Областной Съезд Советов принял резолюцию, хотя и не подавляющим большинством, с требованием «всей власти Советам» и избрал на Всероссийский Съезд Советов 23 с.-д. (большевиков) и одного лев. с.-р.
Областной комитет начал работу по организации сельскохозяйственного пролетариата и в первую очередь батраков сахароваренных заводов.
В августе в Киеве состоялся первый Всероссийский съезд копщиков и возчиков сахарной свеклы. Съезд был созван «Центросахаром», в связи с предстоящей уборкой свеклы присутствовал тов. министра труда. Несмотря на все давление организаторов, съезд расширил круг своих задач, выдвинув вопросы о помещичьем землевладении, о земельных комитетах, о политике правительства по отношению к крестьянству Все представители на съезде заявляли, что если правительство действительно хочет правильной уборки урожая, оно должно потребовать от промышленников выполнения требований рабочих. По предложению представителя Областного Комитета была единогласно принята резолюция с требованием передачи помещичьей земли крестьянским комитетам и с указанием, что только в этом случае может быть гарантирован сбор урожая и озимые посевы.
В войсках значительно расширилась работа Областного Комитета в августе сентябре, после объездов фронтовых частей, расположенных на отдых в полосе Юго-Западного фронта.
В Могилев-Подольск выехал член президиума Областного Комитета и прямо с вокзала попал на партконференцию большевиков и интернационалистов Юго-Западного фронта в момент обсуждения резолюции по «текущему моменту». Резолюция была предложена интернационалистами, и большевики делегаты конференции хотя и находили ее «неудовлетворительной», но «во имя единства революционных военных работников» считали необходимым за нее голосовать[8].
На вечернем заседании фракции б-ков на конференции (большевики и интернационалисты образовали свои фракции) выяснилось, что тов. «фронтовики» совершенно не информированы о решениях VI Всероссийского партсъезда (большевиков), и член Областного Комитета сделал краткий доклад о работах партсъезда и сообщил основные партсъездовские резолюции. Решение VI партийного съезда встретило единодушное одобрение фракции. После этой информации наша фракция конференции начала действовать активней и в результате по всем остальным вопросам порядка дня конференцией были приняты резолюции, предложенные фракцией большевиков. В «Бюро военных организаций» избрали в большинстве большевиков.
В течение недели в Могилев-Подольске и его окрестностях членом Областного Комитета было проведено не менее 15 митингов в воинских частях. Многие проходили с большим подъемом, всюду слушали с захватывающим интересом и провожали просьбами еще приехать. Во многих частях, только что вернувшихся с фронта, представителей организации с.-д. (большевиков) слушали впервые, членов партии (большевиков) в фронтовых частях встречали редко, в воинских комитетах заседали меньшевики и с.-р.; сочувствующие большевикам были, но масса большинство солдат только слышали, что «есть такие большевики, что за народ держат», и стремились их послушать.
В Могилевский партийный комитет с раннего утра и до поздней ночи являлись делегаты от вновь прибывающих частей с просьбами устроить митинг, или прислать докладчика на «деловые» собрания, созываемые воинскими комитетами. На таких собраниях президиум встречал нас в штыки, пытался отвести заявлениями, что «посторонним» ход запрещен, что это не митинг, а «деловое» заседание, но всегда встречал грозный отпор аудитории и должен был смиряться, постепенно стушевывался и незаметно покидал собрание.
Митинги приходилось созывать помимо воинских комитетов, явочным порядком, но делать вид, что соблюдаются все формальности. Докладчики приезжали в села с несколькими товарищами соцдатами, членами Совета, и пока один шел беседовать с комитетом, остальные собирали часть, и не проходило и 15 минут, как все солдаты уже бывали в сборе на площади. Тогда уже комитетчикам приходилось говорить не с приехавшими, а со всей частью это была вещь рискованная, и редко кто на нее решался.
В одном из сел попытались не допустить собрание, и в начале доклада явился полковой адъютант с заявлением о получении телефонограммы из полкового комитета с требованием не разрешать выступлений посторонним лицам. Поднялся озлобленный шум, но докладчик вытащил свое удостоверение и командировку Областного Исполкома Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов для объезда войск с докладами по «текущему моменту». Адъютант ретировался. Но через ¼ часа снова явился с сообщением, что полковой комитет просит докладчика приехать в комитет, а митинг отложить. Это сообщение вызвало дикое негодование солдат, раздались крики: «бери его, ребята», «прошло их время», «довольно на нас ездили»; солдаты бросились на адъютанта, и еще минута и он был бы растерзан взбешенными слушателями. С большим трудом удалось успокоить собрание и продолжать доклад, адъютанта отпустили. К концу митинга явились комитетчики, но их так встретили, что они сочли за лучшее, не выходя из автомобиля, спешно повернуть назад. Урок оказался настолько поучительным, что в других частях уже не нашлось смельчаков, которые бы рискнули прервать митинг.
В войсках не только дружески встречали представителей с.-д. (б-ков), но сами солдаты разыскивали нас и упрашивали прийти. Приведу характерный для настроения войск того времени случай с войсками Керенского, с так наз. «дикой дивизией». Когда мы возвращались с митинга, часов в 10 вечера, при входе в Могилевский партийный Комитет нас остановили трое солдат и обратились с просьбой приехать к ним на собрание и рассказать «о том, что делается». Их робкая и вместе с тем настойчивая просьба дать слово; заминка, когда им сказали, что нужно обратиться в Комитет, так как докладчики выступают по указаниям Комитета, все это привлекло наше внимание, и мы начали подробней их расспрашивать. Из расспросов мы узнали, что парткомитет им отказал, потому что «нас считают смертниками». Мы предложили им подождать, пока выясним в Комитете, в чем дело.
Оказалось, Комитет, действительно, отказал, считая их просьбу провокационной уловкой. Дивизия только что пришла для переброски на фронт; расположили ее изолированно от других воинских частей, и не только связи, но даже достоверных сведений о ней Комитет не имел. Были разговоры, что это «дикие головорезы», которые не останавливаются ни перед чем, и что даже солдаты их сторонятся.
После долгих споров с комитетчиками мы не пришли к полному соглашению, но сагитировали себе большинство одного голоса. Комитет принял предложение «раз докладчик настаивает, комитет не возражает». Благоприятный ответ «завтра докладчик будет» делегация приняла с горячей благодарностью.
Примечания
1
Винниченко В. Відродження націі. Киïв: Дзвін, 1920.
2
Там же. С. 77.
3
Ю. Пятаков и Е. Бош были раньше членами Киевск. Комит.; в 1913 году получили ссылку на поселение, в 1914 году бежали за границу, а дня за 3 до амнистии вернулись в Петроград и в конце марта приехали в Киев.
4
Резолюция в приложении 3.
5
Там же.
6
Резолюция отпечатана в «Голосе Социал-Демократа», от 30 августа 1917 г. орган Киевского Комитета Р.С.-Д.Р.П. (б).
7
На конференцию делегат Одессы не был допущен, ввиду полученных сведений из местных организаций об имеющихся против него материалах, дающих основание сомневаться в его политической честности.
8
Резолюция в приложении 4.