Словно почувствовав, что говорят о нем, Ире звонит отец. Она, скептически изогнув губы, показывает мне экран, на котором высвечивается улыбающееся лицо Сергея Петровича.
Разговаривай, киваю Ире и отхожу к отделу с мясными продуктами. Перебираю колбасу, но что-то как-то ничего не привлекает моего внимания.
Ничего, но не никто. Закрыв холодильник, поворачиваю голову, чтобы показать Ире упаковку ее любимой ветчины, как взгляд натыкается на старую знакомую.
Аня. Аннушка. Талантливая девочка, любящая эксперименты в постели.
Она тоже видит меня и, воровато оглядываясь, двигается к холодильнику. Открывает соседнюю створку, и я делаю так же.
Привет, здороваюсь с ней.
Вить, Маринка беременна.
А я при чем?
От тебя.
С чего ты взяла? хмурюсь. Снова хватаю пачку с ветчиной, которую уже отложил на полку, и поворачиваюсь, пытаясь поймать взгляд Иры, но она увлечена беседой. Делаю вид, что изучаю упаковку с колбасой. Вот это они туда натыкали добавок! Немудрено, что вкусно. О пользе говорить, думаю, не приходится.
Она после тебя больше ни с кем не спала.
А до меня?
Давно. Короче, это точно, Вить. Ты бы позвонил ей.
А почему она сама не сказала?
Боялась, что ты будешь злиться.
Я буду, мать твою! рычу сквозь стиснутые зубы. Сказал же, блядь, никаких детей и отношений. Она будто вчера с луны свалилась.
Вить
Да позвоню я ей! рявкаю и захлопываю холодильник.
Резко разворачиваюсь и натыкаюсь на хмурый взгляд Иры, которая движется ко мне, толкая перед собой тележку.
Что случилось? спрашивает она, бросая взгляд на удаляющуюся Аню.
Ты видела, сколько херни они в эту колбасу кладут? спрашиваю, потрясая перед Мышкой упаковкой с ветчиной.
И это тебя так разозлило?
Не ешь ее больше. Выбери что-то более натуральное.
С каких пор тебя заботит качество колбасы, которую я ем?
Может, это влияет
Недосказанность повисает между нами, и Ира поджимает губы. Блядь, зря я это сказал.
Ир
Пойдем, резко бросает она, разворачивается и удаляется к холодильникам с сырами.
Вот это я сказочный идиот! Так облажался.
Хватаюсь за ручки тележки и догоняю жену.
Ир, прости, херню сморозил. Но, может, правда, нам стоит тщательнее выбирать продукты?
Тщательнее, Витя, это самим готовить, но у нас на это нет времени.
Хочешь, я найму повара?
Она закатывает глаза и отворачивается, чтобы открыть дверцу холодильника и достать сыр. Бросает его в тележку и тычет в мою сторону пальцем.
Не смей проверять состав, иначе я тебя убью.
Я примирительно улыбаюсь и поднимаю руки, как будто сдаюсь. Надо, наверное, найти какого-то специалиста по продуктам, чтобы подобрал то, что нам понравится, но без десятка «Е-шек» в составе. Может, фермера какого найти, чтобы привозил нам правильные продукты из деревни? Но когда этим заниматься? В перерывах между девочками и женой я занят работой.
По приезде домой мы раскладываем продукты. Ира снова разговаривает с отцом по телефону, а я иду в душ. Хочется заманить сюда Мышку, но она не согласится, ведь секс у нас был только вчера. Тяжело вздыхаю, потирая живот.
В самом начале наших отношений у нас был своего рода медовый месяц. Мы трахались при каждом удобном случае, где только можно, а особенно, где нельзя. Ирка тогда была такая затейница. А теперь только в отпуске подпускает к себе чаще обычного. И то это скорее выглядит, как будто барыня дает своему холопу разрешение потыкаться в ее практически священное тело.
Со временем мне надоел такой расклад. Понимаю, что отвратительно поступаю в отношении жены, но никак не могу преодолеть свою природу. Мне плевать, что там скажут блюстители морали. У нас в браке все идеально. Ира спокойно отдыхает, пару раз в неделю занимаясь со мной сексом, когда у нее самой есть настроение. А я удовлетворяю свою похоть на стороне и не заставляю жену идти против своей природы. Кто-то назвал бы наш баланс ебанутым, но нас все устраивает.
Приняв душ, переодеваюсь в спортивные штаны с футболкой и иду на кухню.
Мышка, ты стейки заказала?
Ага. Пока заказывала на сайте ресторана, от картинок слюной изошла, смеется она.
Ира стоит у раковины в домашнем костюме: коротких велюровых шортах и такой же толстовке с капюшоном. Подхожу сзади и толкаюсь в ее попку членом, обняв за бедра.
У меня есть пара идей, куда можно применить твою слюну, пока ждем ужин, шепчу ей на ухо, а она вздыхает. Понятно. Мне сегодня ничего не обломится. Делаю шаг в сторону, наливаю стакан воды и, прислонившись бедром к столешнице, смотрю, как Ира моет фрукты и складывает их на полотенце. А что это отец тебе второй раз за вечер звонит? Случилось чего?
Первый раз звонил сказать, что у нас грядет проверка. Теперь я знаю, почему Попов лютует. А второй сказать, что мы в субботу приглашены к ним на обед.
Вот черт! А я запланировал свиданьице. Уже даже отмазку для Мышки придумал, а тут такое. Но отказать Сергею Петровичу это все равно что подписать себе смертный приговор. Или, как минимум, вызвать подозрения. У отца Иры очень длинные руки и зоркий взгляд, он быстро выкупит, чем я занимаюсь, где и с кем. А потом свернет шею. Несмотря на то, что сам не является показательным семьянином, дочь в обиду Дудаев не даст.
О чем задумался?
О том, что в субботу придется тащиться в город. Почему они не купят дом в пригороде?
Ты же знаешь папу, он типичный городской житель. У него от одного вида цветника на даче кожа покрывается сыпью, не говоря уже о том, чтобы зимой расчищать снег.
Я смеюсь. Ира права. Дудаев абсолютно антихозяйственный персонаж. Не могу сказать, что я сильно хозяйственный, но откинуть снег или нарубить дрова для камина или баньки могу. Хотя чаще всего заказываю уже готовые.
Выпив воду, ставлю стакан на сушилку и барабаню пальцами по столешнице. Трахаться хочется просто до одурения. Особенно когда Ирка крутит своей упругой задницей в этих своих мягеньких шортах. Еще и пританцовывает, зараза такая, под музыку, звучащую из колонок в гостиной. Поворачиваюсь спиной к столу и сжимаю столешницу до побеления костяшек, пытаясь отвлечься от эротических картинок в голове, но потом Ира наклоняется, чтобы достать с полки кухонного островка вазу для фруктов, и я срываюсь. Как только она выпрямляется, подхватываю ее за талию и усаживаю на островок.
Витя! испуганно вскрикивает она, вцепляясь пальцами в мои плечи.
Витя, отвечаю резковато и, притянув ее за затылок, целую.
Глава 3
Виктор
Нажимаю на дверной звонок и жду, прислушиваясь к шагам по ту сторону двери. Маринка не торопится открывать, а у меня время поджимает. Смотрю на часы и снова нажимаю на кнопку. Наконец бывшая любовница открывает, я заталкиваю ее в прихожую и сам захожу следом, закрывая за собой дверь. Иду дальше в квартиру и заглядываю в каждое помещение, чтобы убедиться, что здесь больше никого нет.
Что ты так вламываешься? спрашивает она, обнимая себя за плечи.
Поворачиваюсь к ней лицом и смотрю, прищурившись. Не знаю, что пытаюсь высмотреть на лице Маринки, но все равно прожигаю взглядом.
Аня сказала, ты беременна.
Она опускает голову и вздыхает.
Я же просила молчать, тихо отзывается она.
Я в два шага преодолеваю расстояние между нами и, схватив ее за подбородок, заставляю посмотреть на меня.
Молчать?! рявкаю ей в лицо. Молчать?! Мы о чем договаривались?! Я разве обещал тебе детей, отношения, семью?! Ты знала, что я женат и разводиться не собираюсь! Это само по себе подразумевает, что ты не залетаешь!
Она выдергивает подбородок из моей хватки и отскакивает назад.
Ты так говоришь, как будто я одна была в постели!
Мы никогда не были в постели!
Ты понимаешь, о чем я говорю! Не прикидывайся идиотом, тебе не идет! Занимались сексом, трахались. Так тебе понятнее?
Как собралась решать эту проблему?
Проблему! фыркает она и взмахивает руками. Это ребенок!
Это! Плод! Этому, как ты выразилась, ребенку, не больше трех недель! Пока еще можно сделать аборт. Может, какой-то щадящий. Я за все заплачу.
Ты вообще себя слышишь?! Не ты один тут принимаешь решение!
Я вздыхаю, проводя рукой по волосам.
Марин, ну на хрена тебе этот ребенок? Если бы я его хотел, если бы у нас были отношения, я понял бы твой поступок. Но мы перепихнулись несколько раз и все. Как ребенок вписывается в твою творческую жизнь и все эти твои пленэры и выезды с палатками? Ты понимаешь, что такое ребенок? Это ответственность, круглосуточное присутствие рядом с ним и невозможность самореализоваться на том этапе, на котором ты находишься. Спроси у родителей, они тебе скажут, что рождением ребенка ты поломаешь себе жизнь. К тому же, ты собираешься замуж за бизнесмена, чье имя постоянно мелькает на телевидении и в газетах. Думаешь, он будет воспитывать чужого ребенка? Или обрадуется тому, что ты нагуляла бастарда?
Пошел вон! кричит она и трясет руками.
Подумай и позвони мне. Я оплачу любую клинику, которую ты выберешь.
Вон! ревет она, но я не двигаюсь с места.
Добродушный Витя Богомолов закончился, как только она попыталась прогнать меня. Даже я чувствую, как тяжелеет мой взгляд. Марина тут же перестает истерить и смотрит с опаской. Жду, пока она окончательно осознает, с кем имеет дело. Когда Марина слегка вжимает голову в плечи, я делаю шаг к ней и слегка наклоняюсь, чтобы произнести ей на ухо:
У тебя сутки, чтобы найти клинику. И не смей больше повышать на меня голос, последствия тебе не понравятся. Завтра жду твоего звонка.
Нависаю над ней еще пару секунд на случай, если она не впитала сказанное, а потом, не глядя на бывшую любовницу, обхожу ее и сваливаю из квартиры.
Сажусь в машину и еду на другой конец города в кафе, расположенное на крыше высотки. Там я всегда могу спокойно выпить кофе и подумать. Официант, уже знакомый с моими вкусами, быстро приносит мне чашку американо и стакан с водой. Благодарю его и смотрю на город.
По дороге сюда я запрещал себе думать о случившемся. Пока ехал к Марине, мне все это казалось какой-то игрой. Чем-то нереальным. Особенно в свете того, что я уже смирился с мыслью никогда не стать отцом. Как-то варианты родить ребенка с другой женщиной я даже не рассматривал. Увидев Маринку, ощутил, что она не врет. Точно беременна. Не знаю, как почувствовал это, но на меня разом навалилось это осознание, не позволяя думать ни о чем другом.
Я пришел в ярость. Готов был разорвать дуру за то, что допустила такое. Уверяла меня, что на таблетках. Мы и презервативами пользовались каждый раз. Как так получилось, хер его знает. Но понимание того, что какая-то женщина носит под сердцем моего ребенка, творит такие кульбиты в моем желудке, что даже дышать тяжело.
Офигенное осознание, что дело не во мне. И не в Ире. В нас. Не в хорошем смысле офигенное, а просто как факт. Херня только в том, что у нас все равно не может быть детей. А с другой я их не хочу.
Взгляд скользит по крышам зданий, цепляется за птиц, которые кружат над ними, переходит на облака. Погода мрачноватая, как и мое настроение.
Что я должен думать, когда передо мной встал практически нереальный выбор? Я хочу своих детей. Ира поднимала вопрос приемных, но это не для меня. И она, уверен, тоже не сможет полюбить чужого ребенка. Слишком брезгливая для этого. После того, как врач огорошил нас вердиктом, мы оба ушли с головой в карьеру, чтобы боль притупилась.
Насколько хуевое чувство юмора у судьбы или того, кто там сверху. У пары, которая может позволить себе намного больше, чем почти каждый в этом городе, не будет того, ради кого все это делается. Некому будет передать дом, машины, квартиры, деньги на счетах, бизнес. Когда задумываюсь об этом, хочется выть. Ради чего тогда все? Мы с Иркой заработали уже столько, что могли бы бросить работу и весь остаток жизни путешествовать, практически ни в чем себе не отказывая. Жить в любой из квартир, которые купили в Европе, в доме на Бали или в Ирландии. Да пофиг, хоть на Гибралтаре. Только там осознание того, что мы пахали практически впустую, станет острее, и мы в конце концов разойдемся. А я люблю свою Мышку, и даже от мысли, что мы можем расстаться, становится плохо.
Такое ощущение, что жизнь ставит меня перед выбором: неполноценное семейное счастье с любимой женой или общий ребенок с любовницей, с которой я никогда семью не создам. Очень давно, когда я еще, сбивая ноги, добивался расположения серьезной студентки Иры Дудаевой, я поклялся, что, если она скажет «да», то всегда буду с ней. А позже, когда мы отмечали десять лет брака, я обновил свою клятву. И тогда же понял, что никогда не женюсь, если вдруг нам с Ирой по какой-то причине придется расстаться. Она это часть меня. Моя половинка и мое все. После смерти мамы я нуждался в ком-то, кто был бы мне близок. Кто закрыл бы эту брешь. Ира смогла. Но, к счастью, не превратилась в жену-маму, а просто дала мне то тепло и любовь, которых мне так не хватало, когда мы с Иваном остались одни.
Едва эта мысль проскальзывает в голове, я достаю телефон и набираю брата. Пока идут гудки, смотрю на часы. У Вани сейчас три часа дня, он может быть занят, но мне чертовски сильно надо его услышать.
Привет, старший, здоровается он, а я выдыхаю, радуясь, что Иван не занят.
Привет.
Что молчишь? Как дела? Или ты позвонил послушать мой голос?
Да так. Просто позвонил.
Не просто, я же слышу по голосу. Что-то случилось?
У тебя есть пять минут?
У меня и десять есть. Рассказывай.
Кратко пересказываю ему свою историю с Мариной, а Иван, как всегда, внимательно слушает.
Какой смачный подсрачник тебе дает жизнь, правда? произносит он, когда я замолкаю.
Ты добить решил?
Я решил тебе напомнить мои слова. Помнишь, я говорил, что рано или поздно это херово закончится?
Я не могу трахаться всего пару раз в неделю.
Вить, все равно должны быть варианты. Сексолог, семейный психолог, разговоры по душам, в конце концов. Ира могла бы напрячься и делать это чаще, а ты немного реже. Где-то на середине встретились бы, и было бы всем счастье.
Что делать, Вань? спрашиваю его, проводя рукой по лицу. Официант забирает пустую чашку. Принеси сок вишневый, прошу его, и он, кивнув, отходит от столика.
А какие варианты?
Блядь, выключи адвоката, мы тут с тобой не мировую подписываем. Ты ж понимаешь, что вариантов всего два. Или я веду девочку на аборт и молчу, или Ирка меня бросает, потому что я облажался.
Вить, будем откровенны, она наверняка знает про твои загулы. Слишком умна для того, чтобы ничего не замечать. Но ребенок это залет. Я не могу принять за тебя решение.
А что бы ты сделал на моем месте?
Не изменял бы жене.
Ваня, твою мать, цежу сквозь зубы. Прости, мам, возвожу глаза к небу.
Я не скажу тебе, что сделал бы, потому что не был в твоей ситуации. Надеюсь, никогда и не буду. Но тебе реально надо принять решение, и быстро, пока ситуация не стала критической.
Я и сам это понимаю.
Но что тебя тормозит от того, чтобы отвести девочку в клинику?
А что, если это мой единственный шанс стать отцом? произношу севшим голосом.
Вить, я реально не знаю, что тебе посоветовать, расстроенным голосом произносит брат, а я, прикрыв глаза, киваю.
Понимаю. Но даже разговор с тобой немного помог, спасибо. Как ты вообще?
Вообще нормально, но вряд ли ты сейчас готов слушать подробный отчет о моей жизни. Слушай, если надо поговорить, звони. Я поддержу тебя в любом решении.
Спасибо, отзываюсь я и кладу трубку.
Благодарю официанта, который ставит на стол стакан с соком, и тут же выпиваю все залпом. Со вчерашнего вечера, когда я узнал о беременности Марины, у меня такое впечатление, что в горле пустыня.