Тебя может подвезти? Я на машине, предлагает мне Крейн, стоя у своей машины двухдверной ауди, ярко-синего цвета.
Нет, спасибо. Сама доеду, отказываюсь я, снова размышляя о его мотивах. Сажусь на свой алого цвета байк и отъезжаю.
По дороге размышляю о причинах его поведения: «Может он изменился? Мы уже не студенты Да и, когда я сказала ему о травле, он выглядел удивлённым». Вот только инстинкт отказывается принять мои мысли за чистую монету, я по-прежнему чувствую внутреннее напряжение при виде него, или даже при мыслях о нём. «Годы его идиотского поведения не дадут мне просто взять и поверить, что он изменился и теперь ему можно доверять»
Приехав к госпиталю, иду ко входу, когда Крейн паркуется. «Надо узнать кем он работает» размышляю я.
Захожу в госпиталь. Спрашиваю у медсестры, где раздевалка и где взять ключ от шкафчика. Оказывается, у них коды на шкафчиках, последние четыре цифры лицензии, а ящики подписаны.
Иду в раздевалку. На моем шкафчике табличка с моим именем. Кладу свои вещи. Переодеваюсь. Выхожу. Из двери напротив выходит Крейн. «Надеюсь, наши графики будут редко совпадать» с надеждой думаю я.
Уже узнала своё расписание на сегодня? спрашивает он, идя рядом со мной.
Ещё нет. Как раз иду узнавать, отвечаю я, и сворачиваю к кабинету Джулии. Стучу.
Входите, слышу я её ответ. А, доктор Льюис, то есть Сэм, доброе утро. Я как раз хотела идти к вам, приветствует она меня, и встаёт из-за стола.
Доброе утро, доктор Рэй. Я узнать расписание начинаю я, но она уже идёт навстречу мне.
Идёмте. Я по дороге всё расскажу и покажу, жестом предлагает она мне выйти первой.
Идём вместе с ней по госпиталю. Она показывает где что.
Сегодня у вас с девяти до тринадцати приём в клинике. Час на обед. С четырнадцати две операции. Вот истории болезней по операциям. Папки для больных из клиники в лотке с вашим именем, инструктирует она меня.
Хорошо, соглашаюсь я, беря папки по операциям.
Ещё у вас будут смены, тоже по пол дня, в приёмной на скорой, продолжает она.
Поняла.
Ну, всё. Хорошего дня. Если что, обращайтесь ко мне или к главной медсестре, она жестом указывает в сторону стойки, где сидит главная медсестра. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть и снова поворачиваюсь к Джулии.
Ладно. Спасибо, благодарю я её и она уходит.
До начала приёма ещё час. Иду в кафетерий читать истории болезней по операциям. Беру кофе, сажусь за столик.
«Итак, мужчина пятьдесят пять лет. Холецистэктомия1.» проговариваю я про себя. Решаю сразу вторую посмотреть, а потом уже по анамнезам пройтись. «Женщина, сорок лет. Диагностическая лапаротомия2 на левом яичнике. Ладно. Курс и объем понятны» Возвращаюсь к первой папке, читать анамнез, тут напротив меня буквально «плюхается» Крейн.
Узнала расписание? снова спрашивает он. «Да что ж такое!?» восклицаю я про себя.
Да. Холецистэктомия и диагностическая лапаротомия, отвечаю я ему, уже не в силах скрыть раздражение от его назойливости.
Да. На них и встретимся, беззаботно выдаёт он.
Не поняла растерянно произношу я, хотя, уже предчувствую что-то неприятное. «От него только такого и жди»
Ну, без анестезиолога нельзя оперировать, не менее беззаботно поясняет он, и подмигивает мне. Мне так захотелось упасть головой на руки, которые, как у примерной ученицы, были сложены на столе.
В больнице есть ещё анестезиологи, кроме тебя? с надеждой спрашиваю я. Он смеётся.
Ещё не начала работать, уже пытается меня избегать, вместо ответа, говорит он, посмеиваясь. Да, есть, отвечает он таки на мой вопрос. Но я работал в паре с Грегсоном, так что перехожу в наследство тебе, с лукавым огоньком в глазах и не менее лукавой улыбкой, заканчивает он. Я издаю протяжный, жалобный стон. И не со всем про себя, как того хотела.
Да, ладно тебе! Я не такой подонок, каким ты меня считаешь. Я квартиру тебе уступил с упрёком реагирует он на мой стон. Я сижу и молчу. Ладно, пойду возьму кофе. Я сегодня на скорой. До после обеда, прощается он, покидая меня.
Пока, отвечаю я, почти с облегчением.
Он уходит, а я пытаюсь вернуться к чтению историй болезни, но сразу не получается. «Это ещё хуже. Будь он хирургом, мы бы пересекались, но не постоянно. А с анестезиологом нужно работать всё время» размышляю я. И снова издаю жалобный стон, осознавая степень нашего с Крейном рабочего взаимодействия. И в этот момент он как раз проходит мимо.
Приятно, что ты думаешь обо мне. Да ещё и со стоном говорит он мне с улыбочкой. Я готова сквозь землю провалиться, становлюсь красная, как помидор. Он на выходе оборачивается и смотрит на меня. Я одними губами говорю ему:
Придурок Он только ухмыляется мне, и уходит.
Я сижу несколько минут в полной прострации от того, что Крейн анестезиолог. «Это просто невероятно, из пяти госпиталей, в которых я побывала, попасть в тот, где работает Крейн, да ещё и в пару к нему» буквально ною я про себя. Но потом беру себя в руки, так как время уже поджимает, и скоро начнётся приём в клинике, читаю анамнезы, допиваю кофе и иду в клинику.
Заглядываю в свой лоток, там куча папок.
Привет. Я Сэм, доктор Льюис новый хирург, обращаюсь я к главной медсестре, которая сидит за компьютером .
Привет. Лиз главная медсестра, отрываясь от своих дел, отвечает мне круглолицая, миловидная женщина, лет сорока, с каштановыми волосами, заделанными в пучок на затылке.
Все мои, на четыре часа? указываю я на почти полный лоток.
Что не успеете, пойдет к доктору, что будет после обеда, отвечает она. Киваю ей, и иду в смотровую. Вызываю первого пациента.
За четыре часа успеваю принять десять пациентов. У кого-то быстрая перевязка, у кого-то вросший ноготь, фурункул и прочее. Закончив приём, выхожу из кабинета, и спрашиваю у медсестры, где можно пообедать.
Почти все обедают в кафетерии. Есть ещё кафе недалеко от госпиталя. Но там цены выше, чем в кафетерии, делится она полезной информацией.
Поняла. Спасибо, благодарю я её, и иду в кафетерий.
И правда, все обедают тут. Почти все места заняты. Пока беру еду, мест уже нет. Изза углового столика мне машет Крейн. «Где я столько нагрешила, что расплачиваюсь общением с этим человеком?» стону я про себя. Осматриваю кафетерий, мест вообще нет. Только за его столиком. Обречённо иду к нему.
У тебя такой вид, будто ты бы предпочла есть за одним столом с бешеной собакой, чем со мной, говорит он мне, когда я сажусь к нему за стол.
«Вообще, он хорошо уловил суть. Но надо бы взять себя в руки. Нам работать вместе. Надо быть профессионалом» настраиваю я себя.
Спасибо, что оставил мне место, пытаюсь я притворить в жизнь свои намерения.
Да, претендентов вообще-то было много, говорит он. Я замечаю, что большинство женских глаз устремлено на меня. «Ещё не хватало в этот змеиный клубок попасть Опять» чертыхаюсь я мысленно. Так кто такой Алекс? совершенно неожиданно для меня спрашивает Крейн. Вилка падает из моих рук с грохотом на кафельный пол.
ГЛАВА ПЯТАЯ
У меня вся кровь ухает в ноги. Поворачиваюсь поднять вилку, на нас смотрит уже весь кафетерий. «Отлично! Первый рабочий день, уже столько внимания» «радуюсь» я мысленно. Наклоняюсь поднять вилку, одновременно обдумываю отмазку, чтобы свалить от Крейна. Выпрямляюсь. Открываю рот, чтобы начать говорить, но не успеваю ничего сказать.
Кажется, я перешёл черту, говорит он, глядя мне в глаза.
Да, не в первый раз, впрочем, отвечаю я прямо.
Ладно, забудь. Давай просто пообедаем? предлагает он и начинает есть.
Я Мне пытаюсь я придумать быстро причину, чтобы уйти от него.
Обещаю, больше никаких бестактных вопросов, говорит он серьёзно. По крайней мере, за обедом, добавляет он, ухмыляясь.
«Опять его чертова ухмылка.» злюсь я. Но всё-таки остаюсь, так как поесть надо, впереди долгий день, операции, и вечером Ники встречать. Но ем очень быстро, чтобы быстрее избавиться от его компании.
Даа, сильно я тебя достал Смотри не поперхнись, говорит он, глядя на то, как быстро я ем.
Не переживай так за меня, отвечаю я ему. Он уставился на меня так внимательно, что не по себе. Просто хочу успеть ещё раз пройтись по историям болезней лгу я о причинах своей расторопности. Доела. Спасибо за обед, благодарю я его, вставая из-за стола.
Да, не за что непринуждённо отвечает он.
Иду готовиться к операциям. В предоперационной Крейн встаёт мыть руки у соседней раковины. Но, к моему счастью, молча.
Холецистэктомия проходит без сюрпризов. Готовимся к лапаротомии. Я ещё раз мысленно пробегаюсь по анамнезу больной. Что-то не даёт мне покоя. Всё идёт по расписанию, пациентка под наркозом. Начинаю операцию. И замираю.
Что? спрашивает Крейн.
Позовите мужа, прошу я медсестру. Она вызывает мужа в смотровую над операционной. Будь готов добавить наркоз, говорю я Крейну.
Лладно, отвечает протяжно он.
Максимально спокойно объясняю мужу пациентки, что на левом яичнике опухоль с локальными метастазами, которая была не заметна на УЗИ и при обследовании. Что требуется его согласие на удаление всех тканей, задетых метастазами. Мужчина в ужасе. Не может ответить. Говорю, что удалять буду левый яичник и левую фаллопиеву трубу. Что матка и правый яичник с правой трубой не задеты метастазами. Муж не выдерживает такой новости и скоротечности происходящего, губы дрожат, на глазах слёзы.
Нужно ваше согласие, настаиваю я, не из бессердечности, просто знаю, что лучше для пациентки решить это сейчас. Мы уже в процессе операции. Лучше удалить опухоль сейчас. Понадобится химиотерапия и обследования каждый год, но то, что мы обнаружили опухоль сейчас, пока метастазы не пошли в другие органы удача, говорю я мужу, пытаясь убедить. Он наконец подтверждает своё согласие, сначала кивая, а затем тихо произнеся: «Согласен, согласен». Даю знак Крейну, чтобы добавил наркоз.
Всё проходит хорошо. Пациентку увозят в реанимацию. Я оформляю бумаги по операциям и захожу в реанимацию спустя час. Встаю у кровати женщины. Просто молча стою и смотрю на неё.
Все хорошо? обращается ко мне Крейн, чем пугает меня, появившись неожиданно из-за моей спины.
Да, отвечаю я ему.
Но ты здесь подразумевает он какой-то вопрос, видимо. Я мгновение молчу, решая, стоит ли ему объяснять свой приход сюда.
Она шла на диагностическую лапаротомию, а проснётся и узнает, что у неё рак озвучиваю я ему свои мысли и причину моего прихода сюда.
Ты всё сделала, чтобы помочь ей. Ты спасла её, он кладёт свою руку на мою.
Не надо, прошу я его.
Что? делает он вид, что не понял. Или действительно не понимает.
Вот это не надо, киваю я на наши руки. Он убирает свою руку, но продолжает смотреть на меня. Я это чувствую. Но, к моему счастью, он молчит. Мысленно прошу его не задавать мне вопросов. Откровенничать сейчас не хочется, тем более с ним. Он, уходит. Я стою ещё какое-то время у постели пациентки, затем, доделываю дела и выхожу из больницы. Заезжаю за продуктами. Так как холодильник пуст. Успеваю приготовить ужин и еду на такси встречать Ники.
Автовокзал переполнен людьми, каждую минуту объявляют о прибытии или отправлении нового автобуса. Я пробираюсь сквозь суетящихся людей к информационному табло, чтобы посмотреть к какому выходу приедет Ники. Её автобус прибывает по расписанию, ждать остаётся ещё десять минут. Я иду к нужному выходу и осматриваюсь в поисках свободного места, но все заняты. Так что моё ожидание проходит стоя. И волнительно. Мысли одолевают меня: понравится ли Ники здесь, понравится ли ей её новая комната, как она вольётся в коллектив нового класса, сколько пройдёт времени, прежде чем она найдёт новых друзей, заведёт лучшую подругу, или нескольких
Когда объявляют о прибытии автобуса Ники, я уже успеваю перебрать все возможные варианты: хорошие и плохие. Но заставляю себя думать о хорошем.
Привет, здоровается Ники, выходя из автобуса. И, вроде, не выглядит ужасно расстроенной. Глаза кажутся немного заплаканными, а в остальном всё та же Николь: красивая блондинка, с длинными волосами, среднего роста, стройная, спортивная и подтянутая. Вообще, она вылитая Алекс. У неё, его пухлые губы, красивые серо-зелёные глаза, изогнутые брови. Только нос достался ей от матери: небольшой и вздёрнутый. Но он, наоборот подчёркивает её красоту.
Привет, обнимаю я её. Как доехала? интересуюсь я.
Нормально, коротко отвечает она. Надеюсь, ты не на своём средстве самоубийства? спрашивает она, чуть раздражённо.
Нет, на такси
Отлично. Поехали, говорит она и уже торопится со своим чемоданом на стоянку такси.
Когда приезжаем домой, я показываю квартиру Ники.
Это твоя комната, заходим мы вместе. Она никак особо не показывает нравится ей или нет. Просто ставит свой чемодан к шкафу, и поворачивается ко мне. Я смотрю на неё внимательно, мне не хочется вытягивать это из неё клещами, но хочется знать, что ей здесь хотя бы терпимо. Как тебе? спрашиваю наконец я, потому что она так ничего и не говорит.
Нормально, оглядывается она по сторонам, что я принимаю за хороший знак.
Показать тебе мою комнату? спрашиваю я. Она мгновение медлит, а затем кивает как-то нерешительно. Мы доходим до моей комнаты молча и также молча осматриваем её. Только в ванной я объясняю ей свой выбор: Взяла себе комнату с ванной, чтобы не шуметь и не будить тебя, если вернусь с дежурства ночью
Да, я поняла, коротко отвечает она. Может поедим? спрашивает она и идёт на кухню. Я иду за ней. Садимся ужинать.
Я надеюсь, тебе здесь понравится начинаю я. Школа в десяти минутах пешком. Тебе там понравится. Я была там и говорила с директором пытаюсь я приободрить её.
Правда? Думаешь, понравится? с вызовом смотрит она на меня, и я слышу ироничный тон в её голосе. В Балтиморе остались мои друзья. А тут у меня никого
Я понимаю начинаю я.
Понимаешь?! перебивает она, чуть не взрываясь. Если бы не ваши грёбаные мотоциклы, папа был бы жив! уже злясь, восклицает она, и резко встав, выходит изза стола, и идёт в свою комнату.
Я заканчиваю ужин в одиночку.
Ночью мне снова снится бьющееся сердце в моих руках. Открываю глаза с чувством такой тоски, что горло сжато подступившим комком.
Алекс, как же я по тебе скучаю
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Несколько месяцев пролетают незаметно. Ники ходит в школу, завела новых друзей. Крейн больше не таскается везде за мной. Мы даже отлично сработались. Слышала, как медсёстры шушукались, что он стал какой-то тихий. «Мне же лучше. Так спокойнее» обрадовалась тогда я.
В один из вечеров, выхожу из больницы, иду на стоянку, звонит телефон. Это Крис сотрудница службы опеки, с которой мы работали, когда встал вопрос опекунства над Ники.
Сэм, добрый вечер, здоровается она.
Привет, Крис, приветствую я её. Мы даже сдружились с Крис, пока я оформляла опеку над Ники.
Сегодня к нам обратилась Мэг, заявляет свои права на Ники. Собирается идти в суд за возвращением прав себе, сообщает она мне.
Ты сказала, что мы переехали? настораживаюсь я, зная, что от Мэг ничего хорошего ждать не приходится.
Да. Я уже передала ваше дело в Аннаполис, так что мне пришлось ей сообщить, немного виноватым тоном отвечает Крис.
Поняла, отвечаю я, очень мягко, потому что не могу винить Крис за её работу. Спасибо, что сообщила, благодарю я её за то, что она предупредила меня. О приходе Мэг лучше знать заранее.
Мэг это мать Ники. За восемь лет она появлялась регулярно. Нет, Ники её не интересовала. Всегда она приходила ради денег. Они разведены с Алексом, но родительских прав она не лишена, ограничена, но не лишена. У меня опека над Ники до её восемнадцатилетия. Теперь Мэг, наверняка будет манипулировать опекунством, чтобы получить денег. Наркотики для Мэг дороже дочери, наверное, дороже вообще всего.