Алон Морх
Монолон
Карта звезды Кевтона Великого
Пояснения.
В данной книге использовано образование имён в Древней римской традиции:
1) Макр Анроний(отец) Анрония(дочь): имя дочери образовано от «фамилии» отца.
«Фамилия» женщины: а) кличка отца; б) «фамилия» мужа; в) Старшая, младшая или порядковый номер, если сестёр много.
2) Гай Юрий(отец) Гай Юрий Кесарь(первый сын(берётся имя и «фамилия» отца и добавляется кличка, чтобы не путать)) Гней Юрий(остальные сыновья наследуют только «фамилию»)
Пояснения по иным терминам в конце книги, в глоссарии.
Древо Октавиана Августа
Древо Диктатора
Магистратуры
День города
Магн Тунний
Граждане Монолона стекались за стены города с раннего утра. Они облепили все холмы и скалы, взирая на авгуров в низине. Шестнадцать жрецов и консул готовились к ауспициям гаданию по полёту птиц.
Авгуры, одетые в трабею короткий плащ с ярко-красными горизонтальными полосами и пурпурной каймой своими жезлами чертили на земле два круга. Маленький для себя, а второй, гораздо больших размеров, для наблюдений за птицами и считывания примет.
Консул Магн Тунний в белой тоге с широкой пурпурной каймой сидел на курульном кресле, выполненном без спинки и с крест-накрест загнутыми ножками. Вокруг него стояли двенадцать ликторов, державших в руках атрибут власти высшего магистрата монолонской республики фасции с вложенными внутрь топорами. Они символизировали право консула добиваться исполнения своих решений силой, а вне города ещё позволяли казнить и миловать подданных.
Клетки открылись, птицы взмыли в небо. Они покружили на месте и полетели на запад к холму Эсквилин. Жрецы одобрительно кивнули и принялись разводить костры, предназначенные для физического и духовного очищения человека. Вся процессия во главе с консулом перепрыгнула по очереди через пламя и устремилась на холм.
Всякий, кто хотел принять участие в ритуале присоединения новой территории к городу, последовал их примеру. Взобравшись на самый верх эсквилинского холма, консул выкопал яму, именующуюся мундусом. По поверьям оттуда души умерших выходят три раза в год, чтобы увидеть белый свет.
Жители прилегающих холмов и иноземцы, поселившиеся в городе, подходили по одному и бросали в яму комья земли, принесённые из своих очагов, и повторяли обязательную формулу: «Теперь здесь обитает мана моего рода».
Когда вереница из желающих стать гражданами Монолона оборвалась, над мундусом воздвигли алтарь, а гонец из города принёс факел, от которого зажгли огонь в новом очаге.
Консула облачили в одежду жреца, голову покрыли накидкой и сопроводили вниз. Там у стены города его ждал медный плуг, запряжённый в белых быка и корову.
Магн Тунний с помощью плуга проводил борозду вдоль приобщённой к городу территории, там, где будут стены. Жрецы шли следом в полном молчании и вбрасывали комья земли внутрь черты. Дойдя до дороги, консул поднял плуг и пронёс его на руках, чтобы потом воткнуть орудие в землю и продолжить путь. Ликторы же следили, чтобы никто не пересёк черты священной границы города Монолона.
Процессия шла медленно, огибая неровности и овраги. Только к глубокому вечеру плуг достиг другой стены города, а животные остановились. Ликторы вытащили топоры из фасций и бросили их за черту.
Магистр авгуров Иустиниан снял с Магна Тунния ритуальное облачение и отпустил в город готовиться к празднованию тысяча двухсотого дня Монолона.
Тит Август
Патриций остановился у храма. Его так и подмывало зайти и облегчить душу. Но в последний момент Тит Август передумал и, запрыгнув на верного жеребца, пустился галопом по улицам города. В Монолоне уже царила глубокая ночь. Ужас Тита уносил его подальше от шума и веселья в честь Дня города. Сегодня случилось непоправимое, и ему срочно требовалась помощь. Он мог бы обратиться к жрецу, как и собирался вначале, однако побоялся опозориться.
«Лучше не выносить сор из семьи», думал Тит, промчавшись мимо городских ворот.
Он устремил коня на семейную виллу. Там его отец Октавиан Август возможно что-то посоветует. План был бы хорош, если бы в их семье царила идиллия и взаимопонимание. Глава семейства безвылазно жил вдали от сияния Монолона с городскими соблазнами и интригами.
Октавиан постоянно ссорился с Делией, своей женой, когда она заезжала в гости. Отвыкнув от городской жизни, он отстранился ото всех родных и искал утешения в несвойственных для благородного мужа забавах. Патриций устроил на своей вилле что-то наподобие приюта для крестьянских сирот, которые заменили ему собственных детей.
Он привязался к сиротам, но со стороны граждан Монолона походил на чудака. Октавиан позволял им жить на вилле, заботился, обучал, но усыновлять и награждать своим именем не собирался. Он как будто пытался удержать их подальше от манящего света города, который сам ненавидел. Или думал о себе, боясь снова остаться в одиночестве.
Тит Август, хозяин! сообщил Октавиану управляющий, заметив в окне приезд второго сына.
Без уведомления! удивился он и, пребывая в лёгком замешательстве, покинул личный кабинет.
Отец! почтительно поклонился Тит, как только спрыгнул с коня.
Тит, холодно поприветствовал его Октавиан. Что привело тебя ко мне в столь поздний час?
Нужен твой отеческий совет, грустно выдавил из себя он, если ты, конечно, не забыл о такой своей обязанности, забавляясь с чернью.
Как я могу забыть, когда вы все мне об этом напоминаете, недружелюбно бросил в ответ Октавиан. Наедине?
Ситуация слишком деликатная, пояснил Тит.
Отец не стал расспрашивать на пороге, пригласив сына войти в дом. Впервые за много лет он увидел в его глазах то, что постоянно лицезрел в сиротах потребность в родителе.
Чего-нибудь покрепче? спросил Октавиан и жестом указал на столик, заставленный бутылками.
Не помешает, кивнул Тит. Он подошёл, налил полный стакан и залпом выпил. Затем налил ещё один и обернулся к отцу.
Вижу, ты не шутил, улыбнулся Октавиан, предлагая сыну занять кресло у очага.
Они сели друг напротив друга. Капли пота бежали по лбу Тита, но отец его не торопил.
Я сегодня был на Дне города
А! тут же перебил его Октавиан. Маскарады опасное место! Как я помню, на них самая высокая концентрация различных гадюк, жаждущих выскочить за кого побогаче. Ты случаем не видел там свою мать с подругами? А то Делия давно не пишет.
Отец, с трудом держа стакан в дрожащей руке, попросил остановиться Тит. Позволь закончить.
Прости, Тит. Вырвалось, извинился Октавиан, поняв, что позволил лишнего.
Так вот, собрался с мыслями Тит, отхлебнув ещё, меня напоили.
Алкоголь в таких местах дело обычное, снова вмешался Октавиан, но порой отчаявшиеся женщины добавляют в напитки что-то более интересное.
Что, например? с опаской поинтересовался Тит.
Это ты живешь в городе, сынок! напомнил ему отец с удивлением. Что у вас там сегодня популярно? Моя молодость была так давно, что я даже представить не могу. С такими вопросами лучше обращаться к Делии.
Что может заставить тебя забыть любимую жену и сорваться во все тяжкие, очнувшись с незнакомкой? допив стакан, спросил Тит. В здравом разуме я никогда бы не изменил Юрии.
Незнакомка? засомневался Октавиан.
Люция супруга Магна Тунния, грустно сообщил Тит.
Сильное зелье вам подмешали, злорадно ухмыльнулся Октавиан, раз заставили забыть о любимых супругах двух людям.
Он встал и отправился за своей порцией вина.
Бедняга Магн, дивился Октавиан. Вот так приглашаешь всех к себе на праздник, тратишь кучу денег и времени, а потом получаешь ножом в спину.
Может, всё же поговорим обо мне? оборвал его Тит.
Ты просто стал пешкой в чужой игре, сын! без тени сомнений пояснил Октавиан. У кого-то были счёты с Магном Туннием, и они деликатно избавились от его супруги.
Кто это мог сделать? недоумевал Тит.
Ты как ребёнок, совсем не умеешь играть в высшем свете, расстроился Октавиан. Кто угодно! Политические конкуренты, коварные женщины или ещё кто похуже. Брал бы пример со старшего брата, он, как я слышал, очень хорош, даже чересчур. Самое главное в таких случаях соблюдать осторожность и помалкивать.
Значит, я поступил верно, отказавшись от идеи идти в храм? поинтересовался Тит, обернувшись к отцу, замершему у окна.
На покаяние?! К жрецу?! усмехнулся Октавиан. Мой старый друг Иустиниан быстро бы тебя обработал и за горсть монет растрепал твой секрет каждому встречному, он сделал паузу и вернулся к очагу, сел. К таким людям нельзя обращаться просто так.
О чём ты? не понимал сын.
Секреты люди хранят по двум причинам. Первая если они члены твоей семьи и на них так же скажется раскрытие тайны, хотя тут бывают исключения. Везде бывают исключения! А вторая это когда вы храните тайны друг друга, особенно, если проступок общий, Октавиан сделал глоток и продолжил. Главное надеяться, что ты не заделал ей ребёнка.
Отец Юрии меня уничтожит, сглотнув горечь во рту, произнёс Тит.
Гней Юрий Кесарь! торжественно произнёс Октавиан. С опасной семьёй ты решил породниться. Даже я был удивлен, получив приглашение на свадьбу. Странно, что он выбрал для своей младшей дочери тебя, а не твоего брата.
У Сикста иные заботы, сказал Тит, он хочет заполучить Корнелию Сципиону.
А он не ищет лёгких путей, удивился Октавиан. После смерти её отца Понтия, забота о будущем дочери легла тяжким грузом на супругу. Гициния Кравв и по молодости была жестким беспринципным человеком, боюсь подумать, какой она стала с годами. А с Кесарем ты будь осторожнее. Он выдал старшую дочь за советника диктатора, а младшую за тебя Городского претора. Тянется к самому верху и вскоре попытается завладеть всей властью.
Ты видишь во всём коварный заговор, отец! растерянно сказал Тит. Мы с Юрией любим друг друга.
Любите хорошо, пожал плечами Октавиан, но за полем из цветов хорошо бы тебе начать различать дремучий лес.
Они молча сидели, долго вслушиваясь в потрескивание поленьев.
А если мне не повезёт, и Люция забеременеет? с трудом выдавил из себя Тит.
Тогда ты совершишь ошибку, которую бы не сделал, будучи моим прилежным сыном, спокойно сказал Октавиан и, встретив задумчивый взгляд сына, пояснил. По молодости я тоже совершал глупости. И самая неприятная, хоть и не такая, как твоя по накалу, но тоже весомая, произошла по вине алкоголя. Я и Иустиниан любили пускаться в загулы, кутить и всячески разбазаривали наследство. И одна из подобных лихих ночей привела нас в деревеньку на окраине.
Так вот что послужило причиной твоего увлечения ютить крестьянских сирот! догадался Тит.
Зато теперь я могу исповедаться у друга-жреца, а ты нет, отшутился Октавиан. Просто всё отрицай, и Туннии, скорее всего, будут делать то же самое, чтобы не опозорить свой род.
Иустиниан Гициний Кравв
Иустиниан остановился перед домом Магна Тунния. Громадина в четыре этажа выигрышно выделялась на фоне окружающих построек. Магистр авгуров прекрасно знал, во сколько городу обошёлся Храм Юпитера и схватился за голову. Размах был сопоставим, но там дом Бога, а тут какого-то консула.
У жреца в голове сразу всплыл вопрос: «Кто вообще такое позволил? Только несколько поколений назад ценой тысяч смертей и крови удалось вырвать власть у царей, и тут такое. Неужто, память людей так коротка? Одному человеку, каким бы он ни был замечательным, нельзя давать неограниченную свободу и поощрять вседозволенность. Особенно если этот человек обременён властью».
Деньги стали истинным богом монолонцев, с болью в сердце прошептал Иустиниан.
Он зашёл в дом и осмотрелся. Колонны уходили вверх, из цветного стекла были собраны узкие и высокие окна, пропускающие внутрь всю пестроту красок. Лестницы вели на балконы, с которых открывался вид на витиеватый узор на полу. Повсюду свисали вьющиеся растения и цветы. Иустиниан начал молиться. Сегодня тут будет весь свет Монолона, так что требовалось умилостивить духов.
«Грешников ещё нет, подумал Магистр авгуров. Но лучше не затягивать».
Магн Тунний на правах организатора празднества отыскал жреца в утренней суете. Он стоял поодаль, не мешая, и ждал, пока тот закончит. Вскоре молитва прекратилась, и хозяин дома задал свой вопрос.
Останетесь, Гициний Кравв?
Иустиниан выждал паузу, осмотрел Тунния и только потом ответил:
В моём присутствии у многих отпадает желание грешить. Предположу, что всё дело в одежде, но считаю, что без меня здесь случится нечто воистину ужасное.
Моя семья будет безмерно рада.
Магистр авгуров лишь поклонился и пересёк мраморный зал. Отыскав каменную скамью, он сел прямо на самом видном месте напротив входа. Да ещё и на возвышении, кто-то же должен присматривать за грешниками.
Авл Марий
Из закрытого кабинета доносились крики. В свете магических кристаллов споры не утихали до самого утра. И лишь тепло, вползающее в открытое окно с первыми лучами солнца, позволило им прийти к компромиссу и расставить фигуры патрулей на карте. Уставшие, но довольные, тактики, наконец, разошлись, чтобы привести план в действие.
«Празднество Дня города только вечером, а проблем, как от Гражданской войны», Авл Марий покинул кабинет Главного квестора и направился к выходу. Там его уже ждал сын.
Ну, что я стану квестором? взволновано спросил юноша.
Дай обниму ещё одного служителя порядка в роду, Авл заключил Друза в крепкие объятья.
Уже?
Ты всё делал сам, много трудился и теперь пожинаешь плоды. Мне даже не пришлось просить.
Они отправились домой под крики надоедливых петухов.
Ты будешь охранять бал? спросил Друз.
Ты! бросил Авл.
Друз резко остановился:
Ого
Это ответственное дело, сын Авл взял сына за плечи. Ты готов?
Я когда-нибудь тебя подводил? Друз улыбнулся. Вот только думал, подобное случится чуть позже
Идём! Я тебя провожу.
Не успели они подойти к центру сбора, как Друз произнёс:
Дальше я сам!
Авл Марий улыбнулся. Опытный квестор всегда хвалил сына за самостоятельность и подтрунивал, если тот смущался.
Удачи! Авл похлопал сына по плечу и пошёл в другую сторону.
Отец! окрикнул Друз.
Передумал? усмехнулся Авл.
Не Ты много лет прослужил квестором, а главным так и не стал почему?
Потому что у Главного квестора был свой сын.
Значит, и мне не удастся?
Теперь у него нет сына, зато есть две дочери лови момент!
Авл Марий помахал сыну и удалился.
Домна Метелла
Что опять случилось? найдя расстроенную подругу в дивном саду, поинтересовалась Тунния Сцевола.
Макр грязное пьющее животное. Вот что случилось, ревела Домна Метелла. Вечно нажирается, тащит меня в постель и отрубается. А потом мне упреки: «Почему ты не беременна? Где наши дети?»
Ты не пыталась с ним поговорить? усаживаясь рядом, спросила Тунния старшая.
Как же! Только рот откроешь, тут же получаешь, ещё сильнее разревелась Домна.
Я ведь тебя предупреждала, что деньги порой идут вкупе с не очень приятными чертами характера, обняв подругу за плечи, припомнила Тунния. Мужчины порой успокаиваются после свадьбы. Помнишь, как ты говорила, что он заставлял твоё сердце летать?
Ведь так и было, на Домну нахлынул ещё один приступ истерики.
Тиши, тиши, успокаивала её Тунния.
Может, мне его заколоть? вдруг совершенно спокойно сказала Домна, отчего даже у её взбалмошной подруги волосы встали дыбом.
Слишком безумный порыв, ты не находишь? осторожно произнесла Тунния. Тебе просто нужен ребёнок. Если ты убьёшь Макра, придётся искать нового мужа, а с этим сегодня тяжелее, чем во времена нашей молодости.