"Невыносимо, хоть в петлю лезь", промелькнула как будто не своя, но очень соблазнительная мысль, как бы скорее с этим покончить. Ужаснувшись и содрогнувшись такой безнадёжности, он усилием воли отринул этот мерзкий помысел.
"Господи, да что же мне делать? Я так не могу больше".
Образ Алмазинской побледнел и исчез внезапно, вместо него сплошной вереницей понеслись события уходящего дня. Странный сон давнего друга в его подробном пересказе тоже встал, как живой перед глазами. И лютый холод раннего утра, и красные пятна уже запекшейся крови и разорванный расписной платок, "я не виновен, помогите!". Пальцы Исполатова быстро скользнули по прохладному стеклу. "Надо понаблюдать за этой историей, может это знак, может возможно ещё предотвратить трагедию"
Карета резко остановилась.
Исполатов выбрался из неё и чувствуя, что раздражение захлестывает его целиком, поплотнее закутался в плащ и подошёл к кучеру. Тот слез с козел и в свете большого каретного фонаря осматривал ногу лошади.
Ну что там ещё? резко начал Павел Андреевич.
Обождите, барин. Кобыла захромала, сейчас гляну ей копыто и двинемся дальше.
Исполатов поморщился.
Здесь недалеко, версты две. Я дойду сам.
Идти было легко и тяжёлые думы постепенно отпускали его из своих цепких объятий.
При виде родного отцовского дома с тепло светящимися окнами Исполатов вдруг замер от радости.
Ждут! А ведь ждут! и он буквально взлетел по высоким ступеням.
Павлуша, ох и заждались мы тебя! Отец Андрей, смотри скорее какого дорогого гостя нам Бог послал.
Отец Андрей, полулежащий на диване, попытался приподняться, но Исполатов бросился к его ногам.
Не вставай, отец! Я надолго к вам, пока не прогонишь.
Отец Андрей положил руку ему на голову и ласково ероша густые волнистые волосы сына, приговаривал дрожащим голосом:
Сподобил Господь радости! Как же я тебя прогоню. Живи сколько вздумается, здесь всё твоё.
После сытного ужина Александра Алексеевна оставила отца с сыном наедине, а сама отправилась проверить мягко ли постелено и тепло ли в покоях на втором этаже, где всё приготовлено было для милого её сердцу Павлуши.
Отец Андрей пристально посмотрел на сына.
Мне кажется, что душа твоя мятется и болит. Чем я могу тебя утешить?
Исполатов невесело усмехнулся.
Да если бы я знал, отец!
Ты одинок, а это нехорошо. Невесту бы тебе добрую и ласковую и чтобы по сердцу тебе была.
Нет таких, отец! А если и есть, то не для меня, криво улыбнувшись, негромко сказал Павел Андреевич.
А вот зря ты. В соседнем селе-то, в Михайлово барин живёт, Полторацкий Максимилиан Владимирович. Хороший человек, очень благородный. И дочери две у него: Марфа и Мария. До чего же славные. Вот старшую тебе бы в жёны.
Уже имел счастье с ней познакомиться. Сегодня конь её выстрела испугался и просто сбросил на землю, а я недалеко был и в дом её отнёс.
Кто же там посмел стрелять? Рядом с поместьем-то! Все знают, даже до нашего села слава докатилась о её коне. Отменный он, родословная длинная у него, из английской конюшни взятый, в скачках первые места занимал, но пугливый невероятно, так что со скачек его забрали. Марфа его отдавать никому не хочет и барин строго настрого запретил стрелять возле дома. Али кто пришлый был
А как барышня Марфинька? Несильно пострадала?
Ногу повредила, доктор сказал, что сильный ушиб и небольшой вывих. Прописал покой, мази и через некоторое время специальную гимнастику. Я испросил разрешения навестить её завтра.
После того, как Павел Андреевич ушёл наверх, отец Андрей долго и горячо молился за своего единственного сына.
А Исполатов у себя в комнате думал о сегодняшней странной встрече с Марфой Максимилиановной и таком неожиданном прямом разговоре отца.
Во сне к нему прилетала белая голубка, садилась близко, прямо возле сердца, ворковала и всё смотрела нежно на него большими прозрачно-голубыми глазами. Он всё старался взять её на руки, а она улетала от него далеко и потом сразу возвращалась, но так и не далась в руки.
Глава 6
Просватали уже.
Кого? Когда? Мелитина Иоакимовна подняла голову от белья, которое штопала ловко и изящно, сидя в удобном кресле возле стола.
Отец Константин стоял у окна, напряжённо глядя в опустевший после службы церковный двор. Он не ответил ни на один вопрос жены и молчал, как будто бы даже нахохлившись.
Мелитина Иоакимовна отложила штопку, подошла к супругу и легко прижалась к его плечу.
Ты про кого говоришь? Что не так?
Часы в гостиной со скрипом, шорохом и нервным скрежетом пробили полдень
Отец диакон скривился, повернулся к жене и сказал с едва заметным неудовольствием:
Я же говорил тебе про Фому.
Ах, прости меня, я стала совсем рассеяна в последнее время! И что же там случилось?
Лицо его разгладилось и он бережно обнял жену.
Душа моя, прости и ты меня. А я стал слишком резок после всех этих странных событий. Неспокойно мне. От Фомы заслали сватов к Анне, старшей дочери Василия кузнеца. И я узнал сегодня, что по рукам ударили, свадьбе быть после Покрова.
Мелитина Иоакимовна недоуменно заглянула мужу в глаза:
А ты говорил с Сергеем Ивановичем?
Да, и как видишь тем самым невольно только поторопил это событие, горестно вздохнул отец Константин.
Не печалься, женитьба это правильно, Богом и людьми благословлено, а послушание отцу и матери одна из важнейших заповедей. Ты сделал всё что было в твоих силах, остальное не тебе решать. Да и Анна хорошая девушка, будет ему верной и любящей женой.
Мне покоя это всё не даёт и сон Хотя ты права, пустое это. Молиться только за них всех могу.
После обеда Мелитина Иоакимовна отправилась отдохнуть, а отец Константин вышел на прогулку.
Было свежо, но солнце ещё пригревало уютным осенним теплом. Мягкий бархатистый ветер осторожно сдувал с деревьев разноцветные листья и деловито укладывал их ковром прямо под ноги медленно идущему дьякону. Мысли настолько поглотили его, что шёл он почти не разбирая дороги и сам не заметил как вышел к заброшенной Филипповой мельнице.
За год его жизни в Михайлово, он впервые добрался в эти края. Это было красивое, загадочное и немного страшное место. По селу ходили слухи, что пару десятилетий назад здесь жил мельник Филипп с женой и маленьким сыном. Они были нелюдимы, трудолюбивы и очень любили друг друга. Всё было благополучно, но недолгое время. Жена мельника, молодая ещё женщина, умерла от воспаления лёгких в первую же невозможно холодную зиму. Мельник почернел от горя и буквально тронулся умом после похорон. Он пару дней ходил по селу, прижимая к себе сына, отказываясь от чьей-либо помощи, а потом бесследно исчез. Поговаривали, что он сошёл с ума окончательно и погиб в лесу от холода и голода, а кто-то говорил, что он наложил на себя руки, не в силах вынести разлуки с любимой. Это место все селяне с тех пор далеко обходили стороной.