Я прекрасно понимала, что мне не сбежать как бы я ни сопротивлялась. И так же я отдавала себе отчёт в том, что мужчины не делают мне больно. Так зачем же сопротивляться, если я сама на это решилась?
Ответа на этот вопрос у меня не было, поэтому я не оставляла слабых попыток высвободиться из крепких мужских рук.
Леон продолжал свою пытку. Он раздвигал языком мои складочки, поочередно втягивал каждую в рот, с нажимом проводил между ними и нырял им в мою мокрую дырочку.
Я стонала от стыда, не зная куда себя деть. Полумрак немного спасал положение, как и то, что мужчины были одеты, но я не могла отделаться от мысли зачем Леон это делает? Зачем ему в принципе доставлять мне удовольствие, когда можно просто воспользоваться?
Я окосела окончательно, когда Леон подключил пальцы. Я снова принялась метаться и стонать что-то. Тогда Рамин припал к моим губам, впитывая в себя каждый стон и каждый мой выдох. Его ладони сжимали мне грудь, принося невыносимое сладкое мучение. Затем Рамин направился руками вверх, чуть массируя мне плечи и наконец остановились на шее.
В полнейшем ужасе я замычала, боясь, что мужчина придушит меня, и в этот же момент почувствовала, как Леон вошёл в меня пальцами. Совсем неглубоко. Но меня словно парализовало. Я боялась пошевелиться, боялась, что одно неосторожное движение причинит мне боль или травмирует меня.
На пару секунд Рамин отстранился от моих губ, а Леон проник совсем глубоко. Я зажмурилась от страха, но не почувствовала боли. Было сильное тянущее ощущение внизу живота, но самой боли не было.
Леон все смелее вводил в меня пальцы, ускорял ритм, водил ими по кругу, все сильнее растягивая меня. А Рамин, надавив мне на запястья, склонился над моим лицом. Он словно хотел получше разглядеть мою реакцию, но я сдерживалась как могла.
Сегодня мы воспользуемся тобой по очереди, прошептал мне в губы Бесланов. Чтобы не разорвать нашего ангелочка. Но в следующий раз ты дашь нам обоим. Одновременно. Поняла?
Я отрицательно мотнула головой и в этот раз не сдержал стон.
Бесланов довольно усмехнулся и бросил Леону:
Трахни ее уже! Чтоб посговорчивее была.
Я жалобно посмотрела на Бесланова, не понимая, что именно я пытаюсь попросить: чтобы они меня отпустили, или поскорее закончили начатое.
Леон тем временем, не вынимая из меня пальцев, одной рукой расстегнул ремень и брюки.
Я вновь зажмурилась и отвернулась, чтобы не увидеть голого мужчину. А через несколько секунд я почувствовала, как к лону прикоснулось что-то очень горячее и большое.
Нет! Не надо! я отвернулась, желая зарыться лицом в диван, но в моем положении это было невозможно. Сопротивляться телом я не решилась от страха получить травму.
Очень медленно Леон начал входить в меня, а я все сильнее выгибалась дугой. Тянущая боль превращалась в настоящую, но терпимую, и нельзя сказать, что очень неприятную. Мне даже показалось, что при других обстоятельствах мне бы могло это и понравится. Наверное. Интересно, так больно будет всегда или только в первый раз?
Когда Леон вошёл полностью, у меня было ощущение, что меня пронзили насквозь. Я не знала как себя вести, что делать, но при этом тяжело дышала от неконтролируемого возбуждения.
Нравится? прорычал Леон, наращивая темп.
Он подхватил меня под бедра и чуть приподнял над диваном, и в таком положении входил в меня до конца. Так глубоко, что я чувствовала удары его бедер об мои.
Я больше не сдерживалась. Кричала, стонала, балансируя между сжигающим изнутри желанием, интимной болью и сладкой болью в груди от того, что Рамин снова принялся кусать вершинки, прижимать тугие бусинки языком к нёбу и скручивать их зубами.
Скажи, что тебе нравится, приказал Леон и принялся интенсивно ласкать пальцем мою чувствительную кнопочку, иначе я не буду таким нежным.
Я вновь отрицательно замотала головой, но все же выдавила между стонами.
Нравится
Ещё один стон и я почувствовала, как мои ноги занемели, тело стало ватным, я начала непроизвольно подаваться бедрами навстречу ещё не испытываемому прежде удовольствию.
Мне нравится! Мне нравится! закричала я, ничего не соображая. Мне лишь хотелось, чтобы это дивное ощущение не заканчивалось.
Горячая волна прошлась от головы до низа живота и меня прошибло эйфорией. Мне показалось, что я на мгновенье потеряла рассудок, так как не чувствовала ничего, кроме дико постыдного удовольствия.
Леон совершил пару толчков и тоже замер во мне, до боли сжимая мои бедра.
Не знаю сколько секунд так прошло, но как только я обрела способность двинуться, я открыла глаза и устало обвела взглядом комнату.
Рамин поднял мне голову и приставил горлышко бутылки к губам.
Один глоток, скомандовал он. А то тебя не хватит.
Обжигающая жидкость влилась в мое горло, отчего я закашлялась и выпучила глаза. Все вокруг поплыло от бликов.
Красиво. Наверное, лучшего места для «первого раза» и не придумать.
Но тут мощные мужские руки бесцеремонно перевернули меня на живот. Ничего не видящим взглядом я тупо смотрела вперёд, пытаясь сфокусироваться хоть на чем-то. Беспомощно водя руками по обивке дивана, я пыталась сделать не пойми, что: то ли встать, то ли найти опору, то ли все ещё пыталась сопротивляться. Поэтому Леон перехватил мои руки также за запястья, вытянул их вперёд, а второй рукой схватил меня за волосы и приподнял мне голову, чтобы видеть эмоции на моем лице. Его действия не были грубыми, но все же я испугалась.
Все, успокойся, снисходительно проговорил Рамин и с силой провел ладонями по моей спине.
Я тут же закрыла глаза от удовольствия и томно выдохнула. Он вроде и не прилагал особых усилий, но сложилось ощущение, что по мне Камаз проехал. Это было одновременно очень больно, но и принесло моментальное расслабление.
Рамин провел так по спине ещё пару раз, но уже сжимая мне кожу на рёбрах и плечах, отчего я выдохнула громкий стон.
От такого странного, непонятного, неадекватного удовольствия у меня поднялись корни волосы, и я снова застонала.
Леон ещё сильнее поднял мне голову за волосы и впился в мои губы с поцелуем. Его щетина приятна покалывала кожу, а губы были более нежными, чем у Рамина.
В этот же момент Рамин поднял меня за бедра, заставив встать на колени, но при этом надавил на спину, не позволяя мне отлипнуть грудью от дивана. А в следующий момент он грубовато вошёл в меня, отчего у меня выступили слезы на глазах.
Да, он совсем не такой нежный, как Леон. Теперь я понимала, почему он влил в меня ещё алкоголь. Как такое можно выдержать в трезвом состоянии?
Но с каждым его толчком я все больше привыкала к нему и в какой-то момент даже смогла немного расслабить интимные мышцы.
Молодец, похвалил меня Рамин, явно почувствовав мое расслабление. Давай, ангелочек. Успокойся и просто прими меня.
Он вновь принялся гладить своими медвежьими ладонями меня по спине, причиняя боль. Однако эта боль помогала мне отвлечься от интимной, и я становилась все более податливой в его руках.
Леон нежно ласкал мой рот, чувственно сжимая мне запястья и волосы, и я окончательно доверилась мужчинам.
Боль стала привычной и даже приятной. И я снова принялась стонать в рот Леону от подступающего наслаждения.
Пусть кричит, скомандовал Рамин, все сильнее вбиваясь в меня сзади.
Тогда Леон оторвался от моих губ и зажал пальцами мои щеки, чтобы я держала голову в прежнем положении.
Зажмурившись, я кричала, уже давно ничего не соображая. Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось и вместе с тем не заканчивалось никогда.
Пальцы Рамина пробрались к моей измученной кнопочке и принялись вдавливать ее внутрь и заводить максимально вниз. Потеряв голову от такого потока чувств, я почувствовала вторую за сегодня горячую волну и с предвкушением закусила губу, понимая, что мне это сулит.
Рамин последний раз сжал мою спину и замер во мне. Казалось, что мне сейчас выломают ребра, но удовольствие от соития было таким сильным, что я не могла пошевелиться.
Обессиленно упав на диван, я тяжело дышала, но не открывала глаза, пока Леон не убрал с моего лица волосы и не приставил мне горлышко бутылки к губам.
Пей еще, ангелочек Изи, улыбнулся он. Ты слишком сладкая, чтобы мы насытились тобой с первого раза.
Я устало подняла тяжёлые веки и бездумно уставилась в потолок. Идеально ровный, глянцевый, с целой россыпью мелких лампочек на нем.
Где я?
Я оглядела комнату насколько хватило взгляда: воздушная, с высоким потолком. Бледно-голубые стены опоясывались по периметру тремя широкими полосками из белого дерева, зеркала и снова белого дерева, что добавляло и без того огромной спальне ещё больше пространства.
Вся мебель в комнате также была из белого дерева. Рядом, на прикроватной тумбочке стояла белая ваза с огромным букетом нежно-розовых пионов, которые распространяли невероятный дивный аромат.
Я тихонько пошевелилась под лёгким воздушным одеялом, словно проверяя все ли конечности у меня функционируют.
Вроде все в порядке.
Наконец, я сбросила одеяло и обнаружила себя абсолютно обнаженной. Почему-то меня это даже не удивило и не смутило. Встав босыми ступнями на пол, выполненный также из белого дерева, я неуверенно поднялась и прошлась по комнате.
Между ног саднило и ощущалась сухость, но я была рада уже тому, что я могу ходить и мне сравнительно не больно, если не считать этого ноющего состояния в каждой косточке и мышце. Но это было больше похоже на то, как если бы я проспала весь день и у меня затекло в неудобной позе все тело.
Обнаружив дверь в ванную, я шагнула внутрь и заперлась. А затем, подойдя к зеркалу во весь рост, я взглянула на себя. В целом ничего критичного я на себе не обнаружила. Никаких следов крови и мужского семени после моего «первого раза». Всего лишь немного растрёпанные волосы и слегка покрасневшие глаза.
Однако, оглядев себя по спины, я обнаружила пару синяков на спине, на ягодицах и следы на запястьях.
Странно, мне вчера почти не было больно. Откуда синяки? Хотя я отчётливо помню только первый круг, когда мужчины лишили меня девственности. Второй уже был как в тумане после двух глотков крепкого алкоголя. Может во второй раз они были со мной грубыми?
А вот что было после второго круга я не помню совсем. Кажется, на тот момент усталость и алкоголь окончательно вырубили меня. Поэтому где я сейчас и как тут оказалась, я не знала. Так же я не помнила и тот факт, кто меня искупал, раз на мне совсем нет следов вчерашнего вечера.
И что делать дальше? Я буду жить здесь и стану постельной игрушкой одного из мужчин? Или сразу двоих? Интересно, а Лера тоже была их игрушкой? Почему же она ничего не сказала мне об этом, а только: «Бесланов не очень хороший человек».
За ленивым потоком мыслей, я неспешно приняла душ и вымыла голову. Здесь кстати оказался совсем новый женский шампунь и гель для душа. А вот мужской косметики не было. Значит, я не в спальне Бесланова или Бессонова.
Тогда где?
Наконец я вышла из душа и завернулась в полотенце. Пробежавшись взглядом по полочке над раковиной я не нашла ничего полезного. Мне нужен был крем для лица и для тела. После воды у меня обычно сильно стягивает кожу, поэтому без крема я не обхожусь.
Выйдя из ванной, я принялась искать свой рюкзачок, но его также нигде не оказалось, как и моей одежды.
Но мои поиски не были долгими, так как дверь открылась и в проёме возник исполин Рамин.
Я инстинктивно отступила назад и схватилась покрепче за узел полотенца на своей груди.
Проснулась наконец? осуждающе строго спросил он.
Я ничего не ответила, выжидающе глядя мужчине в глаза. Мне хотелось заранее понять его намерения и желания. К моему облегчению, его глаза не горели похотью, а значит, мне сейчас не грозит очередная близость.
Наверное.
Как себя чувствуешь? дежурно спросил он, явно показывая, что ему в общем-то всё равно на мой ответ.
Спасибо, хорошо, хриплым голосом ответила я, а затем немного откашлялась. А Вы?
Боже! Что за глупость я сморозила? Воспитание заставляло меня уже на автомате задавать тот же вопрос, что задали и мне.
Рамин усмехнулся моей глупости, запер дверь и подошёл ко мне совсем близко.
Сними полотенце, с безразличием в глазах приказал он. Я посмотрю на тебя.
Я обречённо выдохнула и тут же дёрнула на себе узел.
Какой смысл сопротивляться? Меня и так уже разглядели вчера со всех сторон, да и вряд ли мой отказ подействовал бы. Скорее всего Рамин бы просо сдернул с меня полотенце сам.
Махровая ткань скользнула вниз, и я предстала перед Беслановым совсем голая. В первую секунду я неуверенно сложила руки между ног, но тут же резко одернула их и завела за ягодицы.
Пусть смотрит. Мне уже нечего терять.
Рамин присел на кровать и притянул меня ближе к себе. Затем тщательно осмотрел взглядом мое тело и развернул к себе спиной. Я же в этот момент чувствовала себя очень странно. Почему-то мне было приятно, что он меня разглядывает и я даже представила, что своим телом я возымею власть над этим мужчиной.
Бред, я знаю. Но мне хотелось немного пофантазировать на этот счёт.
Когда Рамин провел ладонью по моей спине и ягодицам, я даже прикрыла глаза и улыбнулась.
Не открывай глаза, приказал он и ещё раз огладил меня по спине.
Откуда он знает, что я их закрыла? О нет! Тут же полоска зеркала по всем стенам. Наверняка он видит мою реакцию!
Вот ведь я дурочка!
Однако я послушалась Рамина.
Мужчина встал позади меня и коленом немного расставил мне ноги. А затем скользнул по моей ягодицы к промежности и с нажимом прошёлся по ней.
Больно? хитро спросил он.
Я отрицательно мотнула головой и сжала руки в кулаки.
Тогда Рамин на мгновенье оставил мою промежность, лизнул свои пальцы и медленно ввел мне их в лоно.
Я дернулась и распахнула глаза, но мужчина второй рукой обнял меня поперек груди и прижал к себе.
Тесные объятья вызвали панику, и я вцепилась пальцами в предплечье мужчины.
Больно? вновь спросил он, пока я в отчаянии пыталась выбраться из его захвата, но, не получив ответа, он еще громче и строже повторил вопрос. Больно?!
Нет! пискнула я, продолжая сопротивляться.
Хотя, может нужно сказать «да»? Тогда он отпустит меня?
Хорошо, довольно проговорил Рамин и теперь крепко обнял меня со спины двумя руками. Не бойся, ангелочек, ничего я с тобой не сделаю сейчас. Просто у меня тяжёлая рука и я проверил нет ли у тебя травм после вчерашнего. Синяки есть, ниже все в порядке. Ты должна мне говорить, когда я делаю тебе больно, ясно? Не хочу тебе что-нибудь сломать.
Я испуганно сжалась в его руках и дышала как пойманный зверёк.
Тебе ясно?! Бесланов снова повысил голос.
Да! жалобно ответила я и замерла в его руках.
Хорошо, мужчина подвёл меня к огромному зеркалу на одной из стен. Возле зеркала была ручка. И когда Бесланов отодвинул зеркало в сторону, я поняла, что это встроенный шкаф-купе, внутри которого целая комната-гардеробная.
Она была абсолютно пустая, только на одной вешалке сиротливо весело мое бирюзовое платье.
Одевайся, Бесланов втолкнул меня в гардеробную. Жду тебя внизу.
Едва мужчина исчез с поля моего зрения, я тут же устало опустилась на кожаный пуф и вздохнула с облегчением.
Глава 6
С большим облегчением я смогла привести себя в порядок. Наконец-то я смягчила кожу кремом, оделась и расчесала спутанные иссиня-черные волосы.
Какое удовольствие быть одетой!
Я ещё немного повертелась перед зеркалом, пытаясь разглядеть в себе какие-то изменения. Ведь я теперь настоящая маленькая женщина! Должна ли я чувствовать что-то особенное? Может у меня должно хоть как-то измениться мышление? Или поведение? Хоть что-нибудь? Хотя бы стыд?