Мисс Карпентер, вмешался отец Фортхилл; голос его звучал мягко, но при этом властно, не забывайте, что вы гость в доме этой женщины. Женщины, которая неоднократно рисковала своей жизнью ради спасения других в том числе и вас.
Молли смерила отца Фортхилла взглядом, полным арктического холода.
Со мной, произнесла она тихим, ровным, монотонным голосом, совершенно не обязательно разговаривать как с маленьким ребенком, отче.
Если хотите, чтобы с вами обращались как со взрослой, возразил Фортхилл, вам стоило бы и вести себя соответственно. Что подразумевает в числе прочего вежливость к сверстникам и уважение к старшим.
Молли испепелила его взглядом, но все же промолчала и снова повернулась к Мёрфи:
С учетом всех обстоятельств находиться здесь с моей стороны просто глупо. А я женщина занятая, мисс Мёрфи, все клиенты, клиенты и клиенты. Поэтому я и пяти лишних секунд здесь не пробуду, если только вы не назовете мне достойной причины для задержки.
Это Мортимер Линдквист, эктомант, с готовностью ответила Мёрфи. Он утверждает, что пришел сюда по просьбе призрака Гарри, который находится здесь же, с ним.
Молли застыла на месте. Лицо ее побледнело до такой степени, что с ним не сравнились бы никакие белила.
Мне хотелось бы, чтобы ты проверила, так ли это, уже мягче продолжала Мёрфи. Мне необходимо знать, правда ли он правда ли это его призрак.
Мгновение Молли молча смотрела на нее, потом опустила взгляд.
Эм пробормотала она.
Мёрфи наклонилась к ней чуть ближе:
Но ты ведь можешь? Можешь сказать?
Молли на мгновение подняла на нее потрясенный взгляд и снова опустила глаза. Пробормотала что-то себе под нос и наконец решилась:
Угу. Только чтобы в комнате было поменьше народа.
Почему?
Вы хотите, чтобы я вам помогла, или как? огрызнулась Молли.
Некоторое время Мёрфи молчала, скрестив руки на груди. Потом тряхнула головой:
Пожалуй, пора вам еще раз прогуляться, ребята. Мистер Линдквист, будьте добры, останьтесь. Все остальные наружу.
Морти изо всех сил старался не производить впечатления человека, готового бежать к дверям впереди всех, хотя получалось это у него так себе.
Я Да, конечно, мисс Мёрфи.
Волков-оборотней пришлось уговаривать, а Марси еще и помочь выпутаться из платья. Эбби с Фортхиллом переглянулись и вышли без возражений.
Все это время Молли сидела совершенно неподвижно, глядя на сцепленные на коленях руки.
Вы действительно не знаете сами? тихо спросила она у Мёрфи. Вы даже не представляете, чего мне будет стоить выполнение вашей просьбы.
Если бы я могла сделать это сама, я бы сделала.
Молли резко вздернула подбородок. На губах у нее играла очень неприятная улыбка. Я бы сказал, почти зловещая.
Слова, произнесла она. Слова. От них у вас словно слизь на губах. Только от этого они глаже не становятся.
Молли Мёрфи вздохнула, села и развела руками. Ты не позволяешь нам помочь тебе. Ты не хочешь с нами говорить. Но я действительно не могу просить об этом никого другого.
Вы всегда обращались к нему, сквозь зубы процедила Молли.
Вот котел, который вот-вот взорвется, заметил шепотом сэр Стюарт.
Заткнитесь, тоже шепотом посоветовал я ему, чисто машинально встав на защиту Молли.
Впрочем, он был прав. Девочка на моих глазах просто бегом мчалась к краю пропасти.
Я смотрел на Молли и ощущал себя совершенно разбитым. Она обучалась у меня. Мне полагалось бы научить ее умению выжить без меня. Конечно, я не планировал получить пулю в грудь Но если подумать, кто ожидает такого? Или ее состояние всего лишь реакция на мир, в котором ей приходится теперь жить?
С полминуты Мёрфи внимательно смотрела на Молли, потом кивнула:
Да. У меня достаточно знаний, чтобы понимать, что я могу, а чего нет. Инстинкты говорят мне, что Морти не пытается меня обмануть, но в данном случае одной моей интуиции недостаточно. Мне нужна твоя помощь. Пожалуйста.
Молли очень медленно покачала головой. Ее била дрожь. Она провела по лицу грязной перчаткой, и на щеках показались полосы чистой кожи.
Хорошо. Она подняла голову и в упор посмотрела на Морти. Если это какой-то подвох, тихо предупредила она, я вам мозги выну и ошкурю.
Эктомант развел руками:
Послушайте. Тень Дрездена сама ко мне пришла, я ее не звал. Если это не он, я здесь ни при чем. Я действую добросовестно.
Вы настоящий таракан, тоном светской беседы заметила Молли. Убегаете и прячетесь от малейшей угрозы, зато всегда выживаете.
Да, скромно признался Морти.
Возможно, мне тоже стоило бы стать тараканом, проговорила Молли. Жить было бы проще. Она медленно вдохнула, сосредоточиваясь. Где он?
Морти указал на меня пальцем. Я сделал несколько шагов и остановился перед проемом в коридор, ведущий к спальням. Потом спохватился и сделал сэру Стюарту знак оставаться на месте.
Почему? не понял он.
Она собирается открыть Зрение. Чем меньше она всякого увидит, тем лучше.
Сэр Стюарт пожал плечами, но послушно остался рядом с Морти. Прищурив глаза, он наблюдал за Молли, ни на миг не убирая руки с рукояти огромного пистолета.
Молли перехватила свою трость и встала, опираясь на нее и стараясь не наступать на раненную в Чичен-Ице ногу. Она выпрямилась, расправила плечи, повернулась в мою сторону и, сделав глубокий вдох, открыла Зрение.
Мне ни разу еще не доводилось наблюдать это со стороны. На лбу ее, чуть выше бровей, словно вспыхнул источник света, и я осязал его своей нематериальной плотью. Я даже поднял руку, прикрывая от него глаза, чтобы не ослепнуть. Только когда глаза свыклись немного с этим светом, я смог убрать руку и встретиться взглядом с Молли.
Она чуть приоткрыла рот, глядя на меня сквозь слезы. Только со второй попытки ей удалось выдавить из себя:
Откуда мне знать, вы ли это?
Я мог отвечать ей. Эта штука называется Зрением, но на деле она охватывает весь спектр обычных человеческих ощущений плюс несколько необычных. Я состроил физиономию посерьезнее и постарался как мог точнее изобразить интонации Алека Гиннесса[1]:
Отправляйся в систему Дагобара, и ты обучишься у Йоды, мастера-джедая, что наставлял меня.
Молли промахнулась мимо стула и приземлилась пятой точкой на пол.
Господи боже мой! выдохнула она. Господи боже мой, господи боже мой, господи боже мой! Гарри!
Я опустился на колени, так что глаза наши находились на одном уровне:
Да, детка. Это я.
Значит значит, вы правда умерли?
Я пожал плечами:
Не знаю. Наверное, так и есть. Я вроде как новичок в этих делах, да и не могу сказать, чтобы при жизни нас слишком просвещали на этот счет.
Она кивнула. По щекам ее струились слезы, но она не отводила глаз:
В-вы пришли, чтобы забрать меня?
Нет, тихо ответил я. Нет, Молли. Меня сюда, обратно, прислали.
3-зачем? прошептала она.
Найти того, кто меня убил, тихо ответил я. И если я этого не сделаю, опасность будет угрожать людям, которые мне дороги.
Молли принялась раскачиваться взад-вперед:
Я О, я пыталась В городе стало так много тьмы, а я знала, чего вы от меня ожидали бы, но я ведь не такая сильная, как вы. Я не умею просто м-мочить гадов, как умели вы
Молли, произнес я как можно проще и спокойнее.
Она подняла на меня свои покрасневшие, измученные глаза.
Ты ведь знаешь, о ком я хотел бы тебя спросить? О том, о ком я не хотел бы говорить при других
С самого своего возвращения в Чикаго я ни разу не произнес имени моей дочери. Черт, я и мысленно-то его произносить едва осмеливался. Для всего мира Мэгги сгинула в мясорубке, положившей конец Красной Коллегии. Все, кто узнал бы о ее существовании, могли бы использовать это знание против нее. Я не мог допустить такого. Тем более теперь, когда я не в состоянии защитить ее сам.
В горле застрял комок наверное, потому, что память подсказывала: так полагается.
Ты ведь знаешь, о ком это я.
Да, кивнула она. Разумеется.
С этим человеком все в порядке? Он в безопасности и здоров?
Насколько мне известно, да, ответила она. Легкая улыбка на короткий миг напомнила мне ту девушку, какой она когда-то была. С ней Чубакка.
Так называть она могла только огромный ходячий коврик моего пса, Мыша. Этот зверюга умом превосходил многих известных мне людей, а в качестве сверхъестественного телохранителя для девочки лучшего и не придумаешь. Он у меня большой, теплый и мохнатый и всегда готов послужить одеялом или подушкой либо пушечным ядром неодолимой силы, в зависимости от требований момента. Черт, Мэгги ведь всего восемь. Должно быть, половину времени Мышу приходится изображать из себя пони.
Я медленно перевел дух; голова немного кружилась. Все воспоминания, что остались у меня о Мэгги те немногие, что имелись, разом вытеснили из головы почти все остальное. Собственно, запомнилось мне только то, как я держал ее на руках, когда все закончилось. Я даже не знаю, как долго это продолжалось. Она казалась совсем маленькой и теплой в моих руках наверное, после всего, что произошло там, мои объятия ее хоть немного утешили.
Мы могли бы навестить ее, предложила Молли. Я имею в виду Я знаю, где она сейчас.
Мне ужасно хотелось ухватиться за эту возможность и согласиться. Но я не мог. И не стал.
Может, потом. Когда разберемся с делами, сказал я.
Хорошо, кивнула Молли.
Ты бы лучше закрыла Зрение, детка, посоветовал я. Им не стоит злоупотреблять. Это может плохо кончиться.
Но но ведь тогда я не смогу вас видеть. И слышать. Чудно почему эта штука называется только Зрением?
Так уж ее назвали, хотя функционально она намного шире, авторитетно заметил я. Ты обладаешь даром, детка. Доверься своей интуиции. Что в данном случае должно тебе подсказать, что тебе не помешало бы то зелье для общения с духами, которое мы с тобой разработали на основе рецепта Рашидовой мази, помнишь?
Ладно, кивнула она. Хорошо.
Она нахмурилась, низко опустила голову, и я увидел, что она выключила Зрение: свет, струившийся из ее лба, дрогнул и померк.
Мёрфи сидела на краешке кресла, напряженно выпрямившись и сцепив руки на коленях:
Мисс Карпентер!
Молли повернулась и подняла глаза. У нее ушло не меньше двух секунд, чтобы сфокусировать взгляд на Мёрфи.
Да?
Это он?
Он поздоровался со мной цитатой из «Империя наносит ответный удар».
Уголок губ у Мёрфи чуть дернулся.
Он.
Моя ученица кивнула и снова отвела взгляд в сторону.
Значит, сказала Мёрфи, он и правда правда мертв. Та пуля его убила.
Он мертв, согласилась Молли. Эта тень это Гарри во всех отношениях. У нее его воспоминания, его личность
Но это не он.
Молли покачала головой:
Я однажды спросила его об этом. О том, что происходит с душой, когда человек оставляет после себя духа.
Что он ответил?
Что даже представления об этом не имеет. И что вообще сомневается, что у кого-то найдется на это прямой ответ.
Молли, сказала Мёрфи, я знаю, ты устала. Мне было бы приятно, если бы ты позволила мне предложить тебе переодеться. Поесть. Принять душ. Выспаться по-настоящему. Мой дом защищен. Я бы с радостью сказала твоим родителям, что мне удалось сделать для тебя хотя бы это, когда они позвонят мне, чтобы узнать, как ты.
Молли огляделась по сторонам и прикусила губу:
Ну да Она поежилась. Только только лучше будет, если я просто уйду.
Лучше? Для кого?
Для всех, ответила Молли. Она собралась с духом и встала, опираясь на трость. При этом она поморщилась. Видно было, что раненая нога до сих пор причиняет ей боль. Нет, честно. Я веду несколько игр сразу, и мне не хотелось бы, чтобы эти игры каким-то образом задели вас. Она помолчала. Я нерешительно продолжала она, извините меня за те слова насчет детектива, Кэррин. Я погорячилась.
Мёрфи пожала плечами:
Будем считать, ничего такого не говорилось.
Моя ученица вздохнула и принялась запахивать на себе слои лохмотьев.
Мне кажется, мистер Линдквист действует искренне. Я зайду завтра попробую найти что-нибудь, что помогло бы вам общаться с Гарри без лишнего труда.
Спасибо, кивнула Мёрфи. Раз уж ты этим занялась, может, луч
Со двора вдруг послышался рев карманного клаксона.
Морти выпрыгнул из кресла и пригнулся, готовый ринуться прочь или же героически распластаться на полу.
Что это?
Тревога! бросила Мёрфи, выхватывая пистолет. Все на п
Прежде чем она успела договорить, с улицы грянули выстрелы, решетя пулями стены и окна дома.
Глава 12
Я сделал то, что сделал бы в подобной ситуации любой здравомыслящий человек, бросился на пол.
О Дрезден, право же! рявкнул сэр Стюарт.
Он ринулся навстречу выстрелам прямо сквозь стену. На мгновение обереги Мёрфиного дома окутали его призрачным бело-голубым сиянием, а потом он исчез из виду.
«Ну да, болван! обругал я себя. Ты ведь все равно уже мертв».
Я вскочил и бросился за ним следом.
Все живые присутствующие старательно вжимались в пол, когда я метнулся сквозь стену на улицу. Насчет оберегов я не беспокоился: никто и никогда не проектировал обереги так, чтобы они удерживали всякую нечисть, пытающуюся выйти, только так, чтобы она не могла войти. Кроме того, меня ведь пригласили в дом, что с формальной точки зрения причисляло меня к «своим», впрочем, как оказалось, на поверку «дружественные» обереги действуют приблизительно по такому же принципу, что и «дружественный» огонь. Проход сквозь защищенную оберегами стену не ограничился простым неприятным покалыванием. Я ощущал себя примерно так, словно меня спустили голышом по аквапарковому желобу, вымощенному изнутри стальными щетками.
Ааааааааааааа! заорал я, вываливаясь из стены дома в палисадник.
Мои познания о призраках разом расширились: теперь-то я понимал, почему они всегда стонут или завывают, выныривая из чьих-нибудь стен или пола. Никакой мистики: это просто чертовски больно.
Шатаясь, я сделал несколько шагов и поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть происходящее. На улице перед домом стоял пикап. Кто-то из сидевших в кабине выставил в окно ствол дробовика, а в кузове съежились еще четыре фигуры в темной одежде, целившиеся в сторону дома Мёрфи из чего-то вроде штурмовых винтовок и автоматов. Патронов они явно не жалели, так что грохот и вспышки выстрелов казались неестественно яркими и громкими на фоне царившего вокруг зимнего покоя.
Эти парни не производили впечатления профессионалов. Мне приходилось видеть в деле настоящих наемных убийц, и эти шуты ничем их не напоминали. Они просто тыкали стволами более или менее в направлении цели и нажимали на спусковые крючки. До прицельного огня профи им было далеко, впрочем, если пуль много, куда-нибудь да можно попасть.
Они и в меня попали раз пять или шесть. Однако неприятные ощущения от пуль были слишком короткими, так что не столько причиняли боль, сколько раздражали. Я вдруг понял, что бегу к пикапу бок о бок с сэром Стюартом и что настроение у меня самое что ни на есть боевое. Что ж, пуленепробиваемое состояние, скажем так, ободряет.
Что мы делаем? крикнул я на бегу. Я имею в виду, чего мы хотим добиться? Мы же не можем ничего с ними сделать! Или можем?
Смотри и учись, парень! отозвался сэр Стюарт, скаля зубы в волчьей ухмылке. На счет три в кузов!
Что! Эм, я думал
Не думай! крикнула тень. Просто делай! Доверься инстинктам! В кузов! Раз-два
Тень дважды оттолкнулась от земли как при тройном прыжке. Я последовал примеру сэра Стюарта не более чем рефлекторно.
В голове моей вдруг всплыло неожиданное воспоминание: школьный двор, на котором мы устраивали свои собственные олимпийские игры. Горячее солнце пекло нам головы, и от поверхности детской площадки поднимался запах разогретого асфальта. Я состязался в прыжках в длину с разбега, и получалось у меня так себе. Я уже не помню, почему мне так важно было выиграть, но я зациклился на этом со всей детской истовостью. Я помню, как, разбегаясь к начерченной розовым мелом линии, мечтал только об одном пробежать быстрее всех, прыгнуть дальше.