Ага, рамочки хорошие. Я бы такие взяла под семейные фотографии, сказала я.
Ты просто невежда!
Это она выдала после часа нашего гуляния по залам галереи, где недавно открылась выставка когорты новоявленных живописцев. Ирина, моя подруга детства, утверждала, что все приличные люди просто обязаны ее посетить. Либо их нельзя более будет считать приличными.
Ира, ну почему сразу «невежда»? Я не очень люблю есть что попало, носить что попало и любоваться чем попало я тоже не люблю.
Да что ты о себе возомнила? Ирина аж задохнулась от возмущения, Тебе вообще ничего не нравится. В прошлый раз твоему изысканному вкусу не угодил даже Архип Лентулов!
Ну, во-первых, если не ошибаюсь, его звали Аристарх. И то, что он творил сто лет назад, на мой взгляд, ценности его работам никак не добавляет. Все, пошли отсюда, повернувшись, я уже сделала пару шагов по направлению к выходу, но столкнулась с весьма экзальтированной особой. Дама выглядела столь эксцентрична, что это мешало даже приблизительно определить ее возраст.
Простите! на ходу буркнула я, но не тут-то было
Вы уже уходите? рука особы вмиг превратилась в шлагбаум, а на ее лице отразился симбиоз разочарования и удивления, Вам не понравилась наша выставка? Очень жаль!
Ирина, добрая душа, решила утешить это пестро одетое создание и поспешно сказала:
Ну что Вы! Такие работы чудесные! А Вы, вероятно, устроительница и хозяйка, так сказать?
В некотором роде Вообще, я художница. Вот с некоторых пор работаю в Вас в Павлограде. Меня зовут Лана Горская. Возможно, Вам приходилось обо мне слышать?
После секундного замешательства Ирина вывела нас из неловкости:
Да-да, конечно, где-то я, кажется, читала А Вы в каком жанре работаете?
Я портретистка.
Боже, Марина, ты слышишь? Это же нужно быть настоящим мастером, чтобы
Все. Ее понесло. Это у Ирины с детства. Люди с богемным налетом вызывают в ней просто благоговейный трепет. Вот такой пунктик. Это оттого, что ее в свое время дважды не приняло в художественное училище, пришлось оканчивать педагогическое. С тех пор столько вод утекло! Но Ирина, отличный учитель, между прочим, превращается иногда просто в какого-то восторженного щенка, стоит ей лишь рядом появиться такому вот чуду разноцветному, гордо именующему себя «Художник». А портретистка Лана, видимо, решила, окончательно загипнотизировать бедную Ирину:
У Вас удивительное лицо! Да, очень выразительное. Просто просится на полотно. И весь облик. Такая органика!
Что? не сдержалась я. В деревне органикой называют навоз. Так и говорят: «Вывоз органики на поля». И если моя подруга Вам чем-то напоминает
Я послушно умолкла под сверкнувшим взглядом Ирины. А Лана раскатисто рассмеялась, обнажив великолепный фарфоровый зев. Видать, и вправду, художница стоящая! Деньги, по крайней мере, есть.
Ну что Вы! «Органика» это чисто специфический термин. Значит, органичность, гармония Я бы, в самом деле, с удовольствием написала Ваш портрет, милая Если Вы не против, конечно. Вот моя визитка.
Ирина аж привстала на цыпочки. Пора спасать подругу. Со словами: «Всего доброго, нам пора. Ира, я жду тебя в машине» я вышла на улицу. Надеюсь, совесть у подруги есть, и она не заставить меня ждать более пяти минут.
А пока я купила на книжном развале у входа какой-то иностранный журнал. Купила, кстати, исключительно из-за обложки. На ней был изображен огромный красный цветок. Обожаю все красное! Правда, листая его в машине, поняла, что журнал старый, ему почти год. Ну и что? Он красивый! А это главное. Потом на досуге почитаю. Бросила его на заднее сиденье.
Наконец, выпорхнула раскрасневшаяся Ирина. В шубке нараспашку, на ходу поправляя шпильки в тяжелом пучке волос. Я в очередной раз залюбовалась подругой. До чего же хороша! Несмотря ни на что. Ни на приближающийся сороковник. Ни на неудачную личную жизнь. А вернее, ее отсутствие, ни на прочие обстоятельства женщины, воспитывающей двух детей при отсутствии мужа.
Так, студия «Антика», художник Лада Горская, телефон, прочитала визитку Ирина, едва только утроилась рядом в машине, Марин, как ты думаешь, сколько она взяла бы за портрет?
Ты это серьезно?
А что? Представляешь, я в старинном больном платье
Каком именно?
Ну нафантазирует сама что-нибудь. Кстати, я забыла телефон сегодня.
И уже далеко не в первый раз!
Ну да Ну, ладно тебе смеяться! Запиши на свой, а? А то я все равно эту визитку потеряю, ты меня знаешь.
Да уж. Как ты только голову до сих пор не потеряла! я достала свой телефон и записала телефон художницы. Ну что, в Переборы? Или планы изменились?
Не изменились. Надо съездить. Никита ждет. И что бы я, безлошадная, без тебя делала? Ирина извинительно улыбнулась.
Пропала бы, конечно! А мне все равно делать нечего. Сережа опять в командировке. Так что, я женщина ужасно свободная!
«Ужасно свободная!». Это полная бессмыслица. Как-то не звучит.
Ирина, видимо, ни на секунду не забывает, что она преподает русский.
Нет, подруга, никакой бессмыслицы. Я свободна, никому ничего не должна ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. И это ужасно. Да еще сын позвонил, что раньше каникул не приедет. С ума сойти!
А я тебе говорила: нечего отпускать в чужой город! У нас что, своих институтов мало?
Вот твои вырастут и погляжу, много ли тебя спрашивать будут?
И погляди. Как скажу так и будет.
Ага, мечтать не вредно.
До Переборов час езды. Сначала мы ехали молча. Я первая нарушила тишину.
Слушай, а я иногда забываю, сколько мне лет. Серьезно! Они так быстро бегут. Бывает, где-то спросят: «Возраст?», я лихорадочно вспоминаю: двадцать семь, тридцать три, ага, тридцать восемь! И все это в течение сотой доли секунды. Но помню весь ход своих мыслей. У тебя так не бывает?
Марин, не будем о грустном!
Да что что! О чем грустить? Для меня эти цифры отдельно, а я отдельно. И уж тебе-то вообще грех жаловаться. Ты в зеркало-то смотришься?
А кому это надо? Вот тебе повезло в Серегой! А за что тебе это? Ладно, была бы какая красавица. Господи, без слез не взглянешь.
Правда? Мои дела так плохи? мне вдруг стало смешно.
А я? Сколько себя помню вечно под прицелом. Мужики глаз не сводят. Этим их внимание и ограничивается. А если с кем и познакомлюсь, то все какие-то попадаются
Зато мне не предлагают написать мой портрет!
Да шут с ним, с портретом, подруга Ирина, похоже, не на шутку загрустила, и я решила использовать для поправки ее настроения проверенный козырь:
Зато у тебя дети красивые!
Это да! И очень умные!
А что может быть важнее?
А ничего!
Вот именно.
Город за стеклом редел на глазах. Еще минут двадцать, и будет коттеджный поселок Переборы, где живет брат Ирины. Никита старше сестры на пять лет, и сколько я помню, всегда был для нее защитой и опорой. В юности многие Иркины кавалеры были им забракованы как негодные и недостойные его сестры, и постепенно его стараниями вокруг Ирины образовался вакуум, который парни боялись нарушить по той простой причине, что никому не хочется ходить с битым носом. Такая вот «поддержка и опора». Ирина сначала воевала с братом, потом устала ругаться и положилась на него абсолютно. Раз, мол, ты такой умный, в райкоме комсомола работаешь, что ж, тебе видней. Ищи! И Никита нашел. Красавец-жених занимал неслабую комсомольскую должность и имел очень большие перспективы. Ира вышла за него замуж, вскоре появились погодки Алеша и Аленка. Красивая благополучная семья вызывала всеобщую зависть. Но вдруг кончился Советский Союз и вместе с ним комсомол. Никита и вкупе с ним его комсомольские друзья не растерялись, нос держали по ветру и ко всеобщей приватизации оказались готовы. А Иркин красавец-супруг неожиданно обнаружил в себе тягу к спиртному, сначала легкую: «Устал как черт, нервы никуда не годятся», а затем непреодолимую и уже ничем не мотивированную. Никита и Ирина пытались всеми силами вытащить его из этой трясины, но их потуги оказались напрасными. И в один отнюдь не прекрасный день Ирине вдруг сообщили, что обнаружен труп ее мужа. Попал под электричку.
С тех пор Никита стал для племянников по совместительству и папой: баловал их, покупал все. Тем более, что своих детей все еще не было. С первой женой он недавно развелся. Просто каждый из них смолоду был занят своей карьерой, зарабатыванием денег. А когда определенный уровень достатка был достигнут, и встал вопрос о том, чтобы жена бросила работу и заняла, наконец, свой почетный пост хранительницы домашнего очага, к тому времени уже довольно роскошного, то выяснилось, что она птица вольная, высокообразованная, и эта золотая клетка ее никак не прельщает, особенно в качестве курицы-несушки. И честная половина всего нажитого ее вполне устроит.
Спустя пару лет Никита женился на Вике, годящейся ему в дочери. Это нынче модно. А впрочем, может Ирина и ошибается в Вике, когда периодически бубнит о том, что не верит в бескорыстную Викину любовь. Я думаю, что это, скорее всего, типичная ревность сестры. Старо как мир. Со стороны Никита и Вика производят впечатление вполне счастливой пары.
Тем временем загородный лесок расступился, и стали показываться особняки, один причудливей другого. Вот настало золотое время для архитекторов! Клиентов с тугими кошельками все больше, и каждый хочет, чтоб ни у кого не было такого дома, как у него. И это здорово, в общем. Как весело рассматривать эти башенки, балкончики, флюгера и прочие атрибуты людской состоятельности.
Ир, прервала я затянувшееся и такое уютное молчание. Я ведь тут была не помню и когда. Дорогу-то показывай! А то сейчас заедем к черту на кулички.
Вот сейчас два дома и направо. Ага. Вот их дом, крыша зеленая. А это к кому «Скорая помощь» приехала? Надеюсь, не к нашим. Ирина вперила взгляд в лобовое стекло. Все, стой, приехали. Может, с кем-то из обслуги плохо стало?
Выйдя из машины, Ирина полетела навстречу людям с носилками. Следом за носилками шла, кутаясь в вязаную шаль, молодая женщина. Это была Вика. Ирка, добежав до носилок, бестолково засеменила рядом с ними, заглядывая в лицо тому, кто лежал на них. Затем «Скорая помощь» поглотила носилки и уехала.
Я вышла из машины. Ирина набросилась на растерянную Вику с расспросами. Как коршун на цыпленка. Я подошла к подруге и сделала попытку ее утихомирить:
Ир, может, перестанешь развлекать всю улицу?
Вика тут же подхватила:
Да-да, конечно, пойдемте в дом.
Мы вошли. В гостиной Ирина первым делом по-хозяйски подошла к встроенному в стену бару и достала бутылку виски.
Будете? спросила она.
Я за рулем, ответила я.
Вика сделала отрицательный жест.
А я буду, сказала Ира и залпом выпила полстакана. А теперь рассказывай, что с Никитой случилось?
Дамы сели в кресла напротив друг друга, и Вика начала рассказывать.
Никита как всегда в последнее время по субботам работал у себя в кабинете.
Как всегда по субботам? не удержалась я от вопроса.
Да. Он когда-то прочитал про какого-то миллионера, что тот по субботам всегда делает анализ работы за неделю. Ну и тоже привык. Я весь день провела у себя наверху: читала, смотрела телевизор, в общем, ничего не делала, ждала, когда Никита освободится, он обещал меня отвезти
Куда? спросила Ирина.
К косметологу. И еще в одно место. А где-то полчаса назад я спустилась сюда поискать свой маникюрный набор. Заглянула к Никите в кабинет, а он лежит головой на столе. Я сразу вызвала скорую помощь. Вот и все.
Вдруг входная дверь приоткрылась, и в проеме появилось обеспокоенное лицо худощавой женщины средних лет.
Виктория Львовна, обратилась она к хозяйке, мне сказали, «Скорая» была. Я прибежала, может, что случилось, помочь надо?
Спасибо, Лариса, ничего не надо. А впрочем, прибери в кабинете у Никиты Сергеевича. Мало ли, вдруг, инфекция какая.
Хорошо, женщина поспешно прошла через гостиную, скрылась в холле и через минуту появилась уже в униформе домработницы.
Это наша приходящая, пояснила нам Вика. Ну что же мы сидим? Наверное, надо ехать в больницу. Я сейчас в таком состоянии, что не могу сесть за руль. Вы меня подвезете? Он в областной.
И вдруг Вика расплакалась, Ирина заревела тоже. А я подошла к двери в кабинет и приоткрыла ее. Там уже вовсю орудовала домработница Лариса. Из-за открытого окна на меня дунуло сквозняком и вместе с ним неприятно поразил запах подгнивших фруктов. Лариса, протирая мебель, неодобрительно посмотрела на меня. В ее лице уже не было того подобострастия, с которым она разговаривала с Викой. Вероятно, комплексует из-за своей профессии, подумала я. А может, просто не любит, когда ей мешают работать. Я вернулась к женщинам в гостиную. Они уже успокоились.
Вика! обратилась я к ней. А ты не допускаешь мысли, что твой муж просто отравился? У него в кабинете гнилыми фруктами воняет.
Да? удивилась Вика. Странно. Почему я не почувствовала? Ну конечно, у меня же насморк!
Я тоже не чувствую, присоединилась Ирина.
Ну еще бы! С твоим вечным тонзиллитом! воскликнула я.
Твоя правда, согласилась подруга.
Вика с потерянным видом слонялась по гостиной.
Ну чего ты пятый угол ищешь? Собирайся, и поедем в больницу, заявила Ирина.
Да-да, конечно, тут же согласилась Виктория. Только я не знаю, наверное, следует что-то собрать с собой: бритвенные принадлежности, полотенце
Какое полотенце, Вика? Он был без сознания. Наверняка, в реанимации.
Вика вдруг зарыдала. Мы бросились к ней. Стали успокаивать, как могли. Оказалось, могли по-разному. Я с материнским участием, ласково. Мне, действительно, очень жаль эту, в сущности, еще девочку. Она очень страдает. Но на Ирину невесткины слезы оказали иное действие. Она увещевала Викторию тоном, каким разговаривают учителя с капризными детьми: сейчас же прекрати, перестань, довольно!.. Ну что с нее взять? Учительница она и есть учительница, хотя это слабое оправдание. Почему моя славная, добрая, чуткая подруга так черства? Обязательно потом ее об этом спрошу. А впрочем, такой букет интонаций оказался эффективным: Виктория успокоилась мгновенно. Действительно, как ребенок.
Всё! Одевайся, и поехали! скомандовала Ирина Виктории.
Да, я сейчас, с готовностью ответила та.
Спустя пару минут мы уже были на улице. Вика собралась было запереть дом, но я спросила:
А как же твоя домработница? Ты ее запрешь?
О господи! Вика взялась за голову. Все-таки, я действительно не в порядке. Лариса! громко позвала она в дверь, Мы уезжаем. Вы закончили?
Да, Виктория Львовна, бегу, послышался голос и в дверях показалась Лариса, на ходу надевающая плащ.
Мы направились к машине.
Виктория Львовна, извините А можно мне с вами до города доехать? вдруг спросила домработница.
Вика растерянно глянула на меня.
Конечно, Лариса, садитесь в машину, сказала я.
Почти всю дорогу молчали. Немудрено: какое известие ждало нас в больнице? В каком состоянии Никита? Чем больше сокращалось расстояние до города, нем неспокойней становилось у всех на душе. Впрочем, не уверена, что у всех. Не думаю, что Лариса очень уж тревожится по этому поводу. И это вполне естественно. Но почему-то именно с ней стало плохо на последних километрах пути.
Я сидела за рулем и не следила в зеркало за ее лицом, но Ирина, сидящая на заднем сиденье рядом с ней, вдруг с тревогой спросила:
Лариса, Вам плохо?
Я обернулась. Действительно, Викина домработница, действительно, была бледна.
Нет, ничего. Так, немного Вероятно, съела чего-нибудь, попыталась пошутить Лариса.
Да? Бывает А вот журнал не хотите полистать? Отвлекает
Нет, спасибо.
Что там у тебя за журнал? включилась в разговор сидящая рядом со мной Виктория, Дай посмотреть.
Пожалуйста, протянула журнал Ирина.
Какой роскошный цветок! вперилась в обложку Вика. Как он называется?
Понятия не имею, сказала я.
Просто, аленький цветочек из сказки. Совершенно волшебный.