Почему ты не отвечаешь на звонки?
Телефон сел. Я сплю. Девушка закрыла окно. Она не хотела ни с кем разговаривать, и видеть тоже никого не хотела.
Вот видишь: она дома, спит. Все хорошо. Дэн обнял свою Катю за плечи и развернул в сторону машины. Они уехали в темноту.
Это утро началось с ужасной новости, облетевшей крохотный городок за пару часов. Пьяный школьник ночью разбился на смерть в лесу. "Какой ужас, дети, вот видите к чему приводят алкоголь и тусовки. А страдают потом родители. Бедный мальчик Он почти окончил школу! Жизнь только-только начиналась. Вот посмотрите, как делать не надо!" бубнили бабки из каждого двора, делая это событие все более ужасным.
Кто-то утверждал, что мальчик был не только пьян, кто-то утверждал, что он не пил вовсе, были и абсолютно уверенные в том, что он просто хотел покончить с жизнью. И даже причину нашли любовь. Неразделённая. А какие ещё могут быть проблемы в 17 лет, верно?
Затем, ребята которые были на дне рождения стали приходить в себя, вспоминать, и пришли к выводу: во всем виновата Саша, она последняя его видела.
Разбитый в дребезги телефон сходил с ума в беззвучном режиме на краю кровати. Его разбитая в дребезги хозяйка сходила с ума сидя между комодом и туалетным столиком, чтобы утреннее солнце не могло её коснуться. Как оказалось нет ничего больнее свежего утреннего солнца. Кожа от него в буквальном смысле начинала плавиться и шипеть.
Через час телефон наконец сдох, но за дверью комнаты началась раздражающая возня. Родители пытались войти, Катя барабанила кулаками.
На слова девушки о том, что все в порядке никто не реагировал. Но и открыть им дверь она не могла эта часть комнаты была залита солнечными лучами.
Через ещё несколько часов Саша почувствовала, что слабеет. Ей нужна кровь, чтобы поддерживать жизнь в своем теле. В глазах потемнело. С каждой минутой становилось сложнее дышать. Солнце перешло на другую сторону комнаты и Саше пришлось пересесть. Голова кружилась так сильно, что девушка чуть не легла мимо своей кровати. Шум в ушах заглушил все мысли. Параллельно с замедляющимися ударами сердца в голове стучало: «Кровь. Кровь. Кровь.»