Через пару минут молчания добавил:
Я, кажется, слышу, как стучит растревоженное сердце.
Он присел у крупного камня-валуна. Откуда он знал, что я любил тут тоже сидеть и лежать? Мысль эта передалась ему. Он ответил:
Самое время перевести дух, подышать травами, разливающими медовый аромат, послушать живую музыку сосен.
В юности я тоже слушал здесь необычные звуки сосен. Они шли накатами, широкими очищающими волнами, заставляя сердце стучать в унисон им. Хотелось жить, мечтать, стремиться к душевной чистоте.
Он ещё не взошел в деревню, не проникся её тайнами и уютом, а вдруг вымолвил:
Я в последнее время только и мечтаю пожить в такой деревне.
Меня его признание ничуть не удивило. Я хотел познакомить Анатолия Онегова с деревней Реброво и наконец-то подарил такую встречу. Он был тем писателем-натуралистом, который месяцами жил в тайге, дружил с медведями, питался от матери-земли, умывался росой и потому сходу оценил бы таинственный дух и благолепие деревни Реброво. К тому же я с пылким мальчишеским воображением подогревал его интерес к ней, когда он расспрашивал по телефону или в письмах про то, в каком состоянии ярославские леса, чем богата и привлекательна сельская природа. Мои рассказы не могли не завораживать вот из небесных глубин звонко льется песня жаворонка, а в ночном лесу разбойничьими посвистами обмениваются невидимые совы, а вот глухарь важно вышагивает по лесной поляне, задрав кверху бородатую голову, а на дальнем омуте громко хвостом бьет о воду щука-охотник
Деревня Реброво встретила нас теплым вечерним ветерком и задушевной, веселой песней со свистовыми переливами зеленой пеночки.
Тююу-тюу, ти-притю-прититити-ти
Здравствуй, птичка-невеличка! приветливо выдохнул Онегов. По-доброму нас встречают
На заросшей мелкой травой деревенской улице мы не увидели ни резвящихся детишек, ни гуляющей домашней животины. Но стоило нам, поглядывая на палисадники, сделать несколько шагов, как навстречу вышла простоволосая старушка, а следом за ней и небольшого роста дед в разноцветной рубахе. То была семья Грамагиных. С ними я раньше вел переговоры о продаже кирпичного дома у пруда. В разговоре с Онеговым они теперь пообещали ему подумать о торговой сделке. Приезжать каждое лето из далекого города Череповца им по старости уже было тяжело, а дети и родственники давно расстались с мыслью тратить время, чтобы зачем-то навещать деревню.
Онегов зацепился за предложение приобрести дом и как только уехал в Москву, стал заваливать меня письмами с напоминанием о нём. Ему уже не грезились воспоминания о спасенном роднике, о музыке сосен, о благолепии деревни Все мысли сосредоточены были на одном каким образом купить дом. Не в одном, а в нескольких письмах сразу он просил меня помочь ему осуществить ожившую мечту.
Здравствуй, милый Толя!
Из архивов достал карту Ярославской области и нет-нет да и посматриваю на твои места.
Знаешь, когда-то я мечтал пожить и поработать где-то возле Ростова Великого! Всё-таки эта земля очень-очень русская. А мой Север меня очень мучает всё там разгромлено (и с/х, и лес, и люди), живу там в обстановке умерших деревень и уничтожаемого леса. А едешь мимо ярославской земли и сердце радуется всё-таки живут там люди.
А вот речушку твою представляю только по твоему «Острову» да по нескольким строкам из письма: «были в походе, варили уху из голавлей и хариусов». Толя, а речка Устье это твоя речка?
А. Онегов.
Пиши! Очень уж чисты и честны твои письма!
21 октября 1984 года.
Толя, милый!
Письмо твоё получил сегодня, после нашего с тобой разговора по телефону. За приглашение спасибо.
Теперь с рукописью!
Пошли её мне сразу же. Но пошли в одном экземпляре (лучше второй, чтобы первый не трепать) и ценной бандеролью (чтобы не пропала). Я к твоему приезду всё прочту и разговор подготовлю.
Да ты и прав если до этого рукопись прочесть то я мог бы основательнее предлагать её издательству «Молодая гвардия». Словом, жду рукопись и побыстрей.
А приехать к тебе истинно хочется. М.б. после семинара к тебе и загляну. Хоть на полдня! Была у меня и такая мечта оставить свои северные леса и переселиться (обжив свой дом) в места Ярославские, чтобы из одного дома видеть луг и речку и сажать сад, из самых разных мест собранный к одному дому. И с такой мечтой я не расстался. Север прекрасен, но я вырос в средней России и не могу не видеть, как солнце встает над росным лугом и снова уходит на ночь за луг над травами, вновь приготовившимися омыться росой.
Это у меня, Толя, как видение. И отделаться от этого не могу. И ходил бы я пешком по такой земле, здоровался бы с людьми и от них тоже слышал: здравствуй. А на Севере сейчас великий разбой сносят остатки леса. Сам понимаешь, что люди, уродующие свой лес, свою землю, перестают быть людьми. И общаться с такими пьяными недоумками очень тяжело. Но об этом тоже при встрече.
Жду рукопись. Жду в Москве.
Твой А. Онегов.
Пиши я понимаю, что душе думающей порой только письмо-откровение приносит облегчение. И не ругайся на меня, если вдруг задержусь с ответом.
А. Онегов.
31 октября 1984 года.
Милый Толя!
Поздравляю тебя и всю твою семью с Новым 1985 годом. Желаю счастья, здоровья, успехов в творчестве!
А вот приехать к тебе 4 января не смогу у Гали тяжело болен отец и ей, видимо, придется туда к нему ехать. Как соберусь, дам телеграмму.
Твой А. Онегов.
26 декабря 1984 года.
Здравствуй, Толя!
А о Кузнечихе все время помню. И приеду обязательно ещё до весны хочу посмотреть места, чтобы нацелиться на твою землю окончательно. Будет возможность, поинтересуйся, оформляют ли у вас продажу домов людям из города (т. е. без прописки я имею в виду себя), но только вслух об этом не кричи, а то кого-то ещё испугаешь. Будет возможность, поинтересуйся, почём дома (больше тысячи или меньше?).
Так что видишь, я очень по-деловому настроен на Борисоглебск.
Ну, вот и всё.
Посмотри, если не забыл Киреевского он был в Москве летом, издание 1983 года. И. В. Киреевский.
Всё. Обнимаю.
Твой Онегов. Пиши, как живешь?
17 января 1985 года.
Дорогие Галя и Толя!
Я почти по дипломатическому этикету спешу (как с борта самолета) сказать Вам Большое Спасибо за тепло и доброту Вашего дома.
Добрался я очень быстро и просто до Москвы. До Ростова доехал с умным собеседником (шофер), который все наши с/х беды предложил излечить очень простым способом: надо говорить людям правду и менять систему отношения человека к земле. А в 11.45 я уже был в поезде «Котлас Москва», а в 16 часов 15 минут был дома. Вот как у меня все хорошо получилось. И тут же во всякие грязные дела залез.
За лето «угробили» двух моих подшефных: один москвич, другой из-под Москвы обоих «угробили» в издательстве «Малыш». Одному сказали, что книжечка из его рассказов не получится. Другому сказали то же самое. Вот ещё одно поле боя! А пишут ребята хорошо каждый по-своему. Оба с биологическим образованием. Причём обоих привлекает и печатает Ленинградский «Костер» печатает то, что в Москве называют дерьмом. Вот, Толя, и вся наша литература, все её тайны: на бумаге и полиграфии сидит куча банд, поделивших между собой сферы (все, как в Италии у мафии), и никого к себе не пускает. У каждой банды свои главари. Та банда, с которой я сейчас жестоко воюю, имеет в главарях С. Михалкова и т. д. А вот ребят, как и тебя, мне жалко. А почему мордуют, ясно чтобы не делиться с Вами ничем. А для этого надо отбить у Вас желание писать мыслить словом вслух!
Вот почему, Толя, нам никак нельзя складывать оружие. Иначе болото разрастётся до такой степени, что всех нас в себе утопит. Болоту сдаваться нельзя! Воюй у себя в Борисоглебске, собирай людей. И с твоими «Вопросами к самому себе» (повесть) мы в эту осень повоюем. Готовься. Как уговаривались, по моему письму перешлешь мне рукопись, рецензию и оба письма из издательства. Займемся этим, как только пройдет Октябрьский Пленум ЦК КПСС (он будет идеологическим!). В ЦК КПСС теперь вся литература будет в одних руках у нового зав. отделом пропаганды. Так что надежды на лучшее есть.
Ну, а теперь о Борисоглебске
Во-первых, жду твои вопросы. Во-вторых, есть мысль написать нечто «Дорога в тумане», как мы с тобой шли и как перед нами через туман являлись деревни, вознёсшиеся к небу столетними липами. В-третьих, решение мое купить тот дом укрепилось. Жду твоих известий в сельсовете и следом буду писать в Череповец с тем, чтобы в мае можно было уже в доме жить.
Не знаю, что у меня получится, но есть большое желание (если не будет с твоей стороны и со стороны твоей жены возражений) посетить тебя и Борисоглебск, включая Редкошово и окружающие его места где-то в начале октября, чтобы встретиться с тобой, и с золотой осенью. Отпиши мне о возможности такого приезда на день-два.
Толя и Галя! Есть у меня ещё одна дерзкая мысль.
Своим домашним я наговорил всего хорошего про Борисоглебскую землю, вот у нас и возникла такая идея: поехать на школьные каникулы (ноябрь) всем вместе в Ваши края. Мысль такая: попасть в ту самую твою деревушку, где мы с тобой собираемся поселиться, и попроситься на пару-тройку дней пожить у тех милых старичков, которые хранят ещё жизнь в тех местах. То есть, взять с собой спальные мешки и просто попроситься под крышу на ночь. Как ты думаешь, пустят или нет? И тогда походить по округе, половить рыбу Хорошо бы и Вас с собой вытащить.
Вот какие у меня мечты. Но для их осуществления мы вынуждены будем так или иначе беспокоить Вас, поэтому и тут жду Вашего письма.
А Борисоглебск мне видится часто удивительна всё-таки земля русская: не хватает она тебя сразу, как тропическая страсть, а притягивает незаметно, но надолго, навсегда. Уезжал от Вас, будто был где проездом. Но в поезде уже Борисоглебск и та святая деревушка явились и живут во мне всё время. Какая-то чистота вместе с ними приходит. Всё время бабушку Вашу вижу на крылечке с грибами и куры рядом, а чуть в стороне Дашка лежит. Господи, Боже мой! Сколько во всём этом мира и уверенной в себе мудрости! И никто не мельтешит, не ерзает по-жидовски! Неужели жива Россия? Есть?
Вот от такой России и в бой уходить легче тут, после такого свидания в любую пасть дьявола залезешь с уверенностью, что победишь!
А мы эту торжественно-скромную мудрость норовим изъездить тракторами, как твою родную деревушку!
Вот с чем надо, Толя, воевать! С варварством и недомыслием в отношении всего того, что зовется жизнью, историей нашего народа. Иначе не будет у нас никаких сил и пойдем мы повязанными в любой полон, а землю нашу превратят в сырьевую колонию и свалку отходов.
Что от этого выиграет мир, потеряв Русскую землю? Ничего! Станет он совсем бездуховным! Ибо дух есть нынче только у нас. Вот он: деревушка, где живут старички с козой, и бабушка Шура на крыльце с грибами, курами и собакой Дашкой. Чем живы эти люди? Духом! Его силой! Ведь всё пережили! И нам силы дают.
Жду писем. Обнимаю. Спасибо большое за Россию.
Ваш А. Онегов.
10 сентября 1985 года.
Здравствуй, дорогой Толя!
Я 29 сентября еду в Петрозаводск повезу по глухим северным деревням бригаду молодогвардейских молодых писателей. Едем на 10 дней, так что поездка к тебе немного откладывается.
Будут новости из сельского совета, сообщи. Я к весне дом всё-таки хочу купить, чтобы с мая начать там жизнь.
Твой А. Онегов.
17 сентября 1985 года.
Милые Галя и Толя!
Шлю книжечку только что получил. М.б. к Вам ещё не привозили (надеюсь!).
Толя, письмо твоё получил ответы скоро приготовлю. И Кузнечиху, и Реброво, и Редкошово очень помню. Надеюсь на встречу в ближайшее время.
Деньги на дом набрал!
Если ничего не помешает, то к весне (за зиму, а то и по осени) надо его купить. А ты про память!
Я уже и собачонку домой привел, чтобы не скучно было в Реброво жить!
Ваш А. Онегов.
20 сентября 1985 года.
Здравствуй, дорогой Толя!
О поездке всей семьей к тебе на праздники Толя, я сейчас приболел. Но как только приведу себя в порядок, так к тебе и нагряну.
С домом моё решение прежнее и другого, видимо, не будет я буду ждать твоего письма о возможности купли-продажи, а там потихоньку буду писать и в Череповец.
Твой А. Онегов.
14 октября 1985 года.
Милый Толя!
Теперь, Толя, о доме. Как только получишь ответ из Череповца, от хозяина кирпичного дома, так сразу и пиши мне сразу будем всё решать, чтобы к весне всё решить и купить. Тогда осенью, в сентябре, я туда уже приеду. Будем домишко смотреть у Белоусова (ему пока про Реброво ничего не говори), но, я думаю, что только у тебя в Реброво можно забыть о бренности жизни и довериться небу.
Твой А. Онегов.
5 декабря 1988 года.
Милый Толя!
Получишь письмо из Череповца, напиши мне. А если цену не заломят за 10 тысяч, то начнем конкретные переговоры: когда всё оформить.
5 декабря 1988 года.
Толя, милый!
Писал ли ты в Череповец? Это я о том барском доме в Реброве Будет ответ, сообщи мне.
7 января 1989 года.
Толя!
Пишу тебе очень коротенько.
Сегодня купил тебе Хомякова. А послать уже не смогу через день уезжаю, а почтовые отделения у меня закрыты с целью перевода на кооперативные обслуживания. Народ весь из почты поразбежался за 100 р. никто не работает. Книга у меня, будешь в Москве заберешь. Или, может быть, Мартышин заскочит и возьмет. Скажи ему, хорошо? Ну, а за тобой Розанов будет летом.
Толя, договор о доме в Реброве остается в силе ищи и торгуй. К осени у меня должны быть деньги.
Поклон Галке.
А. Онегов.
17 марта 1989 года.
Милый Толя!
Пишу тебе на машинке, которая не печатает со вчерашнего дня заглавные буквы. Что-то в машинке сломалось, не только у меня
Толя! Пишу тебе вот по какому поводу. Есть у меня старинный и очень добрый друг Игорь Борисович Бавыкин он фотограф-натуралист, работает зав. лабораторией (фото) в академическом институте, но в основном мотается по лесам. Он снимал и медведей. Я писал о нём в своё время в журнале «Наука и жизнь». Человек он высокопорядочный, деликатный и никак не жулик. Мы с ним давно ищем место для жизни в лесах. Он всё искал места в Калининской области, а я у тебя, в твоих краях.
Сегодня мы с Игорем полдня обсуждали все наши планы на жизнь и порешили (я-то решил давно), что надо окапываться в твоих местах. У Игоря есть деньги (до двух с половиной тысяч) уже сейчас. Так что уже сейчас можно покупать дом в деревне. Я буду ждать твоих поисков в Реброво, и селиться буду, видимо, только там. Если ничего там не получится, то буду какую-нибудь баньку там ставить для себя. А пока такой к тебе вопрос: нельзя ли купить дом где-нибудь возле Реброво? Там есть деревушка (я её название забыл), в которую и ведет дорога от Редкошово и где устроили колодец, который откачал воду из Реброво? Эта деревушка рядом с Реброво. Толя, может быть, там есть продажные дома? А? Тогда бы Игорь Борисович тебе позвонил на работу (телефон я ему дал) и договорился бы с тобой, когда подъехать, посмотреть и купить дом. У него теперь «Запорожец» так что мы и при колесах. Если там ничего нет продажного, то, может быть, купить дом, который держит для меня Белоусов? Но лучше бы в тех, твоих местах там жизнь природная потише, не так, видимо, побита. Словом, Толя, такая у меня к тебе просьба посмотри что-то подходящее, но лучше бы крепкое, чтобы сразу въехать. Как только что будет, так и кинь мне письмишко на московский адрес. Галя его прочтет и тут же позвонит Бавыкину, а он перезвонит тебе и подъедет, когда тебе будет удобно. Толя, может быть, дома есть ещё в каких-то деревнях только не очень далеко от города, чтобы было и автобусное сообщение. Как-то шла речь о деревне, что была вверх по Устье помнишь, еще Рычков её вспоминал? Но всё равно меня больше тянет к твоим местам. Вот такая у меня к тебе просьба.
В Москве принялись создавать кооперативные издательства при издательствах. Условия такие: кооператив раздобывает сам себе бумаг, а директор издательства за свою подпись на кооперативной продукции берет десять процентов прибыли. Тридцать пять процентов берет государство и т. д.