К моему состоянию подключилась простуда вечный спутник осенью и зимой. По утрам я кашлял так, что думал, выхаркаю свои легкие. Но пропускать учебу не хотелось, и я поплелся на пары. Нам дали тест довольно муторный. И когда препод вышел из кабинета, я подошел к столу со сданными работами, чтобы подглядеть ответы. Алина сидела за первой партой и не очень громко сказала: «А Егор списывает». И показала мне язык. Меня будто ужалили в спину, и яд стал медленно всасываться в кровь. Я вынужденно улыбнулся и сел на свое место.
Прозвенел звонок, и наша группа пошла в столовую. Мы уже привыкли обедать за одним столом: кто-то приносил из дома, а кто-то покупал тут же. Но мне есть не хотелось хотелось выпить, и чем дольше я сидел напротив Алины, тем сильнее.
В какой-то момент к ней подсел пацан с военного направления коротыш с вечно натянутой на лице улыбочкой, любитель футбола и неплохой кандидат на роль сотрудника госканала. Они миленько о чем-то беседовали. Глядя на то, как он смотрит на Алину, к тому, чтобы нажраться, добавилось сильное желание выпустить этому парню кишки. От злости и бессилия я сжал кулаки и опустил глаза в пол. По телу пробежала мелкая дрожь, как при ознобе. Алина заметила, что я никуда не гожусь, и спросила:
С тобой все в порядке?
При звуке ее голоса у меня словно что-то лопнуло в мозгу. Я резко вскочил со стула, окинул ошарашенных одногруппников безумным взглядом и быстрыми шагами вышел из столовой.
Спустя полчаса я сидел за стойкой в пивном баре и разглядывал полупустой стакан, время от времени отпивая из него. Перед этим я позвонил своему другу Максу, коренастому парню, который тоже хотел учиться на журфаке, но поступил на переводчика. Как и я, он был большим любителем выпить, и потому на предложение встретиться в баре откликнулся быстро. Когда я рассказал ему об Алине, Макс поделился одной историей, которую слышал от их общего знакомого. Пусть его будут звать Сережа.
Как-то раз Алина пригласила этого Сережу к себе в гости. Ни с того ни с сего, якобы написав, что у нее уехали из дома родители, и она боится ночевать одна. Конечно, Сережа воспринял это приглашение как возможность с ней переспать. Он купил презервативы, торт и чай обычный джентльменский набор и направился в гости. На улице стемнело, и в квартире Алина была одна. После выпитого чая Сережа решил, что нечего особо тянуть, и, осмелев, придвинулся к ней, чтобы поцеловать. Но не тут-то было. Алина резко оттолкнула его и заверещала: «Ты что себе позволяешь?! У меня парень есть!». А увидев торчащую из кармана рубашки своего гостя упаковку гондонов, она и вовсе вытолкала Сережу за дверь.
Осторожнее с этой бабой. Она, по-моему, ебнутая какая-то, посоветовал Макс.
Я не знаю, стоит ли верить этой истории. Оставим ее на совести рассказчиков. Скажу одно, чем больше я узнавал эту девушку, тем охотнее убеждался в правдивости слов друга.
Тем временем, Алина отправила мне мем с Путиным, и я написал в ответ, снабдив сообщение стикером с плачущим котиком:
Зачем ты так?
Смешно же.
Я не про это, ты так и не ответила вчера.
Извини, делала домашку до ночи, оправдалась Алина и отправила стикер с извиняющимся зверьком.
В следующий раз сразу бей.
В смысле бей?
Шучу. В смысле пытаюсь это делать, но у меня, кажется, не очень получается.
Я вечером вернусь к нашему вчерашнему разговору и без ответа тебя не оставлю.
Ловлю на слове. Но если игнор повторится, то точно ударь.
Не буду. Лучше скинь мне рассказ свой, который больше всего хочешь.
Ну, нет такого одного. Давай я тебе их все скину, и ты сама выберешь.
Я сбросил Алине ссылку на «проза.ру», где храню большинство своих рассказов. Сервис уже давно полумертвый: туда, наверное, одни сумасшедшие деды заходят, ну и я вот. Завести паблик во «Вконтакте», как делают многие, и херачить все туда, не решаюсь. Кажется, это слишком тщеславно вот так самого себя пиарить и совать в ленту своим друзьям и знакомым. А иметь страничку на стороннем ресурсе, про который мало кто знает, и на который я в случае чьей-то заинтересованности могу дать ссылку, меня устраивает.
Фотка с пивом в профиле огонь: побуждает читать. Если что я уже в процессе. А почему именно фото с пивом? спросила Алина.
Не знаю, мне оно больше других нравится. Я вообще не часто фотографируюсь.
Зря, мне твои фотки в инстаграме нравятся.
Это взаимно. Почему зря?
Что стало с девушкой из рассказа, где ее собака укусила за локоть? Почему она пропала? проигнорировав мой вопрос, Алина задала свой.
Речь шла о рассказе, в котором я метафорически изобразил свое расставание с прошлой девушкой.
Потому что это ее выбор. Она проявила свою слабость и покинула главного героя. Что с ней дальше будет, не имеет значения, да и герой этого не знает. Повествование то от первого лица ведется, ответил я.
Нечто подобное было в жизни? вдруг ошарашила меня Алина.
Ну, можно и так сказать. Но было уже после написания.
Она тоже была худой?
Это важно?
Скорее интересно.
Давай оставим обсуждение в рамках рассказа.
Понятно, рассказывать ты мне ничего не хочешь.
Это не «ничего».
Тогда я твой вопрос тоже без ответа оставлю.
Я попросил не вынуждать меня говорить о неприятных вещах, но Алина была уже «не в сети». Тогда я разозлился на нее из-за такой наглости. С чего она вообще решила, что имеет право копаться в моем прошлом? Нахера ей это? Я предложил Максу выпить еще и накидался так, что не помню, как добрался до дома.
Во мне был егермейстер, несколько литров пива и дешевый коньяк. Уже приготовился ко сну, когда снова пришло сообщение от Алины. Думал, она больше не напишет.
Я была в театре на спектакле по «Воскресенью», вдруг решила поделиться она.
Вот оно что. И как спектакль? ответил я голосовым сообщением.
Мне понравился. Теперь появилась мотивация прочитать Толстого. Стоп, ты там пьяный что ли?
Слегка. И да, мой вопрос остается в силе.
Протрезвеешь поговорим. И да, я от тебя ответной открытости не вижу пока, поэтому не факт, что захочу отвечать.
Что ты подразумеваешь под открытостью?
К примеру, ты не говоришь, почему ушел сегодня, когда мы сидели в столовой.
Потому что мне было плохо, и я не хотел своим понурым видом портить другим настроение.
А из-за чего плохо было, что-то болело?
Ага.
Вот и ага. Мне интересно что, но ты не говоришь.
Окей, это не совсем физическая боль. Этого достаточно?
Не совсем. Я не хочу рыться в тебе против твоего желания, но вот это я и подразумеваю под твоей НЕоткрытостью.
Задавай конкретные вопросы, и я постараюсь на них ответить.
Я уже спрашивала, по поводу чего ты переживаешь? Но раз это не то, чем ты можешь со мной делиться, окей. Надеюсь, тебе есть с кем об этом поговорить. Желаю, чтобы все разрешилось.
Я обставлял все так, будто не открываюсь из-за своего тяжелого характера, но правда была в том, что, если бы я открылся, моя иллюзия бы рухнула. Иллюзия, что Алина тоже может ко мне что-то чувствовать, и я ей не просто так интересен. Единственным человеком, в разговоре с которым мои «переживания могли разрешиться» была она, и в этом вся проблема.
Не стыдно меня было вчера пьяного допрашивать, спросил я у Алины на следующее утро, написав первый.
Нет, без зазрения совести ответила она.
Следователь из тебя бы получился не хуже, чем журналист, заметил я.
Скорее, психолог, но ты сложный «клиент». Вообще я просто хочу тебя лучше узнать, написала Алина.
Тогда это взаимно. Предлагаю начать с тебя, решил возобновить наш «доверительный» диалог я.
Ладно. По мне, может, и не скажешь, но я руководствуюсь принципом «либо все, либо ничего» во всем, и в отношениях с людьми тоже. У меня с девятого класса нет друзей, внезапно разоткровенничалась Алина. Последняя моя близкая подруга как раз тогда умерла. Сейчас только знакомые, но по душам не с кем поговорить. Единственный человек, с которым я могу быть сама собой, это мой парень.
При одном упоминании о том, что у нее есть парень, меня перекосило. Одно дело слышать об этом от других людей, как о сухом и далеком факте. Все равно что: «В Африке обитают жирафы». Совсем другое когда девушка сама перед тобой распинается о своем парне и описывает, как он для нее важен. В конце своего пространного сообщения Алина добавила, что общается со мной без претензий на близкое и доверительное общение: «Мне просто интересно понять, что у тебя в голове».
Зачем тебе это? никак не комментируя ее откровения, спросил я.
Другие тебя считают «сложным человеком», и им проще пройти мимо, если они видят, что тебе, к примеру, плохо. Но я не такая. Мне хочется узнать, в чем дело, и как-то помочь, выразила свой исключительный интерес ко мне Алина.
Внутренне я закипел. Помочь она хочет мне, как же. Я почувствовал себя лягушкой, препарируемой на уроке биологии.
А может, правильно они делают, что оставляют меня в покое? написал я в гневе. Если тебе просто любопытно, что у меня в мозгах, лучше, правда, нам не общаться.
Окей, если ты так хочешь, я отстранюсь и не буду у тебя больше спрашивать. Чего я распиналась, как дура, ответила Алина.
Похоже, я задел ее. Если бы у меня была хоть капля самолюбия, и я не был бы так по-идиотски влюблен, на этом стоило уйти. Но, несмотря на ее слова о парне и досужем интересе ко мне, мысль, что не стоит и пробовать сблизиться с Алиной, показалась мне невозможной. Куда больше невозможной, чем унизиться перед ней, растоптать себя и показаться площадным шутом.
Как в игре «Симс», я спустил шкалу доверия и симпатии до минимума, и хотелось загрузиться с другой точки сохранения. Сбросить негативный опыт. Вместо этого пришлось сочинять, что я не верю в добро от людей, и извиняться. Вспомнилась сцена из детского мультфильма «Незнайка на Луне», где лунная девочка Звездочка обиделась на Незнайку из-за его прямоты, когда тот предположил, что она в него влюбилась. В этом смысле Незнайку я превзойти не смог.
Зачем тебе мое прощение? спросила Алина.
Меня совесть замучает, продолжал врать я.
Ну и пусть замучает, раз я такая холодная в твоих глазах, внезапно выпалила она.
Но через минуту моих унижений, видимо, смилостивилась и сказала, что не обижается.
***
У меня есть друг по имени Вова. Он тогда занимался музыкой и старался выглядеть как рок-звезда: одевался только в темные и дырявые шмотки из секондов, носил длинную челку и кулон в форме пули на шее. Вова жил в поселке за городом, поэтому виделись мы не так часто. Обычно он приезжал на автобусе, или я к нему. Этим вечером мы пересеклись в местном торгово-развлекательном центре и решили взять по пиву на фудкорте.
«Бургер кинг» тогда разводил людей на деньги. Серьезно. Отдавая бешеные деньги за один стакан «Туборга», ты получал второй бесплатно. Штука в том, что 140 рублей это была почти цена двух стаканов. Но моча, которую тебе в итоге предлагали, не стоила того.
Как у тебя на личном фронте? спросил я у друга, отхлебнув из пластикового стакана.
Мы недавно с Олей опять расстались, и я вот опять влюбился. Эта девочка учится в восьмом классе, мы в школе с ней познакомились, рассказывал Вова (он тогда заканчивал одиннадцатый). Кореша шутят, что я педофил, но мне кажется, они просто завидуют моему вкусу.
Определенно, поддержал я его и кивнул головой. Насчет того, что влюбился, понимаю. Сам сейчас через это прохожу. Правда, моя дама сердца старше, и у нее есть парень.
Ох, и угораздило же тебя опять, улыбнулся Вова.
Да уж Догонимся чем-нибудь? А то с этого пива вообще никакого кайфа, предложил я.
Охотно, согласился друг.
Мы взяли в гипермаркете бутылку дешевого вина и открыли ее с помощью ключа, протолкнув пробку, за зданием центра. Распили ее в компании обитавших тут же ребят, у которых имелись пиво и сигареты. Календарь показывал первое число декабря, и наше дыхание на морозе мгновенно превращалось в пар.
Вова показал мне один способ, который позволяет быстрее опьянеть. Для этого нужно с холода зайти в теплое место и немного там посидеть. В прогретом помещении сузившиеся сосуды быстро расширятся и разнесут кровь вместе с алкоголем по телу, и вуа-ля опьянение достигнуто.
Одной бутылки вина нам показалось мало, и когда мы уже спускались к набережной водохранилища, минуя поселок, Вова сказал, что неплохо было бы обзавестись портвейном. «Где ж ты здесь магазин найдешь», подумал про себя я, как вдруг завернув за угол, мы увидели супермаркет. Это был знак. Мы взяли портвейн и сигареты «Кэмел», поссали в кустах перед магазином и вышли к воде.
На небе загорелась первая звезда, как бы отсылая к одноименной песне моего друга. Было темно, но плескавшаяся у песчаного берега вода все равно просматривалась. Мы по очереди вливали в себя портвейн и курили. Чтобы выбраться обратно к цивилизации, пришлось карабкаться по песчаным склонам и пройти по узкой дощечке, положенной через замерзший ручей.
А ты веришь в Бога? вдруг решил спросить уже сильно запьяневший Вова. Я вот поверил недавно. Даже в храме был, крестик заново стал носить.
Ниче себе, с чего это ты? удивился я.
Да просто понял, что не может быть, чтобы все это было просто так. Что мы здесь не случайно, и у всего этого есть смысл, ответил друг, поправив на шее перекрутившийся с кулоном крест.
У меня непростые отношения с Богом. Не могу просто взять и все объяснить его замыслом, сложить с себя ответственность. Как сказал Бакунин, если бы Бог был, его бы следовало уничтожить, улыбнувшись, сказал я, хотя мои слова были абсолютно серьезны.
Настанет момент, и ты поверишь, Вова тоже расплылся в улыбке.
Кто знает, пожал плечами я.
Когда мы шли на остановку мимо неоновой рекламы с изображением Шнура из группы «Ленинград», Вова достал из кармана куртки нож и метнул его прямо в лицо артиста, разбив стеклянное покрытие стенда. «Одна рок-звезда убила другую», пошутил я.
3.
Лучшее лекарство от алкоголизма увидеть в два часа дня в продуктовом магазине пьяного сверстника, покупающего водку. Ты понимаешь, что у тебя еще не так все хреново, и есть куда падать, а значит, лучше остановиться. К тому же на нас наживаются производители алкоголя. Осознание этих двух штук дает очень хороший эффект: мысль выпить снимает как рукой, лучше любых таблеток. Но принимать препараты, выписанные врачом, я все равно не прекращал.
Как-то раз Алина спросила меня в переписке:
Если я как-нибудь устрою у себя вечеринку и приглашу нашу группу выпить, ты придешь?
В этот момент слушал песню «On the floor» группы The Ocean Party, и в голове нарисовалась картинка, как из сюжета скверной мелодрамы. На вечеринке у Алины я пьяный отвожу ее на кухню и признаюсь в чувствах. Она, погрустнев, говорит типичный для такой ситуации набор фраз: «Ты знаешь, у меня есть парень. Между нами ничего не может быть». Вечер испорчен. Я с разбитым сердцем валяюсь на полу в луже блевотины, пока гости уходят и переступают через меня.
Да, конечно, приду, написал я.
В конце концов, что еще мне оставалось?
Она попросила принести ей в универ книжку Аствацатурова и предложила обменять ее на роман Водолазкина «Лавр». Мы сели рядом на занятии по английскому, и в какой-то момент Алина в шутку ткнула меня в бок. Вспомните сцену из Евангелия, как один из стражников пронзил Христа копьем. Может, это будет слишком пафосным и притянутым сравнением, но готов поклясться, что от тычка Алины я испытал нечто подобное.
По тому, как я содрогнулся и исказил лицо, Алина поняла, что сделала мне больно, но не поняла почему: она ведь ткнула совсем легонько. Дело было в том, что точно так же меня любила тыкать бывшая. Но, конечно, я не стал ничего объяснять и просто лег на парту лицом вперед, закрывшись руками.