Да ты что, с сарказмом в голосе отреагировал Игорь, присаживаясь в кресло у своего рабочего стола. Вот такие приказы вы, товарищ советник госслужбы второго класса, знаете. А позавчера спросил у тебя, какой у нас приказ по чуме ты почему-то не помнишь
Шеф, я завтра же всё прочитаю, замолю свои грехи и посыплю голову пеплом, широко улыбнувшись, шутливо парировал Свиридов.
А манерам я тебя не научил! чуть не рассмеялся Покровский. Главное, чтобы директор этого не заметил, а то попрёт нас обоих куда подальше. Повезёт, если в Калининград. Намёк понял?
Так точно, товарищ государственный советник первого класса, Свиридов нарочито приложил руку к виску.
Горе ты моё белобилетное, вздохнул Покровский, коснувшись рукой лба. Форму нацепил, так знай: к пустой голове не прикладывают. В смысле без фуражки. Была б у тебя пустая голова в прямом смысле ни за что не взял бы тебя на работу.
Знаю, самодовольно ответил Андрей.
И последнее: если ты так хорошо знаешь приказ о форменной одежде, где тогда, спрашивается, твой пиджак? как-то хитро хмуря брови, задал вопрос Покровский.
Помощник почесал макушку.
Э-э я думал лето же Жарко
Он «думал», на лице Покровского отразилась лукавая полуулыбка. Ты же к директору с докладом идёшь, ну
Спасибо, шеф. Что бы я без вас Андрей приложил ладонь к сердцу. Вы мой гуру; нет, я говорю без всякого сарказма. Всё, побежал!
Андрей, мне никто не звонил? успел спросить Покровский, пока ассистент открывал дверь кабинета.
Да. Девушка, ответил Андрей, держась за дверную ручку. Судя по голосу, симпатичная стройная блондинка. Не представилась. Сказала, что перезвонит вам на мобильник. Может, познакомите?
Знаю, ты не по голосу догадался, что блондинка: про Марину я тебе рассказывал. Иди уже, Казанова. Без пяти три: директор не терпит опозданий. Да, и ещё кое-что, окликнул напоследок ассистента Игорь Константинович. Говори уверенно, чётко, не мямли. Помни: «Слово должно быть верным, действие должно быть решительным». Это сказал Кун Фу-цзы.
Кун-фу-кто? переспросил Свиридов.
Ну, Конфуций, если так тебе понятнее, пояснил Покровский.
Понял, шеф!
Помощник, чуть не выронив отчёт, кивнул начальнику и почти выбежал по направлению к своему кабинету, очевидно, чтобы найти тёмно-бордовый пиджак от форменного костюма.
Ну, Свиридов, усмехнулся вслух Игорь, когда Андрей покинул его кабинет. Сколько ни учи его Всему верит. Может, зря я про пиджак пошутил?..
Покровский посмотрел на часы. До конца рабочего дня оставалось ещё два часа. И пара рутинных бумажных дел, которые необходимо было завершить до отъезда в непредвиденную командировку. Игоря очень интересовали данные из конверта генерала Ганина, но «десерт» он решил оставить на потом. Так даже интереснее.
Направляясь в архив за кое-какими материалами, Покровский встретил Романа Ивановича Захарова, заведующего отделом по контролю за воздушно-капельными инфекциями.
Игорёк, привет! Как дела? Роман Иванович любил быть на короткой ноге с коллегами помоложе. Захарова не смущало при этом, что Покровский имел более высокое служебное положение.
Местами, ответил Игорь, остановившись, чтобы пожать коллеге руку. Как у вас?
Мы отделом в воскресенье собираемся на шашлыки. Пьянка будет грандиозная! Айда с нами!
Сожалею, не получится. Завтра улетаю в командировку. Думаю, надолго. Да и вообще, я не пью, вы же знаете.
А я пью? Больше двух бутылок за раз да никогда! рассмеялся Роман Иванович и направился к лифту. Что за молодёжь пошла! Кругом одни трезвенники да язвенники. А вам-то, «особистам», не стыдно пасовать?..
Похоже, улыбка никогда не сходила с его лица. Кто-то из древних сказал однажды: «Частый смех признак недалёкого ума». Но Покровский знал, что к Роману Ивановичу этот афоризм не имел никакого отношения. Доктор Захаров всегда был, что называется, себе на уме. Ну, быть может, в нашем мире это не совсем недостаток. Однако у Игоря люди, которым своя рубашка ближе к телу, а собственная хата с краю, особого уважения не вызывали.
В целом, были у Захарова и положительные качества. К примеру, как представлялось Игорю, Роман Иванович во всех вещах умел найти позитивные стороны. Покровский часто не соглашался с сентенциями Захарова типа: «Пусть всё плохо, но могло быть ещё хуже, потому не всё так уж плохо». Но, признаться, иногда Игорь даже завидовал такому неистребимому оптимизму.
«А вообще, без оптимизма в нашей работе не обойтись. Медицина всегда зиждется на вере в лучшее». С такими мыслями Игорь Константинович спустился в архив.
17:23
«Ауди» восьмой модели, чёрного цвета, респектабельная, но без лишних «наворотов» то, о чём Игорь мечтал давно.
Мечты сбываются. Пусть иногда в кредит но сбываются.
Игорь плавно свернул на Каширское шоссе. Странно, но сегодня пробки здесь не было: поток машин двигался достаточно бодро. «Везёт, подумал доктор. Стало быть, минут за пятнадцать доберусь до дома».
Затрезвонил мобильный. Игорь взглянул на экран телефона. Она перезвонила. Насчёт «симпатичной блондинки» Андрей оказался прав. Марина и вправду была очень симпатичной девушкой. И эти слова имели отношение не только к её внешности.
Алло, Покровский подключил беспроводную гарнитуру.
Алло, Игорь, привет, услышал Покровский знакомый женский голос. Ты, видимо, был занят сегодня: мобильник отключал? Я звонила тебе на работу. Попала на твоего ассистента.
Привет, Марина. Уходил с работы по делу. Давно не виделись. Что нового?
Всё по-прежнему Почти Давай встретимся, поболтаем. Как насчёт сегодня?
С удовольствием. На «нашем месте»?
Замётано! по-свойски ответила Марина. Что нового у тебя?
Сегодня был в Минобороны, представь себе. Игорь аккуратно перестроился на левую полосу движения. Кажется, предстоит интересное дельце. Подробно вечером расскажу, когда сам вникну в суть дела.
Ты же у меня человек государственный. А если это очень «топ сикрет» и мне знать не положено?
Думаю, Марина, тебе можно.
«Думаешь»? Ты давай поаккуратней с государственными делами и тайнами. Индюк тоже «думал» и в суп попал! старые друзья рассмеялись. Ты, Игорь, у нас теперь как агент Малдер охотник за икс-файлами. Жаль, я не твоя «агент Скалли»
Да, жаль, повисла неловкая пауза. Марина, у тебя что-то случилось?
Как сказать Да нет. Есть кое-что, но не по телефону, вдруг как-то сбивчиво ответила девушка. Вечером, хорошо?
Договорились. Целую. Пока.
Пока, Игорь. До встречи.
Игорь снял наушник и припарковался у своего дома.
Квартира Покровского
17:46
Парадокс, но факт. Любой москвич, имеющий собственное жильё в городе-герое Москва, уже миллионер. Трёхкомнатные «апартаменты» в высотке в престижном районе столицы. «Мама может мною гордиться», не без самодовольства подумал Игорь.
В принципе, доктор Покровский при известном стремлении мог бы обзавестись вдобавок недвижимостью типа пентхауза или загородным домом, но видел в этом излишнюю блажь. Нечто вроде бриллиантовых запонок. Или алмазной пуговицы в два миллиона баксов на джинсах голливудской звезды Дженнифер Лопес. («Дженни, ты чего плачешь?» «Пуговицу потеряла!!!» «Ну и дура!»).
Игорь Константинович отличался подчёркнуто негативным отношением к предметам роскоши. В вещах он ценил не лоск, а практичность. Но если есть правила, существуют и исключения.
Пройдя в просторную гостиную, Игорь по привычке включил телевизор. А вот и исключение из вышеуказанного правила. Телевизор это мягко сказано. Огромный жидкокристаллический монитор диагональю без малого два метра едва помещался на стене комнаты. Телевизор был настроен на канал новостей. Новости и сегодня не отличались особой оригинальностью: теракты, катастрофы, «антитеррористические операции» НАТО в очередном Ираке (или опять в Ливии?). Вспомнили до поры до времени неуловимого Усаму Бен Ладена с его джихадом. (Вот интересно: ликвидировали бандита, а он стал архетипом общественного сознания вроде Санта Клауса) Кстати: верный способ испортить настроение на весь день посмотреть с утра выпуск новостей, где диктору ещё хватает наглости после сообщения о гибели десятка-другого человек пожелать телезрителям «Доброго утра» и «Удачного дня»
Переключив на более эмоционально нейтральный музыкальный канал, Игорь бросил пиджак на кресло, снял галстук и достал из портфеля конверт, полученный от генерала Ганина. Сев на чёрный кожаный диван, доктор принялся «вникать в суть дела».
Вначале он прочитал краткое описание первых четырёх случаев неустановленной инфекции, зарегистрированной в посёлке городского типа Пятницк Иркутской области. Отчёт был написан профессионально, но информации по существу было очень немного.
«Заболевание начинается остро, в течение первых 2 суток клиническую картину определяют симптомы выраженной интоксикации и тяжёлого нарушения сознания. В 3 случаях отмечено сильное психомоторное возбуждение с приступами агрессивного и импульсивного поведения, очевидно, сопровождаемое галлюцинациями. В одном случае с первых часов наблюдалось выраженное угнетение сознания с отрывочным бредом (аменция), переходящее в глубокую кому, с развитием в дальнейшем картины септического шока и острой сердечной недостаточности. В течение 3 суток развивается тяжёлый ДВС-синдром, не купируемый стандартными медикаментозными схемами коррекции системы гемостаза. В 2 случаях геморрагический синдром развился уже через 3 часа от начала болезни и через 12 часов привёл к летальному исходу в связи с массивным внутренним кровотечением. Патологоанатомическое исследование не проведено ввиду отсутствия квалифицированных специалистов»
Обывателю наверняка было бы интересно в первую очередь узнать, какая именно это болезнь. Но Игоря как эпидемиолога прежде всего интересовало, как инфекция передаётся и насколько она заразна, то есть опасна в плане дальнейшего распространения. По описанию первых случаев Покровскому было сложно составить схему эпидемического кластера: того, как болезнь распространяется. В бумагах было указано, что среди заболевших была медсестра. Если факт её заражения является случаем внутрибольничной инфекции, то болезнь вдвойне опасна. Особенно в плане паники.
К отчёту прилагались результаты клинических лабораторных исследований. Ничего особенно показательного, как отметил про себя Игорь. В картине крови наблюдались признаки выраженной воспалительной реакции, в том числе высокий лейкоцитоз со сдвигом лейкоцитарной формулы влево. Далее следовал отчёт об организации карантина и развёртывании инфекционного госпиталя. Эти мероприятия проводились, судя по отчёту, исключительно силами военных.
Прочитанные документы породили в голове Игоря намного больше вопросов, чем ответов. Более или менее ясных представлений о возможной причине вспышки у доктора не возникло.
Настроение Игоря начинало понемногу портиться. Покровский открыл досье сотрудников Иркутского противочумного института, с которыми ему предстояло работать во время незапланированной командировки. Оба сотрудника оказались, к неприятному удивлению Игоря, сотрудницами. Одна из них, некая Саратникова Ирина Николаевна, старший научный сотрудник отдела эпидемиологии, врач-инфекционист, кандидат медицинских наук. Игорь пробежал глазами по её досье. Дата рождения: четырнадцатое марта тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года. Двадцать восемь лет, значит. Окончила Иркутский медицинский университет в две тысячи седьмом, интернатуру по инфекционным болезням в две тысячи восьмом. Год работала инфекционистом в областной инфекционной больнице. С две тысячи девятого по настоящее время сотрудник Иркутского противочумного института. Уже защитила кандидатскую диссертацию.
Саратникова вдобавок была, судя по фото, симпатичной блондинкой. Правильные черты лица, прямые светлые волосы, карие глаза и какая-то заметная даже по фотографии грусть взгляда выдавала, как сразу представилось Игорю, девушку чувствительную, впечатлительную и ранимую. Что совсем не соответствует её профессии врач-инфекционист, специализирующийся в области особо опасных инфекций. Покровский, таким образом, одним взглядом установил несоответствие личностных качеств человека и рода его (то есть «её» что тоже имеет значение) занятий.
Покровский вообще считал, что пол человека определяет многое в его жизни, в том числе границы его, человека, возможностей. Игоря со школьной скамьи частенько обвиняли в мужском шовинизме. Но он свято верил, что равноправие мужчин и женщин в принципе невозможно, потому и существует ряд чисто мужских и чисто женских профессий и занятий. К примеру, женщину за рулём Покровский считал аналогом обезьяны с гранатой: мужчины же не путают, где право, а где лево. Да и практическая работа с особо опасными инфекциями тоже не представлялась Игорю Константиновичу женским занятием.
Потому что это война.
А тут с парочкой симпатичных девчонок в бой?.. Им разве что отчёты по заболеваемости на компьютере набирать.
Так, а «второй специалист»? Покровский взглянул на досье врача-микробиолога Екатерины Витальевны Виноградовой. Так-так, младший научный сотрудник, микробиологический отдел. Чёрт! Восемьдесят седьмого года рождения, двадцать восьмого января. Двадцать пять лет совсем девчонка! Игорь почувствовал нарастающее раздражение.
«Эти вояки, что, издеваются? Может, позвонить генералу и предложить вместе с «сотрудниками» пойти в сауну?..»
Стоп. Тут Покровский понял, что не сможет связаться с Ганиным. Никакого контактного телефона тот не оставил. Конечно, он выйдет на связь с Покровским в случае необходимости. Когда будет нужно «товарищу» генералу.
«Вот так подкинули тебе работёнку, Игорь Константинович», с раздражением подумал доктор и небрежно швырнул бумаги мимо журнального столика.
«Но что поделаешь: работа. Должен значит можешь».
Посмотрев на часы, Игорь понял, что пора. Его ждёт Марина.
Кафе Long Path («Долгий путь»)
19:38
Покровский оставил машину у тротуара и вошёл в кафе.
Он был здесь не в первый раз. Это место нравилось Игорю, потому что оно каким-то оригинальным образом сочетало в себе и просторность, и уют. Здесь были и низкие столики с уютными диванчиками, отделанными тёмно-красной тканью, и барная стойка, и ряд круглых столиков у большого витражного окна. Интерьер был оформлен в тёплых, приятных глазу тонах. На дальней от входа стене на бежевом фоне угадывались узоры, напоминающие средневековые географические карты, изображения компаса и рулевого колеса старинного парусника. У стен висело несколько китайских бумажных фонарей; вряд ли они в действительности были бумажными в наш-то век пластика и прочих полимеров. Но фонари создавали уют и неповторимый колорит этого места. Игорю казалось, что в этих украшениях чувствуется душа. Наверно, так одним словом можно описать странное для Покровского ощущение задумчивости, которое охватывало Игоря, когда он бывал в этом месте.
Кафе имело свой чётко обозначенный стиль, но Игорю нравилось, что общая атмосфера в помещении менялась в зависимости от того, утро сейчас, день или вечер.
Утром сюда часто приходили позавтракать самые разные люди; звучала приятная музыка, можно было заказать лёгкий европейский завтрак или просто выпить ароматного кофе, пролистав утреннюю газету. Вообще считалось, что это место хорошо подходит для делового неформального общения, потому максимальный наплыв клиентов бизнесменов и прочих занятых людей наблюдался в часы ланча. В это время настроение в кафе приобретало «деловой» оттенок; сюда на час приходила суета из офисов «белые воротнички» обсуждали за ланчем текущие вопросы, на которые им не хватало времени в рабочие часы.