Тут же сориентировалась слишком поздно, когда услышала:
Куда ж тебя несет, непутевая?
Сказано это было густым, низким голосом с той самой хрипотцой я слышала его в лесу.
Тряпки и прочие нужные предметы посыпались из моих рук, когда мощный черный конь с ржанием остановился чуть ли не на мне.
Что за безмозглая! У короля на дороге встала! зло сказал всадник рядом с ним.
Меня трясло. Подняв голову, я встретилась взглядом холодных надменных глаз то ли стального, то ли пепельного цвета. Он проникал в душу, пронзая ее насквозь, лишая остатков воли.
Глава 8. Арчибальд
На красивом породистом лице короля Арчибальда появилась легкая улыбка.
А ты аккуратностью не отличаешься, да? удостоил он меня реплики. Вон как жизнь тебя побила. Вся мордашка в синяках.
Ваше величество! воскликнул придворный, тот же что называл меня безмозглой. Да это та деваха, что вы на охоте добыли!
Так уж и добыл, саркастически произнес король, продолжая пристально на меня смотреть, даже по лесу погонять не удалось, сразу в ловушку угодила.
При первой встрече Арчибальд показался мне таким же диким и средневековым, как и все вокруг. Я представляла себе местного короля кем-то вроде правителя викингов, какими видела их в телесериалах и кино. Дремучий, заросший, приземленно шутит и наверняка кладет ноги на стол.
Сейчас же было понятно, что этот образ не соответствует изначальному представлению о Темном короле. Из-за его голоса я думала, что король старше. На самом же деле на меня смотрел молодой человек не старше тридцати пяти лет. Глаза его были не только холодными, но еще и очень умными.
Черные волосы средней длины эффектно обрамляли лицо с породистыми чертами, украшенное аккуратными, коротко подстриженными усами и бородой. Эти нелюбимые мной аксессуары мужского имиджа очень шли Арчибальду.
Сегодня он был в кожаной куртке и штанах. На одном из черных наколенников, приклепленных к брюкам, изображена львиная морда. Я уже знала, что это его герб. В посадке Арчибальда, в его движениях чувствовалась звериная грация, мощь льва, которого он вероятно считал своим тотемом.
Ну, чего ты на меня так смотришь? его губы тронула улыбка. Я собирался распорядиться, чтоб тебя привели, а ты и сама меня нашла.
Значит и правда этот человек, от которого ощутимо веет угрозой, помнит о моем существовании и даже хотел зачем-то меня видеть?
Я представляла, насколько жалко выгляжу. Лицо в синяках, левый глаз слегка припухший, руки судорожно пытаются схватить, собрать, скомкать рассыпаное тряпье и утварь.
И тут король. Ироничный, изящный, аристократичный. Зачем я ему понадобилась?
Смотрю, язык от страха проглотила, продолжил Арчибальд, ничего, иди к себе. Я после вышлю за тобой.
Он тут же потерял ко мне интерес, повернул коня, чтобы не затоптать, и процессия тронулась дальше.
Чувствуя себя жалкой, я собрала свои вещи и добрела до своей избушки без новых приключений. Часть одежды испачкалась, но ничего не порвалось, что меня порадовало.
Остаток дня я потратила на обустройство комнатки. На глазах она приобретала более обжитой вид. На нижней полке шкафчика я нашла небольшое, обломанное с одного края квадратное зеркало. Внимательно всмотрелась в отражение.
К новому лицу придется привыкать. Очень надеюсь, что с каждым днем оно будет выглядеть лучше. Травма действительно не оставила шрамов, а цвет кожи скоро станет нормальным.
Как все-таки это странно. Видеть вместо своей привычной физиономии юное личико. Я помню, как расстраивали меня морщины вокруг рта, носогубные складки, явно обозначившиеся бульдожьи щечки. Интересно, насколько моложе меня истинная любимая Феденьки?
То есть, той меня. Людмилы Петровны. Милдред же нет и двадцати, судя по состоянию кожи и прочим признакам.
Удар головой травма пусть и болезненная, но в моем состоянии очень удобная. Никому не обязана ничего рассказывать. Тот факт что Милли сиротка, тоже очень к месту. Семейство опекуна вряд ли захочет ее навещать. А о родственниках приблудной девчонки совсем ничего не известно.
Черты моего нового лица отличались миловидностью и были лишены простоты, свойственной деревенским жителям, которых я успела повидать за короткое время моего пребывания в Бергетее. Может быть, сиротка-подкидыш плод любви крестьянки и маркиза или какая тут еще бывает знать. Кожа ладоней грубая и покрыта мозолями, сиротку нагружали работой. Но при этом кисти рук узкие, миниатюрные, с тонкими пальцами.
Я не знала, который час, но чувствовала себя совершенно измотанной, поэтому решила лечь спать. И не прогадала. Вырубилась практически сразу, а кровать оказалась настолько удобной, что сон мой был почти безмятежным. Почти потому что среди ночи мои глаза открылись сами собой, когда я вынырнула из странного видения.
Когда я жила у суконщика, то в мои ночные грезы приходили близкие из настоящей, привычной жизни. Муж-предатель, дочка-максималистка. Я видела родные пейзажи, грязноватые сугробы и последнюю встречу с Феденькой. В одном из снов он даже приводил знакомиться свою новую пассию, чтобы я посмотрела, с какой прекрасной женщиной не давала ему быть вместе одним своим присутствием.
В эту же ночь все было иначе. Мне снился дом суконщика, я играла с детьми и притом отлично помнила, что это Фирт и Сара, учила малышку штопать белье. Руки, державшие иголку, принадлежали Милдред. Голос тоже был мой здешний. Потом я гуляла и видела летнее убранство деревьев. И название поселения само пришло мне в голову Мелекатия. Может, мне его говорила Славия? Надо бы спросить. Хотя, может быть я его сама придумала во сне. Или услышала от кого-то из детей. Валекс всегда говорил только деревня и эта дыра.
Мелекатия, сказала я шепотом, глядя в потолок, на котором плясали ночные тени. Перекатившись на бок, скоро я заснула вновь. И сны были уже более привычными.
Глава 9. Целительница
Госпожа Славия, как называется деревня, из которой меня забрали? спросила я свою наставницу и покровительницу утром, едва явившись в целительскую.
Что, и это забыла? охнула знахарка.
Наоборот, кажется, вспоминать начала.
Мелекатия, сказала Славия, назвали ее так в честь первой королевы и основательницы Бергетеи. Да, у нас женщина-правитель была. Единственная дочь короля. Он хотел ее выгодно сочетать династическим браком, да она уехала, собрав небольшую армию тех, кто поддерживал молодую принцессу. Об этих местах в те времена, двести лет назад, слава дурная ходила. Правил дракон-оборотень, дурного нрава мужчина. Народ свой запугивал и истреблял. Мелекатия вызвала его на бой и выиграла. Стала королевой этих земель. Они куда больше чем деревня да замок. Королева объединила разрозненные городки и деревушки, и получилась Бергетея.
Арчибальд потомок Мелекатии? заинтересовалась я.
Именно, кивнула женщина, какой-то пра-пра не знаю уж даже сколько пра внук.
А далеко ли столица Бергетеи?
Совсем близко, пешком правда долго идти, но в повозке меньше чем за полчаса добраться можно.
Мы мирно переговаривались на рабочем месте, поскольку кроме нас никого не было. Славия разложила на столе знахарские принадлежности, надела свой белый чепец и серое платье, мне выдала такую же форму. Я уже протерла полы в комнатке, где она принимала пациентов и полила лекарственные растения в горшках. А никто так и не приходил.
А часто бывают пациенты тут? спросила я.
Да почитай каждый день. Сама понимаешь, целительская для простого люда не предназначена, только для обитателей замка. Королевской семьи, придворных и обслуги. И когда гости приезжают, их здоровье поддерживать. Особенно после застолий. У деревенских свой знахарь есть. Но если очень серьезные хвори или эпидемии, не приведи Лорче, зовут и меня.
Теперь понятно почему пространства так мало приемная комната и две палаты, на одного человека каждая.
Вы сказали королевская семья. А она большая?
Любопытная ты, значит, уже на поправку идешь, одобрила Славия, но все же с вопросами к другим людям не допытывайся, мало ли какой человек. До беды недалече. Семья королевская в наши дни это сам король и его родственники. В замке обитает тетушка Арчибальда по батюшке, и двое ее детей, сын и дочь.
Тут наша беседа прервалась. В дверь поскреблись, я поспешила открыть и впустила мужичка, одетого в просторные штаны и рубаху. Бедолага держался за щеку.
Жуб ражболелся, матушка Шлавия! прохныкал мужчина.
А я тебе говорила, Равель, такие вещи запускать нечего, строго напустилась на него целительница, вот теперь мне на твою хворь придется столько усилий потратить! Пришел бы раньше, обошлось бы пятком минут. Милдред, неси чашу теплой воды.
Я пошла выполнять ее поручения, слыша, как ноет Равель. Судя по его виду, это рабочий при дворце Арчибальда.
Славия усадила больного в большое старое кресло, обтянутое чем-то вроде гобелена, велела открыть рот. Равель со стонами подчинился.
Целительница поводила руками над раскрытым ртом несчастного, что-то бормоча при этом. Затем приняла у меня чашу, которую уместнее было бы назвать глубокой миской, опустила туда ладони, словно смывая что-то. Вытерла кисти рук голубым полотенцем и продолжила свою странную процедуру.
Удивительно, но стоны Равеля становились тише, а потом и вовсе прекратились. Славия еще несколько раз омывала руки. Затем велела вынести воду на улицу и вылить на ближнюю к нашему крыльцу клумбу.
И смотри, не расплескай! напутствовала меня начальница. И вид ее при этом был суровый.
Интересные у них тут суеверия. Лечение руками, а болезнь она, видимо, как бы в воду переносит?
Я постаралась исполнить напутствие, не пролив ни капельки по пути. Клумбу, о которой говорила знахарка, я увидела сразу же. Странно было не обратить на нее внимание, когда я шла на работу, но это так. Не хватает мне пока сосредоточенности.
Странные там растения. Конечно, здесь пока весна вступает в свои права, листочки лишь проклюнулись недавно, а до цветов далеко, но списать то, что я вижу, на весенние заморозки, не выходило. Клумбу занимало растение кустарникового вида, его абсолютно черные веточки дотягивались мне чуть выше пояса. И листочки, с чайную ложку размером, были такого же цвета как и ветви. Я разглядела колючки, как у розы. Интересно, какие цветочки здесь проклюнутся?
Вылив воду под корни странного растения, вернулась в целительскую. Славия в это время проводила очередную процедуру. В ее правой руке было что-то, подозрительно напоминающее косточку. И она тлела, распространяя дымок с ароматом незнакомых мне пряностей.
Шире рот! велела женщина, и засунула косточку непосредственно в очаг боли. Равель вздрогнул, чуть ли не подпрыгнув в кресле.
Терпи! велела Славия. И скажи спасибо, что выдирать не стала.
Шпаши
Нет, сейчас молчи. Потом скажешь.
Поколдовав таким образом, целительница дунула на косточку, дым прекратился. Славия кинула свой варварский инструмент в жестяное мусорное ведро. По звуку я поняла, что оно пустое.
Все, свободен. Только вот горяч-корень возьми.
Славия протянула мужчине маленький серый мешочек.
Как отек спадет, жуй по корешку перед сном, три дня. Потом ко мне приходи. Обязательно приходи, понял? Если опять запустишь, не приму больше.
Равель с трудом вылез из кресла и закивал.
Спасибо, матушка Славия, ужас как больно было.
Он больше не шепелявил!
Я вам потом яичек утиных занесу, пообещал он. И поспешно откланялся.
Он яйцами с вами расплачивается? удивилась я. Неужто тут принято натуральное хозяйство?
Нет, улыбнулась женщина, платит королевское казначейство. Мне жалование определено. А Равель так свою благодарность выражает. Он птичник.
А я думала, что все необходимое для жизни в замке производится в Мелекатии, растерялась я.
Почти всё, подтвердила Славия, но птицу мы тут держим свою. Рядом есть пруд, где Равель своих уток да гусей разводит.
Госпожа Славия, мне так много еще нужно узнать! воскликнула я почти в отчаянии. Чтобы не путаться. Как что устроено и работает я даже не знаю, что за растение сейчас поливала!
Это бедохват, ответила целительница, питается болью и страданиями. Такие кустарники всегда сажают при домах знахарей. Ты права, вспоминать как тут да что, тебе надо, и в том лучше всего помогут наблюдения. Сейчас навесим замок на целительскую и сделаем перерыв. Свожу тебя на рынок, как и обещала.
Глава 10. Рынок
Славия и я облачились в обычную одежду. В своем черном строгом платье она смотрелась сурово, как директриса пансионата для девочек, например. Мой простой наряд деревенной девушки был удобным, опрятным и мне нравился. Длинная просторная блуза, цветом где-то между белым и бледно-желтым и коричневая юбка из плотной ткани. А поверх этого теплая накидка из сукна. На улице ярко светило солнце, но свежий ветерок мог и продуть.
Я удивилась, когда целительница подозвала сонного парня с соломой волосах и велела ему собрать нам повозку.
А мы разве не в деревню? Она же близко тут совсем.
Деревенский рынок сейчас пустой и там с тебя втридорога сдерут, обстоятельно ответила Славия, весна, новый урожай не скоро, запасы подъедают. И если утварь какую на продажу выставят, в цене не постесняются. Туда надо летом ходить, на ярмарку.
Тогда на какой базар мы отправляемся? спросила я, и сердце подпрыгнуло от превкушения узнать что-то новое.
В сам Верегот, ответила знахарка.
Увидев, что это название ни о чем не не сказало, она вздохнула.
Вернемся, попробую тебя подлечить. Что-то шибко у тебя все стерлось в голове. В столицу мы едем. Я тебе говорила, она рядышком тут совсем. И там базарная площадь есть. На нее круглый год изо всех городков и поселков люд съезжается. А многие деревеньки так вовсе на отшибе, и торговцам не особо хочется совсем без прибыли возвращаться. Так что иной раз можно очень удачно закупиться.
Пока она это рассказывала, парнишка успел подвести к нам крытую повозку, запряженную двумя лошадьми.
Я запрыгнула внутрь, отметив, как пружинят мои молодые ноги, насколько подвижны суставы и как же легко дается теперь каждое движение. Вот так выглядит вторая молодость.
Повозка оказалась куда уютней телеги суконщика. В ней было две лавки, обитых мягкой тканью, и можно было сидеть на них, выпрямив спину. Так что доехали мы с комфортом.
По пути знахарка интересовалась, не болит ли у меня голова, нет ли кружения перед глазами или тошноты. Получается, симптомы сотрясения мозга тут тоже знали, просто методы лечения были очень специфическими.
Выйдем на базар, молчи, я буду торговаться сама, предупредила Славия, пока ты молодая незамужняя девица, тебе, по мнению этих чурбанов, впору самой на прилавке находиться среди товара.
Меня от этого покоробило. Лишнее подтверждение, насколько бесправна я тут оказалась.
Даже если тебя окликать будут, хоть за юбку пусть дергают, к прилавкам каким попало не иди, только куда я скажу.
Когда мы приехали, я поняла, что меня чуточку укачало. Вылезая из повозки, я чуть не упала, но на ноги встала крепко и почти ровно. И тут же принялась вертеть головой.
Мы стояли у высоких деревянных ворот, на которых было написано что-то непонятное. Да, я же в другом мире, язык совсем другой.
Но все равно странно, почему устную речь я понимаю, а письменная кажется незнакомой?
Моргнув несколько раз, я поняла, что буквы вдруг словно перестроились и выглядят уже более осмысленно. Зажмурилась еще разок, потом открыла глаза