И очень скоро из трех соседних домов (вернее семей) образовалась мини-коммуна. Валя с Верой «приклеились» к Антонине Ивановне, обретшей двух усердных учениц по музыке и рисованию. Люсенька «прилепилась» к маме Тане, обучающей «новую дочку» шитью и технике кроя. Втроем девочки стали изучать иностранные языки, но родной был в приоритете русские писатели и поэты главенствовали в семье Косокривовых.
И домашние дела забыты не были: девочки взяли на себя совместную уборку в трех домах; Татьяна оптимизацию гардероба каждого коммунара, Валентина готовку благо едоки были в основном женского пола и ели мало, да и все любили простую пищу щи, кашу, да пироги; Рыжий осуществлял общее руководство, а в вопросе питания обеспечивал себя сам; но иногда присоединялся и к общей миске, особенно если погода была не летная и с мышами не получалось тогда со всеми вместе лихо наворачивал мясные щи.
Время шло неспешно. Но лето заканчивалось и Люсеньку надо было определять в новую школу. Денежных средств на первую элитную не было. Но в городе имелась специализированная (музыка, языки, танцы, изобразительное искусство) с бесплатной квотой (по конкурсу) для очень одаренных детей. Антонина Ивановна знала, что в конце августа будет конкурсный отбор и исподволь готовила внучку к этому испытанию. Но две ее новые ученицы показывали такие ошеломляющие успехи (одна в музыке, другая в рисовании), что она решила поговорить со всеми тремя девочками.
Первый разговор состоялся с Люсенькой, которая и удивила, и порадовала, сказав, она знает, что Валя и Вера большущие таланты, очень за них рада и нисколько не расстроится, если девочек зачислят, а ее нет в эту самую чудо-школу; для нее же подойдет самая обычная она все равно продолжит заниматься с бабушкой, и если бабушка не против, то и с мамой Таней шитьем и рукоделием.
Но повезло всем троим, квоту увеличили, вместо трех мест образовалось десять и девчонки, с легкостью обойдя других конкурсантов, были зачислены на «полный пансион».
Люсенька в очередной раз удивилась как в жизни всё меняется-изменяется, перетекает из хорошего в плохое, а из плохого опять в хорошее. Людмила Владимировна о переменах судьбы и ее изменчивых ветрах знала не понаслышке.
И опять замелькали образы из прошлого. Новая школа, две уже верные подруги и незнакомые мальчики и девочки с разными лицами на которых читался и интерес, и скука, и вопрос, и зависть. Ребенок не умеет прятать свои эмоции под разными масками, открыт он миру и людям. Только с возрастом приходит понимание и осознание и своих поступков, и своих слов, и своих мыслей.
Люсенька новой аудитории представилась, как мадмуазель Люсьена это имя пришло из прошлой жизни с дедушкой; много народа перебывало в их гостеприимном доме, бывали и иностранцы; один француз после показательного танцевального номера Люсеньки подошел, и с поклоном произнес, мадмуазель Люсьена, Вы очаровательны, я восхищен до глубины души, и уже шепотом, завтра ждите букет от неизвестного почитателя, и весело подмигнул.
Люсеньке понравился и букет, и имя, и почтительное внимание. С тех самых пор ровесникам она так и представлялась. Но новые школьные товарищи к такому имени отнеслись скептически, а через полгода, с легкой руки Машки первой признанной красавицы (Верочку признали И.О. первой только через год), стали величать Люсьенкой, а за глаза мамзелькой или модницей и на то тоже были свои причины.
В школе была обязательна форма, но с подсказки мамы Тани каждый день к ней добавлялось что‐то новое: к гольфикам веселые помпончики; на шею галстучек, платочек, ажурный воротничек; на руки модные нарукавники; на кармашек бабочка или другая зверюшка в аппликациях дефицита не было Верочке всё равно надо в рисунке упражняться, вот часть этих упражнений и была переведена в практическое русло. Верочка смеялась, но своей подруге потакала Люсьенка с детства умела организовывать ситуацию.
Вспомнив давнее ЛВ решительно прервала поток приятных воспоминаний. День требовал своих забот, а витание в облаках производственному процессу не только не помогало, а скорее препятствовало.
Рабочие часы проходили быстро. Многое успевалось, но и сил тратилось немало вечером, как необходимость присутствовали: прогулка, расслабляющая гимнастика, теплый душ и сон и это был обычный распорядок жизни.
Дни кружились и мелькали, как семена ясеня на ветру.
Осенью Людмила получила приглашение на концерт от Машки первой красавицы школы. И захотелось ей с «подругой» повидаться и поболтать. Ценила она те нити, которые связывали её с детством.
Машка прислала приглашение на два лица, специально оговорив, что у нее два номера в программе большого концерта, выступать будет в начале второго отделения и очень просит пожаловать за кулисы или предлагает где‐нибудь посидеть вечерком, на усмотрение самой Людмилы, так как она дамочка заезжая, провинциальная, уютных местечек в столице не знает, а в большом ресторане не поболтаешь.
Людмила Владимировна в Москве бывала в разных местах. Поэтому почти на любой вкус могла подобрать что‐нибудь подходящее. И оказались они в уютном маленьком особнячке, с отменной кухней и таким же интерьером, с официантамипризраками меню и блюда появлялись будто из воздуха; однако счет и не маленький был явно материальный. Но ЛВ относилась к разряду людей умеющих и зарабатывать деньги, и тратить их, по случаю, не считая. В остальное же время была расчетлива и бережлива.
В очередной раз ЛВ про себя улыбнулась в Машкиных глазах явно читался восторг и восхищение заведением; и удовлетворенная «хозяйка» выслушала очередную любовную повесть женщины, мечтающей о третьем замужестве с мужчиной на двенадцать лет моложе. Л.В. еще раз про себя улыбнулась неравный брак раньше это было возможно в основном для мужчин. Женщины только величайшие из великих могли себе такое позволить. А сейчас было бы желание пластическая хирургия открыла недосягаемые ранее горизонты. Да и если честно, двенадцать лет не такая уж большая разница в возрасте. Сто лет назад в деревнях женили молодых парней на женщинах лет на десять старше и, ничего, жили и детей своих растили. Хотя ЛВ не была уверена, что такое происходило часто, и знала лишь два случая, имевших место среди многочисленной родни бабушки.
Но вернемся к Машке. Наша красавица в 17 лет нашла «папика» в два раза старше себя, обеспеченного, с положением. Но он оказался собственником с узким кругозором. Ходьба налево в меню предлагалась только для него, а молодой жене обеспечивалась золотая клетка. Четыре года Машка это терпела нужно было музыкальное образование заканчивать частное и дорогое. А в двадцать один год, влюбившись в своего сверстника, убежала от постылого мужа в чем «мать родила», но ни о чем не жалела. Второй супруг был музыкант. И стали они колесить с группой по городам и весям. Больше десяти лет колесили, но бродячая жизнь стала приедаться. Из второго брака Мария вышла достойно и с достойным капиталом. Второй муж был мужчина щедрый и с женщинами не воюющий. Марии нужно было «бросать якорь», вот только где? Реально оценивая свои возможности понимала столица по ней не плачет, а вот город средней руки Воронеж, Смоленск, Тверь пожалуй. Стала присматривать наиболее подходящий. Но и о творчестве не забывала. За десять лет Мария обзавелась знакомствами и связями, и хорошо понимала, что сейчас их использовать самое время, пока молода и привлекательна. В зрелом возрасте недюжинный талант привлекает, от него не отмахнешься, но, к сожалению, она такого не имеет. Если бы у нее был дар, как у Валечки Кривоносовой, она бы и в столице достойное место нашла. А Валентина почему‐то «похоронила» себя среди коров и детей в глубинке России.
Кандидатом на роль третьего мужа был двадцати трех летний парень, спортсмен, из достойной, но не очень обеспеченной семьи. Родители сначала смотрели на новую пассию сына с опаской. У них на примете была другая кандидатура дочь их приятелей, а не сомнительная фифа с багажом из лет и мужей. Но Машка умела себя подать, и откровенно поговорив с матерью жениха получила право считаться невестой Коленьки.
В конце вечера она разоткровенничалась во всю (хорошее вино язык развязывает), хочу простой тихой жизни, с мужем, детьми, домашними праздниками, пересудами соседок, поездками в отпуск на море с простым человеческим счастьем. Как думаешь, получится у меня?
А ты сама как думаешь?
Надеюсь, что получится. Меня теперь не заманишь ни золотой клеткой, ни карьерой. А Коленька меня любит и et cetera
В середине зимы случилось еще одно приглашение. Было оно ежегодное институтская группа собиралась часто, но ЛВ от этих приглашений отмахивалась, работы не початый край, по танцулькам и посиделкам бегать некогда. Но в этот раз решила сходить. Староста группы Зойка заинтриговала, тобой один молодой человек интересовался, друг Ромки Алексей Вишневский просил передать, что танцевать научился и семьей не обзавелся ждет одним словом от себя добавила Зоя. И Людмила решила институтские «посиделки и танцульки» посетить. Вспоминала она Алексея, думала о нем, может даже немного жалела о чем‐то несбывшимся.
Дело было на втором курсе. На Ромкин день рождения собралась почти вся институтская группа и пришел его давний друг Алексей, который сначала все посматривал в сторону Люсьенки, а когда начались танцы, подошел и запинаясь стал приглашать потанцевать. Отдавил ей во время танца все ноги Алексей постоянно извинялся, краснел и заикался. Но она поняла, что с этим парнем очень тепло и уютно, как было с бабушкой, с мамой Таней, с Валечкой и Верочкой почувствовала она себя в родной гавани и изредка стала с ним пересекаться, что называется на культурных и спортивных мероприятиях. И что странно он больше не заикался, но говорил не много больше слушал. Но потом случилось непоправимое в конце зимы умерла родная мать Люсьенки (замерзла на улице сгубила ее пьянка) и Антонина Ивановна лишь на два месяца пережила дочь. Люсьенка сжала зубы и превратилась в Людмилу Владимировну серьезную, обстоятельную, усидчивую, настойчивую в достижении поставленных целей и наглухо закрывшую свою душу от всего мира. И там, где она оказалась, Алексеям было не место.
И что удивительно ее перестали звать Люсьенкой. В один миг она для всех сделалась Людмилой, а после института Людмилой Владимировной (или ЛВ). Но человек не может полностью закрыться от мира, даже обрубив почти все концы. Отдушина необходима. И такой отдушиной для Людмилы стали танцы. На третьем курсе начала она посещать танцкласс. Навыки имелись и хорошие с детства Люсеньку сопровождала физкультура и спорт тело было гибкое тренированное красивое сильное тело. И потянулось оно к музыке тягучей, с всполохами страсти, расслабляющей, заставляющей забывать невзгоды к танцу надежды одиноких морских скитальцев, пытающихся на суше поймать свою удачу, одним словом, к аргентинскому танго.
Через полгода и постоянный партнер у нее объявился высокий брюнет в маске, закрывающий почти все лицо. Подошел, представился «Мистером Иксом», сказал, что на лице большой ожог и пугать людей он не хочет, а танцевать ноги сами просятся и усидеть дома нет никакой возможности. Только жена, к сожалению, его интересувлечение не разделяет. К Людмиле же подошел, потому как увидел в ней серьезную девушку, а не финтифлюшку и предложил стать товарищами и партнерами по танцам. Говорил незнакомец красиво, изысканно говорил. Когда же во время танца стал читать стихи на испанском у Людмилы мелькнула мысль, как бы не потеряться во всем этом великолепии. Но порыв холодного ветра, прилетевший в открытую форточку, привел в чувство, парень честный, сразу обозначил рамки его тело, как и ее просит движений под музыку значит просто получай удовольствие, а все остальное оставь для другого. В танцклассе Людмиле было хорошо. Вместе с музыкой она уносилась под теплое солнце далекой страны и была благодарна тому уголку планеты, на котором зародился этот удивительный танец.
Партнеры менялись, но танцуя с «Мистером Иксом» она ощущала дружеское плечо и была очень благодарна за это незнакомцу в маске. Поддержка приходила по двум направлениям: лирическому стихи разных народов мира в оригинале; и юмористическому шутки, анекдоты, остроты, комплементы. Людмила это очень ценила и границ, обозначенных «Иксом», не нарушала, скорее их свято берегла и ни с кем из женского пола его не обсуждала врала, жалко парня, у него лицо всё обожжено, в шрамах копит деньги на операцию, в танцклассе же просто расслабляется на том разговоры и прекращались.
Через год «Мистер Икс» пропал на три месяца. Людмила места себе не находила поняла, что очень сблизилась с этим человеком, хотя ровным счетом ничего о нем не знала. Когда же он объявился, вида не подала, расспрашивать ни о чем не стала, заговорила так, как будто расстались вчера. И все пошло по-прежнему. Но так продолжалось пока длилась учеба в институте. Когда же ЛВ начала работать и обзавелась своей фирмой, посещение танцкласса стали редки раз в месяц, а потом и раз в квартал. Но когда бы она не приходила, обязательно встречала «Мистера Икса»: он появлялся или минут через сорок после ее прихода, или уже был в зале танцевал и смешил очередную дамочку. Но ЛВ было все равно. За много лет она научилась воспринимать «Икса» как брата и принимать его таким, каков он был.
Перед «посиделками» однокурсников приснился ЛВ необычный сон: за явью ее встретил красавец-мужчина средних лет, очень похожий на дедушку и рассказал занятную историю.
Я твой пращур и при жизни звался Игнат Савельевич Косагривов. Был хорош собой, да при деньгах. От женского пола отбоя не было. Но долго искал ту единственную, чтобы по сердцу пришлась. Нашел и всю жизнь счастлив был. Только родилась у нас одна-единственная дочка, правда выросла писанной красавицей. Но девка что, замуж вышла, в другую семью перешла и простипрощай родительское гнездо. А у меня и капиталец, и дело. И очень мне хотелось свою фамилию сохранить, да чтобы наследники дело продолжили. Поговорил я с дочерью, узнал, нет ли у нее сердечного друга 17 лет уже Дуничке исполнилось. По опыту своему знал отдавать замуж против воли последнее дело желал я добра своей единственной доченьке, счастливой ее хотел видеть. Но у Дуняши сердечко было свободно.
Тогда я ей сказал, ищи себе жениха, который глянется, я препятствовать твоему выбору не буду.
После этого разговора прошло два года. Предложения руки и сердца сыпались как из рога изобилия, только сердце Дуняши молчало, и я, видя это, всем отказывал. Но небеса сжалились приехал к одной одинокой знатной особе родственник из-за границы с сыном Алексеем и глаза Дунечки при виде молодца подернулись любовной поволокой. Я сразу понял, что дочь влюбилась. Только Вишневские свататься не спешили, да и вообще надежды на этот брак не было никакой. Да Дуня красива, образована, богата, но почти простолюдинка, а там в родне чуть не царские особы.
Но опускать руки не хотелось; и придумал, как молодых людей познакомить, а там уж будь что будет. Была у меня одна козырная карта, в запасе ее держал, никогда не использовал, необходимости не было, да и не думал, что о чем‐то попрошу человека, которому много лет назад жизнь спас. Не знал кто таков, просто однажды на болоте увидел тонущего и спас веревка с грузом всегда с собой, рука меткая и сильная, глаз верный вытащил, у костерка обогрел, обсушил, накормил, да на дорогу вывел и стал прощаться. Спасенный все время молчал, а когда я еще и деньги протянул не выдержал.