Тогда почему моя задница не проваливается сквозь сиде
Я осекся, испытав знакомое уже ощущение прохода сквозь физическое тело; оно возникло в ягодицах и мгновенно пробежало вверх по спине. Задницу словно обожгло холодом, снег мгновенно забился под штаны, и я взвыл от неожиданности.
Сэр Стюарт явно знал, что произойдет. Он выметнул руку, ухватил меня за отворот плаща и бесцеремонно втащил обратно в машину, сунув на сиденье рядом с собой. Я сделал попытку уцепиться за подлокотник и спинку переднего кресла, на котором только что сидел сам, с тем же результатом: мои руки прошли сквозь них. Я дернулся вперед, крутясь, словно попал в водяной поток, и на этот раз полетел в снег физиономией.
Сэр Стюарт снова затащил меня обратно.
Мортимер, произнес он слегка раздраженным тоном.
Морти промолчал, но, когда меня снова водрузили в кресло, сквозь пол машины я больше не проваливался. В зеркале заднего вида я увидел его ухмылку.
Вы не проваливаетесь сквозь пол машины, поскольку на самом глубоком, подсознательном уровне принимаете этот пол как данность, объяснил сэр Стюарт. Вы совершенно убеждены, что такие иллюзии, как гравитация или плотность, реальны.
Есть неувязочки, возразил я.
Сэр Стюарт приподнял бровь.
Я вздохнул.
Если я так верю в реальность иллюзий, как же мне удается проходить сквозь стены? поинтересовался я.
Потому что на каком-то уровне сознания вы убеждены, что духам положено делать именно это.
Я насупился так сильно, что брови сошлись на переносице.
Значит вы хотите сказать, что я не проваливаюсь сквозь землю потому, что думаю, что так не положено?
Скорее потому, что вы не думаете, что так положено, ответил он. И именно поэтому, стоило вам подумать о возможности противного, вы и провалились сквозь пол.
Я медленно покачал головой:
А почему это не повторяется снова?
На данный момент потому, что этого не позволяет сделать Мортимер. Мой вам совет: не думайте об этом слишком много, серьезно произнес сэр Стюарт. С вас пока и своих забот хватит.
Нельзя же ни о чем не думать! возмутился я. Ну-ка попробуйте не думать о розовых слонах, умоляю!
Сэр Стюарт расхохотался было, но охнул и схватился за раненый бок. Я видел, что ему больно, но улыбка не покинула его губ.
Обыкновенно на то, чтобы признать этот факт, уходит больше времени, сказал он. Конечно же, вы правы. Еще не раз случится такое, что вам будет казаться, будто вы не в состоянии повлиять на подобные штуки.
Почему? слегка раздраженно спросил я.
На сэра Стюарта мой тон, похоже, не произвел особого впечатления.
Через это проходит каждая новая тень. Но это не навсегда.
Тьфу, вздохнул я. И, подумав, заметил: Что ж Зато с прыщами проблем нет.
Морти на водительском месте издал громкий смешок.
Звезды и камни! Терпеть не могу быть новичком.
Глава 8
Дом достался Мёрфи в наследство от бабки, и построили его никак не меньше ста лет назад. Бабуля Мёрфи истово увлекалась разведением роз. Сама Мёрфи любви к цветам не унаследовала, а потому прибегала к услугам наемных садовников. Цветник в палисаднике не посрамил бы и особняка раза в четыре больше, но сейчас, укутанный снегом, производил довольно гнетущее впечатление. Голые, усеянные шипами ветви, подстриженные еще прошлой осенью, скелетами торчали из-под снежного покрывала.
Сам по себе дом невелик типичный колониальный особнячок, одноэтажный, приземистый, крепкий и довольно уютный на вид. Его строили еще в те времена, когда спальня десять на десять футов не считалась зазорной для хозяев, а на кроватях спало по нескольку детей. Въехав, Мёрфи обшила фасады сайдингом, поставила новые окна и утеплила стены, так что домик, похоже, готов был спокойненько простоять еще сотню лет.
На улице перед домом Мёрфи стоял низкий, дорогой черный седан, шины которого утонули в снегу на несколько дюймов. В этом квартале относительно дешевого жилья он выглядел не более естественно, чем колесница с карнавала на День святого Патрика с танцующими лепреконами на палубе.
Сэр Стюарт посмотрел на меня, бросил взгляд на улицу и нахмурился:
Что-то не так, Дрезден?
Тачка какая-то неправильная, ответил я.
Морти оглянулся на меня, и я ткнул пальцем в черную махину.
Он изучающе посмотрел на нее и кивнул:
Угу. Немного странно видеть такую в квартале вроде этого.
А что? удивился сэр Стюарт. Нормальная машина, удобная. Автоматическая коробка
Дорогая, пояснил я. Такие в непогоду просто так на улице не бросают. Стоит хоть раз проехать мимо машине, посыпающей дорогу песком с солью, и увидите, что станется с полировкой и краской. Поезжайте дальше, Морти. Вокруг квартала.
Да-да, раздраженно отозвался Морти. Я же не идиот.
Оставайтесь с ним, попросил я сэра Стюарта.
А потом сделал глубокий вдох, вспомнил, что я бестелесный, и решительно сунул ноги сквозь пол машины. Ноги ушли в снег по щиколотку, а тело неприятно защипало, когда материальное тело машины проходило сквозь меня. Я собирался просто встать на ноги и остаться на месте, пока машина не проедет дальше, но как-то забыл о таких штуках, как скорость и инерция, поэтому кубарем покатился следом за машиной и остановился только тогда, когда врезался в сугроб перед соседним домом. Это оказалось болезненно, и я, лязгая зубами от холода, поспешно выбрался из сугроба.
Н-нет, Г-гарри, напомнил я себе, крепко зажмурившись. Эт-то в-все иллюзия. Это все твое сознание выстраивает сообразно твоим привычкам. Но ты вовсе не врезался в сугроб. Ты этого не можешь. И в снегу изваляться тоже не можешь. А тем более не можешь промокнуть и замерзнуть.
Я сосредоточился на этой мысли и на произносимых словах, вложив в них всю свою волю, как делал раньше, призывая духа или призрака, потом открыл глаза.
Снег, облепивший меня с ног до головы, исчез. Я стоял рядом с сугробом совершенно сухой, кутаясь в свой кожаный плащ.
Ну что ж, заметил я сам себе. Вот так-то лучше.
Я сунул руки в карманы и, не обращая внимания на продолжавший идти снег и ровный северный ветер, зашагал через розовый палисадничек бабули Мёрфи к двери. Поднявшись на крыльцо, я собрался было постучать, как проделывал это столько раз в прошлом.
И тут произошли сразу два события.
Во-первых, моя рука застыла, не коснувшись дерева. Так близко, что два листика писчей бумаги между костяшками пальцев и дверью вы, возможно, и просунули бы, но уже три никак. А еще я услышал приглушенный, но вполне различимый звук соприкосновения, хотя, как я и сказал, до двери дотронуться не смог. Во-вторых, полыхнула вспышка и что-то вроде электрического разряда пронзило мою руку, ударив в позвоночник и отшвырнув прочь с крыльца.
Несколько секунд я лежал в снегу, оглушенный. Я попытался еще раз убедить себя, что все это мне только мерещится, однако ощущение реальности настоящей, жесткой, неоспоримой, реальной реальности оказалось сильнее. Не сразу, но я все-таки пришел в себя и сел. Еще некоторое время у меня ушло на то, чтобы сообразить: меня поразило нечто, специально запрограммированное, чтобы задерживать пытающихся проникнуть в дом духов.
Дом Мёрфи защищали обереги; его естественный порог использовался в качестве основы для других, более агрессивных систем защиты. И пусть от меня оставалась лишь тень моего прежнего «я», все же я еще был чародеем настолько, чтобы распознать свои собственные чертовы обереги или, по крайней мере, чьи-то другие, очень на них похожие.
Дверь отворилась, и на улицу выглянула Мёрфи. Ростом она заметно ниже среднего, зато вылеплена из упругой стали. Свои золотистые волосы со времени нашей последней встречи она постригла коротким ежиком, и та же решимость читалась в напряжении шейных мышц, в упрямо выставленном подбородке. Одета она была в джинсы и клетчатую рубаху поверх синей футболки; в руке сжимала свой полуавтоматический пистолет.
От одного ее вида все внутри меня болезненно сжалось.
На меня разом нахлынула целая волна воспоминаний начиная с первой нашей встречи по делу о пропавших без вести много лет назад. Я тогда работал ассистентом другого частного детектива, а Мёрфи простым следователем. Все наши тогдашние споры и недопонимания, каждое подшучивание и остроумная реплика, каждый момент откровения и доверия, что медленно, неохотно, но все-таки зарождалось между нами, все это ударило в меня с силой тысячи пушечных ядер. И конечно, последняя наша встреча, когда мы стояли на палубе катера моего брата, стояли у грани, которую до сих пор не позволяли себе переступить
Кэррин, окликнул я едва слышным шепотом.
Мёрфи едва заметно нахмурилась и продолжала стоять на морозе, напряженно шаря взглядом из стороны в сторону.
Глаза ее скользили по мне, мимо меня, сквозь меня, не задерживаясь. Она не видела меня. И не слышала. Мы теперь принадлежали разным мирам.
Осознание этого оказалось неожиданно болезненным.
Прежде чем я успел собраться с мыслями, Мёрфи снова закрыла дверь. Я услышал, как щелкнуло несколько замков.
Полегче, дружище, услышал я спокойный, негромкий голос сэра Стюарта. Он наклонился и ободряюще положил руку мне на плечо. Не спешите подниматься. Это больно. По себе знаю.
Угу, пробормотал я, кашлянул и поморгал, стряхивая с ресниц слезинки, которые никак не могли быть реальными. Почему?
Я же говорил. Воспоминания здесь все равно что жизнь. Жизнь и сила. Вид тех, кто был тебе дорог, пробуждает воспоминания столь сильные, каких не дано испытать смертному при жизни. К этому приходится привыкать.
Я обхватил руками колени и опустил на них подбородок.
Долго?
Как правило, мягко произнес сэр Стюарт, до тех пор, покуда те, кого ты любишь, сами не преставятся.
Я поежился.
Угу, повторил я. Что ж, на такое у меня нет времени.
У вас, Дрезден, вообще ничего нет, кроме времени.
Но у троих моих близких его нет, с резкой горечью возразил я. Они пострадают, если я не сделаю все как надо. Если не найду того, кто меня убил. Я закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Воздуха я при этом в легкие не набирал. Мне вообще не нужно было дышать только так, по привычке. Где Морти?
Ждет за углом, ответил сэр Стюарт. Подойдет сразу, как только мы удостоверимся, что здесь безопасно.
Чего? возмутился я. Так я, значит, теперь секретная служба этого трусишки?
Я заставил себя подняться на ноги и оглядел дом:
Вы ничего угрожающего не замечаете?
Пока ничего, ответил сэр Стюарт, если не считать того якобы подозрительного экипажа на улице.
Ладно. Дом защищен оберегами. Не знаю, рассчитаны ли они только на нематериальных нарушителей, или смертному навредить тоже могут. Скажите ему, пусть не дотрагивается до дома. Во избежание непредвиденного.
Сэр Стюарт кивнул:
Я обойду дом кругом. Вернусь с Мортимером.
Я пробормотал что-то в ответ и осторожно ощупал обереги. Они оказались мощными, но я бы сказал, уязвимыми. Свои обереги я выстраивал как цельный, монолитный энергетический барьер. В эту защиту тоже закачали уйму энергии, но, казалось, я стою перед стеной высотой двенадцать футов, выстроенной из кубиков лего. Всякий, обладающий средними магическими способностями, мог бы нащупать в этой оборонительной схеме слабое звено и ударить туда. Конечно, это ослабило бы защиту, но не обрушило бы ее всю. Вот мои обереги те обрушились бы, потеряй хоть одна их часть свою целостность. Здесь же стена лишилась бы лишь некоторого количества кирпичиков.
Что ж, игроку из низшей лиги это давало определенные преимущества. Модульные обереги проще строить, да и ремонтировать удобнее. Разрушь кто-нибудь часть обороны, и остальные ее части быстро сомкнут ряды. Видит бог, подобное заклятие наверняка обходится на порядок дешевле, и для него вам не потребовался бы полноценный чародей из Белого Совета.
Но и отрицательные стороны у него тоже имеются. В мире хватает всякого, способного сквозь такой барьер прорваться, а после того, как вас укокошат, вашему остывающему трупу уже будет безразлично, дорого или дешево обойдется ремонт.
И все же, черт подери, такая защита гораздо лучше, чем ничего. Основная схема явно базировалась на моих принципах, только немного подредактированных. Кто, интересно знать, проделал это с домом Мёрфи? И зачем?
Я повернулся и сошел с крыльца, чтобы заглянуть в окно. Ощущал я себя при этом отчасти вуайеристом, но все равно не знал, чем еще заняться до тех пор, пока не подойдет Морти, чтобы говорить за меня.
С вами правда все в порядке? спросил откуда-то из глубины дома мужской голос.
Я прищурился, нахмурил брови, собираясь с мыслями, и ухитрился забраться на какой-то тонкий куст под окном, с которого смог наконец заглянуть поверх спинки стоявшего у окна кресла.
На диване в гостиной у Мёрфи сидел мужчина в черном костюме, накрахмаленной белой рубашке и черном галстуке в темно-бордовую полоску. Еще его отличали смуглая кожа не африканская, скорее средиземноморская и выбеленные перекисью волосы. А вот цвет его глаз я описал бы с трудом: что-то среднее между темно-медовым и сумахом; резкий изгиб носа напомнил мне клюв хищной птицы.
Прекрасно, отозвалась Мёрфи. Она стояла, сунув пистолет за пояс джинсов. Вообще-то, «ЗИГ» компактное девятимиллиметровое оружие, но по сравнению с миниатюрной фигуркой Мёрфи он казался большим и особенно опасным. Она скрестила руки на груди и смотрела на мужчину так, словно застукала его за каким-то особо отвратительным разбоем. Я ведь просила вас, Чайлдз, не являться сюда в такую рань.
Привычка, пояснил Чайлдз. Если честно, я не брал это в голову.
А стоило бы, заявила Мёрфи, дернув подбородком в направлении двери. Вы ведь знаете, как обстоят дела. Вы застали меня в напряженный момент, и я запросто могла пальнуть в вас через дверь.
Чайлдз сцепил пальцы на колене. Он не производил впечатления особенно крупного. Мускулатура не крепче средней, костяк тоже. Под пиджаком дорогого покроя с избытком хватило бы места для пушки любого калибра.
Я еще совсем недолго у нынешнего работодателя. Но мне кажется, случись подобная неприятность, и последствия для вас могут оказаться довольно серьезными.
Мёрфи пожала плечами:
Вполне возможно. С другой стороны, может быть, нам стоит начать убивать его людей и продолжать делать это до тех пор, пока цена общения с нами не окажется слишком дорогой и он не откажется от такого рода сотрудничества. Она улыбнулась. Неуютная вышла эта улыбка, совсем-совсем ледяная. У меня больше нет жетона, Чайлдз. Зато у меня есть друзья. Очень особенные друзья.
На некоторое время в комнате воцарилась напряженная тишина, угрожавшая вот-вот взорваться насилием. Пальцы Мёрфи как бы невзначай покачивались в паре дюймов от рукояти пистолета. Руки Чайлдза оставались сцепленными на колене. Выждав пару секунд, он вдруг улыбнулся и откинулся на спинку дивана в более расслабленной позе.
Последние шесть месяцев мы сосуществовали вполне неплохо. Не вижу смысла в том, чтобы это прекратилось по причине неважного настроения.
Мёрфи холодно сощурилась:
Главный мокрушник Марконе
Чайлдз поднял руку:
Прошу вас. Специалист по сложным ситуациям.
не пошел бы на попятный так быстро, продолжала Мёрфи, словно он вообще не открывал рта. Как бы ему при этом ни хотелось жить. Вот почему вы явились так рано, вопреки моей просьбе. Вам что-то нужно.
Рад, что вы наконец заметили очевидное, отозвался Чайлдз. Да. Мой работодатель послал меня к вам с вопросом.
Мёрфи нахмурилась:
Он не хотел, чтобы кто-то другой слышал, как вы его задаете.