Высокий уровень эмпатии говорит окружающим, что у вас все в порядке с ресурсами, уважением, что ваш эмоциональный интеллект очень высок. Так возникает определенная положительная репутация, а прослыть в обществе великодушным и благородным человеком это приятно, потому что щедрость, как хвост павлина или талант художника является демонстрацией избытка ресурсов.
Репутация вещь крайне важная, хотя и довольно условная, например, как деньги. В современном мире мы все меняем на деньги, хотя по сути, это просто бумажки или цифры на счете. Но мы верим в честность обмена, в их действенность! Их репутацию мы обмениваем на реальные вещи. В работе с лошадью важны не положительное или отрицательное подкрепление, а репутация, которую вы можете формировать с их помощью: ускорять, тормозить, направлять в какую-либо сторону. Это катализатор процессов, но не более. Можно обойтись и без вкусняшек или отрицательных воздействий, но этот путь труднее и дольше, для этого нужно стать лошадью! Мы, живя в среде мегаполисов, часто сильно недооцениваем важность репутации, но еще в XIX веке ни один торговец или производитель не мог бы осуществлять свой бизнес, не будь у него положительного образа в глазах окружающих. Имея таковую при взаимодействии с лошадью, вы не просто получаете от нее положительные эмоции и желание сотрудничать, но и «очищаете карму», переходя на более высокий уровень осознанности.
Эмпатия предполагает щедрость, а за щедростью следует альтруизм стремление ставить потребности окружающих выше собственных. Это кажется нерациональным, но на самом деле, если смотреть на коллектив как опытный земледелец, улучшающий состояние почвы, дающей ему плоды, а не выжигающий лес ради разового обильного урожая, альтруизм предельно рационален. Грубо насаждать свою волю для высокоразвитого существа недостойно, его интеллект намного более изощрен: с помощью альтруизма он не только формирует положительное отношение к себе, но и «вгоняет в долги» тех, к кому был благосклонен. Потому что, по сути, альтруизм это вклад в надежде на будущие хорошие отношения. Альтруизм, мораль непременные рациональные атрибуты группы, улучшающие психологическую атмосферу.
Юлия Худякова: Альтруизм, как развитие отношений и общества в целом очень глубокая мысль! Но есть один изъян. Альтруистам всё же необходимо быть осознанными эгоистами, чтобы не фонтанировать благотворящей энергией направо и налево, поскольку на их плечах могут прижиться много халявщиков, потребителей. Модель альтруистического общества, как высокоразвитого, возможно одна из самых соблазнительных по эффективности, но, думаю, лишь в том случае, когда альтруистами в этом обществе являются все. Для баланса энергообмена
Биологически альтруизм нацелен только на родственников, он вызывается повышением уровня окситоцина, у социальных видов часто через грумминг, деление пищей, сходство эмоциональных реакций и т. п. Но тот же окситоцин заставляет более настороженно относиться к «чужакам». Правда, благодаря тому, что мы не воспринимаем мир в реальности, а додумываем до целостной картинки, мы можем легко менять границы свой/чужой, расширяя круг «своих» до соседей, земляков, сограждан и т. д. Мы можем также легко менять очертания границ для «своих», включая туда единомышленников, но не родственников или сограждан. И тогда иностранный ученый либерал может стать своим, а консервативно настроенный брат восприниматься как чужак. Мы вообще можем расширить понятие «свой» до всего живого, и тогда, как говорили индейцы лакота: «Mitakuye Oyasin все мы родичи».
Стремление к объединению или одиночеству задается биологически. Его невозможно привить воспитанием! Усилить или ослабить да, задать направление применения вполне реально, но превратить независимую особь в конформиста или наоборот невозможно. Во всем, как всегда, виновато генетически задаваемое строение мозга. В базальных ядрах существует структура, называемая полосатое тело или corpus striatum, и преобладание в ней ацетилхолина или дофамина и вызывает либо стремление к независимости, либо склонность к единению с группой. Пренатальный период, как и первые три года жизни для человека, а для лошади это первые месяцы (!) невероятно важны. Как мы помним, в пренатальный период формируются области мозга и железы, выделяющие определенные нейромедиаторы. Эта химия и становится фундаментом работы будущего организма. Здесь играет роль и питание, и эмоциональное состояние матери, и множество причин, которые невозможно просчитать. После рождения нейронные сети начинают активно строиться, и на мозг влияет либо постоянная обстановка, либо, что более часто, случайные события, совпадающие с формированием нового контакта! Так возникает базовое отношение к взаимодействию с окружающим: оно враждебное, приятное, интересное, пугающее и т. п. Когда жеребенок растет в изоляции от других лошадей или не получает искреннего и доброго отношения со стороны человека с самого рождения, это запоминается на самом базовом уровне. А наложение происходит на уже имеющуюся базу склонности к независимости или консолидации с окружением. Впоследствии, чтобы это изменить, приходится прибегать к помощи опытных лошадиных психологов, и чем старше или сложнее проблема, тем дольше времени требуется на корректировку поведения, но исправление базовой жизненной позиции не наступит уже никогда.
Как мы говорили, когда касались типологии, распределение конформизм/индивидуализм градиентно и очень не одинаково даже у тех особей, которые составляют вроде бы единую группу. Однако статистически можно говорить об имеющихся наклонностях, которые вполне четко определяются.
Самый начальный из известных нам вид коллективистских сообществ это семейная группа, где все друг друга знают и заботятся. Патологические примеры патриархальных семей из поздних крупных сообществ мы не рассматриваем. Система организации здесь основана исключительно на старшинстве и опыте главы семьи. Здесь очень важны честность и доверие, потому что потомки должны внимать опыту старших, а предки искренне заботиться о благополучии тех, кто продолжит их род. Из подобной группы образуются более крупные коллективы типа индейских родов. Здесь важно понять, что вождь рода добровольно принимаемый другими лидер, и он, хоть и может наследовать эту должность, не имеет права никогда никому ничего приказывать. Вождь не отделен от людей, не над ними, он вместе с ними. Он и есть его люди! И он заботится о тех, кто ему доверился. В XVIII веке французские торговцы предлагали индейским вождям взятки за то, чтобы продавать товары другим членам племени по завышенным ценам, на что вожди невероятно оскорблялись, ведь они ни в коем случае не должны обманывать своих. Вообще, по описаниям путешественников, вождь племени часто выглядел как бедняк, ибо отдавал своим людям все, что мог. Вождь это не самый сильный и злобный, отобравший власть, а наоборот, тот, кто способен позаботиться о других, а потому пользующийся доверием. Известны случаи, когда индейцы из района Великих озер отдавали своих женщин на лето белым поселенцам, получая за это деньги или товары. Белые считали, что покупают рабыню, но с точки зрения индейцев, это была аренда рабочей силы. Причем, женщина шла на это по собственной воле, чтобы помочь семье, искренне полагая, что никто не может владеть другим существом, тем более человеком! Разумеется, разница в мировоззрении была причиной постоянных конфликтов.
Однако с увеличением сообществ и переходе к земледелию, обезличенность в группах становится больше, эмпатия меньше, и, согласно правилу Данбара, люди начинают дробиться на мелкие группки «своих», на фоне чего эгоизм отдельных его членов, напротив, растет. И вскоре, хотя формально в группе декларируется «все для человека, все во благо человека», такой человек быстро находится и начинает приспосабливать все для себя. Он обманом пробирается на верхушку власти, обеспечивает себя ресурсами и доверием, а потом, пользуясь окном Овертона, меняет общественное мнение в свою пользу, становясь уже не мошенником, а уважаемым гражданином. Типичный пример, созданный литературным талантом М.В.Гоголя в «Мертвых душах» Птица-тройка. Казалось бы, вот она «русская душа»: свобода, ширь, «долго запрягаем, да быстро едем», единение с природой, народные традиции только в санях, на самом деле, сидит подлец и мошенник Чичиков, любыми способами пробивающийся из грязи в князи. Конечно, в некоторой степени обман присутствует везде, и у каждой страны есть своя мафия. Но не у каждой мафии есть своя страна.
Такую же тактику мы часто пытаемся провернуть и с лошадьми, но обмануть их гораздо сложнее, они прекрасно видят подмену и с обманщиком ведут себя соответственно. Это несколько фрустрирует людей, привыкших к двойным стандартам, принятым в крупных человеческих сообществах, где все вроде едины, но более наглые и хитрые могут использовать всех остальных. Но лошадь принимает только начальные условия существования группы, основной плюс которой защита и обеспечение ресурсами. Единение с человеком или табуном должно быть актуально, иначе оно не имеет смысла. Человек же пытается спроецировать на лошадь собственные нелепые идеи, патологические формы которых, прекрасно описаны в антиутопиях Джорджа Оруэлла «1984» и Олдоса Хаксли «О дивный новый мир».
Из мыслей рождаются действия, и способ мышления один из важнейших компасов, который указывает направление этих действий. Когда вы предлагаете лошади какой-то тип отношений, он подразумевает целый поведенческий комплекс, своего рода негласные правила, связанные внутренней логикой. Эту логику нам предстоит раскрыть.
На самом деле, говоря в Первой части книги о Западе и Востоке, я немного слукавил. С одной стороны, действительно, ярчайшими индикаторами двух типов мышления явились Великая Хартия Вольностей и Яса Чингисхана, провозглашенные почти одновременно, в 1206 и 1215гг., соответственно. Первая наделяла человека правами и давала множество свобод личности, а вторая утверждала, что у человека нет никаких прав, и он полностью зависит от чужой воли. С другой стороны, буддизм и даосизм явления, хоть и важные, но скорее индивидуалистические, наложенные на более древнюю коллективистскую основу, более точным выражением которой, стало конфуцианство. И, разумеется, лучший пример его это Китай. Весь Восток заимствовал китайскую культуру, поэтому вполне справедливо экстраполировать многие китайские черты и на другие страны этого региона, тем более, что эта страна существует уже тысячи лет. Все империи разрастались и разваливались, но лишь Китай пережил их всех, потому что всегда следовал главному принципу объединения: он никогда никого не принуждал вступать в свои ряды, не навязывал язык, а лишь предлагал культуру и порядок. Китайцы невероятно меркантильны и прагматичны, но понимая, что война, в долгосрочной перспективе, приносит больше убытков, чем выгоды, они всегда старались решать вопросы путем переговоров, делали щедрые инвестиции в те народы, которые входили в состав государства и всегда выполняли свои обещания. Даже если на коротких временных промежутках это экономически обходилось очень дорого, зато в на протяжении сотен лет давало более качественный и стабильный результат. Китай никуда не спешит!
Ведь и ограничения разными людьми воспринимаются по-разному. Для одного отсутствие информации о мире катастрофа, а для другого вполне оправданный шаг. К примеру, китайцы вообще не обратили внимания на введение социальных рейтингов и тотальный электронный контроль государства, потому что такая система была всегда. А те, кого это не устраивало, уехали на Запад, потому что никакой потенциальный выигрыш не заставит индивидуалиста принять главное ограничение конформистской культуры цензуру. Цензурирование предполагает, что все должно проходить через фильтр общественных норм: длина юбок, цвет волос, внешний вид всадника, требования к амуниции лошади, последовательность и строгость техники исполнения, тема и форма выражения произведения
Стоит заметить, что критика и цензура направлены в противоположные стороны. Задача критика, обладающего вкусом и знаниями улучшить качество произведения, показать его с наиболее выигрышной стороны. Если видение критика и художника расходятся, то всегда можно подискутировать или поискать другого сотрудничества. А вот задача цензора, обладающего властью (пусть только моральной, как бабушки у подъезда) угодить идеологии или начальству. Часто цензор стремится не пускать, запрещать, резать и т.д., подогнать под стандарты, то есть сделать произведение максимально посредственным. Как написано у Иосифа Бродского:
Пускай художник, паразит,другой пейзаж изобразит.
Увы, как мы помним из правила Даннига-Крюгера, чем ниже уровень, тем выше самомнение, и тем больше желание запрещать. Поэтому в цензоры обычно попадают именно посредственности и, даже если они когда-то обладали вкусом и смелостью, то это быстро исчезает. К примеру, в современном Китае настоящие историки не могут существовать. Задача историка, как ученого, сомневаться и докапываться до истины, но в стране, где власти насаждают официальную позицию по всем историческим вопросам, соглашательство и цензура на корню уничтожают любые попытки узнать правду. Конформистов в принципе не интересует правда, их интересует согласие. С чем согласно большинство или руководство, то и считается правдой. В результате в Китае существует мифологическая история набор баек, не имеющих никакого отношения к реальности. Тоталитарное государство это всегда мифология, стремление изолировать систему от внешних воздействий, потому что только так можно ей управлять.
Естественно, цензура напрямую связана с консерватизмом. Консерваторы обычно психически тревожны, им нужно найти успокоение в структуре, упорядоченности, предрешенности. Посредственность не принимает все необычное, яркое, непривычное, свободное, потому что не умеет создавать, то есть цензура в принципе противоположна искусству. Но самое отвратительное это самоцензура, когда исполнитель изо всех сил старается угодить власти. Художник-творец задает вопросы, чтобы выявить и решить проблему, цензор замалчивает ее, выпуская в свет, главным образом, серые и безвкусные вещи.
Конечно, некоторым гениям временами удается обойти препоны цензуры, но, сколько гениев и их произведений исчезло в этой трясине?
Одним из самых катастрофических примеров цензуры в науке является деятельность Лысенко. Этот недоучка полностью отвечал коммунистической идеологии и его работа «на благо народа» спровоцировала голодомор и гибель миллионов людей. В современном мире тоже существуют запреты на сравнение рас, народов, полов и т.д., особенно по работе мозга. Зато безграмотные установки типа «все люди одинаковые» приводят к уничтожению целых областей знаний, копившихся десятками лет. В конном мире также полно цензоров, не знающих психики и биомеханики лошади, что приводит к роллкурам, ударам шенкелем на каждый темп, натянутому поводу, превращению умного существа в спортивный снаряд, постепенно распадающийся на части, проблемам с поведением и т. д. А сколько гениальных лошадей отправляют на убой только потому, что они не удовлетворяют примитивные потребности подобных «лысенко»!