать, а ты адрес знаешь? Досадливо морщусь и тут же хватаю телефон. Геолокацию посмотреть и все, не девятнадцатый век на дворе же.
Трубка начинает вибрировать сразу же, когда оказывается у меня в руках: либо к кого-то чутье невероятное, либо мне пытаются дозвониться не в первый раз.
Номер незнакомый, поэтому беру с опаской вдруг это Артур?
Вы уже видели новости, Яна? без труда узнаю голос Раисы Федоровны.
Еще нет, немного опешив, говорю я. Откуда у вас мой номер телефона?
Не задавайте глупых вопросов, милочка, фыркает она. Вы что, президент, чтобы вам невозможно было дозвониться?
Нет, конечно, но Ай, ладно, отмахиваюсь я. Почему вы звоните мне, а не Герману? а вот этот вопрос кажется мне резонным.
Потому что Герман, по своему обыкновению, откажется говорить. Он уверен, что я желаю ему зла, но это не так, конечно же. Мальчики, сами понимаете. Они не всегда логичны.
А вы не желаете ему зла? я не верю ни Герману, ни его бабушке.
Яна, у меня нет детей, они все ушли в мир иной раньше меня. И Герман единственный мой внук. Неужели вы считаете, что я настолько бесчеловечна?
Я ничего не считаю, холодно отвечаю я. Давайте к делу. О чем именно вы хотите поговорить настолько, что отыскали мой номер?
О первом браке Германа, она делает многозначительную паузу и мне становится не по себе. Я не хочу, чтобы это как-то повлияло на ваши отношения.
Почему это должно повлиять на наши отношения? делаю вид, что я знаю, о чем она говорит, в надежде получить хоть какую-то информацию. Хотя зачем тебе информация, Яна? Беги куда глаза глядят от этой семейки и не оборачивайся!
Сейчас будут лить слишком много грязи, ее голос смягчается, мне впервые кажется, что, похоже, она действительно переживает за внука. Не слушайте. Герман ни в чем не виноват. Он жертва.
Жертва чего? журналистская работа накладывает отпечаток и учит цепляться к словам.
Я считаю, жертва этой женщины. Она все делала, чтобы Герман Раиса Федоровна осекается. Просто я прошу вас, Яна, не верьте всему, что говорят. Герман хороший мальчик, хоть и с непростым характером. Но он уж точно не убийца.
Не убийца?! не удержавшись, восклицаю я. Так. Срочно включать скорость четыреста и рвать отсюда когти! Пусть сами разбираются, кто тут убийца, а кто нет. У меня проблем в жизни мало, что ли?
Скажи ей, что ты занята, оборачиваюсь резко и вижу Ядова у двери. Как долго он слушает?
Страх поднимается к горлу. А что, если он все-таки
До свидания, коротко бросаю в трубку и отключаюсь, не слушая, что еще там говорит его бабушка. Говорю Герману сухо: Мне пора домой.
Яна он закусывает губу, смотрит на меня исподлобья. Уже успел переодеться, тоже в рубашку и тоже в белую, но попроще. И вместо брюк местами потертые, явно домашние джинсы.
Герман, я не хочу в этом всем участвовать, выпаливаю я. Разбирайся со своими проблемами сам. Мне ни к чему все эти Короче, я домой.
Дай мне объясниться, он делает шаг ко мне, и я едва удерживаюсь, чтобы не отступить.
Слушай, мне правда неинтересно, устало прикрываю глаза. Ты мне нравишься, но мне есть и без этого, о чем сейчас подумать. Мне со своим мы дерьмом разобраться.
Я не хочу тебя отпускать, вдруг говорит Ядов.
Ты ведешь себя странно, поджимаю губы я, мысленно даю себе оплеуху за то, что уже готова поверить его таким печальным и таким прекрасным глазам (боже, как поэтично, совсем сдурела. А он, между прочим, может быть убийца). Мы знакомы несколько часов. И
Яна, он подходит еще ближе, останавливается на расстоянии вытянутой руки. Я не делал того, о чем сейчас будут говорить все.
Я смотрю в его глаза и понимаю, что да, я уже ему поверила. Вот такая я, наверное, идиотка. Но почему-то мне кажется, что он мне не лжет. Догадка проскальзывает неожиданно.
Герман, кто выпустил интервью?
«Блейз». Автор Артур Бахтиаров лично, говорит то, что я и так уже поняла.
Выходит, косвенно в происходящем виновата и я. Если бы я не ляпнула про любовника Артуру, ничего этого не завертелось, и Герман сейчас не оказался бы в такой ситуации. Более того, сомневаюсь, что интервью вышло бы, если бы я вовремя дала заднюю и хотя бы не вышла на эту сцену, где Ядов представил меня своей невестой. С другой стороны, а вдруг Нет, я не буду его обвинять, пока во всем не разберусь.
То есть, компромат дал Артур? Откуда он у него? Так быстро хмурюсь, потому что не помню, чтобы раньше Артур вообще чем-то подобным занимался, чтобы у него были собственные осведомители, и уж тем более, чтоб он сам кого-нибудь интервьюировал мой бывший муж давно отошел от этих дел, занимаясь исключительно управлением. Интервью только на сайте? Или на Ютуб тоже уже выложили?
Ты останешься? он словно меня не слушает, словно ему неважно разобраться.
Я не знаю, насколько это правильно, предельно честно отвечаю я. Не для тебя. Для меня. Я так устала и просто боюсь наделать ошибок из-за того, что чувствую сейчас все как-то Не знаю, даже, как. Столько всего во мне бурлит И из-за этого я могу принять решения, о которых потом пожалею. Точно пожалею.
Или нет, последний, самый опасный шаг ко мне.
Глава 9. Янка
Герман расскажи мне все, мой голос звучит беспомощно, и я злюсь на себя за то, что поплыла рядом с ним, как малолетка.
Завтра, низкий хриплый шепот с обжигающими порочными нотками врезается в мой вмиг отупевший от его близости мозг.
Ядов кладет обе руки на мои плечи, большими пальцами оглаживает под ключицами, сдвигая халат, углубляя вырез.
Ты играешь нечестно, выдыхаю я.
Как умею, его ладони поднимаются к моему горлу, обхватывают его, зарываясь пальцами в волосы на затылке, очерчивая подушечками больших пальцев линию моего подбородка.
У меня перехватывает дыхание. Не потому, что он его перекрывает, а от того, как он смотрит на меня, как под его пальцами горит моя кожа, разнося импульсы возбуждения по всему телу. Он действует на меня совершенно магнетически, выключает и без того сбитое с толку сознание.
Мне надо ехать домой, бежать от этого человека как можно быстрее и дальше, включить голову и начать, наконец, думать, а не только отдаваться этим сумасшедшим первобытным инстинктам.
Тебе надо расслабиться, гипнотически проговаривает он, приподнимает мой подбородок, заставляя посмотреть на себя, провалиться в его грозовые глаза. Ты очень красивая.
Ты так говоришь, потому что но он опять не дает договорить, перебивает, едва заметно подталкивая меня к кровати, пока я не упираюсь в нее голенями.
Я так говорю, потому что это правда, короткая усмешка задевает его губы, и он склоняется ко мне.
Погоди, Гер, я упираюсь ладошками в его грудь, пытаюсь дышать, хотя бы просто дышать рядом с ним. Это все лишнее. Вызови мне такси, пожалуйста.
Мне стоит это титанических усилий. Не знаю, почему этот мужчина так на меня действует, и не хочу в этом разбираться. Одно я знаю точно, с таким, как он, мне потом будет очень больно, возможно, даже больнее, чем было сегодня. И вовсе не потому, что он что-то скрывает, не потому, что его, возможно, обвиняют в убийстве, и не потому, что он, черт возьми, Герман Ядов. А потому что я чувствую что-то гораздо более пугающее, чем обычное желание.
Он замирает, касается моего кончика носа своим.
Останься, короткий поцелуй в губы, от которого по телу пробегает дрожь.
Зачем? ну правда, уверена, у него куча баб, которым только свистни, и прибегут с радостью. Я-то тут зачем? Как трофей? Но победа-то такая себе. Не стоит уговоров так уж точно.
Потому что я так хочу, он тянет за пояс халата, и узел легко распадается, заставляя полы халата разъехаться.
От того, как вздымается его грудь, как жадно его взгляд прилипает к моему телу, внизу живота скручивается отчаянно жаждущая разрядки пружина.
А чего хочу я, ты не хочешь спросить? в горле пересохло и слова вырываются рвано, жалко.
Снова взгляд в глаза, пристальный, без насмешки, хоть его губы и искривляются в улыбке победителя.
Меня, самоуверенно говорит Ядов. Ты хочешь меня.
Мы сверлим друг друга взглядами, и каждый из нас уже понял, кто победил в этой схватке. Жалею ли я? Потом пожалею. Стыдно ли мне за свое недостойное еще замужней женщине поведение? Потом, может быть, станет стыдно, и то не факт Артур развязал мне руки своим поступком. Прав ли Герман? Да. Тысячу раз да. Хочу хотя бы сегодня чувствовать себя той женщиной, на которую смотрят так, как сейчас смотрит на меня он. Хочу быть свободной. Хочу его.
Стягиваю с плеч халат, и он белой кучей падает к моим ногам.
Верно, едва слышно говорю я. Тебя. Я хочу тебя.
Он сметает меня словно ураган, не купается в своем превосходстве, в том, что он прав. Прижимает меня к себе так крепко, что, кажется, трещат ребра. Его губы врезаются в мои присваивающим, глубоким поцелуем, от которого кружится голова и не хватает воздуха.
Герман со стоном кусает мои губы, втягивает язык, скользит своим по моему нёбу, и от его действий, от его сбитого дыхания я вдруг чувствую себя настолько желанной, какой, с ужасом понимаю, не чувствовала себя никогда.
Цепляюсь за ткань его рубашки, пытаюсь расстегнуть непослушными пальцами чертовы пуговицы, а они все никак не поддаются. Дергаю его за воротник нетерпеливо, потому что хочу чувствовать его кожей, хочу еще ближе.
Сними ее, выдыхаю в его губы вместе с хаотичными поцелуями. Сними
Он рывком стаскивает рубашку через голову на манер футболки, швыряет к моему халату на пол, прижимается ко мне. Трусь о его грудь торчащими, воспаленными сосками, запрокидываю голову, подставляя шею и грудь его горячим поцелуям.
Такая сладкая Так давно тебя хотел, говорит какие-то глупости он. Несколько часов это разве давно? Но мои мысли на этом не задерживаются, не могут зацепиться ни за что, кроме его запаха, его прикосновений и собственного всепоглощающего желания.
Зарываюсь пальцами в его волосы и сама тянусь к его губам, целую, сходя с ума от его вкуса.
На мгновение отрывается от меня, парализует своим взглядом, а потом легко толкает меня в грудь. Падаю на мягкую, застеленную белыми простынями кровать, и он тут же накрывает меня своим телом, нависает надо мной.