Как ты думаешь, может ювелир сделать точно такое колье, какое сделал другой много лет назад? спросила я Николая, поглаживая горячий бок кофейной чашки.
Алечка, сделать всё можно, было бы умение и желание, ну и материал, конечно. А почему ты спрашиваешь? Хочешь, чтобы я тебе заказал такое, как у Ники?
Что ты, что ты? Разве я могу об этом мечтать? Да и зачем мне такое же? засмеялась я. У подруги моей бабушки пропало старинное, очень дорогое колье с изумрудами, а её внучка, на которой было колье, лежит в коме. А недавно Петька Тупицын нашёл подобное колье около нашего клуба. И вот теперь таких колье оказалось два. Одно у Ники, его ей Олег подарил, а другое у Олега, точно такое же. Не мог же Олег заказать у ювелира два одинаковых колье?
Ты видела оба? Может ошибка какая?
Никакой ошибки. Я видела сначала то, которое нашёл Петька, а потом мы с тобой вместе видели его на Зиночке, буквально через пару часов. И не думай, я не страдаю глюками! рассердилась я, увидев на лице Николая усмешку.
Я и не думаю, начал оправдываться Николай. Просто, я подумал, может Олег всем своим любовницам дарит одинаковые подарки?
Вот, и Ника тоже так же подумала, когда нашла у Олега в кармане второе колье. И я так же думала, пока не знала о пропаже колье у бабушкиной подруги. А теперь я считаю, что колье кто-то украл. Кто? Почему у Олега оказалось точно такое же? Почему Сонечка теперь в коме? Куча вопросов и ни одного ответа.
Ты уверена, что колье одинаковые? Может, просто похожи?
Нет, конечно. Но если похожи, то очень.
Если колье старинное, то его фото можно найти в ювелирных каталогах. А по фотографии сделать подобное может любой хороший ювелир.
Коленька, ты молодец! Конечно же, второе колье сделано по фото! я так обрадовалась, что вскочила со стула, обняла Николая и, чмокнув его в щёку, побежала за каталогом. Каталоги моя страсть. У меня ими забит шкаф, ювелирный тоже есть.
Алечка за это я готов с тобой даже ювелира отыскать, Николай шёл за мной следом и плотоядно улыбался.
За что, за это? я села на диван с книгой в руках и удивлённо посмотрела на Николая. Его улыбка мне совсем не нравилась.
За поцелуй, Алечка. Может, повторим? Николай сел ко мне поближе и попытался обнять, но я отодвинулась, нахмурившись.
И не пытайся! Сиди смирно, а то пойдёшь домой. Кофе мы уже выпили.
Николай вздохнул и стал, молча, смотреть, как я листаю каталог.
Вот, смотри! Это оно! Тут не только фото, но и описание. И даже фамилия ювелира. Феофан Кондратьев, прочитала я и захлопнула книгу. Завтра пойду в ювелирную мастерскую и всё узнаю.
Может не стоит тебе ввязываться в это опасное дело? спросил Николай с тревогой в голосе. Сама же говоришь, Сонечка в коме не просто так. Кто-то, может случайно, а может намеренно, пытался её убить. Если они узнают, что ты интересуешься этим колье, могут убить. Пусть эти делом полиция занимается.
У меня под сердцем приятно ёкнуло. Тревожится, и мне это приятно, но сдаваться я не намерена. Да и кому я нужна? Колье-то у меня нет.
Коленька, я осторожно поспрашиваю. Ты не переживай, всё будет хорошо. Я только узнаю, то ли самое колье у Олега и попрошу его вернуть настоящим владельцам. Не дурак же он, поймёт. Давай-ка лучше расходиться, поздно уж.
Николай усмехнувшись, пошёл к двери. Я проводила его и пошла в спальню.
Выспаться в эту ночь мне не пришлось. Только начала засыпать, звонок. Ну, кому это надо? Полночь! Не буду брать. Звонит и звонит. Сколько можно? Сейчас буду ругаться. Я взяла трубку и услышала рыданья Ники:
Аля! Алечка! Приезжай! Я не могу одна. Мне страшно! Олег! Олега нет! Убили!
Сон, как рукой! Вроде бы и не спала.
Не вой! Говори толком, что случилось?
Я и говорю. Убили! Понимаешь, его больше нет! Это я виновата! Я! Понимаешь, я!
Ладно, не реви, я сейчас приеду.
Я положила трубку на место и стала быстро одеваться. Через полчаса я уже звонила в дверь к Нике.
Увидев меня, она залилась слезами. Я взяла её под руку усадила в кресло, отыскала валерьянку и заставила выпить. Потихоньку она успокоилась и рассказала всё, что знала.
Оказывается, через полчаса после того, как я уехала, к ней пришла соседка и сказала, что во дворе лежит мужчина, очень похожий на Олега. Она возвращалась домой с вечеринки и увидела, но подойти ближе побоялась. Вдвоём они вышли во двор. Олег лежал лицом вниз в луже крови. Что было дальше, Ника помнила плохо.
Приехала полиция, задавала вопросы, Ника что-то отвечала. Наконец, Олега увезли, а Нику оставили в покое, взяв с неё слово, что завтра утром она должна прийти в полицию для дачи показаний.
А что я могу сказать? Ника размазала слёзы по щекам. Я же ничего не знаю.
Ника, а колье было у Олега? спросила я.
Какое колье? Ника с удивлением уставилась на меня.
То, из-за которого вы поссорились.
Причём тут колье? Ты что, не понимаешь, если бы я его не выгнала, он был бы жив? Выходит, я виновата в его смерти, а ты про какое-то колье спрашиваешь.
Ни в чём ты не виновата, постаралась я её успокоить. Убить его могли из-за этого колье. Так было оно у Олега или нет?
Ника задумалась.
А ведь правда. Документы были на месте. Денег не было, полицейский спрашивал у меня про деньги, а про колье никто ничего не спросил, значит, колье не было. Получается, украли деньги и колье. Ты думаешь, его из-за колье? Нет, не может быть. Олег говорил, что оно стоит не так уж и дорого. Долларов триста, не больше. Из-за такой суммы не убивают.
Во-первых, не триста, а две тысячи, и не долларов, а евро, а во-вторых, это твоё две тысячи, сказала я, а то, которое было у Олега, стоило не меньше пятидесяти тысяч. Сейчас и за меньшую сумму могут убить.
Пятьдесят тысяч? Ника смотрела на меня, как на сумасшедшую. Да откуда? У Олега сроду таких денег не было. Или ты думаешь
Ника даже прикрыла рот ладонью, чтобы не произнести то, что ей вдруг пришло в голову.
Нет, он его не украл, я догадалась, о чём подумала Ника. Это я ему его отдала.
Я во второй раз уже пересказала историю колье и добавила:
Я думаю, Олега убил тот, кто напал на Сонечку. Не зря же колье пропало.
А может это просто совпадение? предположила Ника.
Может быть. Но скорее всего, нет.
И что же теперь делать?
Завтра пойдёшь в полицию и расскажешь им про колье. Пусть ищут. Вот и всё. А теперь пошли спать.
В нашем журнале очень много всякой, порой самой нелепой рекламы. За неё мы получаем вполне приличные деньги. Реклама позволяет быть журналу недорогим, поэтому покупают его почти все женщины города и области. Тираж расходится моментально. Галина Васильевна даже придерживает у себя несколько экземпляров на случай, если кто-то из её хороших знакомых, а таких в городе не десятки, а сотни, вдруг не успел купить свежий номер.
Развозить журналы и разные рекламируемые вещи это моя основная работа. Вчера вышел очередной номер, поэтому сегодня у меня будет много работы. Придётся повременить с поездкой к ювелиру и поехать в редакцию.
С утра к нам заявились Олеговы родители. Мы с Никой только привели себя в порядок и завтракали. По давно заведённой привычке завтракать основательно, я разогрела пиццу, сделала овощной салат. Мы ели молча, каждая погружённая в свои мысли, вернее, ела я, а Ника больше ковырялась в салате.
Ты ешь, давай! не выдержала я, глядя на её мучения. Не хватало ещё, чтобы ты попала в больницу. Мне и без этого немало забот.
Я ем, Ника отрезала кусочек пиццы и стала вяло жевать. У меня из головы не идёт. Как это? Вчера он был тут, мы с ним разговаривали, пусть даже ругались, но он был живой, а теперь его нет. Совсем нет. Понимаешь, совсем!
В это самое время звонок в дверь. Я пошла открывать.
Где она? оттолкнув меня так, что я влипла в стену, в прихожую ворвалась Елена Викторовна мать Олега. За ней следом шёл её муж, Валерий Петрович, успокаивая и уговаривая жену, он пытался хоть как-то повлиять на ситуацию, только это ему удавалось плохо, вернее, не удавалось совсем.
Лена, Леночка, успокойся, она же не виновата, она тоже переживает, как и мы.
Но для Леночки слова мужа ещё всегда были, как жужжание пылесоса: надоедливо, но без него не обойтись. Она ураганом ворвалась в кухню и вцепилась Нике в волосы:
Гадина! кричала женщина. Это ты! Это всё из-за тебя! Шлюха! Это твои любовники доконали моего Олежечку.
Нет, это уже чересчур. Всё как раз наоборот. Ника, сколько я помню, всегда была влюблена в Олега. Это, конечно, не исключало редких связей на стороне, но все они были случайными, назло Олегу и его очередной любовнице. Из-за них на жизнь Олега никто бы не стал покушаться. Если в чём-то Ника и виновата, то только в том, что не выгнала его раньше.
Вдвоём с Валерием Петровичем мы кое-как оторвали Елену Викторовну от Ники и усадили в кресло. Я срочно стала капать валерьянку, а Ника убежала в ванную и закрылась там на ключ.
Вот, выпейте, и успокойтесь, сказала я как можно строже. В моём представлении такие дамы понимают только язык приказа. Уговаривать их бесполезно.
Елена Викторовна залпом выпила снадобье и залилась слезами, приговаривая и причитая при этом:
Это всё она, она виновата. Олежечка, он же такой мягкий, такой добрый, Он всё для неё, а она Она даже расписаться с ним не захотела.
Вот это новость! Нет, поистине материнская любовь слепа. Особенно в таких обстоятельствах.
Что вы говорите! не выдержала я несправедливости. Олег же сам не хотел идти в загс. А Ника вовсе не виновата в его смерти. Я вам очень сочувствую, но зачем же валить всё на Нику. Она всю ночь не спала, переживала, ей нисколько не лучше, чем вам.
Вы извините нас, начал оправдываться Валерий Петрович. Мы только утром узнали о смерти Олежика. Леночка, как узнала, что его убили здесь во дворе, немедленно захотела сюда поехать.
О мёртвом или хорошо, или ничего, поэтому я не стала доказывать родителям Олега, что он сам виноват в своей смерти, а попыталась их выпроводить и этим спасти Нику от новых нападок её несостоявшейся свекрови.
Что вы, Валерий Петрович, я вполне вас понимаю, у вас большое горе. В такой ситуации каждый ведёт себя не так, как обычно. Вы уж извините, я не приглашаю вас на чай, мы очень торопимся. Нике нужно в полицию, там завели дело, и она должна дать показания. Это, конечно, простая формальность, но ехать надо. Тут уж ничего не поделаешь.
Да-да, мы уже уходим, Валерий Петрович оказался понятливым. В полицию, наверное, нас тоже вызовут или домой к нам придут. Я, знаете ли, с такими делами незнаком. Леночка, пойдём.
Он помог жене подняться, взял её под руку и повёл к двери. Елена Викторовна за те несколько минут, что пробыла у нас, стала совсем другой. Она даже как-то стала ниже ростом, сгорбилась, всхлипывая и вытирая глаза платочком, который заботливо протянул ей муж, она безропотно позволила себя увести. Мне стало её даже жалко, по-настоящему. Я с грустью смотрела им вслед и молчала. А что тут скажешь? Потеря сына, которому нет ещё и тридцати, причём ещё вчера абсолютно здорового Такого даже врагу не пожелаешь.
А Валерий Петрович, каков! Видно, что сам убит горем, а о жене заботится, как о ребёнке. И как у такого отца вырос такой грубиян и ловелас?
У двери он оглянулся, хотел, видимо, ещё раз извиниться, но только махнул рукой и вышел. Наверное, и у него сдали нервы.
Я постучала Нике в дверь:
Выходи! Ушли уже.
Ника вышла вся взъерошенная, с заплаканными глазами.
Прекрати реветь, нахмурилась я. Успеешь ещё, наревёшься. А на неё не обижайся, у неё сына убили.
Я и не обижаюсь, но всё равно обидно, ответила Ника, приводя себя в порядок. Сейчас ещё в полиции душу вынимать будут.
Не будут, они же знают, что ты не виновата. Поехали, я тебя подвезу, а то мне на работу пора. Скоро моя редакторша уже звонить будет, узнавать, куда я запропастилась. Новый экземпляр вышел, а меня нет. Непорядок.
Наш новый экземпляр на сей раз рекламировал новинку: крем от целлюлита. Какой-то супер-пупер крем якобы делал кожу гладкой и нежной буквально с первого натирания. Побочных явлений никаких абсолютно, кроме аллергии на его составляющие. Беда только в том, что эти составляющие в аннотации названы не были.
Накануне выхода журнала в свет я привезла в редакцию огромную коробку этого чудо-крема для бесплатного тестирования. Бери баночку и натирайся хоть с ног до головы. Но наши девушки и женщины воспользоваться дармовщиной почему-то не спешили, может, боялись, а, может, избытком целлюлита никто не страдал, в чём я лично очень сомневаюсь.
И вот теперь мне предстояло развезти по не успевшим или не желавшим купить журналы, добавив к каждому подарку ещё и баночку крема.
В редакции все знали меня в лицо, охранники пропуска не требовали, а взамен выпрашивали журнальчики для своих жён. Я обещала и обещания свои выполняла. Чем жёны наших охранников хуже жён всяких чиновников? Ничем. А большинство и даже лучше в любых смыслах.
Пробежав по коридорам редакции, отвечая на приветствия, я вошла в кабинет Галины Васильевны, ожидая укора за опоздание и заранее готовя правдоподобное оправдание. Рассказывать о смерти Олега я не хотела. Пусть лучше узнает из новостей, меньше будет расспросов.
Доброе утро Галина Васильевна. Извините, я немного опоздала
Садись, не оправдывайся, начнёшь сейчас про пробки или ещё что-то подобное. Я и так всё знаю. Приехала и ладно. Сегодня заказов пока немного. Вот бери список дам, адреса и коробку с кремом и журналами, и вперёд. Если заказы будут ещё, я тебе позвоню.
Я взяла со стола коробку, повернулась к двери, чтобы выйти, и в этот самый момент дверь распахнулась и в кабинет влетела Василиса Панина с баночкой крема в руках и с таким криком, что на окнах зашевелились лёгкие шторы:
Это что же делается? Зачем вы рекламируете эту гадость? Галочка, я всегда считала тебя порядочной женщиной, а получается, что ты тоже продалась, за деньги можешь подсовывать несчастным читателям всё, что угодно.
Несчастная Верочка, секретарша Галины Васильевны, только беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь хоть словечко вставить в этот поток слов. По-видимому, она пыталась сказать, что не хотела пропускать вздорную посетительницу, но та её не послушала.
Галина Васильевна махнула Верочке рукой, что означало, уходи, я сама разберусь, потому что Верочка мигом исчезла, прикрыв за собой дверь, и взяв Василису под руку, усадила её в кресло.
Васочка, миленькая, что случилось? За что такие нелепые обвинения. Я для вас, что угодно сделаю, вы же моя лучшая подруга.
Эта откровенная лесть немного успокоила посетительницу, она прекратила кричать, подняла юбку почти до паха, обнажив полные целлюлитные бедра, и мы увидели
Да! Было из-за чего покричать! Кожа на ногах была тёмно-бордовой, кое-где из образовавшихся трещин сочилась мутная густая жидкость.
Что это? Галина Васильевна побледнела, догадываясь, в чём тут дело.
Галочка, ты ещё спрашиваешь! из глаз Василисы покатились слёзы. Я, как только получила ваш журнал, сразу же побежала в аптеку за кремом. И вот Ты сама всё видишь.
Не может быть! Нет, такого просто не может быть! А может у тебя аллергия? вдруг догадалась Галина Васильевна. Васочка, кто ж так делает? Надо было сначала чуть-чуть, совсем немножко помазать и подождать. Если всё в порядке, потом уже мазать всё, что хочешь. А ты пробу не сделала. Васочка, не переживай, мы сейчас вызовем скорую. Всё будет хорошо. Тебе просто не повезло на сей раз. Так бывает, к сожалению. В следующий раз повезёт, обязательно.
Какой ещё следующий раз? снова возмутилась Василиса. Нет уж! Ты, Галочка, извини меня, но я молчать не собираюсь. Пусть все знают, чем вы тут торгуете.
Что ты такое говоришь? Мы только рекламируем. Торговля это не наше дело. А верить рекламе или нет, тут уж каждый решает сам.