Элис Бродвей
Шрам
Scholastic Childrens Books
An imprint of Scholastic Ltd.
Euston House, 24 Eversholt Street, London, NW1 1DB, UK
Registered office: Westfield Road, Southam, Warwickshire, CV47 0RA
SCHOLASTIC and associated logos are trademarks and/or registered trademarks of Scholastic Inc.
First published in the UK by Scholastic Ltd, 2019
Text copyright © Alice Broadway, 2019
The right of Alice Broadway to be identified as the author of this work has been asserted by her.
All rights reserved.
© ООО «Издательство Робинс», перевод, 2021
Посвящается Дейву, любимому
Глава первая
Я с размаху утыкаюсь подбородком в гравий. Зубы впиваются в язык.
На спину мне ставит ногу Джек Минноу и давит, наслаждаясь видом новой сторонницы, павшей перед ним ниц не по своей воле. Я сплёвываю пыль вперемешку с кровью, и на голой ступне мэра Лонгсайта расцветают алые брызги. Мэр склоняется ко мне и шепчет:
Добро пожаловать домой, Леора. Нам будет о чём поговорить.
Я снова сплёвываю, на этот раз нарочно целясь ему в ногу.
Замершие в уважительном отдалении от властителя люди видят лишь, как я склоняюсь к самой земле. По толпе прокатывается радостный гул, однако приветствуют не меня славят мэра Лонгсайта, возвышающегося надо мной и над ними правителя, человека, ставшего божеством.
Я думала, что нам нечего бояться, надеялась, что всё изменилось, ведь Лонгсайт умер.
Джек Минноу хватает меня сильными руками и ставит на ноги. Вцепившись в волосы, он поднимает мне голову и поворачивает лицом к горожанам шум почти стих, люди готовы слушать. Я молча вглядываюсь в толпу, в тех, кого считала друзьями. С ними я выросла. Пытаюсь отыскать взглядом Галл, но её нигде нет.
Вот она, изменница! торжествующе объявляет Лонгсайт. Она привела врага к нашей двери и убийцу на нашу площадь.
Над толпой разносится зловещее рычание. Мэр ждёт, пока гул немного стихнет.
Друзья мои, пусть она и принесла нам зло, я обратил его во благо. Меня хотели уничтожить, однако я восстал, возродился. Есть высшая цель, и даже нечестивые намерения предателей не в силах изменить предначертанное судьбой. Не тревожьтесь и не поддавайтесь страху. Я победил.
Я качаю головой и тут же жалею, что шевельнулась: пальцы Минноу путаются у меня в волосах, саднят раны во рту. Минноу больше не придерживает мне голову, он хватает меня за локоть, тянет к тёмной двери, к зданию городского совета.
Пришло время поговорить, произносит мэр Лонгсайт, когда мы все вместе переступаем порог.
Глава вторая
В кабинете мэра Лонгсайта я уже бывала. Однако на этот раз в знакомой комнате я чувствую себя иначе. Раньше я была здесь желанным гостем, потому что была нужна мэру, чтобы отправиться в Фетерстоун. Я одна могла справиться с ролью шпионки. А потом я была ему нужна, чтобы показать меня всем выставить послушной марионеткой, куклой. Боюсь, больше я ему не нужна.
От густого запаха в кабинете сводит живот. Пахнет кожей, пóтом, непрочитанными книгами и полированным деревом. Металлический привкус во рту напоминает о холодном оружии: об острых клинках, но, облизав распухшим языком губы, я понимаю, что это всего лишь вкус крови. К этому я скоро привыкну.
Я стою посреди кабинета на дрожащих, подгибающихся ногах. Джек Минноу горячо дышит мне в плечо, однако не пытается схватить, связать, пригвоздить к месту. Ведь я больше никому не угрожаю, так что меня бояться? Попытаюсь сбежать, так меня поймают, не дадут дойти и до двери. Да и устала я бегать всё равно ничего хорошего не выходит.
Мэр Лонгсайт смотрит на меня, будто довольный кот. Завернулся в пурпурную накидку и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Локоть упирается в мягкий подлокотник, подбородок в ладонь. Лонгсайт широко улыбается, лениво моргает, как будто знает тайну, скрытую от простых смертных. Он жив. Это невозможно, немыслимо, но всё же
Разве ты не хочешь узнать, в чём мой секрет? Он поднимает брови и изучает меня пристальным взглядом, склонив голову к плечу. Неужели ты не изумлена? Ни капельки? Всё-таки люди воскресают не каждый день.
Ваша наглость и вправду изумительна, произношу я на удивление спокойно и уверенно. Не хочется показывать мэру, что на самом деле я поражена, ведь произошло нечто невероятное. Вы затеяли опасную игру. Хотя вам всегда нравилось обманывать. И вовсе вы не воскресли. Я с трудом выдавливаю кислую улыбку. Чудо только в том, что все вам поверили.
Все кроме тебя.
Он не спрашивает, просто сообщает, глядя на меня с задумчивым разочарованием. Потом встаёт и, обогнув стол, подходит ко мне. Из-под накидки на мгновение сверкает его восхитительная кожа. Лонгсайт будто бы светится, от него исходит тёмное сияние, как от тлеющих углей в жаровне. Кажется, стоит коснуться его кожи, и обожжёшься.
Жаль, что ты во мне сомневаешься. Он стоит близко, так близко, что я чувствую жар его тела. Взгляни Скинув с плеч шёлковую мантию, он широко разводит руки, открывая передо мной все татуировки до последней точки, очертания всех мускулов. Ты видела кровь. Ведь ты была там, когда на меня напали.
Я стараюсь не думать об этом, приказываю памяти не проигрывать снова те минуты, но тщетно я вижу его, лежащего на земле после удара ножом в бок, истекающего кровью. Вижу закутанную в чёрное Сану. Она торжествует. Она убила его Во всяком случае, я думала, что
Ты помнишь то утро. Вижу, что помнишь. Взгляни на меня, Леора. Посмотри сама.
Шрам сразу бросается в глаза.
Тёмная линия под рёбрами отсвечивает розовым. В три пальца шириной от края до края. След от жестокого, сильного удара. Он должен был умереть. Он и был мёртв.
Но как? едва слышно выдыхаю я и протягиваю к мэру руку.
Лонгсайт довольно смеётся.
Минноу подходит ко мне сзади почти вплотную.
Не смей до него дотрагиваться, предупреждает он.
Да ладно, Джек, отмахивается Лонгсайт. Пусть сама убедится. В конце концов, только так мы заставим её поверить. Сам знаешь, как я люблю видеть в наших рядах новообращённых.
Он с вызовом смотрит на меня, провоцируя сказать «нет», призывая сказать «да».
Не успев осознать, что делаю, я касаюсь его тёплой кожи. Затем опускаюсь на колени, чтобы рассмотреть поближе, прижимаю ладонь к шраму и смотрю Лонгсайту в лицо.
«Интересно, он вздрогнет от боли или хотя бы поморщится?»
Однако мэр отвечает мне блаженной улыбкой, как будто я поклоняюсь обретённому божеству, а вовсе не ищу истину.
«Это всего лишь шрам», говорю я себе.
Вот только это шрам на теле человека, которого убили у меня на глазах.
Глава третья
Хрупкое мгновение, когда мои пальцы прижимаются к коже мэра, разбивает резкий стук в дверь. Лонгсайт непринуждённо набрасывает накидку, как будто всего лишь показывал мне новую татуировку, и Минноу, приоткрыв дверь, что-то тихо говорит посетителю. Я поднимаюсь и отряхиваю колени от приставших ворсинок мягкого, пушистого ковра. Дверь закрывается, и Минноу набрасывается на меня, хватает за горло и прижимает к книжным полкам:
Ты привела пустую в Сейнтстоун? Как ты смеешь осквернять наш город?
«Значит, они нашли Галл».
От страха меня бросает в жар, но боюсь я вовсе не Минноу Галл не переживёт ярости Сейнтстоуна.
Хватит, Джек! резко приказывает Лонгсайт, и Минноу застывает, только его грудь ходит ходуном, а горячее дыхание обжигает моё лицо. Он по-прежнему держит меня за горло. Мэр приближается, будто рассматривая принесённую охотниками добычу.
Пустая? Здесь? удивлённо переспрашивает Лонгсайт. Ай-яй-яй, Леора, я думал, ты умнее. Если ты привела пустую в город, значит, открыто заявляешь: я на стороне врагов.
Я судорожно пытаюсь сглотнуть, но шею больно сжимает рука Минноу. Мне не выговорить в ответ ни слова.
Ты осквернила нашу чистоту и оказала дурную услугу своей подруге. Неужели ты думала, что наши люди её примут? И всё же Он задумчиво смотрит на меня. Подержим её взаперти, подальше от горожан. Пока. Я сам с ней поговорю.
Джек Минноу неожиданно убирает руку, и я потираю шею. Мэр Лонгсайт давно и крепко опутал меня своей паутиной, но теперь, когда у него в руках Галл, я влипла по-настоящему.
Посмеиваясь, Лонгсайт усаживается за письменный стол. Он довольно наблюдает, как полыхают мои щёки и сверкают в глазах злые слёзы.
«Что он надеется получить от меня? Что ещё ему нужно? Люди и так преданы своему лидеру. Они любили мэра и раньше, а теперь, когда он обманул саму смерть, попросту обожают. У него в руках власть и сила, о каких мечтает любой правитель. Неужели ему мало?»
Лонгсайт склоняет голову набок, будто раздумывая о моей судьбе.
Что же нам делать с тобой, Леора Флинт? Мы рассчитывали на твоё возвращение, ждали тебя. Ведь ты всегда приходишь домой. А теперь, когда ты здесь, я могу начать Однако сейчас главное терпение. Торопиться не стоит. Он глубокомысленно кивает. Я нервно сглатываю и бросаю взгляд на Минноу. Тот молчит. Мэр Лонгсайт, холодно оглядев меня с головы до ног, наконец вздыхает. Конечно, ты нам пригодишься. И даже очень пригодишься в своё время. А вот что нам делать с тобой сейчас это вопрос.
Слегка повернув голову к Минноу, Лонгсайт командует:
Отправь вестника к Мел, пусть ждёт нас у нижней двери.
Минноу выходит.
Я хочу встретиться с матерью, заявляю я.
В ответ раздаётся смех.
Неплохо держишься, Леора. Однако, во-первых, твои желания никого не интересуют, и, во-вторых, твоя мать не придёт. Даже если мы её вызовем, она откажется тебя видеть.
«Слова, это просто слова, мелькает у меня в голове. Слова, призванные ранить меня и запугать».
Я вам не верю, невозмутимо отвечаю я, хотя сердце бешено колотится, а колени дрожат.
В Сейнтстоуне ты вовсе не героиня, Леора. А всего лишь предательница, которая привела к нам пустых.
Мама не поверит. Она меня знает.
Из-за тебя она перенесла ужасные страдания. Её ненавидят и презирают. Она пария, отверженная в родном городе. И она отказалась от тебя, конечно. Что же тут удивительного? От такой дочери одни неприятности. Хоть сейчас оставь её в покое, Леора.
Я упрямо молчу. Мама никогда бы не отреклась от меня. Ни за что. Я точно знаю.
Мэр мягко улыбается:
Пойми, Леора, у тебя больше нет матери. Смирись. Так всем будет проще. Ты поселишься там, где я прикажу.
Я пленница?
Лонгсайт удивлённо приподнимает брови:
Пленница Это слишком сильно сказано. Гостья, пожалуй. И то, только если тебе небезразлична судьба твоей пустой подруги.
У меня в голове всё смешалось: мысли путаются, уплывают, как обломки погибшего корабля, которые уносит течением или тянет ко дну.
Минноу возвращается и коротко кивает Лонгсайту.
Мэр лениво улыбается мне и, поднявшись, разглаживает шёлковую накидку.
Идём, Леора.
Минноу крепко сжимает одной рукой мои запястья, а другой плечо. Я ожидала, что мэр пойдёт быстро и уверенно, однако он медленно ступает по коридорам, благосклонно кивает служащим, которые, низко опустив головы при его приближении, прижимаются к обитым деревянными панелями стенам. Рядом с безмятежным Лонгсайтом Минноу кажется неуклюжим и угловатым.
Ты не представляешь, как это прекрасно не бояться смерти, мурлычет Лонгсайт в такт шагам.
Вы верите, что вас ждёт вечная жизнь? Несмотря на все старания, в моём голосе звенят насмешливые нотки. Но Лонгсайт лишь приподнимает плечо, будто говоря: «А ты посмотри на меня». И что же вы сделали? Как совершили это невероятное чудо? Произнесли заклинание или прошли ритуал посвящения?
Пусть мои слова и сочатся сарказмом, на самом деле мне отчаянно хочется узнать, что же произошло: как так вышло, что тот, с кого уже должны были снять кожу и сшить из неё книгу, шагает по коридору рядом со мной.
Ага, наконец твоё любопытство разыгралось! Я так и знал, что долго тебе не выдержать. С радостью расскажу тебе, что произошло. От своих у меня секретов нет, Леора. Но сначала послушай одну историю.
Минуту-другую он молчит, пока мы проходим мимо застывших в поклоне сотрудников и слышим лишь их приглушённые голоса. Потом мы сворачиваем за угол, и мэр снова обращается ко мне:
Знать свою судьбу одно дело. Прожить жизнь, следуя предначертанному пути, совсем другое. Припоминаю, как часто мне говорили, что я рождена ради особой цели, называли меня символом, знаком, мостиком. Свои самые сокровенные мысли я поверял только Джеку. А он, хоть и верный слушатель, всё же поглядывал на меня недоверчиво. Лонгсайт улыбается. Конечно, я тебя прощаю. Не так-то просто принять что-то новое.
Мэр останавливается, чтобы взглянуть на висящую на стене картину, и Джек застывает на месте, притянув меня к себе, не давая врезаться в Лонгсайта. На картине изображён Святой, наш спаситель, статуя которого стоит в самом центре города. Здесь он идёт по длинной дороге, к зрителю обращена его спина. Земля под ногами алеет. Может показаться, будто за Святым тянется красная торжественная ковровая дорожка, но на самом деле земля приобрела такой цвет из-за крови, сочащейся с каждым шагом из его тела. Он идёт домой, в Сейнтстоун, прочь от пустых, чья коварная предводительница заживо сняла с него кожу в наказание за то, что он принёс её людям надежду. Эту историю я знаю с детства. Рассказ о Святом звучал в моей жизни столько раз, что буквально отпечатался в каждой клетке моего тела.
Однако теперь я знаю и другую версию этой истории.
Великая легенда, произносит Лонгсайт, не сводя глаз с картины. Вот только немногие задаются вопросом: «Что случилось потом?» Что стало со Святым, когда он пришёл в Сейнтстоун?
Потому что мы и так знаем, отвечаю я. Он пришёл, завернувшись в свою кожу, как в королевскую мантию, и его встретили как героя. С тех пор в память о нём мы снимаем кожу с наших умерших и делаем из неё книги, скучающим голосом добавляю я, опасно скучающим.
Минноу больно стискивает мне запястья. Предостерегает. Однако Лонгсайт лишь коротко усмехается:
У тебя хорошая память. Но я о другом. Что случилось ещё позже, потом, после всего?
Я пожимаю плечами:
Неужели его сделали мэром, и он стал совсем как вы? Не может быть.
Лонгсайт обожает объявлять себя новым Святым, и потому в слово «мэр» я вкладываю всю ненависть, что накопилась в душе.
Лонгсайт едва заметно кивает Минноу, и тот выворачивает мне руки с такой силой, что я падаю на колени.
Не испытывай моё терпение, ласково просит Лонгсайт, как будто увещевая шаловливого щенка.
Я поднимаюсь, прищурив затуманенные от боли глаза.
Полагаю, он стал бы прекрасным мэром, Леора, продолжает Лонгсайт. Ему просто не хватило времени. Святой рассказал горожанам, что с ним произошло а потом умер. Об этом не принято говорить, ведь в наших историях речь о героях, а не об обычных людях. Мэр снова шагает вперёд. Любой хороший рассказчик знает: оставь героя в живых, и слушатель ни на секунду не задумается, как персонаж умер. Такая вот маленькая хитрость, вроде и не обман, но и не вся правда.
«А ведь он прав, проносится у меня в голове. Все герои легенд живут долго и счастливо».
И тогда я вспоминаю кое-что ещё: пока я не знала, что у меня была другая мать, то и не думала о ней. И, только узнав о Миранде, услышав историю её жизни и смерти, я стала её оплакивать, горевать о ней. Ничего нового не произошло, всё осталось как было, но на меня вдруг навалилась тяжесть потери. Изменилась моя история, и больше ничего.
Со мной всё иначе, произносит Лонгсайт. Моя история не окончилась смертью, о нет. Моя смерть всего лишь начало. Когда рассказчики станут говорить обо мне, они не скажут «он был», в их устах я всегда буду жив, всегда в настоящем.