Никума взял тарелку, на которой лежал хлеб, сложил хлеб на чистую салфетку, стряхнул крошки и высыпал содержимое мешочка на тарелку. Множество мелких стекляшек рассыпалось по тарелке. Полковник взглянул на Макса:
Ну, что скажете?
Похоже на алмазы.
Они самые, сто сорок два с половиной карата. От полукаратника до семнадцати с половиной.
И чем я могу вам помочь? удивился Макс. Я не огранщик, не ювелир, не дилер, я даже не покупатель. Если вы хотите, чтобы я оформил сделку, пожалуйста, если вам нужен клиент, тоже можем помочь.
Полковник покачал головой:
Нет, вы не угадали. Ответьте мне только честно, вас интересуют деньги? Скажите мне искренне.
Поясните ваш вопрос. А то вы как-то изъясняетесь задиристо вступил в беседу Гратон
Но полковник даже не удостоил его взглядом:
Здесь товара на шестьдесят пять тысяч американских долларов, если быстро отдать.
Здесь товара лет на десять, ухмыльнулся Парао. Это ведь контрабанда, насколько я понимаю.
Да, вы правы, полковник налил себе еще виски и посмотрел в глаза адвокату, но быстро отвел взгляд: не так-то просто было пристально смотреть в глаза Максу.
Не переживайте, я не пьянею даже от двух бутылок, полковник нажал на кнопку и заказал еще виски. Я же вам говорил, что в Африке это единственный способ выжить. Вы знаете, что в год там на вакцину от малярии тратят два миллиарда долларов! И вот уже пятьдесят девять лет не могут ничего придумать. Люди дохнут, не дожив даже до тридцати шести лет. А что такое муха манго? О, это ужасно! Эта тварь откладывает свои личинки под кожу человека, и они проедают человеческое мясо до костей.
После этих слов Макс и Ив переглянулись. Гратон дернул бровями, а это был недобрый знак, следовало ожидать пламенного монолога. Похоже, что парочка из одного пьющего, как лошадь, и другого чавкающего, как свинья, начинала его раздражать.
Так все-таки, чем я могу быть полезен?
Вы мне не ответили на мой вопрос: «Интересуют вас деньги?»
Смотря что вы имеете в виду. Если сто тысяч таким способом, скажу честно: нет. И двести вряд ли.
А миллион? расплылся в улыбке полковник.
Я достаточно богат. И вот вам простая математика. Допустим, я согласился на какие-то ваши условия и заработал один миллион долларов, а потом мы с вами попались. Первое: с точки зрения закона это групповое преступление в особо крупных размерах. Второе: контрабанда и незаконный оборот драгоценных камней. Третье: нелегальная перепродажа. А еще есть четвертое, пятое и так далее. В лучшем случае нам светит лет десять с конфискацией. В худшем расстрел. Но расстрел в нашей стране, где в гербе розовый миролюбивый фламинго, дают только за убийства, значит лет двадцать тюрьмы. А теперь один миллион долларов разделим на двадцать Даже пусть на десять лет. Итого получается сто тысяч в год. Подумайте, стоит ли мне рисковать из-за этих денег, если я сейчас зарабатываю гораздо больше?
Полковник нахмурился:
Есть другой способ. И я вам о нем расскажу, только пускай сначала выскажется ваш старый приятель Форвайтер. Джек, прекрати жрать! Мы тебя слушаем.
Форвайтер наскоро отер губы салфеткой и достал из портфеля, стоявшего под столом, две желтые папки, которые можно купить в самом захудалом канцелярском магазине. Открыл одну. Начал читать:
«Ив Гратон. Родился в Канаде, в Монреале. Окончил с тремя наградными листами по математике, физике и английскому частную школу Верхнего Вестмаунта. В восемнадцать лет привлекался за продажу крупной партии наркотиков, ему грозил десятилетний тюремный срок. Чтобы внести залоговую сумму, родители вынуждены были продать дом. Тайно, через границу с США, сбежал из страны. С семьей потерял всякую связь. Друзья и близкие на родине считают его погибшим В этом месте Форвайтер сделал паузу, а Макс с некоторым удивлением посмотрел на друга. Таких подробностей его биографии он не знал. Скитался по миру, пока не добрался до Фламингии, продолжил Джек. Здесь поступил на юридический факультет университета. По натуре карьерист, но любит рассуждать о морали. Впрочем, успешен в делах, но не в личной жизни. Не женат. Отличительные приметы: врожденный недостаток нет одного пальца на левой ноге».
А теперь прочти из другой папки, приказал Никума.
«Макс Парао, правильнее, Максуд Ибн Пталеми Ибн Цезара, единственный сын эмира аравийского и итальянской принцессы. Из-за брака с немусульманкой родственники отказались от отца и лишили его всех прав на многомиллионное наследство. В 1962 году в результате автокатастрофы на горной дороге потерял родителей Смерть их переживал тяжело: мучили головные боли и галлюцинации. Жил в Италии у тетки, окончил математическую школу имени Джованни Бьянкини и математический колледж. Несколько раз уже в зрелом возрасте обращался к психиатру. Испытывает постоянно необъяснимую тревогу. Видит тревожные сны. После смерти родственницы в Италии уехал во Фламингию поступать в университет. Здесь и познакомился с Ивом Гратоном. Отличительные приметы: имеет на предплечье татуировку непонятного значения вроде кланового знака».
А вот общая сводка, Никума с вызовом взглянул на адвокатов: «Политикой не интересуются, богаты, талантливы, успешны».
Не понимаю, что вы хотите от нас? нарушил молчание Парао.
Знаете, я не стал бы вас беспокоить ради сотни-другой тысяч долларов. Речь идет даже не о миллионе или десяти. Речь идет о таких деньгах, которые невозможно заработать и за десять человеческих жизней. Скажите вот вы, Никума ткнул пальцем в Гратона, сколько вам денег нужно?
Я располагаю этой суммой, парировал Ив. Да и все, кто мечтают о многомиллионных барышах, должны были бы помнить, о чем им надо просить Все вышнего: «Суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне».
Если вам не нужны деньги, значит, вам нужна власть. Будем называть вещи своими именами.
Любая власть порочна, налил себе в бокал минеральной Гратон.
Полковник не стал с ним вступать в полемику, а продолжил:
Одним нужна власть ради денег, другим деньги ради власти. Два этих понятия имеют точку пересечения. Власть и деньги неразделимы.
А что нужно лично вам? спросил Макс.
Мне деньги. Я пятнадцать лет прожил в Африке, среди кошмара. Я не верю в Бога, но если есть ад, то он ничто по сравнению с африканскими странами: голод, нищета, болезни, всякая зараза люди мрут там как мухи, нет таких болезней, которых бы там не было. И это на богатейшем континенте! Своими богатствами они могли бы озолотить весь мир. А у них нет возможности купить себе банан, который растет на соседней пальме.
Значит, вы хотите накормить всю Африку? Гратон взглянул с насмешкой.
Сначала хотел, но потом понял: кто же мне это позволит сделать? В Африку вбухивают миллиарды, но куда они деваются, вот в чем вопрос. Поразмыслив, я понял, что лучше не лезть не в свое дело.
А нам предлагаете, не унимался Гратон.
Не совсем так. Мы будем просто использовать некоторые слова, например, ключевое слово «Африка» и второе из важнейших «алмазы».
Макс достал из дипломата лист бумаги и сделал какие-то записи. Протянул их полковнику.
Да вы действительно гений. Обжора не ошибся.
Это незаконно, произнес Гратон, бросив взгляд на Макса.
Полковник парировал:
Легализация беззакония и есть закон.
Нет, я в этом не участвую, сказал Гратон.
Как всегда в минуты чрезвычайного волнения или, лучше сказать, чрезвычайной экзальтации, глаза его вспыхнули, и он должен был говорить. Он говорил ровно восемь минут. Полковник замерял его речь по секундной стрелке на часах. Однако не дал говорившему привести все аргументы, встал, поправил мундир и рявкнул как на плацу:
Прежде чем вы уйдете, глупый квебекский осел, я хочу сказать прямо, как военный, что я о вас думаю. Вы пожалеете, что не прислушались к нашим доводам. Ступайте вон и больше никогда не показывайтесь мне на глаза.
Полковник смачно выругался.
От такой наглости Гратон побагровел, встал из-за стола:
Макс, ты со мной? произнес он еле слышно и посмотрел на компаньона, но тот отвел глаза в сторону и не ответил. Тогда Ив достал деньги, бросил их на стол: Это за мой ужин!
Ив, Ив, ну, что ты кипятишься? сказал ему вдогонку Макс, но тот даже не обернулся.
Рано или поздно это должно было произойти, заметил полковник. Двух лидеров не бывает. Такова жизнь. Вам нужна власть, и я это понимаю. И вы это понимаете, не стоит лукавить.
Да, власть мне нужна, сказал Макс.
А власть дают только деньги, огромные деньги.
А вам не нужна власть? адвокат посмотрел на полковника.
Мне лично нет. Я всю жизнь хожу по лезвию бритвы. Все, что я хочу, прожечь остаток своей жизни, не прожить, а именно прожечь, ставя все на кон. Вы знаете принцип русской рулетки? Вот и я хочу так жить. Все-таки я по происхождению русский казак.
Вы предлагаете мне стать лидером, но чего?
А того, что вы сами пожелаете.
Но мой партнер прав, подобные сделки с алмазами противозаконны, и легализовать их нельзя.
А законно продавать марихуану, таблетки, женщин? Законно? А убивать ни в чем неповинных людей законно? А грабить своих граждан путем всевозможных поборов? Вы знаете, я могу перечислять и дальше, но вы, как юрист, знаете лучше меня. Если человек, который участвует в игре, не знает, когда ему остановиться и слить свои акции, то он будет раздавлен этой финансовой машиной, то есть погибнет от собственной жадности. А если вовремя выйдет, то заработает столько, сколько ни один банк мира ему не даст. Если то, что я предлагаю, хуже или страшнее того, что уже существует, то я откажусь от этой затеи.
Однозначного ответа нет, что лучше, а что хуже, заметил Макс.
Вы юлите, а мне нужен четкий ответ. Вы готовы принять наше предложение?
Да! Я отвечаю да! произнес Макс Парао таким тоном, как будто давал клятву. «Все-таки я способен на большее, чем быть просто адвокатом» подумал он в этот момент.
Человек со странной фамилией
Полковник Эндрю Никума в своем песочного цвета френче, с фламинго на обшлагах нарушал воинский устав уже тем, что не носил орденов. Даже колодок не носил. А было у него шестнадцать боевых наград. Первая крест за храбрость была получена еще во Французском легионе. Как он туда попал? Но сначала об истории жизни отчаянного вояки Андрея Гавриловича Никумы, родившегося в казачьей станице Заплетская 8 декабря 1965 года.
Фамилия Никума кажется немного странной, учитывая место рождения, но такие попадаются у казаков кум, кума, ни кума. Однако будущему генералу и командиру «Кобры» фамилия досталась от деда Петра Маркеловича, и кума тут, как говорится, рядом не лежала. Дед, как и все в роду звавшийся Кононенко, был посажен в годы культа личности за «вредительство, склонность к троцкизму и работу на враждебное иностранное государство Францию». Выпускник Ростовского агротехникума поспорил с председателем колхоза, куда его распределили, по поводу весеннего пересева. Спор был пустяковый. Главное, что председатель приревновал парня к жене, натравил на него уполномоченного местного ОГПУ товарища Савелова, а тот заглянул в библиотечную карточку агротехника, и политическое чутье его обострилось: в списке прочитанных книг значились Бальзак, Стендаль, Флобер, Мольер, Монтень плюс «Самоучитель французского языка» Получил он «десятку» отсидел только три и, как говорится, смыл позор кровью. Когда началась война, ушел добровольцем из лагеря на фронт. Их полковой писарь, заполняя красноармейскую книжку на рядового Кононенко в состоянии сильного алкогольного опьянения, выхватил часть из перенесенного в заявлении слова «тех-никума» и оставил в качестве фамилии это самое: Никума. Петр Маркелович возражать не стал, подумал, Кононенок-то в станице тридцать два человека, а Никума будет он один.
Дед и предположить не мог, что белобрысый Андрюха, которого он учил с малых лет сидеть в седле и любить Родину, когда-нибудь станет лопотать на французском как самый настоящий француз и, значит, осуществит через поколение ту самую работу на враждебное капиталистическое государство.
Родители Андрея, отец Гаврила Петрович и мать Евдокия Васильевна, были клубными работниками. Отец занимался хозяйственными делами в районном «очаге культуры»и вдобавок аккомпанировал на баяне самодеятельному хору. Мать преподавала на курсах кройки и шитья. Поэтому неудивительно, что их сын все свободное время пропадал в клубе. А там было две секции бокса и самбо. И в обе секции он записался. Через год стал чемпионом по боксу среди юношей всего земледельческого края. Ему прочили большое будущее в спорте, но он, окончив восьмой класс, подался в Ленинград, решил стать моряком торгового флота, захотелось мир повидать. Окончил школу морского обучения «шмоньку» выдали ему загранпаспорт. Советский контейнеровоз «Академик Стеклов» прибыл в порт Джибути с партией груза для этой африканской страны. Моряков, разбитых на пятерки, со старшим во главе, выпустили на берег. В кармане Андрея десять американских долларов, а вокруг бары с невиданными напитками и любыми сигаретами, доступные женщины цвета кофе в общем, море удовольствия. Сначала оторвался от своей группы, потом пил виски с какой-то маленькой проституткой с глазами зверька, которая задирала все время подол своего цветастого платья в доказательство того, что на ней нет трусов. И в довершение праздника подрался. Его пытались отметелить пятеро чернокожих гигантов, а он как гладиатор, против которого выпустили африканских львов, отбивался всем, чем можно: выбил стулом витрину, опрокинул барную стойку, одному из нападавших разбил пузатой бутылкой из-под французского коньяка голову. Не посрамил, Андрюха, в общем, Балтийский торговый флот. Когда коротким хуком он свалил наземь очередное черное чудовище, наблюдавший за дракой парень в солдатском хаки, под погоном берет, снял со своего плеча руку обнимавшей его женщины, достал из кармана какую-то купюру и положил ее на стол, затем, обращаясь к Андрею Никуме, бросил короткое: «Пацан, а сейчас давай вместе деру!» Когда они вдвоем выбежали из бара, где-то рядом, уже совсем близко, доносилась сирена полицейской машины.
Его спасителем был Сергей, «парень из Рязани, где «пироги с глазами» так он, во всяком случае, представился.
А ты чего в шортах-то, как пионер? спросил Андрей.
Ну ты, дурья башка! Легионер я, а не пионер.
Сергей был солдатом Иностранного легиона, расквартированного в Джибути бывшей колонии Франции, этом самом жарком месте на Земле, где температура летом достигает пятидесяти градусов при стопроцентной влажности.
Прикинь, что тебя ждет, когда вернешься на корабль: разбор на комсомольском собрании, гауптвахта до конца плавания, и за границу тебя больше никогда не выпустят. Что, вернешься в свою деревню коровам хвосты крутить? А в Иностранном легионе тысяча баксов в месяц, клевая жрачка и через три года ты гражданин Франции и можешь всех слать «на».
Так он стал Андрэ, легионером 13-й полубригады Иностранного легиона (13° DBLE). Ему выдали белую пластиковую кепку и красные эполеты из ниток. Русских было там вместе с ним пятеро, два поляка, румын и югослав. «Восточный блок», как шутил шеф-капрал. Все они были по натуре пираты, отчаянные сорвиголовы и любимцы местных барменов и проституток. Вообще, к русским относились в легионе с уважением. Может быть, потому, что один из полков этой колониальной армии был создан на основе разбитой армии генерала Врангеля, о чем он прочел уже после в краткой истории Французского легиона.