Ты не с теми общаешься, Кристалл.
Их не трогай. Процедила я, сжимая кулаки.
Твои обожаемые подружки разносчицы слухов. Он так это сказал, будто Лина, Мэгги и Стейси, были разносчицами вируса Эбола. С них, начинается цепочка. Особенно, в этом преуспела Стейси. Она из любой конфетки, сделает чудо природы.
Я приглушенно зарычала, резко остановившись.
Ты сказал, чтобы я с тобой не связывалась, а сам привязался, как хвост.
Верно. Ты и не должна со мной связываться. Он повернулся ко мне лицом.
Тогда, что ты меня дергаешь? Думаешь, ты какой-то особенный?
Я могу делать это или не делать вообще.
Прекрасно. Сегодня же просмотрю газеты и найму киллера, чтобы он его пристрелил.
Что у нас будет на ужин? спросил он, когда я зашагала дальше.
У нас с тобой не будет ужина. Ты никогда не появишься в моем доме и больше не заговоришь с моими родителями. Понял?
Ну, раз, у нас сегодня не будет ужина, тогда я с удовольствием почитаю твой дневник.
Я нервно расхохоталась, но сердце екнуло.
Хочешь читать мой дневник? Да, пожалуйста. Можешь, хоть Ватикан им обклеить, но с меня хватит.
Серьезно? притворно ужаснулся Трэвор, наклоняясь ко мне. Я толкнула его в грудь, увеличивая расстояние между нами. И совсем не боишься, что о тебе будут говорить остальные? Да, ты камикадзе.
Я перешла с шага на бег. Мне хотелось побыстрее добраться до дома, подняться в свою комнату и забраться под кровать, проклиная ту гребаную минуту, когда я открыла рот, и тот вечер, когда я поганила его футболку.
Пощадите!
Остановившись, в сорока футах от дома, я передернула плечами, не желая, чтобы он знал, где я живу. Трэвор мог решить, что в одном из трех домов на улице, поэтому я ждала, когда он соизволит испариться или провалится под землю или его утащить какое-нибудь чудовище. Но, Трэвор, вразвалочку, подошел ко мне, всматриваясь в окна моего дома.
Думаешь, я не знаю, где ты живешь? В твоих документах есть адрес.
Отлично. Он еще и в моем досье копался.
Но, если честно, я видел вас по приезду. Ты тогда разбирала коробки, и, его глаза на пару тонов потемнели, твои шортики очень забавно задирались.
Мои щеки опалил румянец. Кожу нестерпимо жгло, как от ожога.
Забавно задирались? Да, они поприветствовали всех жителей этого долбаного города, потому что мои любимые шорты были где-то в коробках, и я их искала! Черт, я сверкала перед ним своей полуголой задницей, да еще как моя рука взметнулась к горлу, стискивая ее. Он пялился на мою задницу, когда я на четвереньках, пыталась достать из-под машины закатившийся скотч. Гадство!
Все сказал? сухо спросила я.
Могу уточнить, как они задирались. Насмешливо пробормотал он. Я подняла руку и покачала головой. Еще одно слово, и он будет носить эти чертовы шорты до конца жизни.
Я шагнула к своему дому и поднялась по лестнице, доставая ключи.
О, и первый вопрос, он оказался у меня за спиной, что я подпрыгнула, чуть не выронив ключи. Давно ты проколола пупок?
Вдох выдох.
Год назад.
Родители знают? Трэвор привалился к перилам, скрестив руки на груди.
Все равно узнает, если прочтет.
Папа. Мама догадывается. А мелкий засранец пугает, что все расскажет ей. Но, я пообещала ему, если он только рискнет, я вырву ему руки и засуну в его задницу, тогда ему будет сложно, использовать их не по назначению.
Мне казалось, все бывает наоборот. Папа строгий, а мама все позволяет.
Ну, а у меня так. Я вставила ключ в скважину, но было не заперто. Значит, мама еще дома. Нет-нет, я не позволю ему с ней говорить. Еще вопросы, а то мне блевануть охота.
Трэвор сморщился.
Девочке не позволительно такое говорить.
Подай на меня в суд. Я распахнула дверь и, нырнув внутрь, тут же захлопнула ее, заперев на замок. За дверью донесся смешок, будто все это его забавляло. Ну, конечно, а как по-другому это можно назвать? Решил растянуть мою инквизицию.
В кухне я нашла маму. Она была в своей голубой больничной форме, полностью скрадывающей ее изящную фигурку. В руке чашка кофе, а во второй, «Ньюсвик».8
Я смотрела на нее, и мне хотелось ей все рассказать. Хотелось рассказать, что мои подружки распускают несусветные сплетни. Хотелось рассказать, как я ненавижу эту школу, этот город. Хотелось рассказать о том, что Трэвор спер у меня дневник и теперь шантажирует этим. Хотелось спрятаться у нее на груди и почувствовать себя маленькой девочкой, забыться в заботе и ее воркующего голоса. Я так хотела этого, больше всего на свете. Плевать, что она узнает о существовании дневника и плевать, что я доверюсь ей больше, чем папе, но мне это не обходимо. Необходимо излить ей душу, потому что здесь живут злые, отвратительные люди. И если я останусь здесь еще немного, то стану похожей на них. Я уже становлюсь такой. Я хотела
Милая, все в порядке? она посмотрела на меня поверх журнала.
Я моргнула, все еще силясь выдавить из себя накативший на меня поток возмущения и отчаяния.
Да. Выдавила я. Все прекрасно.
Мама отложила журнал на стол и поставила туда же чашку.
Уверена? Ты бледная.
Не удивлена. После жесткого прессинга, сердце едва справляется с перекачкой крови.
Все хорошо.
Мама поманила меня рукой, и я подошла к столу, опускаясь на стул. Выдох получился жалобный.
Что с тобой? Эти дни, ты не похожа на себя.
Я, как приведение. Затравленный зверек, мечущийся по клетке.
У тебя проблемы в школе?
Нет. ДА. Все нормально. Просто, школа новая и люди тоже. Я адаптируюсь.
Мама кивнула, но по глазам, я поняла, она мне не поверила.
Хочешь, я сделаю тебе сэндвич?
Нет. Благодаря Трэвору, я, наконец, избавлюсь от лишних фунтов. Ты уходишь на работу?
Да, она глянула на крохотные часики на запястье. У меня смена через полчаса.
И это значит, что ужин пройдет без нее.
А папа звонил?
Да. Он задержится. Так, что ты и Шин, поужинаете без нас.
О, нет. Она же не серьезно?
А папа не может отпроситься с работы?
Ну, что ты как маленькая, Кристалл? она нахмурилась, подхватывая чашку с кофе. У папы работы много. А босс, та еще
Задница, закончила я за нее.
С тобой точно все в порядке? мама коснулась моего лба. Гиппократ в ней не умер. Иди, отдохни.
Хорошо. Я поднялась с места. Это то, что мне нужно. Поцеловав маму в щеку, я поднялась по лестнице, представляя продолжение порядком испорченного дня.
Я с Шином дома. Стук в дверь. Трэвор на пороге, со своей дрянной ухмылочкой а тут я и с двустволкой. Ну, и кто теперь, злой? Бац! И его тело скатывается по лестнице, приземляясь на асфальте массивной лужей. Копы. Допрос. Камера. Суд и мое семнадцатилетие празднуется среди отпетых уголовников, а напитки из толчка. Это тебе. О, мой подарок! А, что это? Разверни и увидишь. Ух, ты, самодельная заточка!
Я рухнула на кровать лицом вниз и застонала.
Ну, зачем я ответила ему? Ну, зачем я испортила его футболку? Ииииииии вопрос на миллион долларов как он украл мой дневник, если сумка была при мне? Даже, если это случилось на лестнице пожарного выхода, как он достал его, чтобы я не заметила? Он что, парализовал меня или он гребаный Рид Ричардс?9
Перекатившись на спину, я вцепилась пальцами в голову, массируя. Жаль, не могу помассировать мозги, чтобы урезонить их, а то они какие-то неадекватные в последние дни.
Я вырубилась.
После изнурительной нагрузки над моим организмом, я просто отключилась от мира и совершенно не хотела возвращаться в реальность. Там гадко и воняет. Гадко, потому что там Трэвор, а воняет, потому что он портит мой воздух своим присутствием.
И почему-то воняет мятой, причем термоядерно-морозной мятой. Что за черт, у меня уже контактно-визуальные галлюцинации, в совокупности с маниакально-мнительным синдромом.
Открыв глаза, я села на кровати, рассеяно скользя взглядом по комнате. Дурацкая комната. Ненавижу ее. Можно подумать, мне восемь лет и я дурею от феи Динь-Динь и розовых единорогов. Мне шестнадцать, и я не хочу проводить часы под радугой и считать бабочек. Почему мама всегда пытается сделать из меня принцессу? Только она могла додуматься выкрасить мои стены в этот тошнотворный цвет. Блондинка бы слюной зашлась от зависти, сколько оттенков розового уместилось в моей берлоге.
Да, что, же так воняет мятой, не пойму?
Я переоделась в хлопковые штаны и футболку и вышла из комнаты. Судя по тишине, папа еще не вернулся, но мне все, же придется кормить троглодита ужином. Я постучала в дверь к своему брату.
Эй, мелкий, ужинать.
Не хочу. Послышалось за дверью.
Тогда останешься без конфет и мороженого. Я снова ударила в дверь, добавив. И без приставки.
Я не буду есть.
Лучше открой сам, иначе это сделаю я.
Не имеешь права!
Черт, как же меня бесит его взросление с подростковыми последствиями.
Насчет три, я вхожу. Один два
От звонка в дверь, я вздрогнула.
Сейчас, будет три, и ты пожалеешь. Я старалась не обращать внимания не второй звонок и третий.
Пошла ты.
Черт. Это не папа, если только он не посеял ключи. Значит, Трэвор приперся.
Окей. Где там, моя обещанная двустволка?
Сбежав по лестнице, я подошла к двери, и задержала руку перед ручкой.
Вдох-выдох. Веди себя непринужденно. Тебе плевать. Ты его не боишься. Ты сейчас его пошлешь и спокойно вернешься в кровать. Спать-спать. Никаких Трэворов, никаких словесных баталий.
Я распахнула дверь, насупившись.
Этот кретин, улыбнулся мне, будто ему в голову молния ударила. Жаль, что не убила. Я привалилась плечом к косяку, удерживая дверь рукой.
Привет.
Мой взгляд прошелся по его одежде. Хо-хо, приоделся. Надел чистую футболку.
Пока. Я собралась закрыть дверь, как его нога втиснулась между ней и порогом.
Если мне не изменяет память, то у нас сегодня ужин.
Нет никаких нас. И ужина нет. Родители на работе, так, что сходи в кафе.
Трэвор широко улыбнулся, так что вокруг глаз показались морщинки.
Когда ты в последний раз принимала душ?
Столб мне в лоб!
Если что, я не писала об этом в дневнике. Но для особо одаренных, отвечу сегодня утром.
А, он кивнул. Значит, так задумано.
Я нахмурилась. Какого черта? И когда, наконец, исчезнет эта мятная вонь. Я потерла нос и твою же мать.
Резко развернувшись на пятках, я спешно подошла к изножью лестницы и заорала, так что от моего голоса, на улице загавкали собаки.
Мелкий ублюдок! А, ну, выходи из комнаты, иначе я тебя в ней зацементирую! паршивец намазал мне под носом зубной пастой.
Младшие братья, еще те занозы в заднице.
Я обернулась на Трэвора через плечо. Он уже вошел и стоял, привалившись к двери. В его руках была бутылка.
Зашибись. Он еще и бухло с собой притащил.
Не твоего ума дело. Процедила я. Я не приглашала тебя в дом.
Это сделал твой отец. И, опять же, если мне не изменяет память, ты согласилась. Он двинулся на кухню, а я за ним, с остервенением стирая зубную пасту. Поставив бутылку на стол, Трэвор покрутился на одном месте. Подозреваю, что ужин в холодильнике. Он по-хозяйски распахнул дверь холодильника, заглядывая в него.
Совсем обнаглел?! возмущение кипело во мне. Закрой мой холодильник! я пихнула его в плечо, но он не сдвинулся с места. Немедленно. Только когда, его руки ухватили блюдо с лазаньей под пищевой пленкой, он выпрямился и глубоко втянул носом. Люблю лазанью.
Прекрасно, я отошла назад. Можешь ужинать, мои брови опустились. В одиночестве. Только я намерилась уйти, как Трэвор поймал меня за предплечье.
Ужин остается в силе. Ты и я, мы поужинаем. Серьезно сказал он. Можешь прихватить и своего брата.
Я вывернулась из его руки.
У меня аллергия на мышьяк. Но, для тебя сойдет.
Трэвор пожал плечами и отвернулся к ящикам.
Я наблюдала за ним, сопя, как старый бульдог, пока его руки ловко орудовали ножом и раскладывали лопаткой порции лазаньи по тарелкам. Первая порция отправилась в микроволновку разогреваться.
Любишь горячую или теплую?
Можно подумать, тебя это волнует. Буркнула я, шагнув в сторону, как можно дальше от него.
Конечно, волнует. Он привалился задницей к столешнице и посмотрел на меня. Тогда, мне придется еще и это лечить.
Что значит еще и это? оторопела я.
Помимо того, что ты злая, как собака?
А кто в этом виноват?
Плохой сон. Плохой аппетит. Учительским тоном, заявил он, погрозив мне лопаткой. Ты редко выходишь из дома, а надо чаще выходить на улицу и дышать свежим воздухом. Трэвор шумно вдохнул и выдохнул носом, точно показывая мне, как это делается. Я совсем тупая, что ли по его мнению? Надо давать организму энергию и снимать напряжение.
И ты, естественно, знаешь, как. Съязвила я.
Естественно. Он подмигнул мне, а меня чуть не стошнило.
Мне не нравится то, что ты делаешь.
А что я делаю? притворно удивился Трэвор. Микроволновка издала сигнал, и он на пару минут отвлекся, доставая тарелку.
Ведешь себя, как
как назойливая муха? Еще я шантажист и вор с дрянным характером, все верно?
Не найдя, что добавить, я упрямо скрестила руки на груди.
Трэвор отправил вторую порцию лазаньи в микроволновку.
Это поправимо. Я могу быть очень милым.
Я фыркнула.
Говоришь так, будто ты мой парень.
А почем бы и нет? Я прекрасно вижу нас в отношениях.
Я застыла, отсчитывая удары сердца, пытаясь унять свои расшатанные нервы.
Ты чокнутый на голову, да? одними губами, проговорила я.
Он улыбнулся.
Когда мужчина и женщина встречаются, у них возникают некоторые проблемы. Притирка и все такое. И чтобы достигнуть чего-то, они проходят все круги ада.
Дзинь!
Третья порция лазаньи.
Но зато, какой после этого бешеный секс, Трэвор дернул бровями, а под моими ногами заскользил пол.
Я не собираюсь в твой ад. Прошипела я. И никакого бешеного секса. Мои щеки пылали. Говорить с ним о таких вещах, хуже, чем признаться в том, что мой левый мизинец короче, чем правый.
Значит, плотину не прорвало. Он вопросительно уставился на меня, а я готова была грохнуться бесформенной массой на пол, и забыться в обмороке. Это второй вопрос.
Почему тебя волнует, прорвало у меня плотину или нет? я тряхнула головой, отгоняя смущение и головокружение.
Я должен об этом знать, чтобы быть готовым.
Моя челюсть пробила пол и потерялась где-то под ним.
Я захохотала, но смех получился истерическим.
А то что? Испугаешься и с криками «Мама!», убежишь? ну, вот, все же я ляпнула за маму.
Трэвор достал тарелку и поставил на стол. Его брови опустились, а нижняя губа выпятилась. Всего лишь секундное замешательство и его как ветром сдуло, когда он снова посмотрел на меня.
Нет, я буду нежным.
ГЛАВА 7
Я собралась с духом и сделала глубокий вдох, пока Трэвор раскладывал столовые приборы на столе. Бутылку он убрал в холодильник.
Значит, хочешь знать, девственница я или нет? даже мой мозг вздрогнул оттого, что я собиралась сказать. Я так и слышала, как он визжал, отмахиваясь руками, только чтобы я заткнулась. Я девственница. Доволен?
Трэвор поправил тарелки, будто ему и дела не было до моего признания.
Тогда зачем ты притворяешься, что это не так?
У меня горло перехватило от возмущения.
По-твоему, я должна присобачить себе на лоб бумажку со словами эту грядку еще не вспахали? меня била дрожь от гнева и шока, что я призналась ему в этом. Я его не знаю. Я ему не доверяю, и говорю такие вещи!
Он расхохотался и покачал головой, взглянув на меня.
Ты безумно веселая девушка, Кристалл.
А, ты, кретин. Обиделась я, прямо как маленькая девочка. Сейчас, от обиды суну себе в рот палец и заплачу.
Садись. Трэвор отодвинул стул, терпеливо ожидая, пока я опущу свою задницу. Нехотя оторвав ноги от пола, я подошла к столу и плюхнулась на место. Он пододвинул стул и положил свою ладонь мне на плечо, наклонившись, так что его дыхание щекотало мое ухо. Ешь. Он выпрямился, выходя из кухни.
Куда ты собрался?
Позвать твоего брата на ужин.
Я схватила вилку.
Хочешь и там пометить свою территорию?
Трэвор ничего не ответил.
Вонзив вилку в лазанью, я отпилила кусочек и отправила в рот.
Ну, ладно может, мне и нравится теплая лазанья и Трэвору просто повезло, не перегреть ее. Но, это не отменяет того факта, что его задница знает мою самую главную тайну.