Чем больше людей смотрится в зеркала, тем хуже? с любопытством спросила Мица. Забытая тминная палочка крошилась в ее пальцах. В памяти всплывали обрывки давнишних разговоров с Магдой на эзотерические темы. Или чем больше хозяев у них? Это они словно чужой энергетикой напитываются?
Стелла покрутила головой, откидываясь на диван.
Нет, дело не в хозяевах, а именно в сроке. По крайней мере, это то, что мне известно. Чем больше зеркалу лет, тем оно опаснее, что ли. Они словно портятся с годами. Правда, почему-то не все.
Что значит, портятся? разговор становился тем интереснее, чем бредовее. Мица словно снова окуналась в ту полузабытую атмосферу эзотерического магазина, где с огромным интересом слушала призрака, говорящего о ее способностях и при этом умалчивающего о своей собственной тайне. Было немного странно, что Стелла так легко принялась делиться информацией, после которой ее можно было принять за сумасшедшую, но разве сама Мица не с той же легкостью ей внимала?
Ну, ты когда-нибудь видела совсем уже старые зеркала? Старинные?
Мица кивнула, воскрешая в памяти образы искаженных потемневших стекол, по краям которых прошла чернота или ржавчина. Словно в местах этих червоточин зеркало способно не отражать бесстрастно образы, а открыть взгляду то, что находится в нем самом, по ту сторону, внутри: то, что обычно всегда существует, но спрятано за отражениями чужих лиц и тел. Об этом говорила сейчас Стелла?
Они порченые, сильно порченые. Их отражения уже не настолько яркие, зеркальная защита слабеет. Представь себе непрозрачную фольгу на окне, которая отражает солнечные лучи. Вот если бы она стала пропускать немного света, а по краям и вовсе растрескалась и осыпалась.
А что с той стороны? Что сочится, как солнечные лучи?
Там подмена. Я не знаю, как это объяснить.
Стелла заметно расстроилась и помрачнела.
Когда я сюда только въехала, то радовалась, что хозяева оставили почти все вещи. У меня денег хватало только на квартиру, и мне повезло, что я нашла жилье с готовой обстановкой. Половину я уже сейчас заменила. Но первым делом я выбросила старинное зеркало. Оно было черное наполовину! Сколько же я страху натерпелась, пока его снимала. На самом деле, я бы, наверное, это как бред больного восприняла, если бы не история с моей подругой.
* * *
Родители Стеллиной подруги детства Леси очень серьезно относились к свойствам зеркал и хорошо в этом разбирались. Они проявляли, может быть, даже излишнюю осторожность, но зеркала в их доме обновлялись каждый год. Им не позволяли не то что состариться и испортиться, а даже «повзрослеть», как со знанием дела говорила Леся, набравшись от родителей разных словечек. Была бы возможность, они бы и вовсе избавились от этого жуткого предмета интерьера, но все-таки совсем без зеркала обходиться довольно сложно, по крайней мере, женщинам. Леся старательно выполняла указания мамы, избегая прямых касаний. Даже во время уборки женщины всегда пользовались перчатками, чтобы ненароком не дотронуться до стекла кожей.
Я думала, в них смотреться опасно, удивилась Мица, дослушав историю подруги до этого момента. А трогать-то почему нельзя?
Вот это как раз заблуждение, сказала Стелла. Смотреться, в общем-то, можно сколько угодно. Даже в старое зеркало. Правда, в такое чем дольше смотришься, тем сильнее хочется прикоснуться. А как произойдет контакт тут и может случиться подмена.
Да что за подмена?
Там, внутри, есть нечто. Это вместо него ты видишь себя. Тебе кажется, что ты смотришь на свое лицо, разглядываешь свою фигуру. Но на самом деле это обман. Оно притворяется тобой, дублирует твой облик, копирует в точности твои движения. И оно очень хочет выйти.
А может? приглушенно спросила Мица, холодея внутри. От мысли, что она всю жизнь смотрела в глаза не своему отражению, а неведомой сущности, которая жаждет вырваться на волю, ее начало мутить.
Стелла перевела на нее совершенно серьезный взгляд. Если и могло показаться вначале, что она просто рассказывает страшную историю, чтобы развлечь новую знакомую, то все сомнения сразу рассеялись: правда то была или нет, но девушка сама отчаянно верила в то, что говорит.
Может, но не просто выйти, а поменяться с кем-то местами, сказала она. Но из нового зеркала невозможно, зато чем оно дольше существует, чем больше изъедено старостью и ржавчиной, тем проще сущности поменяться с человеком. Иногда достаточно ненадолго коснуться стеклянной поверхности рукой, потому что оно всегда наготове, всегда ждет этого момента и не упустит его.
Стелла вернулась к рассказу про Лесю.
Когда подругам было лет по двенадцать, их обеих пригласили на день рождения к однокласснице. Коллектив собрался большой, шумный. Взрослые позволили ребятам развлекаться самим, тихонечко и ненавязчиво приглядывая за порядком. Когда стемнело, друзья вспомнили про одну игру, способную пощекотать нервы. В разных детских компаниях ее называли по-разному: то комната страха, то гробница фараона. Главному участнику завязывали глаза и водили по заранее подготовленному помещению, где в нужных местах были расставлены препятствия из мебели, которые надо было преодолеть, а затем сопровождающий подводил его непосредственно к «гробнице», и тот трогал то ногу фараона, то руку, то волосы. Иногда покойника изображал кто-то из ребят, а иногда вместо ноги или волос подсовывали заменители, менее приятные на ощупь. Кульминацией обычно был момент, когда ведущий тыкал пальцем участника в выдавленную зубную пасту с криком: «А это его глаз!». Играть было одновременно страшно и очень смешно, и многие любили это развлечение.
В тот раз стать первой участницей выпало Лесе, а Стелла в предвкушении сидела и ждала своей очереди: будущие «посетители гробницы» не участвовали в подготовке комнаты страха, чтобы не испортить ощущения. За дверью, как обычно, раздавались вскрики, охи и ахи, когда Лесю в очередной раз пугали той или иной «частью тела». А вышла она из комнаты совершенно другой. Этого никто не заметил, кроме Стеллы, и детский праздник продолжился, будто ничего и не случилось. Только Стелла убежала домой раньше, потому что не могла выносить злой недетской улыбки и пустого взгляда, с которым иногда теперь смотрела на нее подруга.
Правда, дети потом жаловались, что Леся, когда за ней пришли родители, всех сильно обидела, сказав напоследок каждому на ухо какую-то гадость. А на следующий день к имениннице в панике и слезах прибежала ее мать, и потом среди одноклассников поползли слухи, что она сильно ругалась на хозяев квартиры за старинное зеркало, с которым позволили играть детям. Лесю с тех пор больше никто не видел, ее семья вскоре переехала и куда-то увезла девочку. И только кто-то из ребят, игравший в день отъезда во дворе, рассказывал, как Леся смотрела на него из отъезжающей машины сквозь заднее стекло, растягивая рот в ухмылке, и ее лицо искажалось такими жуткими гримасами, что теперь мерещится ему по ночам.
Стелла уже только в юности узнала больше о зеркалах и догадалась, что тогда произошло с ее подругой. Но с той самой игры она непроизвольно стала избегать зеркал, словно чувствуя исходящую от них опасность.
Они сказали ей прислонить руки к стеклу, говорила Стелла, и сняли с глаз повязку. Точнее, они сами положили ее руки на зеркало. И кто-то зловещим голосом бормотал, что это хрустальный гроб, сквозь который она увидит фараона, а сам светил снизу ей в лицо фонариком. По их замыслу, она должна была открыть глаза и увидеть в темноте свое напуганное лицо, и это действительно было здорово придумано! Но только она, открыв глаза и посмотрев на свое отражение, вдруг засмеялась чужим мертвым смехом и тут же оттолкнула от себя старое зеркало. Может, боялась, что оно снова заберет ее внутрь.
За разговором девушки не сразу заметили, как быстро село угрюмое зимнее солнце и в комнату вползли сумеречные тени. Было еще довольно рано, но казалось, что день уже закончился. Увидев напуганный взгляд своей гостьи, Стелла поднялась и включила верхний свет. Гостиная тут же окрасилась в теплые золотистые тона, тени попрятались, и на душе Мицы стало спокойнее. Она не собиралась долго рассиживаться у соседки, но возвращаться домой в пустую квартиру, где ее на входе встречает мутное пугающее зеркало, после рассказа Стеллы совсем не хотелось.
А здесь что было за зеркало? спросила Мица. Ты его спрятала?
Выбросила! воскликнула Стелла и поежилась. Я вынесла его на помойку и поставила возле контейнера, но до сих пор сердце щемит, когда я думаю, что с ним стало дальше.
Тебе жалко зеркало? удивилась Мица.
Да прям там. Мне жалко людей, которые могли его взять себе. Ты не поверишь, но есть любители древности, которые не побрезгуют себе такую вещицу забрать даже с помойки. Оно действительно эффектно выглядело, в резной потемневшей раме, с этим отвратительным черным налетом внутри стекла. Кто-то считает это красивым, даже не догадываясь, что на самом деле таится за старинной роскошью. Но нельзя было его оставлять здесь. Первым делом я надела двойные перчатки, сняла и спрятала его за шкафом. Но я не могла успокоиться, я буквально с ума сходила! Мне снилось, как я протираю зеркало и нечаянно роняю тряпку или что у меня рвется перчатка Поэтому я его вынесла.
А нельзя было разбить на мелкие осколки?
Стелла в ужасе замотала головой.
Я бы никогда не рискнула! Если даже легкая ржавчина помогает подмене, то если зеркало разбить, кто знает, какого размера появится брешь Может, хочешь чаю или чего покрепче? спросила хозяйка, сочувственно глядя на расстроенную Мицу. Я тебя, наверное, совсем запугала своими байками.
Мица какое-то время раздумывала, опустив голову и кусая губы.
Давай, пожалуй, что-нибудь с градусом. Мне и правда не по себе. У меня же тоже зеркало, а оно еще и не снимается. Оно тоже порченое?
Стелла открыла дверцу бара в стенном шкафу и достала бутылку коньяка и две рюмки. На столике у дивана еще оставался лимон, нарезанный к чаю.
Вот только такое с градусом, сказала девушка, усаживаясь и разливая коньяк. Твое если и порченое, то как-то иначе. Я никогда не видела такой мути в стекле. После взгляда в это зеркало хочется сморгнуть, зажмуриться, потереть глаза. Но оно другое. И странно, что оно не снимается. Словно кто-то специально прикрутил его намертво.
Я завесила непрозрачной накидкой, сказала Мица.
Вот и правильно. Но я потом еще на него взгляну, если ты не против.
Глава 14
И снова ночью Мицу мучили кошмары. Она просыпалась на несколько секунд на мокрой от пота подушке с тем, чтобы вновь провалиться в душный липкий сон, который вертелся все вокруг одного и того же.
Ей снилась совершенно обыденная ситуация. Они сидели с недавней знакомой вдвоем на кухне у Мицы. Девушки пили кофе, травили байки про соседей. Все выглядело нормально и прозаично, если бы не одна деталь, которая сильно смущала Мицу, но та не могла понять, почему. Что же тут не так? Ведь это же совершенно обычно, когда на кухонной стене напротив окна висит большое старинное зеркало. Большинство хозяев современных квартир делает именно так: вешает в кухне зеркала. Это практически неотъемлемая часть интерьера, и она необходима здесь не меньше, чем плита или холодильник. У кого нет места, конечно, может повесить зеркало в коридоре, но чаще всего люди стараются разместить его в кухне. Хотя можно и в коридоре еще одно. У Мицы тоже было второе, коридорное. Она видела его не вставая с места за кухонным столом. Обычно она всегда гляделась в него, когда завтракала или ужинала. И это тоже нормально, особенно когда ты живешь один. Вроде как и ешь не в одиночестве. Сейчас это многие практикуют. Жизнь такая сложная, трудно найти того, с кем можно было бы принять вместе пищу. Зеркала очень помогают скрасить этот момент.
Сегодня Мица была не одна, но она все равно очень хотела любоваться в зеркало, только вот ее гостья загораживала его своей головой, поэтому смотреть приходилось по большей части на нее или в чашку.
И вот в тот момент, когда соседка, жеманничая и надувая губы, рассказывала очередную историю, Мица увидела, как слева по лбу той потекла густая бордовая струйка. Еще не понимая, в чем дело, девушка вытянула шею, приглядываясь получше, а струйка становилась все толще, заливала глаз, окрашивая белок в темно-красный цвет, и дальше ползла по щеке, разделяясь на несколько дорожек. Стелла словно бы не замечала, что у нее из головы течет кровь, и продолжала увлеченно рассказывать, только смысл слов не доходил до Мицы. На ее глазах белокурые волосы слева набухали багровым пятном, светлые волнистые пряди пропитывались кровью, распрямляясь в блестящие красные сосульки.
А теперь я расскажу тебе про зеркала! вдруг отчетливо прошептала Стелла, наклоняясь через стол всем корпусом к Мице и моргая на нее слепым красным глазом. На месте второго зияла дыра и, видимо, уже очень давно: он был похож на сухую мышиную нору. В его глубине что-то копошилось.
Мица с трудом оторвала взгляд от мерзкого зрелища и перевела его на красивое кухонное зеркало: изнутри, прижавшись растопыренными ладонями к стеклу и прильнув к нему лицом так, что расплющило нос, на нее смотрела она сама.
Не слушай ее, лучше выпусти меня, позвало отражение, возя улыбающимися губами по стеклу. Ты же видишь, она тебя обманула. Ее нет.
И тут Мице все стало ясно.
Она проснулась в холодном поту и буквально скатилась с кровати, чтобы кошмар не затащил ее обратно в себя, транслируя в голове свои безумные кинофильмы. Спотыкаясь на ровном месте, еще до конца не проснувшись, она добралась до выключателя и ударила по нему рукой. Комнату залил неприветливый холодный свет. Как в операционной, пришло в голову. Каждый раз, включая вечером эту люстру, она думала, что завтра обязательно купит лампочки теплого желтого цвета вместо этого амбулаторного белого, но наутро забывала.
Однако яркий бесстрастный свет разогнал ночных призраков, и от сновидения почти ничего не осталось. Ничего кроме страшной догадки: а что, если Стелла и правда очередной призрак, решивший использовать дружбу Мицы как связь с миром живых? Такое уже было. Видимо, она обладает чем-то таким, что позволяет ей балансировать между живыми и мертвыми, и последние цепляются за нее, как утопающие за соломинку. Магда никогда не хотела причинить ей зло, она просто была страшно смертельно одинока после своей гибели. Что же случилось со Стеллой?
Сна уже не осталось ни в одном глазу. Мица отправилась на кухню и с тоской взглянула на часы. Те показывали четыре тридцать утра. «Ну, кто-то в это время встает на работу», попыталась утешить себя девушка, решив больше не ложиться, хотя сегодня был выходной. Мало ли, вдруг тот сон еще бродит где-то поблизости, и стоит только ей заснуть, как она снова провалится в его бездонную яму. Мица сунула чашку в кофеварку и призадумалась под ее мерное гудение.
То-то же эта Стелла так легко принялась рассказывать почти совсем незнакомому человеку о сверхъестественном, нисколько не заботясь о впечатлении, которое могла произвести. Ведь мало кто стал бы так увлеченно слушать ее, как Мица. Вернее, слушать, может быть, и стали, только реакция была бы потом совершенно иная, ведь россказни звучали как бред сумасшедшего. Но Стеллу это не волновало, она как ни в чем не бывало вещала о свойствах старинных зеркал, поучала Мицу, что ей делать со своим жутким предметом интерьера, и делилась про паранойю и ночные кошмары. Так же, как когда-то Магда.