Уважаемый, ты чего разорался? я сразу решил поставить придурка на место. Наёмники мы, в конце концов, или погулять вышли? Сидим в тенёчке, никого не трогаем. В чём дело?
Это моя повозка, и я тут решаю, кому сидеть возле неё, кому нет.
Вокруг стала собираться толпа, громко обсуждая происшествие. Понятно, им хоть какое-то развлечение.
Ах, ты, паскудник, я не успел удержать Ставра и махнул рукой, будь, что будет, ты на кого свой поганый рот открыл? На воинов-ветеранов? Да, я тебя сейчас вместо ослов в телегу запрягу!
Осознав размер угрозы, мужичок побледнел и шмыгнул в толпу, скрывшись от беды и греха.
Однако на шум от ворот сюда уже двинулись стражники. Четверо с оружием. Вот и реальный повод легализоваться.
Ну-ка все разошлись, ишачьи выкидыши! заорал чернявый бородач в обшитом медью кожаном шлеме, с широкими кожаными ремнями крест-накрест через грудь, скреплёнными посредине большой круглой бляхой. На широком боевом поясе висели шипастая дубинка и короткий меч. Стоящие за ним трое стражников набычились, удерживая прямые обтянутые кожей щиты и копья. Свирепые хлопцы.
Кто такие? глядя сквозь нас, грозно вылупился и надул щёки десятник.
Мы то воины великого энси, после войны с эламитами идём на родину, а вот кто ты такой, что нам вопросы задаёшь? я решил сыграть на обострение.
Что-о-о! Как смеешь ты, мне! Десятнику стражи! Так отвечать? взревел бородач, хватаясь за меч.
Слушай ты, десятник тряпочный, пасть свою закрой и говори спокойно. Мы никому не давали повода с нами так обращаться. А, если лично тебе что-то не нравится, то скажи, не бойся. Сегодня мы добрые, убивать не будем, только задницу надерём, я подмигнул мужикам, и они дружно заржали.
Да, я вас в пыль сотру! хрипел десятник, пытаясь вытянуть упрямый меч из ножен. За ним неуверенно топтались копейщики, слегка подрастерявшие грозный вид. Взять их! Махнул он рукой, оставив попытку вытянуть приржавевший клинок. По команде копейщики шевельнулись и тут же сделали пару шагов назад, разглядев восемь поднявшихся на ноги огромных по местным меркам вооружённых мужиков, на голову возвышающихся над толпой.
Слышь ты, жертва обжорства, спокойно проговорил я, ты хоть знаешь с какого конца за меч браться? А как кровь в бою льётся видел? А мы в крови по колено стояли и выжили. Лучше уйди по-хорошему.
Всё равно в город не пройдёте. Не пущу! неожиданно взвизгнул десятник.
Пустишь, куда ты денешься. Прикажут, и пустишь, нажал я на психику. И ответишь, почему вы в воротах столпотворение устроили? Почему людей задерживаете? Начальник знает о вашем самоуправстве? Был приказ городского совета старейшин или лугаля о закрытии города?
С руганью и бранью расталкивая толпу, свирепые стражники, опасливо оглядываясь, поспешно отступили к воротам, где топтались остальные караульные дежурного десятка. Плюгавый хозяин повозки потрусил за ними следом.
Через пять минут ворота широко распахнулись, и стража начала пропускать в город пеших и повозных. Посидев в тенёчке ещё с час, мы в числе последних направились к воротам. Но, едва приблизились, как в проходе появилась жидкая стенка из щитов и копий стражников во главе с бородатым десятником.
Придётся кое-кому холку намылить, вздохнул Ворон.
Тогда лучше сразу разворачиваться и топать прямиком в пустыню, проворчал Лунь, ибо будут тут нас прессовать всем городом не по-детски. А нам это надо?
Стоп, братцы, встрял я, разберусь сам, вы держитесь позади и не встревайте.
«Фил». «Слушаю, командир». «Поставь защиту в паре метров от моего туловища. Пассивненькую такую защиту. Пусть лоб расшибут, и не дай боже пострадают». «Сделаю. Что-то ещё?». «Пусть после каждого их удара в защиту у них в головах гудит словно колокол на пасху». «Есть. Что-то ещё? Если нет, то иди, разбирайся с местными вояками».
Не доходя пяток метров до ворот, я остановился, разглядывая набычившихся стражников:
Почему путь закрыли?
Вам в город хода нет, оскалился десятник.
Это кто же так решил?
Здесь я решаю, и вам не пройти.
А, если пройду, то что?
Копья под рёбра, вот что, прорычал обиженный гордец.
Ну, тогда я пошёл, и шагнул им навстречу.
Взять его! истерично завопил десятник и храбро отступил за стенку щитов.
Весьма нерешительно стражники взяли меня в полукольцо и нацелили бронзовые наконечники. Желая их подбодрить, я показал им обе пустые ладони. Четверо из них расхрабрились, ткнули копьями и тут же схватились за головы, побросав и щиты, и оружие. Ничего не понимающие остальные стражи с криком бросились на меня, и тут же, отлетев как кегли, тоже схватились за головы. Перепуганный до смерти десятник дико заорал:
Тревога!! Нападение!! Закрыть ворота!!
Кому закрывать то, болезный? Вон они все на земле отдыхают, проговорил я, приближаясь к крикуну.
Что тут происходит? на гнедом коне в сопровождении пары пеших воинов к воротам подъехал благородный господин в шикарной синей тунике, красном хитоне и белой чалме. Унизанные перстнями пальцы и золотая пектораль говорили о высоком положении в здешнем обществе, а острые опасные глаза о серьёзном противнике.
Вот они оскорбили потом этот попытался ворваться, залепетал десятник.
О ком ты говоришь? Я пока вижу одного человека без оружия и брони.
Это он моих воинов на землю продолжил нести пургу привратник.
Да, ты, десятник, совсем разум потерял. Что за глупость ты несёшь? Пошёл вон! разозлившийся всадник пнул придурка ногой в богатой расшитой узорами туфле, и опозоренный вояка смиренно слинял. А ты, путник, подойди. Кто ты, и что тут произошло? он пристально вглядывался в меня.
Мир тебе, абараку. Мы странствующие воины из Баб-Илу. Наш наем закончился после войны с Эламом. Великий энси Хаммурапи за заслуги даровал нам почёт воинов-редов. Однако служба вышла, и мы решили вернуться на родину за Диял-реку. Продали свои наделы и скот и тронулись в путь. И вот только здесь узнали о смерти нашего благодетеля, великого энси Хаммурапи. Возвращаться в Баб-Илу сейчас нет резона, решили попытать счастья в Халпе. Однако этот десятник возомнил себя хозяином города и запретил нам проход.
Он будет наказан за самовольство и трусость, проговорил всадник. А что вы за воины, где сражались?
Служили мы в Баб-Илу два срока, есть среди нас и сотник, и реды, и знатные баиры. Сражений наших не сосчитать, но во всех мы побеждали и выжили, коль здесь перед тобой стоим. Врагов не считали, и по пути в Нижний мир нам не будет стыдно перед богами и предками.
И сколько же вас в Халпу пришло?
Нас восемь, и мы готовы здесь послужить, ибо сказано: умный продаёт, что умеет, а глупец, что имеет.
Я визирь Ибкабтум, и слово моё при дворе лугаля Ярим-лима весомо. Я беру вас в городскую стражу, но сначала пройдёте испытание. Тебя я услышал, и теперь хочу увидеть.
Всех порознь, или сразу?
Я выберу. Ступайте за мной.
За воротами открылась внутренняя часть города. Я удивился толщине стен, метров шесть не меньше. Другой особенностью крепости было значительное число боевых башен через каждые 30 метров, что при высоте стен в десяток метров очень много. Да, серьёзный город, такой с наскока не взять. От ворот внутрь уходила широкая улица, мощённая тёсаным камнем, отполированным ногами и колёсами до блеска. Странно было видеть выходящие на улицу высокие глухие стены домов с низкими и широкими калитками входов. Ни окон, ни просветов. Идёшь, как по ущелью. Через каждые полста метров в стороны отходили переулки, один из которых вёл к торговой площади, другие через сотню метров заканчивались тупиками, в которых стояли какие-то алтари.
Насколько я знал, квадратный в плане город имел четверо ворот, а отходящие от них главные улицы вели к цитадели. Внутренняя крепость впечатляла ещё больше. За отделанным кирпичом рвом поднимались 15-метровые отделанные глазурованным синим и зелёным кирпичом стены с оранжевым орнаментом, с зубцами поверху и угловатыми башнями по периметру. За стенами возвышались какие-то здания, и виднелось сооружение, похожее на ступенчатую пирамиду. Вспомнив, что все крупные города Двуречья и Заречья, так или иначе, копировали Вавилон, я понял, что это не пирамида, а местная башня-зиккурат.
В воротах цитадели стояли неплохо по здешним меркам вооружённые воины, которые по знаку визиря нас беспрепятственно пропустили. Воротная башня поражала размерами, глубиной и качеством изразцовой отделки поверхностей. Но за ней начиналась настоящая роскошь.
Царские дворы представляли собой квадратные площадки примерно 30 на 30 метров, плотно окружённые строениями. Первый двор занимала дворцовая стража. Во втором дворе жил визирь Иркабтум, он же управляющий дворцом. Третий самый большой двор находился в центре. К нему примыкал тронный зал длинное подпираемое колоннами помещение, соединённое с двором тремя арочными проходами. В том же дворе обитал казначей, и находилась сокровищница. Четвёртый двор был личными покоями царя или по-вавилонски лугаля. Пятый царицы. Все сооружения отличались добротностью и высочайшим качеством исполнения.
Проходя по улицам и попав в цитадель, я не мог избавиться от мысли: что, если этот не самый большой город Вавилонской империи выглядит так роскошно, то каков же сам Вавилон. Моё представление о диком прошлом человечества буквально на глазах рассыпалось в прах. Потом появилась другая мысль: кем же надо было быть, чтобы уничтожить такой мир?
По приказу визиря нас доставили в первый двор. Иркабтум легко спрыгнул с коня, жестом велел воинам остаться, сам исчез в одном из помещений. Конюхи увели лошадь, а стражи встали неподалёку, не спуская с нас глаз.
Их снаряжение и оружие заметно отличалось качеством и пригодностью: одинаковые кожаные кирасы с нагрудниками из плотно нашитых бронзовых блях, кожаные фартуки, с такими же бронзовыми накладками, наручи до локтей и поножи до колен, конические металлические шлемы с назатыльниками из конского волоса, длинные мечи, клевцы, круглые окованные бронзой щиты. К сёдлам приторочены копья. Все царские стражники имели относительно высокий рост, крепкие тела, ухоженные бороды и уверенные выражения лиц.
Коротко между собой переговорив, мы сошлись во мнении, что пока всё идёт как надо, лучше и не придумаешь. Визирь вернулся в сопровождении двух людей. Один явно был воинским начальником, поскольку его кираса и шлем имели отделку золотом. Другой спутник визиря парень лет семнадцати-восемнадцати, богато одетый по здешней моде. Они уселись чуть в сторонке в тени галереи. Первым заговорил визирь:
Есть ли среди вас стрелки-баиры? Отойдите в сторону.
Сфера, Стерх, Черчилль и Ворон отошли к стене.
Стало быть, вы четверо бойцы-реды?
Да, это так, ответил я, поправляя хитон и пояс.
Вот ты, визирь указал на Ставра, сразись на мечах с моим воином.
Ставр усмехнулся, кивнул головой, сбросил плащ, верхний хитон и чалму, оставшись в лёгкой тунике. Когда он вытянул из ножен меч из чёрной бронзы, воины непроизвольно зацокали языками и переглянулись. От группы воинов отделился мощный боец одного с нами роста, но весьма плечистый и с толстой шеей атлета.
Каковы правила поединка, спокойно спросил Ставр, разминая кисти руки.
Сегодня смерть неуместна, поэтому до первой крови. Однако, где твой щит, ред?
Зачем мне щит, абараку, когда есть крепкий кинжал, ухмыльнулся Ставр.
Обоерукий обоерукий, прошелестело по ряду воинов визиря. Вышедший на поединок здоровяк слегка нахмурился, подумал и, отложив щит, тоже вытянул кинжал. Ставр уважительно ему кивнул.
Оба бойца с минуту походили кругами и начали. Бедный вояка не знал, что ему не повезло встретиться с самим Ставром. Сначала два молниеносных обмена ударами за несколько секунд. Потом немного походили по кругу, ещё пара звонких ударов и Ставр, улыбаясь, задвинул клинки в ножны. Показав противнику пустые руки, он приглашающе ему махнул. Боец слегка притормозил, оскалился и бросился на противника. Ставр изящно ушёл с линии атаки, пропустил вооружённую руку мимо, прихватил её и резко крутанул корпусом, одновременно подбив опорную ногу. Ямхадец, совершив в воздухе кульбит, рухнул на спину, и из его носа потекла струйка крови. Я мысленно зааплодировал. Визирь поднял руку. Бой закончен. Ставр подошёл к поверженному бойцу и протянул руку, тот чуток подумал и потянул свою в ответ, приняв помощь.
Теперь ты, визирь ткнул пальцем в меня, будешь биться с двумя противниками.
Я кивнул и тоже скинул лишнюю одежду. Против меня встали два копейщика. Для обычного мечника это кончилось бы плачевно. Но то для обычного. Визирь махнул рукой. Копейщики разошлись и с двух сторон атаковали в разные уровни: один в грудь, другой в ноги.
Пропустив первое копьё поворотом корпуса, я увёл из-под удара правую ногу, наклонился и с разворота левой засадил второму в печень. Поверьте, это очень больно. Отпрыгнув в сторону, я принял копьё на оба клинка, зажал его подмышкой и провернулся корпусом. И, когда противник сосредоточил все силы, чтобы удержать копьё, подбил снизу его щит ногой. Край щита ударил ему в подбородок, и боец выпал из сознания. Оба они лежали на земле. Один тихо кхекал, держась за бок, другой вяло ворочался, с трудом приходя в себя. Я поклонился визирю и махнул мужикам рукой, приглашая подойти. Ставр, улыбаясь, кивнул мне головой. Пострадавших подняли и отвели в тенёк галереи.
Неплохо, подошёл ко мне визирь, а, что лучники также хороши? Нужно их проверить.
Здесь не получится, абараку Иркабтум, возразил я, слишком малое расстояние. Они привыкли бить на двести шагов.
Я беру вас на службу. С вами потолкует сотник Чама, а потом жрецы великой богини Астарты. Все восемь станете охранителями второго принца Никимэла, и он кивнул на юношу, сидящего в глубине галереи. Вы чужаки, и местные интересы вам неведомы, к тому же вы славные воины и, на мой взгляд, честные, коль сам великий энси Хаммурапи вас приветил. Ваше оружие тоже говорит, что вы не простые воины.
Я чуть склонил голову, повернулся, подмигнул мужикам, и мы по знаку сотника направились в третий двор, где нас дожидались жрецы. Эти древние особисты примерно час тянули из нас жилы, пытаясь поймать на противоречиях. Это с нашим-то опытом и изощрённым умом людей 21 века. Сотник тоже вставил свои «пять сиклей», въедливо выясняя, кто мы, что можем, кого знаем.
Вообще то, на мой взгляд, наш скоропалительный наем был откровенным проявлением легкомыслия и преступной беспечности. А как ещё можно назвать доверие жизни царевича первым встречным поперечным. Ну, не верил я в глупость царедворцев, и всё тут. Не тот случай. Немного пошевелив извилинами я пришёл к выводу, что, нанимая нас на охранную службу, местный властный бомонд имел ввиду вовсе не безопасность второго наследника, а что-то иное, нехорошее. Косвенные признаки складывались в весьма неприглядную мозаику. И невооружённым глазом было видно, что здешний политический расклад совсем непрост, а после смерти Хаммурапи, ситуация и вовсе может сделать неожиданный и опасный вираж.
По придворным правилам сначала нас отправили в помещение для омовения. Что-то вроде римской бани с мелким бассейном в середине. Рабы намазали нас оливковым маслом, жрец провёл очищающую церемонию, потом рабы соскоблили масло кипарисовыми палочками, и мы поплескались в бассейне. Из бани мы вышли облачённые в дворцовую униформу с элементами лёгкого доспеха: белая туника до колен, чёрная кожаная кираса и высокие солдатские сандалии. На голове коническая кожаная чёрная шапка. Оружие мы оставили своё, поскольку по оценке сотника оно на порядок лучше дворцового. Всё это облачение дополнили наши собственные боевые пояса, кошели, наручи, поножи и шейные гривны, напичканные приборами и оборудованием. Критически оценив наш вид, сотник довольно хмыкнул и повёл представлять объекту охраны второму принцу, хотя я бы предпочёл перекусить и отдохнуть.