Молодые люди разорвали тряпку, прихваченную в тюрьме, пополам и, прикрыв этими половинками плечи, двинулись по тёмному проулку. Но не успели они сделать и нескольких шагов, как хриплый голос негромко окликнул их из темноты:
Не спешите, молодые люди.
От неожиданности Виго и Гилберт остановились и стали внимательно вглядываться в темноту, ожидая увидеть говорящего.
Не волнуйтесь, я не причиню вам вреда, напротив, я постараюсь оказать вам посильную помощь.
От тёмной стены дома отделилась фигура, закутанная в плащ.
Доверьтесь мне! Я видел, как вы покинули тюрьму и теперь пытаетесь уйти как можно дальше.
Кто вы? И что вы делаете здесь? Вы следите за нами? спросил Виго, выходя вперёд и сжимая кулаки. Он, конечно, понимал: для того чтобы их убить, не стоило привлекать их внимания.
Я простой торговец, которого несколько дней назад ограбили здесь неподалёку. Ограбила мною же нанятая охрана. Они увели половину каравана, погонщики разбежались, и мне не отправиться дальше. Я сижу тут уже вторые сутки, пытаясь подать прошение судье, но судьи нет, и, как я понял, в ближайшее время он не появится. И поэтому я рассчитывал сегодняшнюю ночь досидеть, и если мне не повезёт, то уже утром распродавать оставшийся товар здесь, и возвращаться домой разорённым. Но, увидев вас, спешащих прочь из этого храма правосудия, я подумал, что, если эти добрые парни составят мне компанию, ещё не всё потеряно и я смогу добраться до Ротвойля. Я смогу предложить вам посильную помощь, в обмен на маленькую услугу.
На какую же? поинтересовался Виго.
Я должен доставить в Ротвойль остатки своего товара, но, как я говорил ранее, у меня недостаточно средств, чтобы нанять хорошую охрану и погонщиков, поэтому я прошу вас принять моё предложение и сопроводить меня в столицу, а я помогу вам с одеждой и оружием. Не очень, конечно, хорошим, но всё же. Ну и еда, конечно, моя. А вот с деньгами большая проблема, их просто нет. Вот я и осмелился предложить вам эту небольшую сделку. Скажем так: услугу за услугу. Тем более что вы тоже спешите покинуть гостеприимный Гальген.
Как тебя зовут и что за товар ты везёшь?
Зовут меня Иеремия Кост. А везу я жалкие остатки красителей для шерстяных тканей, говорят, они в цене в этом сезоне. Это всё, что у меня осталось.
Виго и Гилберт переглянулись. Вариант, предложенный Костом, был очень удобен для них, хотя снова менял планы, отказаться от него значило пренебречь удачей, ведь сами стихии послали им этого человека. Быстро взвесив все за и против, Виго согласился.
Ну что же, мы принимаем твоё предложение. Но даю слово, что доставим тебя только до Ротвойля, там мы расстанемся.
Вот и прекрасно. Вот и договорились. Я вижу, вы благородные люди и не обидите простого торговца.
Не обидим. Веди нас к своему каравану.
Незнакомец широкими шагами быстро двинулся вверх по проулку. Он прекрасно ориентировался в темноте и лабиринте тесных улочек портового города. Буквально через несколько минут они покинули центральную часть Гальгена и добрались до окраины, застроенной сараями и небольшими халупами самого беднейшего населения этого городка. Незнакомец приоткрыл ворота, и троица просочилась внутрь.
Глава 5,
в которой начинают проясняться замыслы хозяев Бархема.
Жирада трот Тимон этим утром проснулся, как обычно, на рассвете. Зевая и почёсываясь, он выбрался из-под тёплого бока сладко посапывающей супруги и, путаясь в длинной ночной рубахе, облегчился в большой кувшин, стоящий в углу спальни. Выйдя в соседнюю комнату, он подошёл к своему столу, налил себе кружку чистой воды и с наслаждением выпил. Слуга, уже терпеливо ждавший своего господина, бросился к хозяину с одеждой, но последний лениво отстранил ретивого слугу и, отойдя к окну, распахнул его. Свежий утренний воздух ворвался в помещение и мгновенно прогнал остатки ночной неги. В дверь постучали. Слуга, аккуратно положив одежду хозяина на лавку, обитую бордовой тканью, открыл дверь. На пороге стоял телохранитель.
Господин, вы приказали, как появятся новости, незамедлительно доложить вам, отчеканил вошедший.
Потягиваясь, Жирада отвернулся от окна.
Ну, что там у тебя?
Депеша из замка господина Саланы.
Давай.
Телохранитель протянул свёрнутый в небольшую трубочку пергамент. Жирада развернул и, пробежав глазами текст, приказал:
Немедленно приведи сюда мастера Грэя. И чем быстрее, тем лучше. И куда только пропала лёгкая ленца в его голосе. Он говорил быстро и чётко.
Телохранитель быстро исчез за дверью. Жирада вновь повернулся к окну, на его губах играла тонкая улыбка. События начинали раскручиваться точно по его плану. Необходимо было только собрать как можно больше нитей в своих руках.
Господин, сказал мастер Грэй, входя в комнату.
Трот Тимон быстро обернулся и нетерпеливо взмахнул правой рукой, прогоняя слугу из комнаты.
Мой друг, сказал он Грэю, не мешкая ни минуты, отправляйтесь на границу Готтии. К мосту. Там вы будете внимательно следить, не появится ли наш любезный гость со своими сотоварищами. Я говорю о мастере Виго, его приятеле Конраде кор Дайке и оруженосце. Если они пересекут границу, немедленно дайте мне знать. В башнях есть прекрасное место для наблюдения за мостом. Там же находится голубятня. Сразу же дайте мне депешу. Далее следуйте за ними неотлучно, не попадайтесь на глаза. Я уверен, что они движутся в Ротвойль. Ваша задача состоит в том, чтобы они туда попали. Вам надо сделать так, чтобы наш посланник Кристо трот Саль увидел мастера Виго лично. Я повторю: лично, в Ротвойле. Особняк посланника находится рядом с рынком. Это такой красный с белым дом за высоким забором. Он в курсе вашего появления и окажет всю необходимую помощь. Как только мальчишка Виго окажется в Ротвойле, возвращайтесь обратно. И ещё, сделайте всё, чтобы с ними по пути ничего не произошло. Его спутники не представляют никакого интереса, ими можно пожертвовать в крайнем случае. И постарайтесь себя никак не выдать. Вас видел только мальчишка, но он был пьян. Поэтому навряд ли узнает. Но всё равно: примените весь свой опыт, чтобы он вас не узнал и даже не догадался, кто вы есть.
Понятно, ответил мастер Грэй, внимательно глядя в глаза Жираде. Сколько мне предстоит ждать их на границе? И что мне делать, если всё-таки он меня опознает?
Пока не появятся. Если изменятся планы, я пришлю вам указания, что делать дальше. Ни при каких условиях он не должен вас узнать. Помните: ни при каких. И кстати, вам понадобятся деньги. Жирада достал из ящика стола несколько золотых монет и аккуратно положил их на стол. Тратьте их по своему усмотрению.
Мастер Грэй аккуратно смахнул монеты со стола, поклонился и вышел. Жирада сладко потянулся, хлопнул в ладоши и сказал появившемуся на пороге слуге:
Что же ты встал, как истукан, подавай одеваться. У твоего господина хорошее настроение, и сегодня ему предстоит сделать множество дел.
Глава 6,
в которой Ламунар понимает, что его спокойной жизни может прийти конец.
После разрушительного пожара и нашествия мертвецов Ротвойль быстро приходил в себя. Дома отстраивались с невиданной скоростью, но теперь только в камне. Страх перед огнём и новым указом повелителя Уве фон Шметерлинка о запрете строительства из дерева был силён, и те жители, у которых не хватало средств, были вынуждены переселяться за городскую стену, где они строили исключительно деревянные строения. Но вскоре цена на дерево так возросла, что им пришлось выбирать более дешёвые строительные материалы. Такие, как глина, благо её было в избытке в ближайших карьерах. Проблема с камнем решилась по-своему легко. Вначале каменотёсы отказывались спускаться в катакомбы для ломки камня, опасаясь рассказов про оборотня, который вырвался из-под земли и убил старого повелителя Геца. Но постепенно страх прошёл, и его место заняла жажда наживы, ведь за камень платили неплохие деньги. Люди сбивались в ватаги и спускались в катакомбы. Но периодически в тёмных глубинах кому-то что-то виделось или слышалось, и новые рассказы обрастали леденящими кровь подробностями. Каменотёсы, бросая свой нехитрый инструмент, мигом покидали место своей работы, и только отважные смельчаки, такие ещё встречались, спускались в тёмные коридоры, но никого там не находили. Даже мертвяки, которые ещё совсем недавно появились из-под земли и во множестве бродили по улицам горящего города, испарились, как утренняя роса, и казалось, больше никогда не появятся вновь. И снова люди спускались под землю добывать столь нужный, сколь и дорогой камень. Они были уверены в одном: беда, если и придёт, то придёт не скоро, и не к ним.
Ламунар, недавно столь удачно пленивший ведьму и теперь считавший себя в полной безопасности, со всей страстью одинокого человека любил заниматься государственными делами. Ему нравилось это занятие, нравилось не меньше, чем когда он изучал алхимию, магию, математику и управление стихиями. Когда был жив повелитель Гец, который всё держал в своих руках, Ламунар был на вторых ролях, готовил указы, следил за их исполнением, изредка давал советы. Сейчас же, когда Уве, заявив, что воздух в Ротвойле пахнет гарью, проводил практически всё время за пределами города, предаваясь молодецким развлечениям, таким как охота, до которой он был большой любитель, у Ламунара были полностью развязаны руки. Он фактически управлял страной, сам придумывал законы, сам договаривался с баронами, сам судил и сам карал. Правда, с присущей ему дальновидностью, не забывал получать подписи повелителя, действуя исключительно от его имени. И видимо, неплохо управлял. Дела в государстве шли превосходно. Правда, одно его расстраивало. Новый повелитель совсем не интересовался происходящим, а только требовал денег, много денег, для осуществления своих забав. Часть баронов, что помельче, быстро поняла, кто решает проблемы, и быстро переключилась на Ламунара. Другая же часть, во главе с Арнульфом фон Варденом, заперлась в своих замках и практически перестала появляться в столице или при выездном дворе повелителя. Они пока выполняли все указы и подчинялись законам, но это, похоже, лишь пока. Пока их лепет недовольства не наберёт силы и не выльется в открытый оглушительный рёв противостояния, а то и бунт. Ламунар, понимая это, старался не задевать самолюбивых соратников Геца, а выступать в роли честного и мягкого чиновника, напирая на то, что Уве скоро успокоится и озолотит всех. Пока это получалось. Но в том, что Уве успокоится, он не был уверен.
И вот сейчас он сидел за своим столом и разглядывал эскизы новых башен и укреплений города, выполненные, со всем прилежанием, верным Мошоном, и думал, где взять денег на строительство этой мрачной красоты. Хотя год обещал быть урожайным и на границах всё было спокойно, налоги и поборы не принесут нужной суммы, а вводить новые было уже проблематично. Старые упирались в потолок, и многие из них уже плохо собирались. Оставалась лишь излюбленная система штрафов, которую можно дополнять сколько угодно и когда угодно. Благо податного населения было предостаточно.
В комнату тихо вошёл грюсгрис и положил на край стола стопку пергаментов, где были аккуратно прописаны новые распоряжения повелителя Уве. Распоряжений накопилось уже предостаточно, и если повелитель в ближайшие несколько дней не соблаговолит посетить столицу, то Ламунару придётся ехать самому, выслушивать капризы молодого хозяина, вежливо улыбаться на шуточки его друзей. Ещё и заставят участвовать в этой нелепой охоте. Ламунара даже передёрнуло от этих мыслей. Приехал бы поскорей господин Уве фон Шметерлинк домой, хоть отдохнул бы от бесконечного разгула и заодно бумаги подписал бы. А с другой стороны, в его отсутствие было спокойней, не было лишней суеты, замок не был забит капризными гостями и друзьями повелителя. В такие моменты Ротвойль напоминал Ламунару старые времена, когда был жив Гец и жизнь была размеренна и тиха. А новый повелитель «Лучше бы его не было», подумал Ламунар, и сам испугался своей мысли. Но крамольная мысль не спешила исчезать, она лишь поглубже спряталась, чтобы появиться в самый неподходящий момент.
Двери снова распахнулись. В комнату ввалился один из лучших людей повелителя, верный оруженосец и по совместительству друг, который буквально внёс пытавшегося остановить его несчастного гриса.
Добрый господин! вопил грис, практически повиснув на вытянутых руках вошедшего. Умоляю вас, позвольте мне хотя бы доложить о вашем приходе!
С дороги, бездельник! Я по важному приказанию моего повелителя, ответил оруженосец, наконец-то опуская на пол изрядно перепуганного гриса.
Так ему и надо, мастер Линн! дружелюбным голосом сказал Ламунар, обращаясь к вошедшему. Смотрите, он может поцарапать вас. Бросьте его подальше!
Грюсгрис глянул на хозяина, метнулся к выходу и исчез за дверьми. Ламунар сделал знак, и ещё двое его серых помощников вскочили со своих мест и покинули комнату. Харпер Линн без приглашения рухнул в деревянное кресло, жалобно заскрипевшее под весом двухметрового детины. Видимо, ведение бесед не было сильной чертой мастера Линна, он просто сидел в кресле, крутил головой и, видно, пытался собрать свои мысли в кулак. Ламунар, как опытный человек, взял все нити беседы в свои руки. И начал он с самого важного в таких случаях.
Не желаете ли вина? У меня есть немного великолепного, из Пограничья, сказал мудрец, и, подойдя к отдельно стоящему столику, сам налил из кувшина густой рубиновый напиток. Я, пожалуй, не буду его разводить водой, а то можно потерять лёгкие цветочные нотки.
Не надо, наконец-то выдохнул из себя Харпер. Великан схватил глиняную кружку и одним глотком отправил её содержимое в желудок. Ламунару на мгновенье почудилось, что Харпер раздавит кружку своими толстыми пальцами и черепки бросит в угол. Поэтому старец поторопился опять наполнить глиняный кубок гостя вином.
Как здоровье нашего повелителя? Каковы успехи на охоте, и велики ли охотничьи трофеи господина нашего Уве фон Шметерлинка? И когда он собирается посетить Ротвойль?
Такое обилие сложных вопросов отказалось помещаться в голове верного оруженосца, или он смутился, что слова на выходе могут передраться, поэтому друг повелителя достал из рукава свёрнутый в трубку пергамент, положил его на стол, а сам решил выяснить, нет ли чего на дне кружки с вином. Ламунар, взяв пергамент в руки, сорвал восковую печать с оскаленной собачьей пастью и стал читать содержимое. Ничего нового и интересного пергамент не содержал, только требование выдать денег. Сотню золотых аурелиев и медной монеты несколько кошелей. «Одно хорошо, подумал Ламунар, что повелитель теперь не скоро прибудет в город». Старец вздохнул, открыл потайную дверь, достал увесистый кожаный кошель с золотыми, опечатанный печатью повелителя, подтащил мешок меди к креслу и, вытерев испарину со лба, сказал:
Мастер Линн, передайте, пожалуйста, на словах нашему повелителю, начал Ламунар, снова наполняя высохшую кружку, что денег осталось совсем немного, нам надо платить солдатам и чиновникам.
Повелитель Уве недоволен вами, неожиданно сказал Харпер Линн.
Это он просил вас передать? И чем же он недоволен? удивлённо спросил Ламунар.
Я не знаю, чем. Нет, не просил. Он каждый день говорит об этом, когда слышит ваше имя. Вылив в себя третью кружку вина, посланник повелителя встал, смахнул кошель с деньгами со стола, легко подняв с пола мешок меди, неуклюже поклонился и покинул комнату.
Я бы приказал вынести медь на улицу! крикнул Ламунар вслед. Но дверь успела закрыться раньше, чем Харпер Линн услышал адресованные ему слова.
Глава 7,
в которой Лайла продолжает набираться сил и ищет способы побега.
Вторую пойманную крысу Лайла не стала есть. Она сделала из неё слугу. Вернее, из него. Если к заклинаниям на послушание добавить немного ласки, каши и кусочков засохшего хлеба, то более верного друга сложно сыскать даже среди людей. Правда, Лайла пометила своего серого слугу, не потому, что это было необходимо, а скорее от скуки. Она откусила самый кончик его лысого хвоста и, сделав небольшой разрез ногтем у него на носу, приживила маленький кусочек. Мордочка животного приобрела угрожающий вид, но при этом смотрелась достаточно потешно, заставляя цыганку всякий раз улыбаться при виде того, как зверёк косится на свой рог. Крысы отличаются большим умом среди живности, обитающей рядом с человеком, уступая лишь воронам по уровню интеллекта. Кличку крыса получила соответствующую Лампи, что было созвучно Ламунару, как по смыслу, так и по предназначению. Лампи приводил каждую ночь к своей хозяйке собратьев и, усевшись на задние лапки и лакомясь хлебными корочками, наблюдал, как Лайла лакомилась его собратьями. После окончания трапезы он тщательно убирал за хозяйкой, утаскивая прочь куски шкуры, обсосанные головы и лысые хвосты. От такой питательной диеты дела у цыганки пошли на поправку. Внешне это не было так заметно. На глазу также мутнело бельмо, багровый шрам уродовал лицо и шею, волосы были спутаны и взъерошены, руки покрыты глубокими морщинами. Но силы наполняли Лайлу. Она превосходно видела в темноте, и даже обнаружила, вернее, почувствовала через плотную ткань своего матрасика, набитого сухим сеном, несколько завядших цветков. Извлечь их наружу было делом нескольких минут, и у неё в руках оказались ингредиенты снадобья, правда, не хватало нескольких других составляющих, но, как их получить, ведьма уже знала. Надсмотрщица исправно посещала камеру дважды в день, открывала и закрывала окно, приносила миску с кашей и краюху хлеба, задерживаясь лишь для того, чтобы услышать желание пленницы поговорить с самим Ламунаром. На этот случай охране были даны жесточайшие инструкции: сразу отправить голубя в Ротвойль. Но Лайла сидела на своём матрасике свернувшись и всеми силами старалась не смотреть в сторону тюремщицы, чтобы не выдать себя случайно блестящими глазами и ставшим уверенным взглядом. Когда утром надсмотрщица удалилась, цыганка, стоя у решётки, набросала крошек на подоконник и, усевшись у себя в уголке, принялась ожидать крылатых гостей. Она, конечно, желала залучить ворона, сил на это имелось в избытке, необходимо было только небольшое расстояние. Но на прикормку прилетали в основном воробьи и прочая суетливая мелочь. Они бодро подъедали крошки, поэтому цыганке пришлось несколько раз подбрасывать приманку, пока у неё в руках не остался совсем небольшой кусочек. Опыта в ловле птиц у Лайлы не было вообще, и она подумала, что наилучший совет в этом деле ей мог бы дать Мошон. Она даже рассмеялась, представив, как рисовальщик объясняет ей, как приманить ворона, но тут же осеклась. Интересная мысль возникла в её голове. Ведьма надкусила себе руку и, размочив в собственной крови оставшийся кусочек хлеба, удачно кинула его на подоконник. Она не успела отойти к себе в угол, как послышался шорох крыльев и на подоконник сел красавец большой чёрный ворон. Он весь блестел, словно намазанный маслом. Птица сделала небольшой шажок, схватила кровавый кусочек и, запрокинув голову, проглотила его. Лайла, пристально вглядываясь в глаза птицы, шептала заклинание. Она уже протянула руку сквозь прутья решётки, но птица недоверчиво сделала шаг назад. Цыганка медленно убрала руку и продолжала шептать, вглядываясь в чёрные бусинки глаз мудрой птицы. И в тот момент, когда Лайле показалось, что её сознание начинает сливаться с сознанием птицы и что вот-вот она полностью подчинит своей твёрдой воле свободную птичью душу, ворон повернулся и вылетел в окно. Такой вспышки гнева Лайла не испытывала давно. Вцепившись зубами в решётку, она зарычала, сокрушая зубы о холодное железо. Несколько раз дёрнув руками неприступные прутья, она повалилась на мгновенно опротивевший матрасик и, сильно сжав кулаки и ноги, постаралась заглушить свой гнев. «Не получилось с первого раза, значит, обязательно получится в следующий раз», решила она. Правда, времени у неё было совсем в обрез. Когда Ламунару надоест ждать её согласия расстаться с книгой, ведомо одному лишь Ламунару. И в любой момент её могут перевести из этой комфортабельной комнаты в куда менее приятные подземелья, или куда ещё поглубже или повыше. Внезапно раздалось хлопанье крыльев, и в комнату влетел ворон. Деловито склонив голову на бок, он осмотрелся и по-деловому зашёл прямо в клетку. Подойдя к лежащей на матрасике Лайле, он остановился и принялся всматриваться в не отводящую свой взгляд ведьму.