Мы общались где-то с полчаса, мой коллега Вольф добавил еще половину от себя, затем интервью закончилось.
Тем воскресным утром за завтраком в гостинице от заголовка воскресного номера Bild круассан встал у меня поперек горла: «Неужели пьянки Кими заставят его покинуть мировое первенство?»
Я довольно хорошо читаю по-немецки, а что мне было непонятно, стало понятно и без словаря.
Статья размером с половину спортивной колонки сообщала о том, как финский таблоид пару недель назад писал о жестокой пьянке Кими в компании нескольких друзей и супруги Йенни в порту Ханко, завершением которой стало падение с верхней палубы, и только чудом гонщик избежал серьезной травмы.
После этого автор перешел к пояснению журналиста газеты Turun Sanomat Хейкки Кулла о том, как на Иванов день в Финляндии каждый год отмечается «ночь без ночи», когда вся страна в едином порыве наступает на пробку: «В Финляндии на Иванов день воцаряется своего рода чрезвычайное положение. Самый длинный день в году отмечается словно праздник Нового года с первого по тринадцатое. Все ходят упитые. Если Хаккинен, выпив, вел себя прилично, то проблема Райкконена в том, что, надравшись, он уходит в отрыв в публичных местах».
После этого газета задавала читателям резонный вопрос, приемлемо ли так себя вести рвущемуся к мировому чемпионству пилоту «Формулы-1», если его уже не пускают в один из баров Хельсинки?
И тут я отчетливо понял, что Mercedes, прочитав материал, сделает вывод, что я вместо того, чтобы разрулить ситуацию, только ее усугубил. Обуреваемый печальными мыслями, я направился на автодром.
Довольно скоро в комнату для прессы явился Вольфганг Шатлинг и попросил меня встретиться с Хаугом. В этот момент я был уверен, что головомойки не избежать.
Опять та же лестница наверх к руководству Mercedes. Меня поджидает Хауг, но, как только дверь закрылась, его лицо расплылось в довольной улыбке. Норберт заключил меня в свои медвежьи объятия мягко говоря, к такому я не был готов, на моих глазах раньше Норберт обнимал так только Хаккинена после его победы.
Мое удивление выросло пуще прежнего, когда Хауг начал изливаться словами благодарности ко мне за спасение того, что еще можно было спасти. На его взгляд, вместо гильотинирования молодого гонщика статья давала читателям объяснение его сенсационного поведения.
Конечно, в материале руководство команды тоже было упомянуто в самом конце, правда. Выглядело это так: Bild обратилась к Райкконену за пояснениями, однако тот не проронил ни слова. Хауг же со своей стороны откомментировал, что с Кими проведена беседа, но никакого наказания не последует: «Кими образцово делает свое дело, а то, что он иногда позволяет себе расслабиться, это вполне нормально».
Операционный директор McLaren Рон Деннис посчитал, что приключения Кими Райкконена на Иванов день чрезмерно раздуты: «Мы с вами говорим о молодом человеке. Разумеется, он должен намотать себе на ус, но и нам не стоит забывать, что ему всего лишь 23 года».
С Норбертом Хаугом у меня сохранялись хорошие отношения до того момента, как Ferrari заявил о переходе Кими в команду Маранелло. Это произошло в 2006 году после гонки «Гран-при Италии». Если до того приснопамятного уикенда Хауг всякий раз радостно приветствовал финских репортеров, то после автодрома «Монца» приветствия закончились, как будто их и не было.
В конце 2012 года Хауг вышел на пенсию. Вновь мы встретились с ним на «Гран-при Германии» в 2017 году в Хоккенхайме. Норберт опять тепло поприветствовал меня, мы присели, чтобы вспомнить старые добрые времена Хауга я знал со времен Хаккинена в McLaren. Тогда в Хоккенхайме 66-летний Хауг попросил меня передать Кими привет. В паддоке Mercedes он шепнул мне на ухо, что больше всего на свете ему бы хотелось, чтобы Кими выиграл эту гонку, потому что раньше побеждать в Германии ему не доводилось. В завершение и с явной ностальгической ноткой Хауг произнес: «Ведь у меня еще на памяти то, когда Кими пришел в Sauber и мы наблюдали в Австралии его первую гонку. Сектор за сектором после его имени загорался зеленый свет. Какую он показывал скорость!»
Конечно, привет я передал. Откланявшись в ответ, Кими с улыбкой на лице пообещал сделать все возможное, чтобы исполнить пожелания бывшего наставника. Для меня же Хауг входит в число тех фанатов «Формулы-1», которые уже тогда надеялись, что карьера Кими продлится долго.
Глава 3
Хинтса и его рука помощи
Кому-кому, а мне не пришло бы в голову петь дифирамбы Кими в честь его дисциплинированности, однако его целеустремленность, решительность и воистину слоновье терпение заслуживают всяческих похвал. Способность соревноваться под давлением, высочайший профессионализм и образцовое умение выжимать все возможное из своего болида сделали его мастером своего дела.
В молодости он частенько перегибал палку, мне кажется потому, что его с самого начала карьеры преследовали постоянные неудачи, которые раз за разом торпедировали успех, и, чтобы очистить от них голову, Кими приходилось кидаться из огня да в полымя.
После той шумихи 2003 года имя пилота частенько появлялось в таблоидах. В январе 2005 года, незадолго до презентации нового болида McLaren МР-420, Рон Деннис нашел очередной повод для беспокойства в связи с эпизодом в лондонском ночном клубе.
Команда считала важным знать не только детали походов Кими по барам газетчики же не зря цеплялись за такое, но прежде всего нас интересовали причины подобного поведения Кими. Реальность всегда отличалась от того, как ее представляла пресса, но куда важнее было выяснить, откуда ноги растут, откровенничал Деннис.
Хорошим решением проблемы стало приглашение в McLaren известного финского спортивного врача Аки Хинтсы. Его поддержка и профессиональная помощь позволили понизить градус присущего Кими с рождения ужаса перед авторитетами и усмирить его бунтарский характер. Кими и Рон Деннис являли собой настолько полярные характеры, что, полагаю, даже для такого корифея, как Хинтса, было непросто выстроить мостик взаимопонимания между ними. Уже на первой встрече с врачом Райкконен бросил ему мимоходом: «Давай уже, лечи меня скорей».
Деннис исповедовал воистину пуританский принцип руководства: команда была для него всем, и ключевыми факторами успеха он считал дисциплинированность и контроль. Кими же подобный стиль, с его правилами и регламентами, никак не устраивал. Довольно скоро Хинтса обратил внимание на прямолинейное желание босса запихать финна в прокрустово ложе с другими пилотами. Это было ошибкой. Райкконену требовалась свобода маневра: не получая желаемого, он начинал бунтовать, выпивать и все это становилось пищей для желтой прессы. Стало ясно: если срочно не вмешаться в ситуацию, результат будет плачевный. Еще немного, и Кими перешагнет черту, за которой его будет ждать каждодневный кутеж. Позже в совместной с Оскари Саари биографии Хинтса упоминает один эпизод, когда он сказал Деннису, что от спиртного нет пользы для спортсмена высшей категории, но отрицательное воздействие можно снизить умеренным употреблением. Заставить Кими стать трезвенником было невозможно в противном случае это привело бы к еще большему протесту с вытекающими последствиями.
Глава 4
В плену славы
Возникает вопрос: столь масштабные попытки Денниса защитить репутацию Райкконена возымели ли они хоть какой-нибудь результат? Шумиха возникала постоянно. Все же Кими был звездой такой величины, что всегда находился кто-нибудь, кому удавалось застать его на отдыхе.
Опыт приходит со взрослением. Позже, когда Кими перешел в Ferrari и в Lotus, его периодические загулы не привлекали к себе такого же внимания, потому как считалось, что это норма поведения для мужчины.
Количество моих интервью с Кими достойно упоминания в анналах истории, но мы ни разу не обсуждали с ним выпивку. Шутить шутили: как правило, все заканчивалось бородатым анекдотом, в котором персонаж является в бар и заказывает себе безалкогольное пиво, бармен в недоумении задает только один вопрос: «Зачем?»
Кажется, в последний раз я в шутку напомнил Кими о его похождениях в конце лета 2019 года в Бельгии.
После чудесно проведенного отпуска хромающий Кими явился в свой бокс на гонках в Спа-Франкоршарм. Издалека можно было заметить, как ему больно, но о причинах помалкивали. В тот четверг ясность имелась только в том, что его участие в заезде находится под большим вопросом. Новоиспеченный директор по работе с прессой, Уилл Понисси Alfa Romeo, усадил Кими перед журналистской братией на верхнем этаже роскошного паддока команды.
Отпуск закончился, ясное дело всех интересовали причины повреждения. Кими немного приоткрыл завесу, сказав, что речь идет о спортивной травме. Кое-кто из пишущей братии был уверен: если у Кими неполадки, значит, тут не обошлось без синей дыни. Мысли мыслями, но дела делами, и тут один новичок задал вопрос в лоб: уж не по пьяни ли ногу повредил, Кими?
Спортом я занимался, спортом. Я же всегда говорил: спорт это опасное дело. Пить более безопасно, обычно травм не бывает, случается только отходняк, отшутился Кими. По залу прошел смешок. А когда я попытался что-то промямлить, то он добавил: Ты исключение, ты умудряешься и по пьяни наломать дров.
Зал треснул от смеха.
После пресс-конференции я попросил возможность задать пару вопросов на финском. Спускаясь в комнату к Кими, я посетовал, что он опять дал повод для газетных пересудов.
Послушай, Хейкки. У нас с тобой в этой команде и без того репутация алкашей, так что ничего не изменится от того, скажу я чего или нет, констатировал он.
КАК ГОВОРИТ ПОСЛОВИЦА, НЕ ИМЯ КРАСИТ ЧЕЛОВЕКА. НАСЧЕТ РЕПУТАЦИИ ТАКОГО НЕ СКАЖЕШЬ.
Глава 5
Из рода ледяных людей
Прозвище «Айсмен» стало, пожалуй, одним из самых известных, что были даны звезде «Формулы-1». Все, кто хоть немного следит за гонками, автоматически связывают это прозвище с чемпионом мира 2007 года Кими Райкконеном. История берет свое начало с того момента, когда Кими перешел из Sauber в McLaren. Завод в Вокинге начал разработку гоночного автомобиля сезона 2002 года, именно на зимних тестах босс команды Рон Деннис начал называть Райкконена Ледяным человеком Айсменом.
У меня в записях даже сохранился вопрос, который я задал Кими тогда, давным-давно, касательно его прозвища.
Рон Деннис называет тебя Айсменом, в чем дело?
Знаю, так меня называют, только я тут ни при чем. Мне без разницы, как меня называют, главное, чтобы меня не коробило, отрезал Кими.
Через двадцать лет после того эпизода я снова обратился к Райкконену с тем же вопросом, что и на старте его карьеры, и снова на зимних тестах: «Когда ты перешел в McLaren, Рон Деннис начал звать тебя Айсменом. Откуда это, когда ты услышал его впервые?»
Давненько это было. Не сказать, что помню. Придумалось как-то. Разыщи этого Денниса и спроси у него сам. Где-то ведь он прячется.
Разве это прозвище не возникло как-то сразу?
Не помню, пожалуй, да. Придумал ведь. Не знаю, если честно. Я даже толком и понять не мог, откуда оно. Вполне себе нормальное прозвище, да мне без разницы, по сути.
Что значит «без разницы»? Ты же его везде за собой таскаешь! Значит, есть разница.
Если бы его не было, я бы не таскал его. Проще простого, не унимался Кими.
Ладно, скажи тогда: ты достоин своего прозвища?
Не думал. Вообще никогда.
Райкконен подчеркивал свой имидж Ледяного человека солнцезащитными очками Rayban и глубоко на лоб надвинутой бейсболкой.
Если серьезно, изначальным Ледяным человеком McLaren был другой финн Мика Хаккинен.
Поскольку мне тогда не удалось связаться с Роном Деннисом, помочь мне взялся хорошо знакомый с ним британский репортер Марк Хьюз. Он даже владеет коллекционной редкостью: уменьшенной копией McLaren, модель 2001 года, с подписью Хаккинена и припиской «Айсмен». А вообще, он обычно добавлял к своему имени прозвище «Летающий финн».
С Хьюзом мы долго беседовали на тему о прозвищах пилотов «Формулы-1». На мой вопрос, какое из них самое выдающееся, Хьюз только помотал головой, да так сильно, что его круглые очки чуть было не слетели с носа.
Да кто их знает. В этом деле у меня полный провал. Все же в международном контексте «Формула-1» особенный вид спорта в сравнении с другими. Здесь в паддоке какую только речь не услышишь, а вот прозвище оно не всегда работает на разных языках. Может, потому всякие прозвища не слишком популярны в «Формуле-1», что здесь сплошной интернационал, сказал он. Согласись, Кими назвали Айсменом удачно, на мой взгляд. Хаккинена тоже называли Айсменом. Помню, у нас был брифинг во время зимних тестов до его последнего сезона в 2001 году. Рон тогда всем раструбил, какая сильная у нас команда, а больше всего он нахваливал Хаккинена, говоря, что после трех мировых первенств у него и комар носу не подточит, мол, Мика всегда такой стабильный и ровный, словно Ледяной человек.
После того раза его называли некоторое время Айсменом, пока Мика не заявил о прекращении спортивной карьеры.
Когда Кими унаследовал у своего предшественника место в команде McLaren, выяснилось, что оба финна обладают схожими чертами, так что в довесок ко всему Райкконен получил и прозвище Хаккинена.
По мнению Хьюза, самым настоящим Айсменом Кими стал, только перейдя в Ferrari, когда одним дождливым днем в 2009 году он прервал Гран-при в Малайзии, а потом телекамеры его увидели преспокойно поедающим мороженое в паддоке Ferrari, пока остальные гонщики готовились к повторным стартам.
Тот самый замороженный сок и придал понятию «Айсмен» новый смысл. Именно поэтому Айсмен является самым известным прозвищем за всю историю «Формулы-1». Вряд ли можно найти что-нибудь такое же прилипчивое.
В поисках предыстории прозвища «Айсмен» я натолкнулся на один свой же старый материал, в котором Рон Деннис дает пояснение необычайно большому количеству финских гонщиков в команде McLaren.
Всю мою карьеру у меня была одна простая цель: добиваться победы в каждом «Гран-при». Существенной составляющей успеха являются лучшие пилоты, а национальность или возраст значения не имеют. Главное преданность победе. То, что Кими пришел в команду сразу после Мики, простая случайность. Общим знаменателем между ними является не их финское происхождение, а воля к победе и неиссякаемое желание всякий раз победить всех и каждого. Да, предположу, что некоторые черты их натур присущи именно финскому характеру, но это дало им только козыри, сделав еще более умелыми пилотами.
По наблюдению Рона Денниса, корни финской целеустремленности уходят глубоко в холодную природу, в исключительные условия жизни, что не может не повлиять на темперамент наших спортсменов.
Всякий раз, работая с финскими гонщиками, обращаю внимание на подобную ледяную решимость. Если взглянуть в историю Севера, то там всегда проживали агрессивные, склонные к насилию народы, так что тут дело в генах. Если серьезно, то финские автогонщики являются хранителями и продолжателями своих традиций и ценностей, что проявляется в особом умении касаемо различных видов автомотоспорта.
Райкконен выступал за McLaren в течение пяти лет, и за это время команде так и не удалось выполнить обещания Денниса сделать из него самого молодого чемпиона мира. Мечта о чемпионстве воплотилась только в 2007 году, когда Кими дебютировал за Ferrari.