«Помню. Помню, подтвердил Семен, мы с тобой оба, -действительно Собственные внуки своих дедов, и это очень здорово, не зря же мы унаследовали усадьбы наших отцов, которые в свою очередь, унаследовали их, от своих отцов, наших дедов. А ты, случайно спать не хочешь?». «Нет не хочу, пока». «Ну, раз не хочешь- тогда выключай свет и опробуем эти королевские перины, -похлопал по матрацу Семен, а завтра, как говорится, -будет день будет и пища. За пищу вроде бы договорились, теперь осталось- дня дождаться. Спокойной ночи. Степа!».
К счастью комната-кладовка, где расположились наши герои- имела окно-иллюминатор и уже часов с семи, в нем забрезжил свет. Солнца -не было, но в комнате было достаточно светло. Друзья еще с полчаса понежились, спешить им было некуда, никаких посторонних звуков, кроме отдаленного гула пароходной машины, до них не доходило. Ну прямо курорт!
Пароход так и продолжал делать мягкие «кивательные» движения с кормы на нос, устремленный в самый дальний угол родного моря, где заботливая Природа все-таки оставила пусть небольшой, но вполне приемлемый выход в открытый океан и, через который нашим паломникам, предстояло идти дальше. Импровизированное «ложе», на котором устроились друзья, располагалось поперек курса судна, поэтому продольная ритмическая качка, колыхала их давно возмужавшие по жизни тела, похоже, как делали это, в детстве, их матери.
Утром следующего дня, умывшись и слегка размявшись, Семен и Степан вышли на палубу. Вокруг парохода также и плескались тяжелые волны, море окружало со всех сторон. Небо- оставалось затянутым темно-серыми тучами, сквозь которые, слева по курсу, иногда на несколько мгновений, выглядывало и снова скрывалось, солнце. В лицо бил сырой и холодный , с морскими брызгами, ветер. На палубе было сыро, неуютно и почти безлюдно. Вахтовый матрос проверил исправность и запустил в работу, два большой медных «куба» электрических водогрейных котла. Здесь пассажиры, могли брать кипяток для чая, бесплатно. Паломники, расположившиеся в крытых брезентом павильонах на палубе, уже несли полные чайники со стороны пароходной кухни, там им наливали кипяток по 2 копейки за чайник. Когда включили кубовые на палубе, туда тоже начала выстраиваться очередь. Еще не было восьми часов утра, а весь людской муравейник, после первой корабельной ночи, -начинал шевелиться. Холод сковывал движения, но жизнь продолжалась.
Семен со Степаном, опустились в трюм, где оставили вчера Наума с Милой. Те уже стояли внизу возле своих полок и о чем-то беседовали с соседями по нижним полкам из Оренбургской губернии. Оказалось, что соседок зовут Мария и Пелагея. У Пелагеи были какие-то проблемы с ногами, она стояла рядом со своей полкой, опираясь на палочку, но настроение у обеих женщин было бодрое. Когда Семен спросил, как у них прошла ночь, Мария ответила, что качало не сильно, спали нормально, только еще поздно вечером, сюда подходил вон тот бородатый, она показала в угол, злой такой мужик и хотел стянуть с полки Милу, заявляя, что это его место, но мы за неё вступились, людей наших подняли, и он злой такой, -ушел, но обещал придти еще.
«Ну я ему сейчас!, -встрепенулся Степан и хотел пойти разбираться с тем бородатым, но Семен остановил его: «Не горячись, Степа- не время, успеем еще!». Потом обратился к женщинам: « А у вас кипяток есть во что взять?». «Есть только кружки, а чайник мы не брали, куда нам его на двоих! Вот подождем, люди попьют, останется у них попросим» ответила Мария. «Ну так- не пойдет! добавил Семен, так вы вряд ли когда кипятка дождетесь! Степан! Помоги нашим соседкам, пожалуйста». « Уже пошел, на ходу бросил Степан и поднялся на палубу. Не прошло и минут пятнадцать, как Степан появился с полным чайником кипятка, сзади него размашисто шагал боцман Мирон. Степан передал чайник Марии, сказал, что это теперь их собственный чайник и поить из него, они могут кроме себя- еще, кого посчитают нужным, а носить кипяток, мы попросим нашего родственника- Наума, до самого прибытия в Иерусалим. Весь «кубрик» согласно закивал головами, включая -Наума.
В это время, боцман, громким голосом проговорил, скорее- прокричал, пытаясь привлечь внимание всех обитателей трюма: « Господа пассажиры! Мы этим рейсом взяли как никогда много пассажиров. Да, и для вас, и для нас это сложно, но это последний рейс перед Пасхой, всем хочется успеть к этому Дню и мы пошли вам навстречу. У нас нет в команде специальных людей, которые следили бы только за порядком. А впереди еще пару недель рейса, и еще неизвестно, как они сложатся. Капитан принял решение обратиться к некоторым пассажирам, с просьбой помочь команде в этот сложный период, просто помочь , именно в порядке соблюдения тех правил, которые определены нашим Пароходством.
Мы нашли таких людей среди вас и обратились к ним с такой просьбой. Они согласились. Это бывшие военные моряки, господа Семен и Степан. Прошу их принимать не только, как своих коллег-паломников, но и как добровольных помощников капитана нашего судна. Любой из вас, при какой-нибудь возникшей ситуации, жизненной, текущей, может обратиться к ним и необязательно беспокоить при этом капитана или его официальных помощников. То же самое следует и в обратном порядке- если кто-то нечаянно или специально будет нарушать правила поведения на судне- , эти господа имеют право тактично на это указать, любому нарушителю. Вы все это слышали, господа пассажиры!. Благодарю за внимание!». Семен видел, как недовольно, даже зло, посмотрел в их сторону вчерашний бородатый мужик.
Боцман пожал руки Семену и Степану, как бы в благодарность и напутствие, и лукаво подмигнул им обоим. Видимо, Степан успел ему рассказать про излишнюю агрессивность того бородатого пассажира, а Мирон быстро сориентировался и экспромтом, выделил Семена и Степана из общей массы, как добровольных помощников по обеспечению порядка на судне, в период всего рейса.
Друзья, честно говоря, не ждали такого «подарка» от Мирона, но промолчали, надеясь, что об этом, все или почти все, сразу же забудут.
Женщины- послушницы сердечно поблагодарили их за чайник, за кипяток, и за внимание и тут же начали чаевничать, пригласив в свою кампанию Наума и Милу. Семен отозвал в сторону Наума и тихонько спросил, -как у них положение с продуктами питания. Пост-то они не держат, но какие-то запасы у них есть или надеются все покупать?. Наум признался, что в запас они ничего не взяли, не было когда этим заниматься, да и действительно надеялись питаться в столовой парохода.
Семен пригласил его с собой на палубу, попросил подождать у кубовой, сам пошел в комнату, насыпал большой носовой платок с килограмм кускового сахара, столько же примерно ореховых ядер, пачку чая и банку соленых опят, отдал все это Науму и посоветовал: «Это вам для начала. Хлеба возьмешь в столовой. А всем этим, можете поделиться со своими женщинами-соседками. Они, наверное, еще и не пробовали грецких орехов, тем более- таких. И еще- будь мужиком в глазах Милы, ты теперь её опора и защита, помни об этом. В случае чего нас зови, мы весь рейс будем рядом, видел, как нас боцман представил. Так что никого не бойся, Наум».
К 9 часам- друзья подошли в столовую. Их встретил сам шеф-повар, друг Мирона. Познакомились. Кок показал друзей одному из официантов, что-то ему сказал и больше они в столовой не пересекались. Официант указал им постоянное место, где их будут обслуживать, и принес меню. В том меню весь перечень блюд на сегодняшний день по всем пассажирским классам. Сказал, -что можно выбирать любое холодное или горячее блюдо и чай или компот. Друзья остановились на рыбных блюдах, как раз был рыбный день и, удовольствием позавтракали. Договорились за обед, поблагодарили и- вышли на палубу. Пассажиры, позавтракав, тоже потянулись туда, на свежий воздух. Хотя он и сырой и довольно прохладный, но все-таки свежий и не такой спертый, как в переполненном трюме. Несколько пассажиров 1 и 2-х классов, после завтрака, -не смешиваясь с общей массой паломников, общались между собой, чаще по-французски и по-немецки, стараясь побыстрее покинуть переполненную палубу.
Глава четвертая
День прошел ровно и спокойно. До вечера Семен со Степаном, еще пару раз наведались в трюм, но, кроме благодарностей от женщин за подарки, особенно очищенные орехи, и от Милы за помощь и поддержку, -больше ничего не услышали. Ни жалоб, ни заявлений. Заявление боцмана об их выделении, в качестве помощников, скорее всего, было понято публикой и дало свои результаты. В трюме был наведен относительный порядок. Собраны и уложены ранее разбросанные по полу, теплые вещи, сложены в порядок чайники и другие предметы. Вшестером, включая женщин и Наума с Милой, попили вечером чай и долго беседовали за жизнь. Ближе к одиннадцати друзья отправились отдыхать , в свою комнату. Первые сутки пути- были пройдены, можно сказать- нормально. А пароход, не меняя курса, старательно шел дальше. Утром должны быть в Константинополе.
Встали- пораньше. Как-никак- первая остановка и в большом городе. Очень большом Константинополь. Степан крутил в руках купленную на пристани в Одессе, карту Константинополя и недовольно ворчал- сделали карту, как в той сказке про избушку на курьих ножках: к людям- задом, а к лесу передом. Так и на этой карте. Нам удобнее смотреть на Константинополь со стороны Черного моря. Как бы с «нашей» стороны, а карта подана- с стороны Мраморного моря. Вот сижу и кручу её в руках, подстраиваюсь». «Ну ты же помнишь еще с флотской учебки, что карты в северном полушарии, всегда показываются снизу вверх, а в южном- наоборот сверху вниз. Это для нас вход в пролив Босфор на Константинополь идет вниз, на Юг, а для многих других, путь в этот же город, идет на Север, через Мраморное море. Так что ты привыкай к карте, а не она к тебе!» весело поправил друга Семен.
В этот момент, пароход вдруг замедлил ход и остановился. Было слышно, что ставится якорь. В дверь постучали, и вошел Мирон. Поздоровавшись, спросил, как прошла ночь, и сказал, что пароход подошел к проливу Босфор. Остановились на время. Во-первых, еще темно, а в пролив ночью не впускают.
Выслали на берег шлюпку. Надо заплатить за вход в пролив 25 рублей, потом пойдем дальше. Пройдем пролив- это где-то пару часов и остановимся напротив французской пристани. Стоянка в этом порту около полутора суток. Так как наше судно, в первую очередь Грузовое, а потом пассажирское, то это время пойдет на разгрузку-погрузку. Пассажиры, кто пожелает, могут покинуть пароход и, на все время стоянки, расселятся по подворьям афонских монастырей, которые находятся недалеко, на берегу. С подворий , к месту остановки парохода, подойдут лодки с монахами, заберут паломников и распределят по подворьям. Там вы отдохнете и при желании, в сопровождении монахов, -походите по городу, куда захотите и сможете успеть за это время. Я зашел к вам посоветовать не брать с собой ваши чемоданы. Полторы сутки, чего их таскать туда-сюда. Можно их оставить и здесь, но лучше сделаем так, как только прибудем к пристани- я их заберу к себе в кубрик, а завтра, перед отходом- принесу обратно, а вы отправитесь налегке на берег, только документы и деньги забирайте с собой- мало ли что. Договорились . Если будут какие возражения- так я вас слушаю. Если нет- тогда- до завтра. Возражений и вопросов у друзей не было и Мирон, пожав друзьям руки, пошел заниматься своими делами. Простояв около часа, пароход снялся с якоря и двинулся к входу в Босфор
После утренней молитвы и чаепития, пассажирам было объявлено, что приближается первая стоянка парохода в городе Константинополе. Вначале будет остановка, недалеко от берега, затем подойдут лодки от местных подворий афонских монастырей и, в сопровождении монахов, всех желающих сойти на берег, распределят по тем подворьям .
Пассажиры зашевелились, начали собирать вещи, готовиться. Семен и Степан стояли по правому борту, наблюдая как пароход на небольшой скорости, заходил в почти пустынный пролив. Серое неприветливое небо, темное, с зыбкими волнами, море , не радовали глаз. Не оживляли общую картину появившиеся и прыгавшие друг через друга дельфины. Друзья плотно позавтракали, так как неизвестно еще, как их будут потчевать на подворьях, проверили все, что надо было взять с собой и закрыли комнату на замок. У Мирона есть свой ключ, беспокоиться не о чем, хотя уже вроде бы привыкать начали к походной жизни, но- раз надо- так надо.
Постепенно вошли в пролив. По карте- он разделяет город на две части европейскую, и азиатскую. По обоим берегам невысокая гористая местность, много зелени, схожей с нашей южной причерноморской зоной, с добавлением специфической средиземноморской растительности; совсем не похожие на наши узкие дома, в 2-3-6- этажей, больше похожие на клетки-голубятни. Навстречу начали чаще попадаться небольшие пароходы, лодки, ялики, некоторые под косыми парусами и- все в красном. Красная феска- обязательный атрибут на мужской голове. И, чем дальше пароход втягивался в пролив, тем больше разнообразных плавательных средств, движущихся в разные стороны, появлялось на его пути. По правому берегу начали выплывать из тумана великолепные здания, всевозможных стилей и эпох. Очень красивые чьи-то дворцы, усадьбы, виллы. Где-то после часа хода по проливу, внезапно растаял туман и высвободилось из под тяжелых туч, солнце. Как будто кто-то включил огромную осветительную лампу и все окружающее, засверкало яркими натуральными красками и огромный прекрасный город, начал все отчетливее вырисовываться по правому борту, притягивая внимание собравшихся на палубе пассажиров и подогревая их желания, скорее попасть в его объятия.
Прямо по курсу стали различимы величественные очертания главных константинопольских православных и мусульманских храмов, которые уже были знакомы отдельным пассажирам по разным открыткам, буклетам, календарям, но увидеть их «вживую» это был первый обнадеживающий подарок, для любого настоящего паломника, тем более , прибывшего из российской глубинки, где и деревянные церкви -то не в каждой деревне, а тут- такое великолепие!. И это всего лишь- издали, а что ждет верующего человека, внутри этих храмов?!.
Пароход бросил якорь на дно пролива, ближе к правому берегу. Его сразу же окружили с десяток лодок. Эти лодки были специально высланы с расположенных неподалеку подворий трех афонских монастырей- Пантелеймоновского, Андреевского и Ильинского. Представители от подворий, поднялись на борт парохода и объявили порядок размещения паломников по подворьям и, что стоимость провоза на лодке в оба конца, составляет 20 копеек.
Семен и Степан, еще на первой остановке у входа в пролив, предложил обитателям их «трюмного» кубрика- Науму с Милой и женщинам-послушницам, если они пожелают посетить город, то, при высадке с парохода и на подворье, лучше держаться вместе, вроде бы как «своим». Все с благодарностью -согласились. Потом Степан оплатил проезд всем шестерым до берега на лодке, объявив всем, что это он делает в память своих родных, отца и деда, всю жизнь мечтавших побывать на Святой земле, в том числе и в этом городе, Константинополе, центре Православия на Земле.
Поселилась вся шестерка в Пантелеймоновском подворье, три на три- мужчины в все вместе и женщины все вместе. Приняли их хорошо, напоили чаем , вкусным домашним хлебом и какой-то жирной мелкой местной рыбешкой. Они помылись, привели себя в порядок , потом Семен нашел какого-то молодого парня-монаха из подворья, пожертвовал ему немного мелочи, и они, небольшой своей группой, успели, правда ускоренно, посетить храм святой Софии, Патриархию, потом- Наум с Милой остались в комнате на подворье, а Семен нанял извозчика, потому, что Пелагее трудно было долго ходить, и они, вчетвером, вместе с монахом проводником, посетили Живоносный источник Балыклы, о котором многие века, ходила слава, именно как живоносного. Над источником стоит небольшая церковь во имя Богородицы Матери и называется храмом Живоносного источника.