Три трупа добавились к сослуживцам, но раздевать их смысла не было никакого. И они все в крови, и меня брызнувшей кровью с ног до головы окатило. Пришлось второй раз переодеваться, а заодно и по-быстрому мыться. Хорошо запасной камуфляж со снайперов с острова прихватил.
Всё остальное по накатанной: проверка карманов и складирование жизненно необходимых предметов в лодку. Глянув на время, я заторопился. Цигель, цигель, ай лю-лю. Время почти восемь. Надо шевелить булками. Мне ещё два секрета на тот свет отправлять.
Со вторым секретом проблем не было, он был совсем недалеко, на небольшом поворотике реки, и контролировал достаточно узкое место. Здесь тоже стоял «максим», только почему-то на треноге, за большой поваленной вдоль тропы берёзой. Стоял пулемёт как за бруствером, а секрет из двоих человек сидел на чурбачках у пулемёта. Финны только чуть подкопали грунт со своей стороны у берёзы, а с той стороны наверняка засыпали этим грунтом ствол дерева и замаскировали.
С комфортом расположились, но очень удачно для меня. Получалось так, что сидели они ко мне спиной и передавали друг другу наполненную фляжку, так что стрелял я как в тире. И в этот раз хватило двух выстрелов. Обоим прилетело в голову, так что без вариантов. У этих солдат кроме пулемёта была винтовка и большой, незнакомый мне пистолет.
Стянул со второго номера камуфляжную куртку, вытряс всё носимое в неё и завязал в один узел, документы только к себе в ранец прибрал. Ко всем прочим подаркам меня порадовали неполным ящиком наших гранат «лимонок», да и по карманам гранаты были распиханы.
Пришлось вытряхивать из одного рюкзака личные вещи покойного финна и убирать гранаты туда. У финнов не стандартные немецкие ранцы, а рюкзаки, похожие на наши туристические, только без дюралевых станков. Опять мельком глянул на часы. Восемь двадцать три. Норма.
Третий секрет стоял не там, где я его ждал, совсем не там, я даже растерялся слегонца от такого подарка. Значительно ближе к мосту, и пулемёт контролирует обширный плёс и часть реки. Прикинув угол обстрела, я повеселел. С этой точки я доставал до моста легко, здесь было метров четыреста. И мост, и часовые, и часть пулемётной точки на мосту мне были видны как на ладони.
Финнов на этом посту было четверо. Два пулемётчика, рядовые видимо, развалились у станкового «максима» на колёсах, а двое каких-то чинов азартно резались в карты чуть поодаль от пулемёта, почти на самой тропе. Вот с них я и начал.
Можно было уже не скрываться, и картёжники, схватив короткую очередь из автомата, дружно брыкнулись на землю. Получилось совсем не тихо, и второй номер пулемёта судорожно обернулся назад.
«Поздно, ребята, пить боржоми, когда почки отвалились».
Вторая очередь перечеркнула рядом лежащие тела. Я шустро подскочил к пулемёту, отвалил в сторону скребущего ногами первого номера и взялся за тёплые рукоятки «максимки».
«Ну, здравствуйте, ребятки. Доброго утра не желаю. Сегодня оно у вас не доброе».
Никогда я не стрелял из такого «станкача», но при всём анахронизме этого пулемёта хорош он тем, что делить очередь на короткие не требуется. Ни ствол не поведёт от перегрева, ни патроны не кончатся, так как их в коробке двести пятьдесят штук, ни прицел не собьется, ибо колёса в мох вросли. Долбить можно, пока вода в кожухе не выкипит или пулемётчика пуля не остановит.
Длинная очередь стеганула по троим солдатам, настороженно вглядывающимся в мою сторону. Прошлась по перилам моста, добежала до пулемётной точки, опрокинула едва видимого мне пулемётчика и остановилась на пулемёте. Я видел сам пулемёт сзади и немного сбоку, но мне этого хватило. Выбить пулемёт это не просто убить пулемётчиков, главное, чтобы смене не к чему было возвращаться. Вот этим я и занимался, корёжа сам пулемёт пулями. Раздолбав всё, до чего смог дотянуться, я перенёс огонь на выскакивающих на мост и дорогу пехотинцев.
Похоже, землянки или палатки были с той стороны, и выскочившие на мост, пока я занимался пулемётом, солдаты сразу же попали под очередь. Двое последних получили по паре пуль в грудь, одному прилетело куда-то в самый низ живота, а самому первому из этой четвёрки досталось по ногам. Это получилось случайно, но очень удачно. Раненый финн корчился на досках моста, оглашая окрестности дикими криками. Я как раз перестал стрелять, и, воспользовавшись этим, к раненому солдату подскочили ещё двое.
Нет, ребята, в другой жизни, пробормотал я себе под нос.
Пулемёт опять забился в моих руках, и двое добровольных санитаров легли на дорогу рядом с раненым. Всё. Надо бежать к мосту, а то обойти меня как два пальца об асфальт. Хотя асфальта даже в моё время на местных дорогах не было, но эти шустрики и по лесным тропинкам носятся, как спринтеры.
Рванул я прямо с низкого старта и почти успел к началу представления. Удачно, что снайперка так и была закинута за спину, а в своих руках я держал автомат, в котором на бегу поменял магазин. Незадолго до края леса я притормозил и схоронился за высокой разлапистой елью, хотя сержант рвался вперёд. Даже приструнить пришлось салабона.
«Куда с голой шашкой на танки?»
Вовремя я. Только приник к толстому шероховатому стволу, как послышался топот ног и на узенькой тропинке показались трое финнов. Ну уж нет, ребята, сегодня вам больше не бегать. Очередью досталось всем троим. Они меня уже пробежали, и стрелял я слева и сзади. Хорошо попало, не всем насмерть, но это не важно, с такими ранениями к активной жизни можно вернуться только через пару месяцев, если сильно повезёт, но у них везение на сегодня исчерпано. Оставлять за спиной живых врагов я не собирался. Опять две короткие очереди и смена магазина.
Теперь к опушке. Следующую тройку я поймал уже на дороге. Стоя на одном колене за толстой сосной, я не торопился. Сержант тоже притих парень опытный, мишенью становиться не хочет.
Ждать нам долго не дали, ещё трое выскочили, перебежали через дорогу и рванули к лесу. Я их не видел. Зачем из-за сосны высовываться? Всё прекрасно слышно. Огонь я открыл практически в упор, финны меня совсем не ожидали. Стоял-то я на колене, высунулся и сразу начал стрелять. Так же одной очередью провёл, снизу вверх по диагонали, по всем троим, благо автомат при стрельбе вверх закидывает, а потом добил тремя короткими очередями.
Опять смена магазина. Нельзя оставлять в магазине мало патронов, лучше сразу смениться, но теперь автомат мне не сильно нужен, взялся за винтовку, автоматически глянул на часы. Всего без пяти девять? А показалось, что пару часов прошло.
Где там наша «непобедимая и легендарная»? На звуки боя сейчас такая толпа народа набежит! Только подумал об этом, разглядывая в оптику мост, как из леса на противоположной стороне реки выметнулась толпа красноармейцев.
Надо сказать, что финны среагировали сразу, несколько голов поднялись с той стороны невысокой насыпи, но я этого и ждал. Захватил в прицел чью-то бестолковку. Дрогнула винтовка, приклад толкнул меня в плечо, быстрая перезарядка, ещё одна голова, опять толчок в плечо, и тут финнов захлестнули набежавшие красноармейцы.
Блин! Сколько же вас? Люди всё ещё выбегали из леса. Ага, вот и раненых потащили, в прицеле промелькнула знакомая девчонка. И ты здесь? Хорошо, что не в первых рядах, с тебя станется. Пора и мне на дорогу.
Оставил винтовку в невысоких ёлочках, перехватил поудобнее автомат, короткой перебежкой добежал до дороги и увидел пяток финнов, торопливо устанавливающих пулемёт. В этот раз какой-то «ручник». Сто метров через мост не расстояние. Всех выкосят, если успеют.
«А вот хрен вам по всей роже! мелькнула злорадная мысль. Держите гостинцы».
«Лимонки» на поясе, усики чеки чуть разогнуты. Один взрыв, второй, третий, одну «лимонку» придержал и трёх за глаза. Две гранаты немецкие из-за пояса на спине выдернул и, уже не сильно торопясь, размашисто отправил их на ту сторону дороги в перелесок.
Вроде всё. После пяти гранат там ничего живого остаться не должно было. Пора и мне на дорогу, а то пристрелят сгоряча, а я ещё не доложился. Вышел не торопясь и поднялся на невысокую насыпь, разглядывая своих финских «крестничков», побитых осколками гранат.
Стоять! Лежать! Руки вверх! фальцетом запищал подбегающий ко мне первым совсем молоденький пацан в щегольской командирской гимнастёрке, хромовых сапогах и почему-то совсем без оружия.
Да иди ты в задницу! Командир на лихом коне! Скачи дальше! Финны в лесу ещё не закончились, неожиданно вырвалось у меня.
Пацан опешил до такой степени, что даже притормозил, беспомощно оглядываясь на подбегающих с ним красноармейцев.
Товарищ старшина! На той стороне пулемёт приберите, только аккуратнее, в лесу могут быть финны, уже спокойнее обратился я к невысокому кряжистому старшине с винтовкой с примкнутым штыком, накатывающим на меня, как небольшая танкетка.
Сдать оружие! опять заверещал командирчик. Вот неймётся ему, от его визга даже старшина поморщился.
А ты мне его давал? Сдерживаться я не собирался, щадить самолюбие этого салабона тоже. Пойди, убей немца и возьми себе оружие, если своё не сохранил. Вон на мосту пяток моих валяется и на той стороне насыпи. Можешь забрать, дарю! После чего, обращаясь к старшине и демонстративно игнорируя возмущённого политработника (видимо, это оно, слишком сильно воняет), представился: Товарищ старшина! Сержант Малахов, восьмидесятый погранотряд, третья пограничная комендатура. Дайте десяток бойцов: там, в лесу, ещё два «максима», десяток винтовок и боеприпасы. Только один «максим» на треноге. Как его тащить, не представляю.
Старшина только хмыкнул и удивлённо покрутил головой.
И всё один? Уважение в его голосе было неподдельным.
Так помощники только появились, и хорошо, что вас много один я все, что на них навешано, не утащу. Уходить надо быстрее, долго рассиживаться нам финны не позволят. Кто старший? Кому доложить?
Но старшина решил иначе.
Пойдём, пулемёты покажешь, а там и командира принесут. Приказал коротко, но весомо. Мы и пошли.
Следом за нами, повинуясь короткому приказу, направились ещё восемь потрёпанных двухнедельной жизнью в лесу красноармейцев. По пути я свою снайперскую винтовку из травы прибрал и капрала одного вытряс: у него автомат такой же, как и у меня. Ну и документы у всех шестерых забрал. Остальное, что на финнах было, бойцы на себя навьючили.
Дошли до первого пулемёта, здесь мой «наган» в сапоге валяется. Опять документы забрал, по карманам прошёлся и все в рюкзак к себе убрал. Объяснил бойцам, где стоит второй пулемёт, и мы со старшиной не торопясь отправились обратно. К дороге вышли как раз в тот момент, когда раненых дотащили.
Глава 4
Раненого командира принесли первым и сразу положили на краю леса под большой берёзой. Видно было, что досталось ему неслабо, ноги перебиты и в бок прилетело. Вот только непонятно, что здесь делает целый подполковник? Впрочем, какая мне разница? Рядом с подполковником санитар с медицинской сумкой и Катерина. Давешний щенок в командирской гимнастёрке возмущённо вполголоса пыхтит что-то подполковнику. Точно щенявый комиссар. Вон красная звезда на рукаве, сразу не разглядел. Как он там называется? Младший политрук, по-моему. Увидев меня, выходящего из леса, он моментально заткнулся.
Не глядя на салабона, я подошёл и представился, подполковник с любопытством взглянул на меня.
Так это ты, сержант, нас вытащил? Как удалось-то? Интерес у него был неподдельным.
Товарищ подполковник! Можно после войны расскажу? Разрешите выполнять приказание?
Подполковник удивился ещё больше.
Так я тебе ничего не приказывал.
Я немного подождал, собираясь с мыслями, и принялся докладывать.
Я сам не помню, но, согласно рассказу вот этой девушки, нашему взводу было приказано эвакуировать семьи комсостава. Приказание не выполнено, несколько семей осталось в посёлке. Этой ночью самое время выполнить приказ. Сейчас большая часть немцев и финнов находится в посёлке. Через какое-то время они узнают, что вы прорвались с этой стороны. Дорога здесь одна, через этот мост. Я могу придержать их на несколько часов, а затем, уже ближе к ночи, уйти в посёлок. Есть у меня одна хитрая задумка. Да и лодкой немецкие снайперы поделились. К тому времени там останется не больше взвода охраняющих посёлок финнов, остальные будут разыскивать вас и прочёсывать лес в поиске перебитых мною снайперов. Они их до конца своих жизней искать будут. Только мне известно, где я местную рыбу ими прикормил. Вот как-то так.
Я выжидательно замолчал, глядя на подполковника. Тот думал недолго.
А что? Может и получиться. Один ведь не справишься! Что тебе надо? Молодец подполковник, схватывает всё на лету.
Четверо добровольцев из числа пограничников и два СВТ-40. Но только добровольцев, на такие задания по приказу не идут. Нужны люди, которые знают округу и посёлок как свои пять пальцев. Остальное оружие можно не брать, у меня есть чем вооружить людей, ещё и поделиться могу. Здесь нужно оставить пулемёт на треноге: вам таскать неудобно, а нам всё равно его не переносить. Необходимы ещё десяток гранат, патронов одна коробка. Больше всё равно не потратим обойдут.
Подполковник молча переваривал мои слова. Я это продумал заранее и продолжил:
Вам лучше идти походной колонной по дороге с охранением, потом уходить на любой просёлок. По дороге и просёлку следов меньше оставите, да и быстрее получится. Охранение пусть поглядывает: дорогу мотоциклисты патрулируют. Вчера так было. Много времени не дадим, но часа три гарантировать можно. Была бы взрывчатка, можно было бы мост взорвать, а жечь его бесполезно.
Взрывчатки у нас нет, сержант, а если поджечь, то сюда вся округа сбежится. Это он прав, но поджечь можно и позже.
Товарищ подполковник, может, товарищ старшина с людьми поговорит, он бойцов лучше знает? А мне бы голову перевязать, а то самому неудобно.
Подполковник кивнул старшине, и тот направился к красноармейцам.
Перевязать-то перевяжем, да вот только нечем, негромко сказал санитар.
Да ладно, нашёл о чём волноваться! Есть у меня. Финны с немцами прямо уговаривали забрать. Не пропадать же добру? Голову перевязать рук правильных не было, у меня они под другое заточены. Пострелять, ножом помахать, пожрать, за девочку подержаться это завсегда пожалуйста. А как перевязываться трясутся. Крови боюсь, аж от страха потею, как можно небрежней отмахнулся я, плюхаясь недалеко от подполковника на пятую точку и снимая финский рюкзак.
Немецкий ранец с гранатами и пистолетом я предусмотрительно оставил подальше в лесу, под приметной небольшой ёлочкой с обломанной вершиной.
Забирай всё, я ещё разживусь, если буду жив, а нет, так тем более не понадобится. Только аккуратнее с головой, а то там, говорят, пуля торчит.
Пока санитар разматывал бандану и бинт, я выкладывал из ранца свои трофеи, что походя выгреб у финнов. В первую очередь медицину, сигареты и шоколад. Отдал и пару фляжек с водкой, что забрал у фельдфебеля и разводящего. Санитар, глядя на такое богатство, только головой покрутил и одобрительно хмыкнул. К тому времени он уже размотал бинт и, присвистнув, удивлённо сказал:
Ой-ё! Действительно пуля! И не вытащить! Одно донышко видно! Первый раз такое вижу!