Не среагировал, хотя, возможно, она ждала каких-то слов. Не дождалась, предложила поехать в Ets Restaurant. Возможно, это рядом с ее отелем. Но я возразил, что the Stillery Midtown лучше. На самом деле не уверен в этом, так как в предложенном ею ресторане не был и даже не знаю, где он. Но я приглашаю, я и должен определять все. К тому же с самого начала нужно показать, кто в доме хозяин. Посидели в ресторане, послушали не очень-то хорошего певца, завершили вечер у Роуз в номере.
Роуз задержалась в Нэшвилле на неделю, хотя дел у нее здесь, на мой взгляд, никаких не было. Надо было бы прервать наш совместный отдых раньше, просто по возможности оттягивал отъезд в Орегон.
Молли
Все-таки я не права, когда думала, что масло мне никогда не подчинится. Одолеваю. Медленно, но осваиваю то одно, то другое. Жалко, что столько времени приходится тратить на добывание хлеба насущного. Самые светлые часы теряю в кафе Флоренс. Только раз в неделю у меня выходной, когда почти все время можно отдать работе. Может, я зря называю для себя часы борьбы с красками работой. Как выразился Билл, когда я случайно огорченно призналась, что вся дневная работа пошла насмарку: «Работа это то, за что деньги платят». Конечно, мне за мою возню с красками никто деньги не платит. Нет у меня ничего, что можно было бы выставить на продажу. Пока удалось научиться смешивать цвета так, как задумано, маленькое, но достижение. Теперь разобраться бы с перспективой. Почему в акварелях у меня не было этой проблемы? Что здесь мне мешает? Снова и снова рисую одно и то же. Каждый раз убеждаюсь в ошибке.
Билл посмотрел однажды, он старается не вмешиваться в мои штудии, забрал у меня кисть и поправил что-то. И картинка ожила. Ничего не сказал, ушел к себе. А я долго выверяла те незначительные изменения, которые он внес. Тут же повторила рисунок и удивилась получилось. Начала другой вариант снова попала в точку. Все, нет и этой проблемы. Сказала для себя, что нужно выехать на настоящий пленэр, работать с незнакомым видом, желательно сложным. Поговорили с Биллом. Он предложил выехать на природу к известному ему месту на Камберленде. Перед полагающимся мне днем отдыха я договорилась с Ребеккой. Заготовила все, что ей может потребоваться на следующий день, и мы отправились после работы в путь на машине Билла.
Ехали целый час. Это на карте было близко, но дороги прямой нет, приехали ближе к вечеру. Место чудесное, на берегу широкого устья Спенсер-Крик при впадении в Камберленд. Великолепный вид на лесок на том берегу, на разбросанные домишки или фермы. Пока я разглядывала открывающиеся виды, Билл поставил палатку. Я хотела сразу сесть за мольберт, но Билл сказал, что вечерний пейзаж мне пока рано пытаться рисовать. Предложил отложить учебу на завтра, а пока искупаться. Купаться не очень хотелось, хотя я и взяла с собой купальник. Билл начал возиться с костром, а я залезла в палатку, переоделась, иду к воде, пробую ее ногой теплая. Оборачиваюсь пришла в смятение: Билл идет к воде абсолютно голый. Наверное, у меня на лице было такое изумление, что Билл с удивлением спросил:
Что с тобой? Ты что, голого мужика не видела? Член тебя смущает?
Ничего не ответила, отвернулась, бросилась в воду, отплыть от него подальше. Обернулась, а он стоит еще около воды, нисколько не стыдясь своей наготы. Так и не приблизилась к нему в воде, я ведь плаваю хорошо по крайней мере, лучше Билла. И выскочила из воды раньше него, бросилась в палатку. Только начала переодеваться, он заходит тоже в палатку, прижимается всем телом:
Замерз, вместе теплее. Сейчас я презик надену.
А я ведь уже сняла с себя все мокрое. Какой там холод от него жаром пышет. Бормочет что-то. Не успела опомниться, как мы уже лежали на моем брошенном платье. В первом сексе, когда его не ждешь и не желаешь, ничего приятного. Сначала боль. Потом терпела его, пыхтящего. Никаких мыслей, только желание: «Скорей бы это кончилось». А Билл, закончив, с досадой говорит:
Ты как колода, никакого движения.
Потом, осмотревшись, добавил:
Так ты еще целка была? Надо же Хоть бы сказала.
Но я, не отвечая, выскочила из палатки. Бросилась к воде, не обращая уже внимания, что голая. Нет, не топиться, просто обмылась. Выгнала его из палатки, переоделась:
Все, мы уезжаем.
А занятия? Ты же хотела завтра рисовать.
Хотела раньше. Сейчас уезжаем.
Вернулись, когда еще и десяти не было. Удивленной Ребекке только сказала, что место не понравилось.
Помирились через два дня. Как его винить, все-таки он мужчина. Как иначе он мог реагировать на близость голой девушки? Все-таки у меня, кроме него, нет хорошо знакомых парней. Еще через некоторое время он стал приходить ко мне в спальню каждую неделю. Не могу сказать, что просто терпела его. Нет, временами даже хотелось, чтобы скорее пришла суббота, обнять его, забыть на некоторое время о кафе, о красках, обо всем, чем жила неделю.
Но когда он предложил все-таки съездить на Спенсер-Крик, категорически отказалась. Поехали в другое место. Там я делала эскизы почти целый день. К концу месяца скомпоновала маленькую картину в масле. Билл уговорил меня выставить ее и три акварели из тех, которые он когда-то назвал «средненькими» в прибежище художников Warehouse 521.
Честно говоря, никто из моих знакомых не обратил на мое «творчество» никакого внимания. Но из трех акварелек две купили купила женщина средних лет, сказала, что повесит в спальне умершего мужа на месте «пошлых», как она выразилась, голых баб. Ну что ж, хоть так они кому-то пригодились. С гордостью положила в сумочку 75 долларов. На пять долларов пришлось сделать скидку за пару. Галерея не взяла с меня комиссионные, хозяйка посмеялась, что это, мол, первый блин. На эти деньги Билл заставил меня купить хорошее шампанское, пирожные, фрукты. Устроили у Ребекки маленький праздник. Ребекка искренне радовалась за меня, даже предложила выставить свой портрет на продажу. Кажется, она серьезно это предложила, хотя и не без внутреннего сомнения. Много раз говорила, что портрет ей нравится. Шутя сказала ей, что нарисую новый и его-то продам. Шутила, конечно, но потом всерьез засела за портрет Ребекки маслом. Решила повторить композицию акварельного рисунка, поэтому сначала работа двигалась быстро. Но потом я запуталась с цветами ее юбки. Сначала хотела приглушить цвета, сделать более серьезный вид показалось скучно. Вернулась к ярким краскам, но немного размыла очертания роз, добавила складки на бледно-голубой юбке. Показала Биллу. Он смотрел долго:
Знаешь, что-то не пойму. С одной стороны вульгарно. Оксюморон какой-то: сморщенная старуха и кричащие розы на нелепом фоне. С другой стороны мне нравится. Сам не пойму, что именно нравится. Возможно, то, что несколько невнятная и в тоже время кричащая юбка оттеняет подчеркнуто детализованное лицо. Заканчивай фон, но не испорть старуху. Не нужно вставлять еще одно кричащее пятно.
Работала полные две недели. Чувствовала, что теперь это можно назвать работой. Это не игра, не штудии это работа. Жалко только, что нельзя эту картину подарить Ребекке. Показала ей, она поахала, потом сказала, что акварели ей вполне достаточно. Я ведь должна выставить ее, показать всем. Билл тоже посмотрел окончательный вариант, сказал только: «Не испортила». Но выставила ее уже в следующем месяце.
Глава VI
Август
Роберт
В Орегоне помимо моей родины Бивера имеется еще и Бивертон, и Бивер-Марш, и, кажется, Бивер-Крик. Вообще, наш штат называют бобровым. А в США более пятнадцати Биверов в разных штатах. Наверное, когда-то везде добывали бобров. И мой Бивер один из самых маленьких, просто поселок.
Приземлился в Портленде. В свое время упомянул Юджин для Роуз просто так. Из Юджина до отцовского Бивера очень далеко. Да и из Портленда нужно проехать сотню миль. Но не ждать же автобус, тем более что прямых автобусов нет, нужно ехать с двумя пересадками. Даже таксист поехал безо всякой охоты. Когда наша машина остановилась у дома, разнервничалась собака. На ее лай вышла Кэтрин, ахнула, увидев меня, бросилась на шею, потом отодвинулась, осмотрела:
Так изменился Совсем мужиком стал.
Неужели я так поправился за последние годы? Но возражать не стал.
Зато ты, Китти, совсем не изменилась! Такая же красивая.
Не стал говорить «стройная». Все равно не поверит, что искренне. Раздобрела, одета слишком по-домашнему.
Не болтай, какая уж там красивая Двоих детей родила, двоих мужчин нужно кормить. Совсем нет времени за собой следить.
А где отец и Джон? В лесу?
Где же им еще быть? Но отец должен вечером приехать. Иди, искупайся с дороги, а я тебе приготовлю обед.
Я еще не сел за стол, когда соседка привела малыша Альберта из детского сада. У нее дочка ходит в тот же маленький детский сад, в котором всего лишь восемь детей в возрасте трех-четырех лет. Бертик застеснялся меня, смотрит исподлобья. Не подумал, ничего не привез мальчикам. Даже стыдно стало. За стол сели втроем старший сын еще не приехал из школы. С удивлением узнал, что старшего мальчика назвали Роберт. Подумал, что в честь меня, но Кэтрин напомнила, что так звали деда по матери. Через час пришел и он. И снова Кэтрин накрыла для него стол. Робби его тоже так зовут дома, как меня когда-то совсем не стеснялся меня, сразу заявил, что тоже пойдет в морпехи, как я, дядя Джорди и дед Адам. Оказывается, Кэтрин рассказывала ему обо мне. Потом мальчики ушли в свою комнату, а мы остались с Кэтрин на кухне.
Отец приехал перед закатом, мы уже переговорили с Кэтрин обо всем, то есть она все время что-то делала и непрерывно говорила. Я рассказал только о том, что работаю по специальности, в службе безопасности. И это была почти правда. Ведь я целый месяц заботился о безопасности Ицика.
Отец нисколько не проявил радости, увидев меня:
Явился, с чего это? Деньги, что ли, потребовались?
Обижаешь, отец. По вам всем соскучился. А насчет денег вот хочу оставить у тебя еще десять кусков капусты.
Это вылетело из меня непроизвольно, очень обидными показались слова отца. Не собирался отдавать на хранение деньги. Ну, уж как получилось. Принес свой кейс, вынул одну пачку, причем показал и вторую, отдал пачку отцу:
Положи и эти на хранение.
Отец не проявил никаких эмоций, молча забрал деньги, но потом не сдержался:
Кстати, твои бумаги сейчас оцениваются в сто десять тысяч. Я вложил в акции приличных компаний.
А Кэтрин всплеснула руками:
Ой! Я же тебе спасибо не сказала за деньги, которые ты мне подарил на свадьбу. Отец о них сказал, только когда мы с Джоном вышли из церкви. Нам они очень пригодились. Ведь Джон в армию не пошел, у него после школы ничего, как и у меня, за душой не было. Хорошо, отец настоял, чтобы мы у него жили. И взял Джона к себе работать.
Обняла меня, потом отодвинула голову, посмотрела на выражение моего лица. Что она там могла увидеть? Не позволяю себе никаких гримас как иначе играть в покер? Вздохнула, поцеловать хотела в щеку, но попала только в подбородок:
Совсем ты от нас отстранился!
Вот так и узнал все. А то непонятно было, почему Кэтрин с Джоном остались жить с отцом. Но оказывается не все узнал Когда совсем стемнело, мы вышли с отцом во двор, сели за стол на веранде. Отец захватил с собой начатую бутылку кукурузного бурбона и два стакана с толстым дном; Кэтрин вынесла следом нарезанную ветчину, тарелочку с зеленью, хлеб, посмотрела неодобрительно на отца, но ничего не сказала. А отец плеснул в оба стакана, поднял свой, посмотрел на уровень, чуть добавил, сделал глоток. Поставил стакан на стол:
Давай, расскажи, чем занимаешься? Ничего о тебе не знаем, смотрит на меня.
Что рассказывать? Врать не хочется, но и описывать свое бытие немного стыдно. Разве что последнее дело. Поэтому с него начал:
Разным, отец. Вот недавно поработал охранником у одного мужика. За месяц получил двадцать шесть тысяч.
Что, криминал какой-то? За нормальную работу столько не платят.
Нет, никакого криминала. Просто приличного человека хотели укокошить, мешал жуликам. Вот он и нанял меня. Я же после службы некоторое время уже был охранником.
Все равно странно. А все остальное время чем занимался?
Я глядел на него несколько секунд, ничего не говоря, тоже поднял стакан. Машинально повторил движения отца правда, не доливал себе. Не очень люблю выпивку после нее работать нельзя, то есть играть в карты, да и утром ощущения не из приятных. Не научился пить в морской пехоте, хотя наши ребята после возвращения из командировок поддавали очень серьезно. Сбрасывали напряжение, пытались уйти от тяжелых воспоминаний. У меня таких проблем не было вот и сейчас нисколько не напрягаюсь воспоминаниями о трех последних «клиентах». И бокал поднял, чтобы протянуть время. Но чего перед отцом-то выпендриваться?
Знаешь, отец, я у меня хорошо идет игра в покер.
А сам гляжу на его реакцию. Ничего особенного, только снова поднял стакан, смотрит на него. Наверное, чтобы не глядеть мне в глаза:
Не лучший вариант. Но и не самый плохой. Канделябром-то не били?
Отец, ну ты что? Во-первых, я сам кого хочешь успокою. Да и не жульничаю я, просто играю чуть лучше, чем другие. Не всегда, но обычно так. И не играем мы на большие деньги. Но на жизнь хватает.
Кажется, успокоился, глядит теперь на меня, не орет. До сих пор помню, как он взрывался, когда о наших проделках в школе или после нее ему докладывали. Постарел он, а может, считает, что меня бесполезно ругать? Наверное, я угадал он не стал учить меня уму-разуму, примирительно сказал:
Хотелось бы, чтоб ты занялся чем-нибудь толковым, но тебе виднее, сам разберешься в своих делах.
Еще раз хлебнул из стакана. Я упоминаю стаканы, хотя то, во что у нас налит бурбон, специальные, любимые отцом шот гласс. Я их помню еще из детских лет. Высокие, с гладкими стенками и очень толстым дном. Отец не признавал никаких бокалов. Говорил, что пара-тройка стаканчиков по пятьдесят-семьдесят граммов это то, что требуется душе после тяжелой работы. Выпивал всегда залпом. Но теперь, смотрю, тянет маленькими глоточками.
Отец, расскажи о ваших делах. Что у Джорди, почему ты не женился еще раз, ведь мама давно умерла?
Жениться Смешно. Куда мне? Хоть бы Китти с детьми дотянуть.
А что, у Джона дела плохи? Со здоровьем не в порядке?
Да нет, со здоровьем у него сейчас все хорошо. То есть в норме. Но он совсем бестолковый. Трудно его к чему-то дельному поставить. Единственное, что хорошо сделал, ребят. Я ни за что не согласился бы на такое замужество Китти. Но она же в церковь шла в положении. Ты ничего не знал Они с одиннадцатого класса были вместе. Хорошо хоть Китти успела доучиться. Может быть, когда мальчишки вырастут, я ее к делу приставлю вместо Джона если доживу.
Брось, отец, плакаться. У нас в роду все сильные, все через морпехов прошли и выжили. Увидишь еще и правнуков. Вот вернутся парни со службы, женятся, наплодят тебе правнуков, сколько хочешь.
Ты вот вернулся? Может, хоть сейчас вернешься? Я бы с легким сердцем передал тебе дело, сам отдохнул бы, внуками занялся Прекрасные мальчишки. Я ведь вами с Джорди совсем не занимался, только орал на вас
У тебя есть кому передать. Джорди всегда трудолюбивый был, не то что я.
Но ты старший! Тебе лучше было бы стать во главе. Знаешь, бизнес продвинулся, мы теперь раза в два больше бревен продаем, чем раньше. И лесопилка своя, научились хороший брус для домов делать. Да и доски неплохие. Бревна теперь дают только половину дохода фирмы.