Последнюю фразу балетмейстер произнес с явной насмешкой. Или это просто показалось Денису? Тем не менее хоть как-то да помог.
Значит поклонник. Да еще пожелавший остаться инкогнито. Да, так случалось. Вполне. Выходит, и у Ульяны тоже был тот же поклонник? Похоже, что так. Жаль, теперь не спросишь. Хотя Содержательница публичного дома мадам Греко! Да и все тамошние девушки Их-то и расспросить! Ведь Денис так и не расспрашивал о браслете! Тогда, во время визита совместно с князем Эрдоновым Как-то не счел нужным, да и не знал тогда, что похожий браслетик имелся и у Катеньки. Да! Мадам Греко и ее девочки Ираида Семеновна Грекова Интересно, прикрыли уже ее заведение или не успели еще?
Федя, дружище! А скажи-ка мне, брат, одну вещь
* * *
По екатерининскому «Указу благочиния» от 1782 года занятие проституцией (как и сводничество) каралось заключением в смирительный дом сроком на полгода. Впрочем, это мало кого останавливало. Считалось, что первый бордель в Российской империи основала некая Анна Фелкер из Дрездена, и все проститутки были немками. В ходе бюрократической борьбы за нравственность их всех просто-напросто депортировали. Павел пошел еще дальше, по его приказу всех гулящих дев ссылали в Сибирь и заставляли носить желтое платье. Нынче же, при Александре Благословенном, времена пока что отличались куда большим либерализмом. Особо-то никто никого не заставлял, хотя «Указ благочиния» все еще действовал, но в большей мере формально.
Тем не менее до полной легализации секс-услуг в Империи еще оставалось чуть менее пары десятков лет, поэтому содержатели веселых домов старались особенно не наглеть рекламу в газетах не давали и даже не писали на стенах домов номера телефонов жриц любви, как нынче повсеместно принято в Санкт-Петербурге: «Наташа», «Таня», «Хороший отдых», «Релакс» и все такое прочее. Просто телефонов тогда еще не было, не изобрели.
Информация распространялась среди своих, и сие сарафанное радио работало ничуть не хуже Интернета. Адреса нужных заведений знали все, кому надо, включая полицию. Последние, выказывая свое рвение, время от времени прикрывали какой-нибудь бордель, но чаще крышевали. Совсем как в наши времена!
Заведение мадам Греко на Волхонке, увы, запалилось. Убийство проститутки (да еще прямо в борделе!) скрыть не удалось вездесущие газетчики слишком уж быстро проведали о столь «сладкой» теме. Полицмейстеру соответствующей полицейской части пришлось принимать действенные меры. Заведение было закрыто Точнее говоря, просто сменило апартаменты, и очень быстро благодаря покровительству весьма высокопоставленных лиц.
Теперь веселый дом мадам Греко располагался на углу Плотникова переулка, заняв сразу два этажа солидного доходного дома, принадлежавшего Серафиму Михайловичу Коробейникову, известному московскому меценату, купцу второй гильдии, по своим капиталам уже подбирающемуся к первой.
Сей честный предприниматель хоть и выстроил на свои средства две небольшие церквушки и одну часовенку, особым благонравием не отличался и веселых девчонок навестил уже в первый же день, точнее сказать вечером. Что уж он там сказал супруге бог весть, мало ли какие у купца могли быть дела?
Друзья-приятели Денис Васильевич Давыдов и граф Федор Американец Толстой приехали на Плотников переулок часов в шесть вечера. Раньше там появляться особого смысла не имело (девочки отсыпались), позже тоже (уже начинались клиенты, подходил «час пик»).
Увидев их, дебелая Ираида Семеновна растянула рот до ушей и тотчас же кликнула самых красивых дев, однако, узнав истинную причину визита, разочарованно развела руками.
Ах вон вы о чем Браслетик. Надо же Да не знаю я, кто его подарил. И девчонки вряд ли. Кто угодно мог
Нам бы все же с девочками переговорить, мягко, но с нажимом промолвил Федор
Мог бы и вообще ничего не говорить, просто глянуть на мадам чувственными своими глазами На Москве Американцу вряд ли кто мог отказать, тем более в такой пустяковой просьбе. Вот и мадам Греко радушно махнула рукой:
Да ладно уж, поговорите. Есть у меня один альков, туда и провожу. Девчонок вам всех вместе? Или по одной?
Не, вместе не надо, подумав, отмахнулся граф. По одной долго По две давай.
По две так по две, мои господа. Как скажете.
Ничего толкового девушки не сказали. Да, браслетик тот многие видели, покойная проститутка Ульяна его ничуть не скрывала. Правда, на все расспросы о том, от кого именно сей недешевый подарок, отвечала уклончиво. Почему она так поступала, просветила одна из девчонок. Построила глазки Американцу и Дэну, закинула ногу на ногу и, взяв предложенный бокал с красным вином, томно облизала языком губы:
Понимаете, господа мои, я бы и сама так сделала. Коли б мне мужик сильно понравился, либо виды б на него имела, либо просто запугал бы, сказал, например, чтоб языком не мела.
А ты сама-то что думаешь? искоса поглядывая на упругую девчонкину грудь, едва прикрытую кружевами, уточнил Давыдов.
Думаю второе. Гулящая отвечала со всей серьезностью, однако жемчужно-серые глазищи ее все так же пылали некоей нахальной страстью. Наверное, девушка настраивалась на рабочий лад.
Почему второе? не отставал Денис.
Девчонка улыбнулась. Стройненькая большеглазая блондинка, с аристократически тонкими чертами лица и небольшими премиленькими веснушками на щечках, она сильно смутила гусара и, зараза такая, прекрасно это видела.
Вообще-то я хотела сказать, что второе может быть с первым Чуть повернувшись на стуле, красотка кокетливо выставила на обозрение оголенное плечико.
Давыдов сглотнул слюну:
Тебя как зовут-то, чудо?
Ванесса Но вообще-то я Вера.
Выпроводив очередную девицу, Американец поднялся с дивана:
Вот что, брат. Пойду-ка я со сторожем побеседую Эдак с полчасика, да
На пороге граф обернулся и лукаво подмигнул обоим:
Надеюсь, беседа пройдет славно. Как говорили у нас на Аляске, в обстановке обоюдного взаимопонимания и дружбы.
Ты это о чем, Федя? весьма фальшиво промолвил Денис, глядя, как вскочившая со стула девушка проворно заперла дверь на ключ.
Заперла Обернулась и, погладив себя по бедрам, бросила на бедолагу Давыдова такой зовуще-томный взгляд, противостоять коему не имелось решительно никакой возможности. Да и зачем, к слову, противостоять-то? Когда можно противолежать Денис усмехнулся: в конце концов, гусар он или не гусар?
Ну что, Вера-Ванесса? Поцелуемся?
А что бы и нет?
В един миг пылкая девушка уселась к Дэну на колени, обняла, расстегивая жилет Руки гусара скользнули по спине девушки, стягивающие лиф платья шнурочки развязались быстро, словно сами собой. Под платьем же больше не оказалось ничего, только горячее голое тело, стройное, с шелковистой кожей.
Погладив упругую грудь, Денис помял между пальцами быстро твердеющие сосочки, затем погладил пупок и скользнул к лону. Девушка вздрогнула, прижалась всем телом заскрипела кровать послышались стоны
Ах, миленький мой, разлегшись поверх покрывала, бесстыдно нагая, Вера вновь облизала языком губы. А в любви ты весьма искусен! Не ожидала, да.
Стараемся, несколько смутился Дэн. Впрочем, чего тут было смущаться-то? Вернее кого?
Однако вместе с удовольствием не стоило забывать о деле.
Так что ты там говорила про свою подружку?
Про Ульянку-то? Верочка потянулась, словно кошка, и Давыдов мягко пощекотал ее спинку.
Ой, как приятно-то Девчонка закатила глаза. Мур-р, мур-р
Так что там с Ульянкой-то? напомнил Денис.
У нас ее называли мадемуазель Кики И не подружки мы. Мы здесь вообще промеж собой не дружим Приподняв голову, Вера посмотрела на гусара серьезным и вполне трезвым взглядом. Каждая ведь может наябедничать мадам. Ну, когда, как говорят купцы, мимо кассы. Тогда накажут. Иногда и плетьми, и пребольно.
Тебя наказывали?
Да Попервости еще Когда молодая была, глупая Потом три недели сидеть не могла.
Молодая, говоришь, была? усмехнулся Дэн. Сколько ж тебе сейчас?
А сколько б ты дал, барин?
Ну Денис откровенно задумался. Действительно сколько? Лет шестнадцать, наверное. Да, где-то так
Значит, неплохо выгляжу. Верочка уселась на кровати, скрестив ноги, и засмеялась. А мне девятнадцать уже. Еще чуть-чуть и кто на меня польстится? Что делать буду? Самой девчонок нанять, да открыть заведение Это не столько деньги нужны, сколько связи Вот все у нас и копят, кто не дура. И связи налаживают.
А другого занятия, стало быть, нет?
Солнечный лучик, тоненький и золотисто-теплый, проникнув сквозь щель между шторами, упал на плоский животик Верочки
Ты это всерьез, барин? жестко прищурилась дева. Мне что, в поломойки прикажешь идти? Или в прачки? Труд непосильный, тяжкий, да еще за съемный угол платить Голодно! Ты сам-то хоть голодал?
На войне приходилось
На войне Девчонка хмыкнула. Ну, разве что. Тогда поймешь, наверное А прачкой, да на съемном угле Это каждый будет шпынять и делать то, что сейчас делают, только, барин, без всякого политесу. Грубо, зло, насильно.
Ну ты это не переживай Денис Васильевич погладил девушку по бедру. И не зови меня барином.
Тут Верочка прыснула:
А как же еще тебя звать, господин хороший?
Да хоть господин генерал-майор!
А ты и впрямь генерал? Хотя не-ет вижу Девушка провела пальцем по шраму на правом боку Дениса. Вон тут задело и тут Это раны все?
Раны
Бедненький!
Еще хорошо, что цел Ладно! Хватит обо мне, по-военному резко оборвал Дэн. Ты об Ульяне обещала рассказать.
Ах, да. О Кики Девчонка откинулась на кровать и задумчиво уставилась в потолок, заложив за голову руки. Так вот она и лежала, припоминала, разговаривала бесстыдная, восхитительно голая и вместе с тем какая-то беззащитная, словно выброшенный на помойку котенок.
Кики, как и я, умная. Деньги, подарки копила. Да, как ты говорил, вполне могла и в окно кого-то впустить. От кого чего-то ждала. Любовника богатого не выдавала Зачем? Чтоб другие увели? И еще, верно, от него чего-то хотела Видать, не из простых дворян любовничек-то, ой не из простых. Иначе б что его так скрывать-то?
Значит, и Ульяна Кики свое заведение открыть собиралась?
Конечно! Верочка повернулась на бок. Говорю ж, не дура. Хотя у нас и дурочек разных полно Но Кики не из таких, нет была. Жалко! Надо же, шнурком задушили Так и любую могут А что делать? Куда идти?
А ты вообще из каких?
Из замоскворецких мещан. Батюшка сапожничал, покуда не умер Ну а как умер, матушка с нами не сладила. Меня в услужение отдали к одному купцу Так, мелкий был купчишка. Его сынок со мной и Силою взял, мне тогда и четырнадцати не было. Потом и брат его, и папаша тоже.
Снова усевшись на кровати, Верочка зябко задрожала, обхватив себя руками за плечи. Денис заботливо укрыл ее пледом и тихо спросил про браслет:
Так, значит, никто не знал, откуда он взялся?
Говорю ж нет. Девчонка стрельнула глазами.
А какая-нибудь закадычная подружка? Не может быть, чтоб не было!
Не было. Верочка дернула шеей. И быть не могло. Мы здесь все на виду. И каждая за другими следит. Каждая свою выгоду ищет. Человек человеку волк. Да и не люди мы, а так мусор Повезет ежели, сами другими командовать будем, сами апартаменты заведем. Ну а нет Так вскорости и отсюда на улицу выкинут Тогда, если денег не будет, хана совсем.
Тоска Прижав к себе девушку, Денис нежно погладил ее по голове и тут же, не беря в голову, сболтнул глупость: Может, кто-нибудь тебя еще и полюбит. Замуж позовет.
Замуж? Девушка дернулась, в больших серых глазах ее свернули вдруг злые холодные слезы. А что я там делать буду? Родить-то уже не смогу. Первого родила лет в тринадцать сыночка Его купецкий сын в уборную выкинул Второго уже не стала рожать, к бабке пошла, выскребла. Третьего тоже выскребла Ну а потом уж и не понесла больше. Теперь, мыслю и к лучшему Что смотришь, генерал? Тварь я?
Не ты, погладив гулящую по руке, тихо промолвил Давыдов. Твари те, кто тебя такой сделал. А купца твоего и деток его я бы
Отомстила уже Прошептав, девчонка глянула на гусара с вызовом и тщательно скрываемым страхом. Но ты тсс молчок.
Да я и не
А впрочем, как хочешь. На виселицу так на виселицу, в Сибирь так в Сибирь! Верочка неожиданно захохотала, сбросила с плеч плед и, прильнув к Денису, зашептала на ухо: Я им, барин, как-то утречком двери-то подперла да дом подпалила. Один дед через окно и выбрался, да еще невестка его Верно, меня и посейчас ищут. Ну? Ну, что ты смотришь, генерал? Давай же обними и целуй меня крепче!..
Одевшись, Давыдов дал Верочке десять рублей ассигнациями. Пусть в пересчете на серебро это равнялось шести рублям, но тоже немало. Это, крестьянину ежели, шесть лет подушную подать платить можно. Или полпуда меда купить пусть жизнь покажется слаще!
Много даете, господин. В одежде Верочка сразу же стала куда строже в манерах.
Бери, строго промолвил Дэн. И знай: я твой друг. Ежели что, обращайся. Всегда помогу.
Ну и я тогда твой друг. Девчонка улыбнулась с неожиданным смущением. Я тут вспомнила вот, про браслетик У хозяина нашего дома, купца Коробейникова, приятель есть, господин Бардин, тоже купец. Так вот, он в старинных вещах толк имеет. Ни один анти́к на Москве мимо его рук не пройдет.
Бардин, говоришь? Почуяв след, насторожился Денис Васильевич.
Верочка покивала:
Да, Бардин. Антон Иванович Бардин. Наша мадам его знать должна.
* * *
Купца Бардина знали не только мадам Греко и хозяин доходного дома Серафим Коробейников, но и граф Федор Толстой Американец, и князь Петр Вяземский, и его друг Петр Шаликов, тоже князь и редактор «Московских ведомостей», и Да кто только ни знал! Все. Все общество, кроме, вот, давно не бывавшего в Первопрестольной Дениса.
Антон Иванович считался известным меценатом, торговцем стариной и слыл знатоком рукописного и книжного наследия, старинных вещей, икон. В его антикварную лавку захаживали практически все российские историки. Злые языки тот же Американец и кое-кто еще поговаривали, что Бардин не только торговал старинными манускриптами, но и изготавливал их копии, начав промышлять подделками еще в самом начале века. В то время знатоков были единицы, а собирателей старины множество, и каждый хотел иметь в коллекции «вещь».
За такой вот старинной «вещью» якобы и отправился Денис Васильевич уже на следующий день, сразу же после посещения публичного дома. Повезло, хозяин антикварной лавки принял посетителя лично, едва только прозвенел колокольчик над дверью.