Да ты спятила! воскликнул Игорь.
Тебе это в голову не приходило? спросила Марина. Теперь снисходительно улыбалась она. Если бы ты занимался делом, которое тебя зажигает, Оля оценила бы это куда больше, чем потакание ее интересам. А по вечерам вы снова будете болтать без умолку, ведь столько интересного произойдет за проведенный порознь день! Не бойся. Марина взяла его за руку. Ее нежное запястье утонуло в лапе Игоря. Все так и будет, вот увидишь. Не делай того, о чем будешь потом крепко жалеть. Ваши с Олей отношения скоро выйдут на новый уровень, а если ты сглупишь, закончив их сейчас, то я отлуплю тебя свадебным букетом.
Игорь залился краской, расплылся в улыбке и, помедлив секунду, сам заключил ее в удушливые объятия. Марина со смехом уткнулась в его грудь. От Игоря парил такой жар, что у девушки взмокли волосы.
Вот вечно как скажешь!.. Игорь замолк на середине своей мысли и звонко чмокнул ее в темечко. Нагрузил тут тебя своими проблемами накануне свадьбы
Да брось, пропыхтела намертво вжатая в друга Марина. Где бы я была сейчас без тебя? Одни только домашки по черчению чего стоят.
Серьезно, Марина. Спасибо, что остудила мне голову.
Мое тело в морге остынет, если ты не ослабишь хватку.
Не наговаривай! хохотнул Игорь и сжал ее так, что затрещали ребра. Еще не так обниму, когда замуж будешь выходить.
Игорь, выдохнула Марина. От смеха в уголках ее глаз заблестели слезы. Она беспомощно барахталась в его руках. Я задыхаюсь
Кислорода мало? А ну-ка хлебни!
Игорь присел, взял ее покрепче за талию, поднял над землей и закружил. Марина визжала, молила о пощаде и хлопала его по спине. Ее бежевая юбка развивалась флагом на ветру.
Ну что, получше стало? ухмыльнулся Игорь, поставив ее на ноги.
С оттопыренным вверх большим пальцем закружившаяся Марина пьяно завалилась на бок. Игорь поймал ее за руку и держал до тех пор, пока мир перед глазами девушки не вернулся на место.
Если бы ты знала, как я рад, что ты выходишь замуж за хорошего человека, сказал Игорь, и как рад, что ты оставила в прошлом все плохое.
Улыбка Марины застыла. Она уставилась куда-то сквозь виновато прикусившего язык Игоря в пустоту собственного сердца.
С самого начала в ней зрело какое-то тревожное, тягостное чувство неизбежного горя с той самой минуты, как Глеб ввалился к ней домой под утро, побросал на пол одежду и, шатаясь, лег к ней в постель. Кусая губы, Марина готовилась к его грубой ласке, слабо надеясь ее избежать. Когда Глеб был пьян, наслаждений девушке доставалось мало: вместо обыкновенного ураганного соития он только быстро, почти злобно толкался в нее несколько безрадостных минут и, излившись, утекал в чуткий сон.
Но в ту ночь Глеб ее не тронул. Марина со смешанным чувством облегчения и недоумения слушала, как успокаивается его дыхание и как он забывается некрепким сном, мало чем отличным от потери сознания. До самого подъема Марина не смыкала глаз, спрашивая себя, отчего Глеб не разбудил ее и сколько выпил накануне, если сил не осталось даже на акт.
Часа три спустя отлежавшая все бока Марина тихо поднялась с постели, оставила Глеба отсыпаться, а сама прошмыгнула в коридор. Она ушла с вечеринки куда раньше партнера, но телу и сознанию было дурно как после крепкой попойки. И пусть на себе она никогда не испытывала последствий чего-то подобного, судить могла по Глебу и, пожалуй, по Оле. Подруга любила расслабиться после тяжелой рабочей недели до такой степени, что равнодушному к алкоголю Игорю приходилось сопровождать в бары любимую, но проблемную по пятницам девушку.
Марина приводила себя в порядок как-то судорожно, будто опаздывала на важную встречу. Сердце тяжело ухало, отражение в зеркале ей не улыбалось, косметика валилась из рук и пачкала раковину. Обводя тонкой линией веко, Марина не видела собственных глаз: перед ней отрывочно мелькал образ Глеба не волнующий и задорный, как обычно, а грузный, угрюмый и кислый.
Помявшись, Марина надела поверх белья один только халат. Темный шелк заструился по ее спине, талии, рукам, и заманчиво оттенил ее сливочную кожу. Она повертелась у зеркала и решила, что поможет Глебу отрезветь быстрее, чем холодный душ. Марина улыбнулась этой мысли. Ей стало легче.
Девушка занялась завтраком и скоро услышала, как зашаркал по коридору Глеб. Она выглянула из кухни, но застала один только его затылок он уже запирал за собой дверь в ванную. Марина выдохнула набранный для приветствия воздух, сберегла улыбку на следующий раз и вернулась к плите. Беспокойство вновь просочилось в спокойствие ее души; она сама не понимала, от чего сердце ее было сегодня не на месте. Мало ли, с выпиской переборщил. С кем не бывает.
Когда Глеб вошел в кухню, Марина уже раскладывала яичницу по тарелкам. На мгновение она замерла, заострив на нем, чего-то невнятно буркнувшем ей вместо приветствия, взгляд. С его черных, небрежно остриженных волос еще капала вода после душа, но одет он был в те же джинсы и кофту на замке с высоким воротом, в которых пришел. Пренебрег своей чистой, домашней одеждой, некоторое количество которой всегда было у Марины дома.
Чайник вскипел. Глеб уселся за стол и даже не взглянул на девушку, когда та поставила перед ним кружку. Марина передвигалась по кухне как во сне, ощущая в составе всего своего тела гнетущее ожидание какой-нибудь неприятной вести.
Марина разлила чай и тихо опустилась на стул против Глеба. Его лоб и шея стали грубого медного оттенка, совсем не похожего на ту красноту, которой заливаются обыкновенно лица после горячего душа. Он взял вилку, но так и не насадил яичницу на зубцы. Вместо этого Глеб взял кружку в другую руку, шумно отхлебнул подслащенный чай и прополоскал им рот.
Как дела?
Глеб быстро взглянул на Марину. Поставил кружку. Вернул вилку на стол. И произнес всего несколько слов чуждым своему голосом.
Слух будто отказал Марине. Что-то услышав, но не поняв, что именно, она виновато улыбнулась и подалась вперед, подставив ухо. Глеб молчал, но мгновение спустя воспоминание о движении его губ нагнало и сошлось с произнесенными им словами.
На час или на мгновение Марине показалось, что она лишилась чувств. Вот девушка сидит за столом, интересуется делами молодого человека, и вот уже рыдает, не поднимая головы, и рвет на голове спутавшиеся волосы.
«Я был с Юлей». Так он, кажется, сказал просто, прямо, не пощадив ее надеждой истолковать сказанное как-то иначе.
Это всего один раз было, рявкнул Глеб. Он мерил кухню шагами, запустив руки глубоко в карманы джинсов. Один раз, по пьяни. Откуда же я мог знать, что эта шкура будет меня спаивать? Я так надрался, что не смог бы разобрать, мужика или бабу вообще
Я давно ушла спать! надрывалась Марина. Она продолжала сжимать вилку, с которой давно свалился на ковер кусочек начатого завтрака. Я же сказала, что ухожу, когда ты еще не был пьян! Ты должен был понять, что это не я!
Да говорю ведь, что вообще ничего вечером не понимал! Глеб поморщился, во рту у него было сухо. Он налил себе в стакан воды, разлив часть, и разом опрокинул в себя его содержимое. Можешь не орать хотя бы, без тебя башка трещит Цитрамон дай. Где он у тебя?
КАК ТЫ МОГ МНЕ ИЗМЕНИТЬ?! возопила Марина и закачалась на стуле. С нее будто живьем сдирали кожу и всякий остаток самоуважения. Предпочел ей другую и кого? Девку с тупым, ничего не выражающим кроме похоти взглядом, и губами из второсортного силикона, над которыми все потешались тайком и не тайком. Марина утопала в грязи, она не чувствовала своих же к себе прикосновений, все ее тело немело от шока и чесалось, и ничем нельзя было остановить этот зуд. Как ты мог мне ИЗМЕНИТЬ?
Можешь ты понять или нет?! гаркнул Глеб, глядя ей в лоб. Я был пьян, как последний
Да какое же это оправдание? Марину бил озноб. И ты говоришь мне об этом только сейчас!..
Марина ужаснулась мысли, что этим утром несколько часов лежала рядом с человеком, на котором не остыли еще ласки другой женщины. Если б только можно было унестись прочь от самой себя, если б можно было навсегда забыть этот страшный позор
Больше не буду, так пойдет? Глеб отвесил в ее сторону церемонный поклон одному богу известно, к чему. Если бы ты видела, в каком я был состоянии, даже не вякнула бы, истеричка, мать твою.
Рыдания Марины разом оборвались. Дыша через раз, она отвела руки от красного, влажного лица, и уставилась на кусочек яичницы на ковре у своих ног. Длинный ворс едва накренился от его невесомой тяжести.
Никто не умер, гремел Глеб, а ты вот что устроила
Марина подняла глаза на жирно поблескивающую вилку в своей руке, а с нее перевела на Глеба, катающего язык за щекой.
Что ты сказал? просипела она. Марина не почувствовала движения губ и услышала свой голос откуда-то издалека.
Не понимаешь меня и не надо, сказал Глеб. Он стучал по полу носком ступни. Сказал же, что вообще не понимал, где я и с кем. Плевать. Вижу, что все тебе как об стенку горох. Но если этого ты слышать не хочешь, так услышь хотя бы, что я больше так не
Пошел вон.
Глеб захлопнул рот и впервые за это утро уставился прямо на нее. Марина швырнула вилку на кухонный стол, где та звонко отскочила от тарелки с нетронутым завтраком Глеба и свалилась на пол.
Убирайся сею же секунду вон из моего дома.
Чего? Голос Глеба зазвучал необычайно тихо. Забрался Марине под кожу, отравил кровоток, сковал сосуды. Это что еще значит, детка?
Что я больше не твоя детка. И отныне меня не касается, в кого и в каком состоянии ты пихаешь свой паршивый член.
Рыдания так и поднимали ее горло, и прежде, чем голос Марины окончательно сорвался, она скороговоркой обрушила все это на Глеба. Собственные слова повергли Марину в ужас; она не была даже уверена, что действительно произнесла их вслух.
Губы Глеба и весь он сам в секунду сделались белыми. Марина сидела как вкопанная, изумленная не меньше его.
Ты что же, меня бросаешь? спросил Глеб.
Абсолютно верно, ответила Марина с тем же удивлением и ужасом на лице.
Глеб скривил губы, отпрянул от нее и желчно оглядел с ног до головы. Он будто не мог поверить, что нечто перед ним вдруг подало голос.
Повтори это еще раз, велел Глеб.
Я уже все сказала.
Но ты любишь меня, презрительно сказал он. Ты даже целоваться прилично не умела, пока я тобой не занялся. Из дому только за хлебом выходила, пока я не стал водить тебя на тусовки. Что ты вообще без меня такое, а, сука?
Все случилось в одно мгновение: Марина вскочила, крепко замахнулась и отвесила ему такую пощечину, что зазвенели стены.
Глеб пошатнулся, его рука взлетела к лицу. Он стоял к Марине боком, тупо глядя на входную дверь.
Пошел на хрен, сказала Марина, из последних сил сохраняя ясность ума.
Глеб моргнул раз, моргнул второй. Осознав, что произошло, он выпрямился, дернул себя за воротник кофты и рванул к двери. Захлебываясь слезами, Марина смотрела, как он, целая погибшая в ней жизнь, выскакивает в подъезд.
Да пошла ты туда же, крикнул ей Глеб. Его голос эхом разлетелся на несколько этажей. Посмотрим, захочет ли кто-то еще с тобой нервы мотать да нянчиться. Я один был готов тебя терпеть, но с меня хватит. Будь ты, на хрен, счастлива.
И он ушел, оглушительно хлопнув дверью.
Марина сделала запоздалый шаг вперед и случайно наступила на кусочек яичницы. Опустив голову, она увидела, как тот, облепленный сором и волосами, скользнул у нее между пальцев. И вдруг горло девушки сжал спазм такой силы, какой она не испытывала никогда прежде.
Марина не успела даже сделать вдох. Она поперхнулась поднявшимися к самому нёбу остатками ужина, начатым завтраком и желчью. Ее бросило вперед, и все содержимое желудка выплеснулось на мягкий ковер с длинным ворсом.
Тем же вечером он отправился на помойку вместе с забытыми вещами Глеба.
Марин?
Да. Девушка вымучила улыбку и мягко высвободилась из рук Игоря. Голова больше не кружилась, но тошнота подбиралась к горлу пакостными пальцами. Она мысленно досчитала до пяти, прежде чем снова смогла говорить. Я тоже рада, что жизнь так круто изменилась в лучшую сторону.
Тебе дурно? Вдох и выдох, сестренка. Ты можешь это сделать, помнишь?
Да. Я могу это сделать.
Игорь потрепал ее по плечу, решительно кивнув.
Он был рядом после того, как они с Глебом расстались. Игорь отобрал у нее телефон и не отдавал до тех пор, пока не удалил из него номер телефона брюнета и все их совместные с Мариной фотографии. Он уговорил Олю перебраться на несколько дней в квартиру подруги и караулить девушку, чтобы не дать ей пойти к Глебу домой, на работу в автомастерскую или любое другое место, где он гипотетически мог быть. И, наконец, не оставил Марину, когда ее окончательно разбила новость о том, что Глеб переехал в мелкий городок области, никому не сообщив точного адреса. Игорь был и тем человеком, кто определил Марину к неврологу и психотерапевту, разузнав у знакомых про лучших спецов своего дела. Он контролировал прием Мариной медикаментов и за руку отводил, а иногда и затаскивал на еженедельные встречи с врачом.
Именно в те два года, что Марина боролась с депрессией и неврогенной рвотой, они с Игорем переросли из университетских товарищей в настоящую семью. Девушке было страшно думать о том, чем закончилась бы история с Глебом, не вмешайся он в ее горе. Игорь запросто мог осудить Марину за малодушие, презреть ее тело, которое из упругого и женственного становилось все более тщедушным и бесполым. Но Игорь никогда не обесценивал ее чувства и даже не поддался на грубые требования Марины оставить ее в покое. Через долгое, мучительное лечение он шел с ней рука об руку до самого конца и более не только до встречи подруги с Леней, но и по сей день.
В общем, сказал Игорь, спасибо тебе еще раз.
Тебе спасибо, ответила Марина, не пояснив, за что. Ведь знала, что он поймет ее и так.
Друзья еще раз крепко обнялись.
Вот так на час отлучишься и пиши пропало, сказал вошедший в банкетный зал Леня. Он поставил на пол добытую на почте коробку с украшениями и с шутливой ревностью сощурился на Игоря. Пойдем выйдем, соперник.
Еще чего! гоготнул Игорь и отошел от закатившей глаза Марины на почтительное расстояние. Вся в твоем распоряжении, куда уж мне против богатыря, ростом чуть выше моей тумбочки. К слову, что это на тебе такое, крутой парень?
Марина тоже изумленно разглядывала кожаную мотоциклетную куртку, которая пришла на смену весенней ветровке жениха. В несвойственной ему манере Леня взлохматил светлые, зачесанные кверху волосы и нацелил указательные пальцы-пистолеты на ребят.
И как я вам?
Как младенец за барной стойкой, сказал Игорь.
Ха-ха. Вообще-то до знакомства с Мариной я состоял в тусовке мотоциклистов и очень даже сносно водил «ямаху».
Вот так все тайное становится явным, натянуто улыбнулась Марина. Я тоже каталась когда-то, только на заднем сидении Так откуда ты это взял?
Свадебный подарок, похвастался Леня и, спохватившись, ударил ладонью о ладонь. Марина давно не видела его таким возбужденным. А я встретился на почте еще кое с кем. Марин, мой друг приехал. Свидетель, помнишь? Он согласился!
О-о!
Позволь представить
Леня театрально кашлянул в кулак и стукнул по двери, дав знак притаившемуся за ней человеку.
моего друга юности.
К ним навстречу молодцевато вышагнул высокий, крепко и ладно сложенный молодой человек в похожей мотоциклетной куртке, дополнительно расшитой нашивками с логотипами разных металл-групп. Точеные резцом черты, темные как смоль колючие волосы и обаятельная улыбка на тонких устах таков был представленный ребятам новоиспеченный свидетель.