Маман, мне нужно рассказать тебе правду о том, почему я была вынуждена покинуть Францию, и я хочу сделать это прямо сейчас. Я
Не сейчас! резко прервала ее мать. Потом. Флоранс, мне не до французских событий.
Флоранс будто ударили в живот. Она обхватила себя за талию.
Мне нужно, чтобы ты выполнила мое поручение и отправилась на поиски одного человека, продолжала Клодетта, не замечая состояния дочери. Это предельно важно.
Я только что приехала. Неужели твое поручение не может подождать?
Нет, не может!
Но маман Флоранс пыталась оставаться спокойной, хотя внутри нарастала паника. Что, если мать вообще не захочет ее слушать? Мне очень нужно поговорить с тобой. О недавних событиях и о прошлом тоже.
Клодетту это не остановило.
Прошлое подождет. Я же тебе сказала: ты должна выполнить мое поручение.
Флоранс смотрела на мать и кусала губы. Она столько времени ждала этого разговора, однако в характере Клодетты ничего не изменилось. Пусть сестры и считали ее маминой любимицей, Клодетта пресекала любые разговоры дочерей о жизненных трудностях, и Флоранс не была исключением.
Почему ты скрывала от нас некоторые события своей жизни? спросила Флоранс.
Не понимаю, о чем ты. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Мне вот что важно.
Клодетта чопорно встала, подошла к книжной полке, сняла небольшую шкатулку и протянула Флоранс.
Что это? едва сдерживая гнев, спросила Флоранс.
Открой.
Флоранс откинула крышку. Внутри лежали католические четки с прикрепленным к ним мальтийским крестом и записка.
Это мне прислала Розали.
Твоя сестра? хмуро спросила Флоранс. Откуда она узнала, что ты живешь здесь?
Она ничего не знает. Посылка затерялась на почте и бог весть сколько пролежала там. Потом ее отправили в Ричмонд, а оттуда переслали мне. Прочти записку от Розали. Она обещала написать еще. Она попала в тяжелую ситуацию, и ей срочно требовалась моя помощь. Но она так и не написала.
Было видно, что Клодетта вот-вот заплачет. Флоранс захотелось поддержать мать. Она протянула руку, но Клодетта, утратившая недавнюю чопорность и превратившаяся в несчастное, потерянное существо, этого даже не заметила.
Я представляю, каково тебе было получить эту записку, сказала Флоранс. Прости мою настойчивость. Но теперь я здесь. Времени у нас более чем достаточно для разговоров обо всем. Согласна? Я тебе помогу, в том числе и по дому.
Нет! отрезала Клодетта. Этого еще не хватало! Я не немощная старуха и не нуждаюсь в помощи.
От резкого тона матери Флоранс сжалась. Для нее это было непривычно. Элиза та спокойно реагировала на острый язык Клодетты и даже на жестокость, а для Флоранс подобное стало ударом.
Какое-то время обе молчали.
Ты скучаешь по сестре? заговорив первой, спросила Флоранс.
А ты как думала? вздохнув, огрызнулась Клодетта. Я что, каменная? Когда она исчезла, я словно на куски распалась.
«Может, исчезновение Розали как-то связано с моей матерью?» подумала Флоранс.
Мне кажется, она отправилась на Мальту, сказала Клодетта.
Ты так думаешь из-за креста?
Да. Мальта небольшой остров. По сути, крепость. Он находится к югу от Сицилии, неподалеку от Африки.
А как твои родители узнали, что Розали сбежала, а не была увезена силой?
Каким-то образом узнали. Потом от них и я узнала.
И причина бегства им тоже была известна?
Да.
А тебе?
Тоже. Довольно расспросов! раздраженно бросила Клодетта.
Пусть будет так, сказала Флоранс, которой очень хотелось спросить о причине бегства своей тети из родительской семьи, но, видя страдальческие глаза матери, воздержалась от всех вопросов, кроме одного: И что ты хочешь мне поручить?
В глазах Клодетты блестели непролитые слезы.
Возможно, Розали уже нет в живых. Но я хочу, чтобы ты выяснила это наверняка. Пожалуйста! Если она жива, это стало бы для меня единственным шансом исправить случившееся в прошлом. Я не помогла ей ни когда она еще жила в Париже и просила меня о помощи, ни потом, когда получила эту записку.
Флоранс растерялась:
Но Розали не сообщила тебе, где находится. И сбежала она почти двадцать лет назад. Никто с тех пор ее не видел, и никто не знает, где она.
Клодетта поморщилась:
Она вечно встревала в беду. Дикая, своевольная, вроде твоей сестрицы. Родителям было с ней не совладать.
Вроде Элизы?
Клодетта кивнула и дрожащей рукой смахнула слезы:
Ты права. Никто не знает, где она и что с ней. Я могу лишь строить догадки. Кроме четок и записки, у меня нет ничего. Но если ты найдешь ее, то обязательно скажи, что я очень виновата перед ней. В своей жизни я мало о чем сожалела
«А вот здесь ты врешь», подумала Флоранс. У ее матери хватало причин для сожаления.
Но продолжала мать, я знаю дело в том я знаю, что подвела свою сестру.
У тебя есть ее фотография? спросила Флоранс.
Только та, что я пришпилила к зеркалу в вашем французском доме. Ты помнишь тот снимок?
Да, помню. У нее ведь были рыжие волосы? Конечно, на черно-белом снимке этого не видно, но я помню, как ты говорила про ее волосы.
Флоранс силилась вспомнить лицо своей таинственной тети.
У нее были удивительные блестящие рыжие волосы и красивые синие глаза. В юности волосы Розали падали на плечи. Мать всегда заставляла заплетать их в косу. Говорила, что волосы такие же неуправляемые, как сама Розали.
Флоранс рассеянно почесывала затылок, не зная, что и думать. С какой странной просьбой обратилась к ней мать. Она не помнила, чтобы Клодетта за что-то извинялась. О младшей сестре мать говорила редко и никогда не рассказывала, почему та сбежала из дому, коротко бросая: «Не имеет значения». Словом, семейная тайна, о которой не говорят. Флоранс и ее сестры смирились с этим и перестали задавать вопросы. И почему после стольких лет мать вдруг вспомнила о Розали? Что же случилось со своевольной девушкой и почему именно сейчас Клодетте понадобилось ее найти?
Глава 5
Ночь в отведенной Клодеттой комнате прошла беспокойно. Флоранс ворочалась с боку на бок. Причин хватало. С одной стороны, ей было жаль мать, с другой ее одолевали тревоги по поводу завтрашнего разговора о прошлом, а кроме того, позиция, занятая Клодеттой, вызывала раздражение. Элен и Элиза всегда обвиняли мать в бесчувствии, но Флоранс только сейчас поняла правоту упреков сестер.
Конечно же, она думала и о Розали, и о настойчивой просьбе Клодетты. В исчезновении сестры матери, несомненно, была какая-то интрига. Но неужели мать не понимает, что, пока продолжается война, ни о какой поездке на Мальту не может быть и речи? Эх, поговорить бы сейчас с Джеком!
Флоранс уже скучала по Девону. Ей отчаянно хотелось снова оказаться в уютном доме Джека, а при мысли о нем самом в груди появлялась тяжесть. Но потом она отругала себя за неподобающие мысли, встала и оделась в то же, в чем приехала вчера, пообещав себе, что удобства на улице навестит позже. Теперь у нее другая жизнь, и чем раньше она забудет про Джека, тем лучше.
Когда Флоранс спустилась, Клодетты не было ни в гостиной, ни на кухне. Выглянув из кухонного окна, она увидела мать в саду. Наверное, та почувствовала взгляд дочери и обернулась. Лицо Клодетты ничего не выражало. Флоранс помахала ей, открыла заднюю дверь и вышла. Они должны поговорить, причем немедленно. Дальше откладывать этот разговор было невозможно.
Дорогая, иди сюда, позвала Клодетта. Не хотела тебя будить. Думала, тебе надо поспать.
Флоранс подошла к матери, срезавшей кремовые розы с легким розовым оттенком:
Какие красивые!
Это сорт «Альфред де Дальма». Как мне говорили, очень старый и редкий. Но куст уже был, когда я сюда переехала.
А где твой огород?
Мать указала в дальний конец сада:
За живой изгородью. Фактически уже не в саду, а на чужом поле. Но фермер разрешил мне вскопать грядки. Война как-никак. Видишь калитку? (Флоранс кивнула.) Сходи взгляни.
Флоранс уже хотела пойти туда, но передумала. Разговор с матерью нужно начинать немедленно, чего бы ей этого ни стоило.
Маман, я хотела поговорить с тобой о Франции.
Дорогая, это так срочно?
Да.
Лучше полюбуйся на эту красоту. Клодетта подошла к клумбе штокроз, окруженных садовыми васильками. Конечно, активное цветение уже позади, но чувствуют они себя очень неплохо. А почва здесь плодородная.
Во Франции я удобряла розы навозным компостом, сказала Флоранс и тут же, не позволяя матери увести разговор в сторону, добавила: Может, вернемся в дом и поговорим за чаем?
Всему свое время. Идем, я хочу взглянуть на свой латук.
Флоранс вздохнула и вслед за матерью пошла к калитке.
Вот и мой огородик, весело произнесла Клодетта, полностью игнорируя слова дочери.
Отчаяние Флоранс нарастало, но она взяла себя в руки и решила подыграть матери.
Ты хорошо потрудилась над огородом. Никогда бы не подумала, что ты займешься выращиванием овощей.
Клодетта нагнулась и сорвала несколько пучков латука.
Как говорят, нужда заставит. Из латука получится отличный салат для ланча. Согласна? И еще добавить помидоров из теплицы.
Во Франции у меня были помидоры. Маман, а ты тоскуешь по Франции?
Клодетта нахмурилась и отбросила волосы, лезущие в лицо:
Да не особенно.
А когда ты была моложе? Когда мы были маленькими и ездили туда на лето? Ты не скучаешь по тем дням?
Я вообще о них не думаю! отрезала Клодетта, поворачиваясь к ней спиной. Нет, ты только посмотри на эти сорняки!
Клодетта направилась к сараю. Флоранс вздохнула.
Из сарая мать принесла полольную вилку и взялась за пятачок, который совсем не нуждался в прополке.
А отец когда-нибудь приезжал во Францию? не отступала от своего Флоранс. Он ведь был наполовину француз. Я не помню его там. (Молчание.) Маман, ну давай пойдем в дом. Ну пожалуйста! упрашивала Флоранс, надеясь уломать Клодетту.
Мне нужно выполоть сорняки.
Я же прекрасно вижу: ты выдумываешь занятия, чтобы не говорить со мной, не выдержала Флоранс, чувствуя надвигающуюся бурю.
Клодетта выпрямилась. Глаза яростно сверкали.
Не смей говорить со мной в таком тоне! Мне нужно сделать прополку.
Внутри Флоранс что-то надломилось.
А мне нужно тебе сказать, что я встретила своего настоящего отца и теперь знаю правду.
Флоранс зажала рот, тут же пожалев о вырвавшихся словах. Ей хотелось рассказать об этом постепенно и последовательно, но теперь пришлось выдавать правду в сжатом виде.
Мама, я встретила Фридриха. Моего настоящего отца. Я знаю, что он немец и что у тебя с ним были близкие отношения. Я познакомилась и с Антоном, его сыном и моим единокровным братом.
У Флоранс бешено колотилось сердце, хотя она и старалась говорить спокойно.
Клодетта не желала смотреть ей в глаза.
Маман, из-за своего немецкого отца мне пришлось бежать из Франции. Элен опасалась, что после освобождения мне это могут припомнить. Местные жители уже расправлялись с коллаборационистами. Мне было очень тяжело уезжать. А само путешествие Хлынувшие слезы заставили Флоранс замолчать.
На лице матери не дрогнул ни один мускул. Клодетта лишь поднесла руку ко лбу, загораживаясь от солнца.
Я не хотела шокировать тебя. Прости. Я Но почему ты скрывала от меня правду?
Клодетта молча повернулась и пошла в дом. Войдя, она так же молча закрыла заднюю дверь. Флоранс пальцами вытерла глаза и пошла следом.
Мать стояла, упершись взглядом в пол. Лицо ее было бледным. Затем она подняла голову и сердито посмотрела на Флоранс:
Как ты посмела приехать сюда и говорить о подобных вещах?! Да еще в саду, где тебя могли услышать?
Прости, у меня это выплеснулось. Потому я и просила тебя пойти в дом.
Пора бы кое-что соображать! прошипела Клодетта. В нынешней Англии говорить о немецком отце! Вот уж не ожидала от тебя.
Мама, прости. Понимаю, я повела себя неосмотрительно. Но мне необходимо знать о том, что произошло между вами. Ты любила Фридриха? осторожно спросила Флоранс, не совсем понимая, какой ответ хочет услышать. (Клодетта отвернулась.) Ну почему ты так себя ведешь? Я всего лишь хочу узнать, любила ли ты его?
Флоранс услышала звук, похожий на сдавленное рыдание. Ей захотелось обнять и успокоить мать, но Клодетта ее оттолкнула. Задетая таким отношением, Флоранс попятилась.
А отца Элен и Элизы ты когда-нибудь любила? Ты была несчастна в Ричмонде? Мы тебе мешали?
Мать напоминала неприступную скалу.
Довольно задавать мне вопросы!
Я не понимаю, почему ты так холодна. Тебя ошеломило, что мы узнали правду? Причина в этом?
Флоранс показалось, что кухонные часы тикают слишком громко. Клодетта не отвечала. Ее пальцы угрожающе скрючились.
Я что, не имею права знать?
Мать подняла дрожащую руку, словно желая заткнуть ей рот:
Прошлое в прошлом и осталось. И права у тебя нет.
Но, маман, ты нам лгала! Столько лет ты нам лгала. Что при этом испытывал мой английский отец? И как ты могла так поступить с ним, если любила Фридриха?
Довольно! Хватит об этом. И больше чтобы я не слышала от тебя подобных речей!
Клодетта говорила сквозь зубы и вдруг обрушила на Флоранс бурный поток гневных французских слов, вызвав у дочери ответный поток слез.
Мама, прекрати! Не говори со мной так!
Клодетта вскинула руку, словно намеревалась ее ударить. Флоранс вздрогнула, попятилась и споткнулась. Материнское лицо было перекошено гневом. Рука по-прежнему сжимала полольную вилку. И вдруг, размахнувшись, Клодетта с силой швырнула вилку в стену. Удар пришелся по кухонным часам. Стеклянный корпус разлетелся вдребезги, усеяв осколками пол. Мать ушла, хлопнув задней дверью.
Мама! Нам нужно поговорить! крикнула ей вслед Флоранс.
Убедившись, что Клодетта не вернется, Флоранс взбежала наверх, схватила одежду и побросала в чемодан. Вспышка материнской ярости потрясла ее до глубины души. По щекам текли слезы. Флоранс сердито смахивала их. Как могла Клодетта так обойтись с ней? Почему раньше она никогда в полной мере не осознавала, что мать способна на подобные вспышки? И чем кончилось это ее неведение? Флоранс вспомнились перепалки Элизы с Клодеттой. Однажды сестра накричала на мать, обозвав ту гарпией, отвратительным чудовищем из греческой мифологии. А Клодетта встала с дивана, взмахнула руками, словно крыльями, и бросилась на Элизу, горько посмеиваясь. Но Флоранс всегда обвиняла Элизу в недобром отношении к маман. Сейчас Флоранс впервые поняла, насколько права была ее сестра, и ей стало стыдно. Она не имела права осуждать Элизу. «А любила ли мать кого-нибудь из вас?» тихо спрашивал ее внутренний голос.
Одно было ясно: если Клодетта не позволит ей говорить обо всем, что она узнала и с чем столкнулась во Франции, оставаться здесь нет смысла. Флоранс чувствовала себя глубоко задетой и оскорбленной. Бросив щетку для волос поверх вещей, она защелкнула замки чемодана, сбежала вниз и заглянула в гостиную проверить, не оставила ли там чего. В гостиной было тихо. Из открытого фасадного окна тянул ветерок, шевеля край последней записки Розали, которая до сих пор лежала на кофейном столике.
Глава 6
РОЗАЛИ
Париж, 1925 год
Розали Делакруа торопливо вышла из юго-западной части Люксембургского сада и углубилась в грязноватые улочки Монпарнаса. Ее путь лежал мимо «Кафе-дю-Дом». Не так давно знаменитое кафе преобразилось и стало по-настоящему шикарным. Там появились зеркальные стены, а из цветов доминировали малиново-красный и золотистый. Сюда приходили, чтобы на других посмотреть и себя показать. Ноздри Розали улавливали дым сигарет «Житан» вперемешку с вонью сточной канавы и газом из немногих уцелевших газовых фонарей. А из кафе тянуло невероятно чувственным ароматом духов «Шалимар».