Вдруг он быстро встал, порывисто пожал руку незнакомцу и с дрожью в голосе произнес:
Я верю вам! Делайте со мной что хотите!
Благодарю вас! ответил растроганный незнакомец. Верьте, что я не убийца и не вор!
О! Я вижу в вас лишь высокообразованного человека, серьезного путешественника и человека, которому, может быть, посчастливится! воскликнул инженер. Во всяком случае, путешествие с вами будет самым интересным в мире
Как! Вы рискуете отправиться со мною сами не только на поиски клада, но и дальше?!
Конечно.
Значит, конец! радостно произнес незнакомец.
Только только на какие же деньги мы построим снаряд? задумчиво спросил инженер. Ведь у вас хватит денег лишь на модель.
Ответьте мне на один вопрос! произнес незнакомец, вынимая из бокового кармана пачку кредитных билетов и кладя их на стол перед инженером.
В чем дело?
Вот тут пятнадцать тысяч. Они ваши. Я не возьму их назад даже в том случае, если вы ответите отрицательно. Уверены ли вы в успехе?
Да! гордо ответил инженер.
Взор его загорелся.
Я уверен в том, что мой снаряд будет действовать так, как я говорю. Я уверен в этом так же, как в том, что живу и стою здесь сейчас перед вами! И если я говорил про модель, то только потому, что сразу никто не вверит мне больших денег. Скорее дадут на модель.
Это правда. Но стоит ли в таком случае тратить деньги на модель?
Гм собственно говоря, конечно, не стоит.
Ну, значит, решено! твердо произнес незнакомец. Храните пока эти деньги. Во что обойдется снаряд?
Тысяч в семьдесят, сказал инженер, подумав.
Я их достану, решительно произнес незнакомец. Я отыму деньги у первого попавшегося, но потом отдам их Впрочем, довольно об этом! Наденьте шляпу и пойдемте!
Уже светало, когда оба мужчины вышли со двора.
Но туман был еще настолько густ, что можно было пройти совершенно незамеченными.
Выйдя в поле, они прошли около версты и остановились около одинокой постройки, обнесенной забором.
Незнакомец крепко стукнул четыре раза, а затем свистнул.
Через секунду калитка отворилась, и старый китаец с глубоким поклоном пропустил их во двор.
Затем он снова запер калитку на задвижку и последовал в дом за пришедшими.
Вот мой верный Чи-Най-Чанг! сказал незнакомец с улыбкой и, обернувшись к китайцу, добавил: А это мой друг и помощник. Расскажи ему, Чи-Най-Чанг, то, что ты рассказывал мне, и докажи свои слова.
В одну минуту старик сбросил с себя одежды и выставил напоказ татуировку.
Довольно! произнес инженер. Я верю! Зачем повторять то, что я уже слышал.
В таком случае я покажу тебе, господин, то, что не мог показать тебе мой господин, сказал китаец.
Он быстро скрылся в другой комнате и, возвратившись оттуда, подал инженеру большой, чистейшей воды, изумруд продолговатой формы.
Чудный камень! воскликнул инженер.
Это самый маленький из клада. Мне и Лиу-Пин-Юнгу досталось по наследству по одному камню.
Однако и этот камень можно ценить тысяч в пять!
Не знаю, сказал старик. Но там камни лежат тысячами. Великий Будда отдает их моему господину!
Незнакомец посмотрел на инженера.
Итак, сейчас мы расстанемся недели на две. Вы не отказываетесь от нашего условия? спросил он.
Я всегда был честным человеком! ответил тот твердо.
В таком случае советую на деньги, оставленные мною у вас, начать необходимые заказы. А теперь пойдемте. На улице мы разойдемся в разные стороны. До свидания, дорогой Чанг.
С этими словами оба мужчины простились с китайцем, снова перешли поле и, кивнув друг другу головами, разошлись в разные стороны.
Итак, пока для вас только Иван Александрович, или Безусый Капитан! крикнул незнакомец, исчезая в тумане.
III. В денежном вихре
Николай Саввич Суравин, купец первой гильдии, пришел домой очень радостный. Сегодняшним днем он был очень доволен.
Еще полдня тому назад через своих агентов ему удалось узнать, что акционерное общество Грибулинских чугунолитейных заводов на Урале, до сих пор постепенно прогоравшее и пришедшее в совершенный упадок, вдруг сделало на своих землях огромное открытие.
Это открытие заключалось в богатейшем пласте медной руды, внезапно открытой на землях заводов, благодаря чему капитал общества возрастал из жалких остатков до размеров нескольких миллионов.
Страстный, хотя и осторожный игрок на бирже, Николай Саввич всюду имел своих агентов.
И вот в три часа ночи он получил срочную депешу: «Покупайте цветы возможно больше».
«Цветы» было условное слово, обозначавшее именно это общество.
Все общества, предприятия, банки и компании в лексиконе Николая Саввича имели свои условные названия.
Медлить было нельзя.
Взволнованный, он полетел ночью по всем своим знакомым.
Денег! Ради бога, денег! просил он всех.
Его приятели знали Николая Саввича как человека очень богатого, дела которого были в блестящем положении и который редко давал свои векселя.
Что это вас так приспичило? дивились они, разбуженные и сонные.
Завтра все отдам! повторял нервно Николай Саввич. Если я пропущу в шесть часов утра одну сделку, я потеряю сто тысяч! Мне необходимо двести тысяч, а у меня наличных всего шестьдесят тысяч.
Зная Николая Саввича, никто не усомнился в его словах.
Он брал где пять, где десять, где двадцать тысяч, подписывая тут же векселя, не скупясь на проценты.
В семь часов утра он приехал домой и, запершись в своем кабинете, стал подсчитывать наличность денег.
Их было сто тридцать пять тысяч.
Он едва дождался открытия биржи.
Когда час пробил, он помчался туда, захватив с собою деньги.
На бирже стояло спокойствие.
Суравин взглянул на курсы и увидел, что акции этого общества стоят по шестьдесят восемь с четвертью рублей.
Он подозвал своего маклера.
Сию же минуту купите мне три тысячи Грибулинских акций. Сто тридцать пять тысяч плачу наличными, остальные деньги под заклад тех же акций, приказал он.
Маклер удивленно посмотрел на него.
Куда вам такая дрянь? спросил он.
Это мое дело, холодно ответил Суравин. Скупайте возможно скорее и тише.
Их продадут вам сколько угодно в одну минуту! ответил он, бросаясь исполнять поручение.
Покупаю Грибулинские!
С этим предложением маклер обошел все группы.
Спустя четверть часа он возвратился.
Платите деньги! сказал он, подходя к Суравину.
И в три минуты дело было сделано.
Но на бирже уже произошло движение.
Тихий нервный шепот пронесся по зале.
Суравин скупает!.. Зачем?.. Что такое?
И вдруг там и сям раздались сначала сдержанные вызовы, затем все более и более нервные:
Покупаю Грибулинские!
Акции медленно поднимались в гору.
Чья-то невидимая рука скупала их усердно, неутомимо, и волнение усиливалось с каждой секундой.
Биржа кипела.
Люди, красные от волнения, с горящими глазами метались по зале, в которой все чаще и чаще повторялся крик:
Покупаю Грибулинские!
Бешеный азарт овладевал игроками.
Еще никто, кроме самих акционеров компании, не знал, в чем дело, но все уже чувствовали, что с Грибулинскими заводами произошло что-то необыкновенное.
Акции поднимались быстро, скачками.
Покупаю Грибулинские!.. Сто двадцать!.. Сто двадцать пять!.. Сто тридцать один! раздавалось со всех сторон.
Ураган азарта с каждой минутой рос более и более.
Николай Саввич с бьющимся сердцем стоял у стены, скрестив руки, словно главнокомандующий, одержавший победу.
К одиннадцати часам стало известно, почему скупаются Грибулинские акции, и азарт сделался еще сильнее.
К половине двенадцатого акции стоили уже по сто восемьдесят семь рублей.
Азарт делал то, что игроки, игравшие на повышение, зарвались!
Суравин подозвал своего маклера.
Продайте! коротко приказал он.
Через четверть часа он, весь красный от волнения, клал в боковой карман полмиллиона рублей.
«Рано продал!» с тоской подумал он, глядя, как курс поднялся уже до ста девяноста одного рубля.
Но вот рост вдруг остановился.
Сначала курс слегка колебался, но затем дрогнул, и акции тихо поползли вниз.
Но на ста семидесяти трех рублях курс установился и упрочился.
Николай Саввич набожно перекрестился и пошел к выходу.
Трехсот шестидесяти пяти тысяч барыша было для него совершенно достаточно.
Он совершенно не заметил на бирже человека, почти не спускавшего с него глаз и зорко следившего за ним.
Приехав домой, он сбросил пальто и крикнул:
Вера!
На этот зов к нему навстречу выскочила молодая девушка, лет шестнадцати, стройная и хорошенькая, с белокурыми, вьющимися волосами и черными бровями поверх больших голубых глаз, обрамленных длинными темными ресницами.
Что тебе, папа? спросила она, бросаясь к нему на шею.
Пойдем ко мне в кабинет, я скажу тебе новость! ответил Суравин, целуя ее в свою очередь.
Но лишь только они дошли до кабинета, в передней раздался звонок.
Проси в кабинет! приказал Суравин выскочившей горничной.
«Вероятно, кто-нибудь из приятелей!» подумал он про себя.
IV. Жизнь или деньги!
Не успел еще Николай Саввич сообщить дочери радостную весть, как в кабинет вошел изящно одетый господин, красивый и стройный.
Это был не кто иной, как Безусый Капитан.
Николай Саввич взглянул на незнакомца и досадливо подумал: «Эх, забыл сказать, чтобы незнакомым говорили, что меня дома нет».
И, привстав с кресла, он вежливо спросил:
Чем могу служить?
Я к вам по очень важному делу, заговорил незнакомец твердым голосом. Прошу вас выслушать меня, тем более что я не займу много времени. Вы, барышня, останьтесь здесь. Может быть, вы заинтересуетесь моим рассказом.
Ну, останься, Верочка! улыбнулся отец. И, снова обернувшись к гостю, он спросил: С кем имею честь?
Иван Александрович Чупров, член многих научных обществ, путешественник и мореплаватель, ответил Безусый Капитан, слегка кланяясь.
Очень рад! произнес Суравин, пожимая гостю руку. Прошу садиться! С удовольствием выслушаю вас.
Безусый Капитан быстрым взглядом окинул комнату и, опустившись в кресло против хозяина, заговорил:
Предупреждаю вас, Николай Саввич, что в моем рассказе, несмотря на его фееричность, все правда. Скажите мне: любите ли вы риск, когда рубль может дать двадцать?
Риск красивый! улыбнулся купец.
Так слушайте же хорошенько! заговорил Безусый Капитан. Я натолкнулся на грандиозное изобретение. Само по себе это изобретение, при затрате капитала в восемьдесят тысяч, может дать тысяч семьсот от одной продажи готового изобретения. Модель стоит тысяч десять. Но, кроме стоимости самого изобретения, у меня есть виды на несколько миллионов.
Гм грандиозное предприятие! с легкой усмешкой произнес Суравин.
Да! с каким-то восторгом воскликнул Безусый Капитан.
Могу ли я узнать, в чем состоит найденное вами изобретение? спросил Суравин.
Не раньше, чем вы дадите деньги! Я лично уже дал на это дело пятнадцать тысяч и пришел просить у вас взаймы семьдесят тысяч!
Суравин громко расхохотался.
И вы думаете, что я дам вам такие деньги на неизвестное предприятие?
Я уверен! твердо произнес Безусый Капитан.
Могу спросить, почему? улыбнулся Суравин.
Конечно! Вы говорили, что не прочь рискнуть, я тоже! Я так безумно верю в будущее грандиозное богатство, я так безумно, всей душой верю и в изобретение, с которым я переверну весь мир
Ого! Весь мир?
Да, да, весь мир! Весь земной мир! воскликнул Безусый Капитан с такой неподдельной искренностью, которая удивила Суравина. Я настолько проникся этой верой, что готов заложить самого себя, пожертвовать своей репутацией, своей честью, свободой, даже жизнью!
С этими словами он вынул изумруд Чи-Най-Чанга и положил его перед Суравиным.
Какая прелестная вещь! воскликнул с неподдельным восторгом Суравин.
Таких вещей мы добудем тысячи! И четверть этого будет принадлежать вам, твердо и уверенно сказал Безусый Капитан, бросая быстрый жгучий взгляд на Веру Николаевну.
Что же это: клад? спросил Суравин.
Вы угадали. Клад в далекой стране, до которого можно добраться лишь посредством изобретения, про которое я вам говорил.
Суравин снова улыбнулся.
Дело чересчур неправдоподобное! произнес он. И, наконец у меня нет денег на мифические аферы.
У вас есть в настоящий момент в кармане пятьсот тысяч рублей! неожиданно произнес Безусый Капитан. И вы свободно можете выдать из них семьдесят, так как это выигранные деньги и отсутствие части их не повлияет на ваши дела.
При этой фразе Суравин вздрогнул.
Откуда вы знаете про мои деньги? спросил он взволнованно.
Я следил за вами на бирже
А если я вам откажу?
Я пристрелю вас и возьму все деньги! ледяным тоном произнес Безусый Капитан.
И не успел Суравин моргнуть глазом, как незнакомец выхватил из кармана странного вида револьвер и навел его на купца.
Это тоже великолепное изобретение! сказал он холодно. Сжатым воздухом этот револьвер производит выстрелы без всякого шума. Одно движение с вашей стороны, и вы погибли!
Разинув рот и онемев от ужаса, Суравин сидел неподвижно, вперив свой взор в странного незнакомца.
Вера Николаевна хотела было крикнуть, но, встретив грозный взор незнакомца, вдруг съежилась и прикусила язычок.
Не заставляйте меня повторять требование! Штрафую вас еще на пять тысяч! властно заговорил Безусый Капитан. Сию же минуту извольте отсчитать семьдесят пять тысяч!
Дрожащими руками купец вынул из бокового кармана деньги и стал считать, постоянно сбиваясь.
Будьте хладнокровны! посоветовал ему незнакомец.
На глазах Веры показались слезы.
Я не думала, что вы разбойник! прошептала она.
Я и не разбойник! теплым, мягким голосом ответил Безусый Капитан. Но что же делать, когда русских толстосумов нельзя иным способом заставить раскошелиться! Я беру деньги, но я умоляю вас считать меня честным человеком. На эти деньги вы получите небывалый процент! Я обещаю вам за них миллион!
Его голос был настолько искренен, в нем звучала такая непоколебимая вера в успех задуманного, что чувство страха у Суравина как-то невольно постепенно сменялось другим, не совсем понятным ему чувством.
«Если бы это был разбойник, он взял бы у меня все, думал он, глядя широко открытыми глазами на своего загадочного гостя. И слова его образован!»
Но странный гость словно угадал его мысли.
Я знаю, что вы думаете про меня! заговорил он страстно. Вы удивляетесь, что я не беру всего? Но ведь мне всех денег не нужно! Я добуду их больше, чем есть у десятерых богачей. И если я не говорю вам больше, то единственно из-за того, что боюсь преждевременно открыть тайну. Да и к чему? Если бы я вам сказал все, вы усомнились бы в моих словах и не дали бы денег. Наконец, вы не дали бы их по простой русской купеческой смекалке: не давать, пока не увидел. Может быть, завтра меня поймают с вашими деньгами и я поплачусь за них жизнью, но я решил рискнуть ею ради достижения великой цели! Конечно, за меня вам жестоко отомстят, но мне от этого будет не легче.
Он взял со стола отложенные семьдесят пять тысяч и снова заговорил:
Я ухожу! Советую не шевелиться минуть пять. Но повторяю: я ваш должник, и вы получите свои деньги с огромными процентами через год. Клянусь вам красотой вашей дочери, образ которой навсегда сохранится в моей памяти!
Глубокая нежность прозвучала в последних словах незнакомца.
Не опуская своего страшного оружия, он медленно стал пятиться к двери.
Совершенно сбитый с толку, Суравин следил глазами за его движениями.
Страх его прошел как-то сам собою.
И в его мозгу шла усиленная работа мыслей.
Незнакомец уже коснулся ручки двери и приотворил ее, чтобы исчезнуть из кабинета, как Суравин вдруг громко произнес: