Ю. Н. Матроскин
«Афганистан, мой путь»
Воспоминания офицера пограничной разведки. Трагическое и смешное рядом
© Матроскин Ю. Н., 2022
© ООО «Издательство «Вече», 2022
* * *
Моим боевым товарищам и наставникам,
нашим самоотверженным женам посвящается!
Вступление
С каждым годом все дальше и дальше уходит время моей афганской огненной молодости. Мысли об этом вызывают грусть и сожаление, но не о пройденном жизненном пути, а из-за быстроты пролетевших лет. И вот ты уже не молодой, пытливый, энергичный и перспективный офицер, а заслуженный ветеран, умудренный большим профессиональным и жизненным опытом, достаточно «потасканный жизнью», но все так же, как и тридцать лет назад, молод душой. Встречаясь со своими сослуживцами по Афганистану, с грустью осознаешь, что время «потрудилось» над нашим внешним видом основательно. И тем не менее с легкостью узнаешь в них тех молодых и задорных боевых товарищей, ради которых ты, не задумываясь, был готов отдать свою жизнь и которые были готовы ответить тебе тем же.
Мысли о том, чтобы написать воспоминания о своей афганской молодости, о нашем поколении, возникали у меня неоднократно. Ведь наше поколение уже начинает уходить и хочется сохранить на бумаге память о своих боевых друзьях-товарищах и тех суровых событиях, которые нам пришлось пережить и в которых пришлось участвовать. Но одно дело мысли об этом, а другое воплощение их в жизнь, ведь всегда имеется множество факторов, препятствующих этому. Главным из них является недопущение нанесения ущерба нашей Службе и угроз негласным помощникам. К тому же прежде, чем взяться за перо, следует задаться вопросом: кому твои воспоминания интересны? Однако, став военным пенсионером, начинаешь мысленно подводить итоги своей активной жизни, все чаще и чаще «накатывают» воспоминания о былом, охватывает грусть по неспокойной молодости и горечь утраты боевых товарищей. И в это время мне поступило предложение инициативной группы ветеранов-«афганцев» о написании очерка для сборника воспоминаний ветеранов ММГ-3. Тем не менее я не мог взяться за перо. Но как-то мне приснился сон: мы, молодые и веселые офицеры и солдаты, вместе с шагнувшим в бессмертие экипажем 806-й БМП: Женей Рожновым, Рашидом Одиноковым и Сережей Фоминым, собираемся на боевую операцию. Это был сигнал от них погибших: НАПИШИ! И всего за каких-то трое суток, на одном дыхании родился очерк моих воспоминаний о службе в ММГ-3 в памяти, подкрепленной черновыми пометками и фотографиями времен Афганской войны, проявилось все то, что казалось забытым навсегда. Во время работы над этим очерком на меня здорово «накатило»: проявившиеся в памяти события серьезные, трагические, смешные и курьезные, лица погибших и живых товарищей, обострение чувства горечи утрат не давали мне остановиться.
Наряду с этим отмечу, что на фоне воспоминаний многих «афганцев» командиров, летчиков, саперов, спецназовцев, военных разведчиков, сотрудников КГБ нет ни одного обстоятельного рассказа о деятельности пограничной разведки в Афганистане (об этой разведывательной службе почти ничего не упоминается ни в современной литературе, ни кинематографе, не считая известного сериала «Государственная граница»). А ведь пограничной разведке есть чем гордиться: за годы существования Советского Союза ее сотрудники успешно боролись с иностранными разведками и связанными с ними зарубежными белоэмигрантскими контрреволюционными центрами, политическим бандитизмом и басмачеством в советском приграничье в 19201930-е годы, во время Великой Отечественной войны успешно организовывали партизанское движение и вели разведывательно-диверсионную деятельность во вражеском тылу, а после Победы самоотверженную и беспощадную войну с националистическими бандами и гитлеровскими недобитками в Прибалтике, Западной Украине и Белоруссии. Ну а разведывательные, контрразведывательные и специальные операции, проведенные ими в Афганистане, порой не имели аналогов в истории спецслужб мира. К тому же за все годы существования советской пограничной разведки в ее рядах не было ни одного изменника Родины. Но поскольку меня никто не уполномочивал на роль историографа разведки Пограничных войск КГБ СССР, то я имею право только на свои воспоминания, субъективное мнение и оценки (в допустимых пределах). Хочу подчеркнуть, что целью этих воспоминаний является не самопиар (поэтому мною и использован литературный псевдоним), а рассказ о моих боевых товарищах офицерах и бойцах спецподразделений Погранвойск, о разведчиках-пограничниках, афганских коллегах из ХАД и некоторых наших негласных помощниках всех тех, с кем меня свела судьба в этой многострадальной стране. Будучи рядовым оперативным сотрудником пограничной разведки в Афганистане, в условиях секретности и строгой конспирации я знал только то, что мне было необходимо знать для успешного выполнения поставленных боевых и специальных задач ведь проявлять излишний интерес к вопросам, не относящимся к прямому исполнению своих служебных обязанностей, не принято (в наших спецслужбах бытует шуточная поговорка: «Если ты бесцельно шатаешься по кабинетам коллег и сплетничаешь, то ты либо бездельник, либо шпион!»). «Большая политика» в Афганистане планировалась в Москве и делалась «большой разведкой» в Кабуле, а мы, «чернорабочие малой разведки», решали задачи по обеспечению безопасности советско-афганской границы и нашего государства путем вскрытия и пресечения разведывательно-подрывных акций иностранных спецслужб с использованием афганских душманов, разведывательного обеспечения войсковых операций спецподразделений КСАПО против мятежников в афганском приграничье. Успешному решению этих задач способствовали наши афганские негласные помощники, с которыми мы встречались отнюдь не в уютных кафе и ресторанах в модных костюмах или смокингах с накрахмаленными рубашками под видом свиданий с красивыми женщинами, как это видится обывателю в кинофильмах о разведчиках, а в полевой форме в плохо обустроенных и пыльных комнатах, блиндажах и землянках на наших «загранточках» и боевых позициях, либо ночью в каких-то развалинах или в БТРах под прикрытием боевого охранения, а на советской территории на кошме где-то под деревом в роще или «вагончике» на границе. На этих встречах наши разведчики порой погибали, как это было с моими боевыми товарищами и сослуживцами капитаном Сергеем Бастраковым и старшим лейтенантом Андреем Шмелевым. А еще наши разведчики в числе первых десантировались в составе групп захвата площадки для незамедлительного допроса захваченных в бою пленных и опроса местных жителей и скорейшего доклада руководству сведений о противостоящем противнике. А чтобы добыть эти данные, разведчикам приходилось вместе с десантниками вступать в бой.
Правда, порой и наша «малая разведка» оказывала серьезное влияние на политику Советского Союза в Центральной Азии, но не мне решать, когда можно будет говорить об этом. По этой причине настоящая повесть основана на моем личном участии в Афганской войне и рассказывает преимущественно о психологической стороне нашей оперативно-боевой и разведывательной деятельности через призму своих мыслей и переживаний (пока меня еще не посетил «его величество» склероз) я постарался максимально правдиво показать возмужание молодого офицера и его превращение в опытного боевого офицера-разведчика, без приукрашивания и официоза, где уместно с долей юмора, иронии и сарказма обрисовать обстановку и условия, в которых жили, работали, воевали, зачастую совершали зримые и незримые подвиги пограничники и разведчики Пограничных войск КГБ СССР. Это рассказ о политических и жизненных принципах разведчиков-пограничников, предопределявших их действия и поступки на той войне, о мыслях и переживаниях, охватывавших нас в различных боевых и экстремальных ситуациях, о том, чем мы жили, ради чего мы были готовы отдать (а некоторые и отдали) свою жизнь. При этом, по известным соображениям, фамилии сотрудников пограничной разведки мною сокращены таким образом, чтобы только непосредственные участники описываемых мною событий могли узнать в них себя и своих товарищей. С той же целью при описании разведывательных операций и мероприятий мною изменены названия местности (и даже регионов), имена действующих лиц и псевдонимы наших афганских негласных помощников. Это сделано с целью не допустить, чтобы в условиях продолжающейся в Афганистане гражданской войны и натовской оккупации не поставить под угрозу личную безопасность и благополучие наших друзей и их родных. Тем не менее это не обесценивает правдивости моего повествования, поскольку все остальное остается неизменным и абсолютно правдивым.
Также в этом повествовании с максимальной объективностью и искренностью рассказано о впечатлениях, переживаниях и страхах молодого офицера в ходе войны в Афганистане, о том, как, преодолевая страх, а порой и ужас ситуации, мы находили в себе силы выполнить боевую задачу. Это адресовано нынешнему поколению защитников Отечества в нем они найдут ответы на те вопросы и переживания, с которыми, несомненно, столкнутся в боевой или экстремальной обстановке.
Много внимания мною уделено забавным и смешным ситуациям, которых было в избытке не только в повседневной жизни, но и в ходе боевых действий. Ведь на войне трагическое и смешное рядом, а смех всегда служил хорошей разрядкой психологического напряжения после тяжелого сражения и психологического стресса. В то же время эти воспоминания и размышления о пережитом одного из тысяч офицеров, прошедших Афганистан, являются очень маленьким фрагментом огромной картины 10-летней войны в Афганистане, ожесточенных схваток наших разведчиков и пограничников с умным, жестоким, беспринципным и коварным врагом. Тем не менее у меня теплится надежда, что этот фрагмент вызовет интерес у читателя и будет способствовать появлению новых публикаций о деятельности пограничной разведки в годы Афганской войны.
А еще мое повествование адресовано моим боевым товарищам с тем, чтобы они вспомнили былое, где-то посмеялись и где-то погрустили.
1. Мы хотим предложить вам поездку на юг
Прежде чем начать рассказ о превратностях своего пути в Афганистан, отмечу, что в соответствии с установкой руководства КГБ СССР в спецподразделения Пограничных войск на территории ДРА направлялись только самые достойные грамотные, профессионально подготовленные и не имеющие дисциплинарных взысканий военнослужащие. И это было правдой ведь даже наши так называемые «пролетчики» по меркам требований к военнослужащим Советской Армии были отличными воинами, а их «страшные залеты» соотносились с «детскими» шалостями и проступками «армейцев». Поэтому все направлявшиеся «за речку» пограничники действительно были «достойны оказанного им высокого доверия Родины». Естественно, иногда некоторые начальники способствовали направлению в эту жаркую во всех смыслах страну и отдельных «неудобных» им по какой-либо причине подчиненных: кто-то из них постоянно «умничал» в службе, мешая им «спокойно жить», а другой постоянно «встревал» в различные «приключения», хотя дисциплинарно и не наказуемые, но создававшие определенные «головные боли». Перевести таких «неугодных» в другие части было весьма проблематично, а возиться с их воспитанием требовалось время. А тут такая «везуха» разнарядка в ДРА. Ну а спустя каких-то два года было интересно смотреть на лица этих командиров и начальников, когда к ним обратно возвращался такой «неугодный» теперь уже заслуженный офицер с боевыми наградами, которым нужно было гордиться. Здесь уместно отметить, что все «счастливчики» были достойными офицерами и прапорщиками, стоически перенесшими свалившиеся на них суровые испытания войной.
Также мне лично не известен ни одни случай отказа от командировки в ДРА все воспринимали это как свой воинский долг и служебную необходимость. Были и «комсомольцы-добровольцы», которые писали рапорта с просьбами о направлении в Афганистан, но их желания не всегда совпадали с мнением командования, которое подходило весьма объективно к этому вопросу. В частности, «на войну» не направляли молодых лейтенантов и прапорщиков первого года службы, единственных сыновей у родителей (это правило в обязательном порядке распространялось и на срочнослужащих) и многодетных отцов. К сожалению, зная об этом правиле, некоторые солдаты-пограничники из числа «единственных сыновей» в своем стремлении попасть служить в ДРА (а желающих было предостаточно) умышленно скрывали данное обстоятельство от своих командиров. К несчастью, с таким прискорбным случаем столкнулся и я, когда после гибели моего механика-водителя Сережи Фомина выяснилось, что он был единственным «поздним ребенком» у престарелых родителей. Как это стало возможным? Объяснить не могу: все срочнослужащие проходили через плотное «сито» изучения перед направлением в Афганистан, результаты которого фиксировались в его дневнике (личном деле) «Служба Родине». Тем не менее эта хорошо отлаженная система по какой-то причине дала трагический сбой.
В то же время отмечу, что подавляющее большинство из тех, кому «повезло вытащить счастливый билет», стали настоящими боевыми командирами, политработниками, техническими специалистами и оперработниками, успешно решавшими самые сложные боевые и специальные задачи. За все годы своей службы в Афганистане мне не известен ни один факт, когда пограничник опозорил бы Пограничные войска КГБ СССР. Да, пограничники порой совершали нарушения воинской дисциплины, допускали «пролеты» и проступки, но только не позорящие высокое звание чекиста-пограничника. Ну а путь в Афганистан у каждого был свой единственный и неповторимый. Поэтому расскажу о своем пути.
На улице морозный январь 1984 года. Молодой замполит погранзаставы «Саратовка» Благовещенского погранотряда обратился уже со вторым рапортом о своем переводе на службу в пограничную разведку. Веские основания у него к этому были и начальник разведотдела погранотряда полковник Н. И. Аста-в (впоследствии генерал-майор, заместитель начальника одного из погранокругов по разведке) поддержал его. Однако, как мне потом объяснили, мой «главный бог» в округе начальник политотдела Краснознаменного Дальневосточного погранокруга КГБ СССР полковник Константинов Александр Дмитриевич считал иначе, и на моем рапорте своей руководящей дланью начертал: «Выпускник военно-политического училища должен быть замполитом». Не ведая об этом и услышав 1 марта звонок по аппарату ЗАС (засекречивающая связь), поступивший от офицера отдела кадров округа, я, по своей наивности, уже предвкушал столь желаемое известие. К моему изумлению, далекий и невидимый кадровик обходительным и уважительным «металлическим» голосом ЗАСа произнес: «Товарищ старший лейтенант! Мы хотим предложить Вам поездку на Юг». Сказать, что это произвело на меня неизгладимое впечатления ничего не сказать: меня словно колом из-за угла по голове треснули ведь было сразу понятно, что это за «Юг». А поскольку терять уже было нечего, то с долей сарказма я бодро ответил: «Если в Крым, то я согласен!» Кадровик, видимо, уже имевший опыт общения с «добровольцами» в Афганистан, елейным голосом уточнил: «Нет, немножко восточнее». Для окончательного внесения ясности, я все же спросил прямо: «Как я понял, за «линейку», в Афган?» Ответ не оставил сомнений: «Да, Вы правильно поняли. Каков Ваш ответ?» Понимая, что от такого предложения офицеры не отказываются, мною был задан еще один уточняющий вопрос: «А куда? В разведку?» Утвердительный ответ кадровика несколько утешил меня и я официально ответил согласием. Услышав столь желанный ответ, звонивший еще раз меня «утешил»: «Да, от этого не отказываются». Далее он сообщил, что мне следует незамедлительно отгулять плановый отпуск и быть готовым выехать в спецкомандировку. Все это я уже слушал словно в каком-то тумане устоявшийся хоть и тревожный, но в целом размеренный ритм жизни вдруг рухнул и впереди была только тревожная неизвестность. Сказать о том, что я боялся ехать в Афганистан будет не верно мы все морально были готовы к этому. Просто все произошло так неожиданно и некстати: было семейное счастье, любимая служба на границе и вдруг нужно ехать на два года на войну в далекую и неведомую тебе страну. Утешало только то, что направляют на службу в пограничную разведку.