Толстяк всего в прыжке. Если он не шестерка какого-нибудь господина Вана, хотя на это непохоже, то остальные не будут стрелять, пока я держу его за глотку. Только бы ближе на полшага.
В морге. Он в центральном морге.
Не хотите говорить. Допустим, толстяк снова вздохнул и откинулся на спинку кресла. Тогда сейчас Мо возьмет канцелярский нож с вашего стола и отрежет вашей подружке палец. Потом сломает запястье. Где-то ближе к плечу вы многое вспомните.
Я сжал кулаки в карманах, но что толку с того. Сиплое тяжелое дыхание выдавало меня.
Вы дурак? Она же ничего не понимает!
Зато вы все понимаете, верно? Мо!
Эти парни давно работали вместе и видимо ни раз приходилось проделывать такое. И что у меня в голове, они читали с легкостью. Острая ладонь опустилась ко мне на шею. Я почувствовал резкую боль, упал на колени. О внезапном прыжке пришлось забыть. Кто-то схватил меня за волосы и развернул голову.
Мо держал в руке нож. Другой он дернул Лань за руку, та, не сопротивляясь протянула тонкое запястье.
Вспомнили, где ваш друг, господин Лим?
Я дернулся, но рука громилы за спиной держала крепко.
Мо согнул голову, щелчком освободил лезвие ножа. Не задумываясь выбрал тонкий белый палец.
Мне казалось, что я смогу крепко зажмуриться, но почему-то веки не смыкались. Лань качнула головой, взглянула на меня и наклонила голову.
И тогда раздался нечеловеческий протяжный крик. Мо верещал, схватившись за живот. Я не сразу понял откуда на его рубашке красное пятно. Лань вынула сложенные пальцы из его живота и одним ударом легко пробила стекло очков. Прежде чем Мо упал, ударом ноги она отправила его в парня у душевой.
Верзила за спиной не шевелился. От растерянности он только сильнее сдавил мою шею, но видимо совсем не был вооружен ничем, кроме здоровенных рук. Пистолет был у типа возле душа, но воспользоваться им он не успел. На него навалилось тело Мо, а потом тонкая нога ударила его в верхнюю губу. Раздался мерзкий хруст.
Пухляш пытался встать, но это было не просто. Ступня Лани обрушилась на его голень, на вторую. Он заверещал, хватаясь почему-то за коленки. Третий тип возился с кобурой. Видимо никто из них не готовился к тому, что оружие пригодится. Через мгновение он остался в полной темноте. На месте его глаз и носа торчали осколки от его же очков. Второй удар впечатал его в стену. От третьего громко хрустнули ребра.
Лань на мгновение исчезла и хватка руки на моей шее вдруг ослабла.
А потом все закончилось. Только пухляш громко ругался и грозил по-кантонски, но я все еще не понимал ни слова. Мне следовало сдать его городовым и допросить. Но я не усел. Его кадык провалился в горло, и ругань сменилась хрипом. А потом все затихло.
Я поднялся. Выхватил пистолет, но он был уже не нужен. Я осторожно обернулся.
Лань стояла у двери в привычной растерянной позе и рассеянным взглядом смотрела на угол. В ее глазах не читалось ни удивления, ни страха от того, что привычную желтую стену покрыли бурые пятна.
Глава 4. Комиссар
Я позвонил Алине Ли. Найти ее телефон поначалу было непросто. Профсоюз, провозгласивший себя стражем услуг эскорта, не давал никакой информации, а номер счета был зарегистрирован на электронный псевдоним. И тогда я откопал прошлогодний рекламный ежегодник в столе со следами кофе на обложке. С одной из последних страниц из-под густой челки сексуально прищурившись на меня смотрела Алина. Парик другой и лицо немного более круглое, но это точно была она. Внизу фальшивый номер, которого достаточно, чтобы связаться.
Да, я слушаю, более мягкий, но все-таки знакомый голос отозвался в трубке. Это Линхуа[18], кто мне звонит?
Клиент, сказал я, прижимая трубку к уху плечом и опасливо косясь на Лань. Она стояла неподвижно и смотрела на пустую стену.
Вы хотите встретиться?
Очень хочу, Алина.
Она бросила трубку. Я немедленно перезвонил.
Я обращусь в профсоюз, пригрозила она уже другим тоном.
Не нужно. Это упаковщик. У меня небольшие проблемы и позвонить кроме тебя больше некому.
Алина помолчала в трубку, подбирая правильные слова для насквозь дырявой и прослушиваемой изо всех дыр телефонной связи.
Мы так не договаривались. Сделала свою работу.
А я хочу предложить еще одну.
Я сейчас подъеду.
Нет, не нужно, торопливо сказал я. У Олега через полчаса. Ну ладно, минут через сорок. Буду ждать у двери. Кто такой Олег? Господин комиссар.
Комиссар жил в самом гадком месте самого престижного квартала за рекой. Его окна выходили на стены и лестницы даосского храма и сад. Его подъездная дверь упиралась прямо в мусорный бак. В подъезде воняло также, как на помойке. Я подозревал, что и квартира не таит больших сюрпризов.
Алина ждала меня, прислонившись спиной к двери его жилища. Никаких неожиданностей короткая юбка и чулки в очень крупную сетку. Три вещи совершенно не укладывались в образ: аромат очень дорогих духов и белая кофта, стоимость которой я примерно представлял, и очки, в стеклах которых я видел свое отражение. Очки явно были лишними. Второй раз я видел ее лицо и снова ощущение того, что она разыгрывает меня, хотя никаких предпосылок к тому не было. Ведь даже имя ее я узнал случайно.
Не смотрите. Надеваю то, что от меня требуют, сказала она вместо приветствия.
Мне все равно, заверил я.
Но мне не было все равно. Ее наряд меня так же притягивал, как и раздражал. И я старался рассмотреть ее глаза за бликами стекол
Алина взглянула на Лань, мне показалось, что даже слегка кивнула ей, как старой знакомой. Я держался на некотором удалении от Лани, все еще опасаясь ее неожиданной и внезапной живости. Но Алина этого не заметила.
Таскаете ее с собой?
Приходится. У меня дома, как оказалось, далеко не крепость Датун. А еще на полу лежат пять трупов, как подозреваю, парней из гонконгских триад.
Алина не выглядела удивленной. Она только усмехнулась, смерив меня взглядом.
Не слишком вы похожи на истребителя бойцов мафии из Сянгана.
Это не я. Это она, я кивнул в сторону Лани, изучающей темно синюю стену с пятнами свежей краски.
О! сказала Алина и отклеилась от двери.
Знаю. Скажешь, что я неудачно шучу и не хочу говорить правду.
Зачем вы мне позвонили? перебив спросила она.
Снова нужна помощь, начал я, но договорить не успел. Алина нетерпеливо нажала на звонок.
Комиссар открыл не сразу. Похоже, что он спал прямо в плаще поверх растянутой серой футболки. Он медленно тер ладонями виски, словно выполнял странный ритуал. В глазах густой сеткой расползлись темно красные прожилки. Комиссар махнул рукой, приглашая войти.
Заходите вдвоем. Это постоит за дверью. Или убирайтесь все сразу.
Алина пожала плечами.
Ничего, я побуду с ней. Идите. Только не долго, у меня клиент, она взглянула на часы-браслет, болтавшиеся на запястье. А еще бы мне все-таки узнать, зачем вы вытащили меня с утра из уютной квартиры.
Комиссар вряд ли часто любовался видом из окна оно было плотно зашторено. На низком столике среди остатков ресторанной еды помигивали тонкими цветными трубками экутеры из тех, которые берут не для музыки. Комиссар отыскал чистый стакан, уселся на диван и принялся ковырять вилкой хитрую пробку сычуаньской воды.
Надеюсь, у тебя что-то срочное? почти дружелюбно сказал он.
В принципе нет. Хотел навестить бывшего друга. Пять покойников у меня в квартире могут подождать.
Комиссар угрюмо кивнул и пододвинул ко мне стул ногой.
Рассказывай. Только начинай с начала. Мне не слишком верится, что ты просил взломщика только для возни с паролем в твоем дурацком чате.
Пока я говорил, он неспешно возился с экутером, протирал рукавом обод и продувал оба входных порта.
Тебе есть где пожить? спросил он, когда я закончил. Ясное дело, что дома у тебя ожидаются еще гости.
Думаю, что я в полной безопасности, усмехнулся я.
Комиссар поморщился.
Перестань. Тебе повезло эффект неожиданности. Никто и никогда не ожидает от лани владения тонким искусством рукопашного боя. Скорее всего встроенная система защиты с программой рукопашного боя. Необычно, но ничего сложного. В пустую голову можно залить что угодно если есть необходимость в этом. Но учти, что в другой раз ее вырубят первой, а то, что останется от тебя, допросят, не сомневайся. И мне тебя даже не будет жалко, потому что ты идиот. Вещи от таких людей как твой приятель Моно от полиции утаивать опасно. Или, думаешь, я не знаю в каком дерьме он обычно полоскался, сохраняя при этом безупречно белый костюмчик.
Боюсь, что не знаешь. Он был своим человеком в Хризантеме и общался там с такими типами, которые точно могут знать почему он вышел в окно, а не в дверь. Не удивлюсь, если ему с этим помогли.
Комиссар внимательно меня слушал. Потом отложил экутер и извлек из кармана пачку сигарет.
То есть, ты предлагаешь вот прямо сейчас сделать две приятные вещи. Мне открыть уже отправленное в архив дело о суициде очередного торчка и начать заново, а красотуле окунуться в дерьмо по уши и как следует понырять там. Верно? он затянулся и уставился на раскаленный кончик сигареты. Хорошо. Как говоришь звали одного из этих ребят?
Мо.
Ты сказал, что они говорили на кантонском. Значит Мао. Фамилия не слишком распространенная, да и южане у нас не частые гости. Я проверю, он воткнул в экутер мелкую фиолетовую флешку и нацепил их на уши, извлек из-под стола ноутбук. На притушенном матовом экране мелькнуло окно полицейского терминала.
Это не будет мешать? я показал на экутер.
Это не будет мешать даже выбить тебе дурь из башки голыми руками. А теперь исчезни!
Я вернулся в маленькую тесную прихожую. Впустил Алину и Лань. Алина опасливо заглянула в комнату.
В Сети и в Эйфории. Это надолго.
Ладно, она снова взглянула на часы. Часа полтора у меня есть. Расскажете зачем звали?
Надо покопаться в одной сети. И попробовать восстановить диалоги.
Алина приоткрыла рот, взглянула на меня с возмущением и покачала головой.
Так просто, да? «Одна сеть» это Хризантема? Послушайте, я вам что хренов хакер? Или самоубийца вроде вашего дружка.
Говоришь как комиссар.
Из комнаты доносились звуки клокочущей музыки и стук по клавишам.
Даже близко ко всему этому не подойду. Даже за миллион юаней. Но у вас нет миллиона юаней, она замолчала и пристально смотрела на меня. Зачем вам это? Марсель Моно да, я выяснила как его звали ходил по лезвию очень острого меча и поплатился за это. Все его проблемы отправились вместе с ним. Можно просто оформить новую подписку, переехать в другой район, даже псевдоним взять, сменить работу и забыть обо всем этом.
Ты так и сделала, верно?
Алина промолчала.
Не получится, добавил я. Еще и пары дней не прошло с его смерти, а я уже вляпался по полной. Теперь либо разгребать все это, либо сидеть и ждать что будет.
Из комнаты все еще доносились музыка и стук клавиш.
Давно ты знаешь комиссара? спросил я.
А ты?
Очень.
Значит я немного меньше, Алина скинула с полки обувь и присела, шорохом пальцев заставила Лань присесть рядом. Я остался стоять у стены. Вы дружили когда-то, верно?
Я кивнул.
Расскажите.
Не хочу.
Хорошо. Тогда расскажите про вашу жену. Комиссар говорил, что у вас закрытый чат с ней. А где она сама? Алина качнула головой, давая понять, что она вся внимание. Если хотите, чтобы я вам помогла начинайте. Нет, это не любопытство. Я просто хочу знать, сколько хороших людей мы можем затянуть в это гнилое болото. Ее зовут Марта, верно?
Верно. Но насчет нее не волнуйся, мои поиски не причинят ей никакого вреда она давно мертва. Строго говоря, она и женой моей никогда не была.
Хотите меня еще больше запутать, догадалась Алина.
Я усмехнулся.
Нет. Но мне не сильно хочется обсуждать это с вами?
Потому что я вам нравлюсь?
Вовсе нет! То есть не поэтому.
Ее глаза смеялись.
Вы не подумайте, что смутите меня этим. Вполне нормально, когда вам нравится красивая девушка. А я красивая девушка.
Ты играешь со мной, сказал я.
Может совсем немного. Я хочу узнать, что вы за человек, прежде чем помогать вам.
И лучший способ узнать человека спросить о его жене?
Или друзьях. Но про одного вашего друга я наслышана и теперь хочу изменить впечатление о вас в лучшую сторону.
Ладно, отступил я, что ты хочешь узнать?
Для начала как вы познакомились и почему вы говорите, что она не совсем ваша жена.
Мы жили вместе несколько лет и, наверное, до сих пор были бы вместе, просто ни она ни я не видели в браке никакого смысла.
Но у нее была ваша фамилия.
Да. Это потому, что она ненавидела свою. Мы познакомились очень странно. Во время рейда в мою первую неделю работы. Я был молодой, длинноволосый и возмутительно дерзкий, и форма стажера-городового мне очень шла. Мы шерстили на окраинах искали кодеров, производящих флешки с крикерами. Тогда эта дрянь еще была незаконной. Заодно запугивали всякую шваль, среди которой могли обосноваться бойцы «Сиболийского рассвета», «Енисея» или другой экстремистской шайки. Работа сплошная романтика. По команде вынес окно, выломал дверь, ударил первого встречного пару раз башкой об стену, чтобы остальные быстро хоть и путанно рассказали кто они и на каком праве тут живут. Марта была там. Нет, она не имела отношения к бандам террористов или кибер-торчков. В одном доме ну как доме бараке из тех, которые уже давно выжгли или посносили нам не открыли на настойчивый стук. Я выждал пять секунд и разворошил дверь ручным тараном. Но бандой там и не пахло. На вонючем диване ворочался «глава семейства», от которого несло крепким самодельным пойлом. Он пытался встать и что-то булькал, но только ронял ногой пустые бутылки и банки. Его благоверная в засаленном распахнутом халате даже не проснулась. Терять на них времени смысла не было, дом следовало проверить инструкция. В соседней комнате я нашел девочку лет двенадцати. Она лежала под тонким грязным пледом и у нее был жар, а в комнате с разбитым окном разве что сосульки не застывали. Я помню, что она лежала лицом к стене и вздрагивала от кашля. Я видел только ее грязные спутанные волосы, подтянутые под плед ножки. На столе какие-то мятые тетрадки, пустая тарелка с крошками, а на сене картинка с кроликом Тузи яркая, видимо вырванная из какого-то школьного журнала и неумело прицепленная к стене как символ того, что детство не кончается, даже в такой помойке.
Это была Марта?
Это была Марта. Конечно, все это не мое дело, а социальных служб. И те, немедленно приехав, развели бы руками бесплатная подписка за счет налогоплательщиков на жизнь в дерьме. Какие проблемы? Быстрее сдохнут быстрее освободится клетка для следующих. А вот заявить о нападении на городового дело другое. Нужно только отыскать подходящий тупой нож в куче мусора, который они называли кухней. Так Марту определили в приют, а два куска генетического материала, получавших на нее пособие, подержав неделю в приемнике, вышвырнули на улицу. К тому времени их барак был занят уже другой семьей.
Вы, не думая нарушили закон чтобы фактически убить двух людей.
И спасти третьего. И нисколько не жалею об этом!
А ваша карма?
Думаю, а разберусь с ней.
Хорошо. Продолжайте, я слушаю.
Однажды, спустя год, я встретил их на улице, копающихся в мусорном баке неподалеку от того места, где они жили. Ладно, я усмехнулся, кого я обманываю. Я специально поехал туда. Курил, сидя на железной пожарной лестнице и наблюдал, как они возятся среди отбросов. Потом подошел и морщась от брезгливости, сунул отца Марты лицом в самую гниль. Он даже не понял, что произошло. Мне казалось, что я сделал, что должен был. А потом понял, что вспоминать об этом как о чем-то героическом не получается. Как-то со службы я отправился в даосский храм за рекой. Нет, не в этот. Другой поменьше. Я смотрел на умиротворенные лица Кун-цзы[19] и Гаутамы и не мог понять, почему их глубокая и величественная как океан улыбка вызывает у меня столько отвращения к себе.