Не там ищешь, ты не там ищешь, увещевал себя Димон, продолжая меланхолично перелистывать страницы здоровенного справочника. Его очки съехали набок, волосы были всклокочены, на лбу блестела капелька пота, и в этот момент парень действительно напоминал карикатурного сумасшедшего ученого. Черт, ну неужели правда придется читать про души и все эти тела?
* * *
Под «всеми этими телами» Димон подразумевал астральные, от мысли о которых у него поначалу сводило зубы. Сперва он вообще не мог понять, что такое астральное и, как его еще называли, тонкое или эфирное тело и какое оно отношение имеет к обычному человеческому. Сначала он просто «гуглил» среди информации, что лежала на поверхности. Затем стал углубляться все больше и больше, полез на тематические форумы, накачал себе статей и даже вытащил из глубин мировой паутины несколько книг о выходах из тела и астральных путешествиях.
Как с пятого на десятое выяснил Димон, понятие астрального тела использовалось и в оккультизме, и в эзотерике, и в практиках осознанных сновидений. Некоторые религии упоминали и трактовали его немного по-своему, но суть у всех была примерна одна: это нечто, находящееся между материальной оболочкой человеческого тела и душой. Выход этой субстанции из человеческого тела назывался астральной проекцией, и для того, чтобы сделать ее, не нужно было умирать. Димон обзавелся книжкой про путешествия вне тела, скорее для очистки совести, чем всерьез планируя такие выходы. Эта книга и вся остальная эзотерика красовались поверх толстых медицинских томиков в ожидании своего часа. Пока Крекер косился на всю эту литературу диким взглядом, прислушиваясь к внутренней борьбе: здравого смысла, раздирающего любопытства и банальной лени.
Но все-таки идея с переносом души, или тонкого тела, в мир, который можно было увидеть лишь через монитор, не оставляла Димона, и он снова стал изучать информацию о внетелесном опыте и астральных проекциях.
Эта нематериальная субстанция, которую он кое-как научился воображать в более понятном для себя виде, представлялась ему в виде человеческого силуэта, сотканного из множества светящихся зеленых цифр. Ее описание в интернете не совпадало с тем, что придумал для себя Крекер, но так ему было проще о ней думать. Димон решил, что будет считать астральное тело сгустком энергии. А раз так, ее можно поместить в устройство, которому для работы тоже требуется энергия. Например, в тот же самый роутер Wi-Fi, а может, напрямую в компьютер через блютус.
А оттуда уже как-то пытаться передать этот поток энергии дальше, только там ему нужен будет приемник, иначе в этих манипуляциях нет никакого смысла. Под приемником Крекер подразумевал человека, точнее, его мозг (или в чем там хранится обычно астральное тело?), который сможет принять в себя чужое сознание. Только кто ж на такое добровольно согласится? В морге, что ли, приемник поискать?
Крекер представил, как ему удается наконец переселить свое астральное тело в голову свежего трупа, как тот поднимается и, с трудом ворочая ногами, движется в сторону людей. Те в страхе разбегаются, а он пытается им объяснить, что вовсе не зомби, а просто пришелец из параллельного мира! Это же совсем другое дело!
Трясясь от беззвучного смеха, Димон чуть не сполз с компьютерного кресла на пол.
Боже, какой херней я занимаюсь! давясь и захлебываясь смехом, бормотал он. Усевшись в прежнее положение, Крекер стащил с носа очки и вытер выступившие слезы. Зачем мне это все надо? Нормально же жил!
Он почти успокоился, только плечи продолжали вздрагивать и желудок изредка сокращался спазмами, как после истерического плача. Димон сделал несколько шумных и сильных вдохов и выдохов, снова промокнул глаза и нацепил очки. В этот момент его мобильный тихонько зажужжал и, вибрируя, пополз по столу.
Глава 4
Что дернуло Ивана вернуться снова в тот магазин, где когда-то продавец с дредами впарил ему пресловутые «Окна», он и сам не знал. Только, проснувшись как-то пасмурным субботним утром, он вдруг подумал, как давно ни во что не играл и как здорово было бы пострелять в виртуальные спины. Стояла поздняя и очень дождливая осень, промозглая сырость ни на денек не покидала улицы. Ваня, который в последнее время пристрастился было к утренним пробежкам перед работой, под дождем тут же растерял всю свою охоту к занятиям спортом. «Иногда можно просто тупо расслабиться, решил он, выглядывая в окно. За ним продолжал моросить мелкий дождик, но планов это не сбило. Главное, никаких больше квестов, возьму какой-нибудь шутер». С такими мыслями он отправился в магазин.
Иван забросил компьютерные квесты после одного очень памятного и жуткого события, которое, по его мнению, было прямым следствием неуемного увлечения играми. Тогда, несколько месяцев назад, в злосчастном диске с «Окнами» словно сосредоточилась вся его жизнь, и после его утраты эта жизнь показалась ему вдруг бессмысленной. В подавленном настроении, поглощенный странными нехорошими мыслями, парень спустился в метро и внезапно принял ужасное решение, которое могло стать для него последним.
* * *
В тот момент главное было не передумать. Точнее, и думать-то уже не стоило, оставалось просто слепо следовать своему внезапному побуждению.
Иван в ожидании поезда стоял примерно на середине платформы, тихим голосом повторяя, как мантру, одну и ту же фразу: «Еще немного и все кончится, еще немного и все кончится». До него уже даже не доходил смысл этих слов, он просто засорял ими мозг, не давая себе возможности переосмыслить решение и отступить.
Людей на станции было довольно много, но не до той степени, чтобы создавать давку у входа в вагоны, поэтому Иван спокойно, никого не задевая, подошел к самому краю, едва завидев мощные белые огни в глубине тоннеля. «Еще немного и все кончится», продолжал он бубнить себе под нос. Ослепительное сияние быстро приближалось, выхватывая светящейся окружностью из черноты все новые отрезки пространства, опутанного проводами. Ваня суетливо переминался с ноги на ногу, топтался на месте, все сильнее заступая носками за край платформы. Сердце бешено колотилось, гулким стуком отдаваясь в уши, но то, скорее, был странный мандраж от предвкушения, чем страх. Страшно не было. Наоборот, душу Ивана вдруг заполнило неуместное ликование от того, что сейчас произойдет нечто, полностью меняющее для него все.
Поезд засвистел, притормаживая перед станцией. Ивану сейчас казалось, что он движется медленно-медленно, выползая из черной дыры тоннеля как огромная серебристая гусеница. Замедлилось все: и звуки, и движения людей, никто из которых не обращал внимания на то, что один из пассажиров почти свесился с платформы, отправляясь в свой последний и очень короткий полет.
Ваня сделал глубокий вдох, шагая вниз, и тут же горло его резко, до боли, сдавило так, что перехватило дыхание, а пока он судорожно хватался за шею и давился сухим кашлем, рядом над ухом раздался красивейший отборный мат, а затем искры посыпались из глаз. На какой-то момент Иван будто отключился, а очнувшись, почувствовал себя пришпиленным к мраморной колонне. Грубая сильная рука больно сжимала шею и давила на кадык, и Ваня ощутил рвотные позывы.
Ты, мудила недоделанный, подумал бы хоть сначала, гандон, о людях, которые могли это сейчас увидеть! Почему твоя сраная никчемная жизнь должна на ком-то висеть? Иди себе и сдохни где-нибудь в тишине и спокойствии, в заброшке, а еще лучше в лесу удавись, где тебя точно никто не найдет! Убок.
Иван все пытался вдохнуть и отцепить руки незнакомца от своего горла. Тот продолжал шипеть свои ругательства, дыша в лицо застарелым перегаром. Иван вдруг почувствовал, как дико болят челюсть и разбитая губа. Кажется, этот товарищ только что хорошенько его приложил.
«Блин, за что?»
Ваня поискал глазами сочувствующих, но всю толпу, которая совсем недавно наводняла платформу, уже увез в своем чреве поезд. Его блестящий хвост только что скрылся в тоннеле. Кажется, никто даже не обратил внимания на разборки двух ребят. И тут вдруг Ваня, словно очнувшись от наваждения, вспомнил, что собирался сделать несколько мгновений назад.
Парень тем временем наконец отпустил Ивана. Морщась и потирая костяшки пальцев на правой руке, он отошел на пару шагов, с презрением вгляделся в Ванино лицо и добавил еще несколько непечатных ругательств. А Ваня все пытался выдавить в ответ одно-единственное слово, но вывихнутая челюсть болела все сильнее и рот раскрыть не получалось. Ваня мычал и нелепо жестикулировал, прикладывая руки к груди.
Чего мычишь, придурок? А если бы он тебя разрезал, машинист, как ему жить потом с этим? А людям, которые домой сегодня пошли бы, зная, что они тело переехали? Что под их ногами были кровь-кишки и мозги твои бестолковые?
Ваня замотал головой, показывая на челюсть. Из глаз вдруг потекли слезы. Незнакомец непонимающим взглядом окинул незадачливого самоубийцу, в глазах которого сейчас читались только благодарность и облегчение. Он уже несколько минут пытался произнести «спасибо». Кажется, спаситель в конце концов его понял.
Блин, ну дай бог, чтобы это у тебя временное помутнение было Ты что, немой, что ли? А, я, кажется, тебе челюсть выбил! он вдруг радостно заржал, видимо, посчитав это достойным наказанием за эпатажный поступок. Скажи спасибо, что не убил. Нас и этому учили, чтобы с одного удара. Сходи в травму, пусть тебе вправят. И живи дальше, придурок!
С этими словами парень вышел из-за колонны на платформу и нырнул в открывшиеся двери следующего поезда. Словно шестым чувством ощутил, что Иван больше не причинит себе вреда. Ваня, все еще задыхаясь после его железной хватки, растерянно проводил глазами уносящийся в тоннель вагон. Нижняя челюсть нестерпимо ныла, губу жгло, глаза щипало от слез. «Черт, как же хорошо, что больно! Зато живой!»
* * *
Челюсть вправили в травматологии, а рваную нижнюю губу пришлось зашивать. Возможно, у парняги на пальце был перстень, Иван не разглядел во время их короткой встречи как-то не до того было. Сейчас от раны остался длинный, но аккуратный шрам, напоминающий о сумасбродном поступке, который, к счастью, Ване не дали довести до конца. Те несколько минут на пороге смерти представлялись сейчас как огрызок кошмарного сна: несущийся из тоннеля поезд, нездоровая радость близкого освобождения, ужас от того, что чуть не произошло непоправимое, и последующее облегчение, от которого становилось трудно дышать. Вспоминая этот момент, Иван непроизвольно тянул руку к шее, чтобы ослабить воротник, даже когда его не было: он словно заново ощущал стальные пальцы незнакомого спасителя на своей шее. Просто человек из толпы, который вовремя заметил и успел сориентироваться. Оттащил его за угол, надавал по морде, обложил матом, спас жизнь.
Сейчас собственный поступок казался Ивану глупым, чужеродным и противоестественным. Да что такого ужасного произошло, чтобы отважиться на подобное? Собака сгрызла диск с игрой? Незнакомец хорошо его тогда встряхнул, выбив вместе с челюстью остатки инфантилизма и дури из головы.
Ваня почти сразу съехал от родителей и сестры на съемную квартиру. Зажил спокойно и тихо, работал, по выходным поддавал, соблюдая, однако, меру. Даже в игры долгое время играть не тянуло, ассоциации были еще слишком свежи. Он стал больше общаться с друзьями и даже начал заводить знакомства с девушками, правда, каждый раз ловил себя на том, что непроизвольно ищет похожую на Скво. Пока такая не встречалась.
* * *
В помещении, где располагался отдел с дисками, царила непривычная суета. Почти над каждым магазинчиком красовалась наспех нарисованная надпись «Распродажа!». Некоторые отсеки уже были вычищены, и вдоль стен грустными пустыми клетками тянулись свободные стеллажи. Кое-где на полу валялась парочка отлетевших ярких ценников. Кажется, здесь раньше торговали одеждой.
Магазин, где продавались пульты, адаптеры, кабели и заодно компьютерные игры, пока еще оставался на месте, хотя пустые полки уже появились и здесь. Иван со смутной радостью узнал в продавце чернявого парнишку в прошлую встречу тот сказал, что работает без году неделя. Он, как и прежде, сидел, низко склонившись над телефоном. «Надо же, долго продержался для такого места», подумал Иван, прохаживаясь вдоль стеллажа.
Что, переезжаете? спросил он. Когда закрываетесь?
Продавец поднял голову.
Да как скажут, пока не знаю. Нищему собраться только подпоясаться, невесело ответил он.
А почему отсюда все уезжают?
Под снос здание. Это же объект незаконного строительства. Так же говорят?
Иван пожал плечами.
А диски с играми еще остались какие-нибудь? Мне все равно, что, пострелять. И чем тупее, тем лучше.
Парнишка усмехнулся.
Ой, потупее я тебе хоть даром отдам. Мне просто выкидывать жалко, все-таки когда-то хорошей игрой считалось.
Он принялся перебирать диски на одной из полок, а потом вдруг замер и медленно повернулся к Ивану, с прищуром всматриваясь в его лицо.
Мне кажется, я тебя уже тут видел.
Ну да, Ваня удивился. Я приходил как-то. Ничего себе у тебя память, дело давно было.
Это же ты какие-то «Окна» искал? с надеждой спросил чернявый. Иван почувствовал, как от лица отлила вся краска. Похолодели пальцы рук, по спине прошелся неприятный озноб.
А что? осторожно переспросил он.
Да ничего такого. Ну, это ты? Просто тебя тут кое-кто очень искал. Надо же, как успел! Еще несколько дней и нас бы всех отсюда уже выгнали.
Глава 5
Следуя уже знакомой дорогой к жилищу Крекера, Иван пытался освежить в памяти свой первый визит в эту квартиру. От той встречи остались лишь обрывочные воспоминания. Он вышел оттуда в таком упадническом настроении, что почти ничего не запомнил. Издевательский отказ создателя игры выбил почву из-под ног, и Ивану уж точно было не до внутреннего убранства комнат. Поэтому сейчас ему снова представлялась картина из студенческой юности, когда он зачем-то ходил в гости к семейной паре, разводящей собак в загаженной однушке. Ваня заранее настроился на вонь и полчища тараканов, которые встретят его уже на пороге.
Стояла серая и тусклая ноябрьская суббота. Утром она порадовала отдыхающих свежайшим снежным покровом, толстым слоем укрывшим траву и ветви деревьев. Невозможно было пройти мимо окна, чтобы не взглянуть на снежную сказку, царящую на улице. Даже унылые серые тучи, которые просыпались пушистым снегом, не могли омрачить волшебную картину сказочной зимы. Но когда Иван отправился на встречу, в город вернулась вертевшаяся поблизости осень. Пышный снег осел и потек, с веток непрерывно падали мокрые комья, и под ногами чавкала каша, которую еще не успели расчистить. Было сыро и мокро, и синоптики пообещали, что к вечеру наконец ударят морозы, превратив дороги в катки. «Ну и денек выбрал», досадовал на себя Ваня. Ну да охота пуще неволи.
Уже у двери Иван неожиданно вспомнил, что в прошлый раз та оказалась незапертой, и с силой толкнул ее рукой. Дверь не поддалась. Для верности Ваня подергал ручку, но квартира действительно была закрыта. «Нет его, что ли? Зря пришел?» с досадой подумал Иван и постучал.