Я посмотрела в лицо гостю. Нельзя сказать, что так уж красив, хотя черты лица правильные: тонкий нос, губы надменно очерчены, слева на щеке едва заметный шрам, тёмные глаза смотрят цепко. Не юноша летами, но мундир носит низшего чина. Отчего? Разжалован или скрывает цель своей поездки? По спине точно кто-то холодной рукой меня погладил, так стало не по себе, хотя гвардеец смотрел на меня и Мину доброжелательно.
Чаю с мелиссой, будьте добры.
Я от удивления брови вскинула. Надо же! И мой огородик для чего-то пригодился. Пулей кинулась в ледник, аж юбки взлетели. Там хранился у меня квас, настоянный на травах. Для таких ценителей. Ох, непростой гвардеец, не простой. Налила из бочки в глиняный горшок, облитый глазурью. Вынесла его с бокалом на подносе. Пусть не думает гвардеец, что тут глухая провинция, и в обслуживании мы не смыслим. Улыбнулась, подала напиток. Глянула по сторонам, батюшки светы! Сколько гостей набилось. Трое уже сидят за столиком у окна и ложками стучат. Двое с нашими девахами хохочут.
Пробегала битых полтора часа от кухни к залу и обратно, а сама украдкой в сторону стола гвардейца и Жирко поглядывала. Эти двое точно нашли общий язык и никуда не торопились. Однако уже к вечеру Жирко уехал, а гвардеец остался у таверны. Он, казаось, слонялся без дела. То у плетня стоял, то со старухой Серпентой любезничал, то под ёлкой толстую книгу читал.
Вечером гостей прибыло, я с ног валилась и ничего не успевала. Даже один раз отхватила подзатыльник от Матушки Скрыни за нерасторопность. Голова шла кругом, перед глазами так и мелькали горы тарелок с объедками, куриные ножки на противне, жухлые салатные листья, тушёная фасоль с говядиной, надкусанные пирожки с капустой. Мина и я не справлялись, а Крыся куда-то запропала. Матушка Скрыня сама стала подавать кушанья, а одну из девах, косоглазую Жанетку, пристроила посуду мыть.
Наконец село солнце, гости разъехались, кто не остался на втором этаже с девахами. Несколько кутил всё ещё сидели за столами, высоко поднимая кружки за здоровье Его Величества Хенрика. Но им новых блюд не готовили, носили остатки пиршества.
Всю посуду перемыли за полночь. Я подмела полы в обеденном зале и поскребла столы, но уже без особого рвения. На втором этаже всё еще было шумно, а зал опустел. Я решила сбегать на озеро, на мне от дневного пота сухой нитки не было. Схватила чистую рубашку и полотенце, думала ушмыгнуть от Матушки Скрыни. Не тут-то было.
Стой, вертихвостка окаянная, рыкнула Матушка, куда собралась, на ночь глядя? Коли на потрахушки с каким гостем заезжим, так знай, что половинная доля моя.
Бог с вами, Матушка, говорю, и в мыслях не было.
А самой так противно стало, что и купаться расхотелось. Матушка Скрыня совершенно в людях не разбиралась, как только могла подумать такое обо мне? Вот нарочно обидела. Слёзы на глаза навернулись, но я закусила губу и посмотрела на Матушку так злобно, что она опешила и ответила:
Ну, иди, куда шла. Драконий хвост с тобой.
Знакомая тропинка к озеру была широкой, натоптанной. По ней на водопой коней водили, да и купаться бегали. Пройдя её до половины, я свернула между деревьями. Я в лесу знаю каждый кустик, за полгода службы в таверне изведала все тропки, а какие-то и сама протоптала.
Тихо в лесу ночью, отсюда даже ржание коней на привязи не долетает. Еловые лапы низко висят. Спрятаться мне бы здесь, чтобы не нашёл никто: ни Матушка Скрыня, ни голодные гости, ни Жирко с насмешками, ни господин гвардеец со своим пристальным взглядом.. Кстати, куда он подевался? Я и не заметила, когда он уехал. Да и эльфийская праматерь с ним!
Впереди заблестела вода безымянного озерца, которое я любила не меньше, чем Серебрянку в отцовском именье. Несмотря на то что тут рыбачили все, кому ни лень, мыли коней и купались, воды озера оставались чистыми. Пологие берега были истоптаны сотнями ног и копыт, но мой путь лежал туда, где никто не мог мне помешать.
Луна поднялась в зенит и подарила широкую дорожку к самому горизонту. Вот бы проплыть на лодочке по ней Говорят, это приносит невероятное счастье. А невероятное счастье это то, чего мне лично сильно не хватает.
Я сбросила платье и рубашку, чтобы бережно постирать потом. Платье у меня в запасе было только одно, к тому же такое ветхое, что выкручивать его не стоило. Я выставила вперёд руку, и ветер отогнал волны от берега, теперь тут было мелко и не опасно плавать. Приятная прохлада озёрной воды приняла меня как колыбель младенца. Луна растаяла в воде, как сливочное масло, и лунная дорожка пропала, потому что я поставила стену воды краем ветра. Совершенно бесполезный дар управлять воздухом, но что умею то моё.
Правду говорила тётушка Зуска: «Вода смывает усталость и грехи дня». И теперь я снова семнадцатилетняя Стася Лучик, дочь обнищавшего дворянина, а не уставшая служанка, пропахшая мясной подливой. И плещусь я не в безымянном озерце, а в родной Серебрянке с лёгким запахом помятой у берега рогозы и цветущей ряски.
Вдоволь наплескавшись, я выскочила на берег, подхватила длинную тонкую холстину и закуталась в неё. Какое блаженство! Немного посидела на берегу, поджав ноги под себя, приводя ветром воду озера на её прежнее место, успокаивая волны. Потом надела чистую рубашку и спустилась к воде, чтобы постирать, как кто-то сильно толкнул меня в спину. От неожиданности я упала на мокрую глину, лишь голове мелькнуло: «Вот и искупалась». Я взбрыкнула ногами, но мой обидчик грубо перевернул меня на спину и навалился на меня. Грузный, воняющий пивом и вяленой рыбой, он ёрзал на мне, придушивая лапищами. Я вертелась как могла, кричала, но уже почувствовала, что силы меня оставляют. Этот мерзавец схватил меня одной рукой за волосы и несколько раз приложил головой о землю. Я извернулась и укусила его за щеку, почувствовав солёный привкус чужой крови. Мерзавец взвыл и ударил меня по лицу несколько раз. В глазах поплыло, и я провалилась в темноту.
Очнулась я в чьих-то крепких руках. Кто-то высокий и сильный нёс меня от озера к таверне Матушки Скрыни. Я дёрнулась, но этот кто-то держал меня крепко. Я попробовала понять, что чувствую. Есть ли боль или жжение внизу живота? Нет, хвала эльфийской праматери, ничего такого. Я подняла глаза на своего спасителя и увидела тонкий шрам на щеке и надменную скобку губ. От неожиданности ойкнула.
Значит, живая, хмыкнул он и опустил меня на землю, Идти можешь?
Я покачнулась и увидела, что обута в свои разношенные чуни, а сверху на мне тёмный бархатный плащ.
Где этот
Жирко? хмыкнул снова гвардеец, бродит по бережку, ищет свои сапоги да камзол со штанами. А они на дне озера. Там глубоко, так ведь?
Я улыбнулась и почувствовала, как болят мои губы.
Гвардеец взял мой подбородок двумя пальцами и вздохнул. Я почувствовала слабый, но приятный запах лимонных корок. Это были дорогие духи. Не по чину, не по мундиру.
Завтра будет хуже. Глаз заплывёт. Но я тебе мазь дам.
Не надо, у меня есть. Спасибо вам за всё Как вас хоть зовут?
Смеян Лихобор.
Я шёпотом повторила эту фамилию и потрогала языком свои верхние зубы, которых коснулась, произнося её. Лихобор. Лихобор. Звучит как колокол, созывающий на собрание жителей города.
Глава 3
Конечно, поспать мне почти не удалось, хотя Крысин ребёнок за стеной не плакал. Я притащилась в каморку и рухнула на тощий матрац, набитый сеном. Первый луч солнца поднял меня, и я с ужасом уставилась на свои голые ноги. Мало того что они были грязны, так ещё и синяками усыпаны! Я достала из сундучка осколок зеркала и ахнула. Как и обещал Смеян, лицо опухло, а правый глаз заплыл. В волосах торчали травинки, мох, засохшие куски глины.
Что толку плакать, размазывая слёзы по лицу? Я тихонько спустилась и снова побежала по тропинке к озеру. Надо было найти платье и рубашку. Ведь другой одежды у меня не было. Не в гвардейском же плаще мне ходить?
Платье нашлось сразу. Оно лежало, не тронутым. А рубашка была так изгваздана, что я не сразу поняла, коряга ли это или копна сухих листьев. Отстирать её было непросто, я старалась, но потом скомкала и швырнула в озеро. Искупалась в ещё тёплой воде, без удовольствия, постанывая от боли. Лицо горело, и холодная вода пошла ему на пользу. Надев на мокрое тело платье, я поспешила в таверну.
Старуха Серпента уже сидела на колоде и зычно орала:
А кому пироги да кренделя! Заезжайте на огонёк!
Я прошмыгнула мимо, забежала за угол и юркнула в калитку, которая вела в подсобный двор, подслеповатая крикунья меня и не заметила. На пороге кухни я столкнулась с Миной.
Эльфийская праматерь, кто тебя так отделал?
Жирко, всхлипнула я, мрак ночи, да?
Не то слово! На глаза Матушке Скрыне лучше не показываться, хотя ей не до тебя.
Мина вылила помои хрюшкам и вернулась в кухню. Я спустилась в ледник, зачерпнула в горсть колотого льда и приложила к лицу. Вряд ли поможет, но попробовать стоило. Постояла у окошка, переводя дух. Мелкие ледышки остро впивались в кожу. «Все-таки я неженка, взгрустнулось мне, кожа слишком тонкая. Каждая жилка видна. Вот из-за этого все беды. Укусит комар или блоха сразу кровавый синяк. От простой пощёчины выгляжу теперь как после пыточной в Сером Патруле. Не с такой кожей в служанках быть Эх, папаша, папаша! Кабы не твоё пристрастие картам и костям, не сидела бы я сейчас у гоблинки в подвале, и не рассматривала свои синяки».
Я услышала, как загремели противни, зажурчала вода. Было пора возвращаться к работе. Вспомнив о мази, я взбежала в свою комнату, вытащила из сундука склянку. Мазь я варила сама, на козьем жиру. Ромашка, мать-и-мачеха, золотой ус. Я покупала его у заезжего травника, отдала полсеребряной монеты. Вот и проверим, как работает средство. Немного мази я наквацала на самый кровавый синяк на бедре. А целую щепоть размазала по лицу. Блестит, пахнет! Теперь все мухи округи мои.
За стеной было необычайно тихо. Что же Крысин ребёнок? Неужели худое случилось? Предчувствуя недоброе, я выскочила из своей каморки, и толкнула дверь к Крысе. Там было пусто, повсюду валялись грязные тряпки, сиротливая колыбелька покачивалась в углу, точно ее только что толкнули. Я кубарем слетела вниз и застала Крысю, садившейся на повозку.
Крыся, голубушка! Куда ты собралась? запричитала я, глядя в заплаканное опухшее лицо девушки.
Что у тебя с рожей? хрипло засмеялась Крыся, Матушка отоварила?
Да ерунда, с постояльцем подралась. Снасильничать хотел.
Ты отбилась, а я нет, лицо Крыси скривилось, и она кивнула на свёрток.
В одеяле спал гоблин-полукровка, его ушки смешно подрагивали.
Не признаёт внучка Матушка Скрыня. Сказала мне убираться подобру-поздорову. Не нужен ей ублюдок.
Погоди-погоди, она так и сказала? А что господин Воржик? Может, ему написать письмецо? Куда ты теперь? зачастила я, оглядываясь на возницу, который заканчивал приготовления к поездке, укладывая какие-то мешки на телегу.
Нужна я ему Побаловался и будет. Решила я в Челноки податься. Заплатила вон купцу, он меня и довезёт. Там найду комнатку, буду на мост ходить, юбками трусить. Проживу как-нибудь.
Возница хитро смотрел на Крысю. Бедная дурочка, что теперь с ней будет.
Ты прости меня, что я тебя побила. Ты не сглазила моего парнишку. Я-то думала, что моя кровь сильнее гоблинской. Он родился, такой славный был, беленький. Теперь темнеть стал, ушки вытянулись. Ой, за что мне беда такая
Она завыла, закусив кончики платка, наброшенного на плечи. Красивого, расписного платка. Такие не дарят заезжие гости девахам.
Погоди, Крыся, у меня есть кое-что для тебя.
Я метнулась во двор, к своей грядке. Порылась там, достала мешочек с заветными серебряными монетами. Десять штук. Недолго думая, оставила себе две, остальные в кулаке зажала. Мешочек землёй присыпала, бросилась к повозке со всех ног. Возница уже отъезжал, стегнув лошадёнку.
Возьми, Крысенька, тебе нужнее.
Изумлённая дурочка смотрела на меня, покачивая головой в разные стороны. Никто никогда в её жизни не делал ей добра, и потому не знала она, что такое благодарность. Сунула подарок за пазуху и ладонью мне помахала. Я тоже помахала ей, проследив, как скроется повозка за ветками ёлок.
Благородно, но невероятно глупо, услышала я знакомый бархатный голос и обернулась.
Гвардеец неодобрительно смотрел на меня.
Деньги мои, какое ваше дело? дерзко ответила я и покраснела, потому что представила себе, как выгляжу в этот момент. Синяк на пол-лица, платье драное.
Ты могла бы купить себе новый наряд, туфли, ленты. Всё то, чего хотят девчонки. Странная ты. Всех проституток не спасёшь. Да и надолго ли ей хватит твоих медяков?
Серебряных.
Тем более, невероятно глупо.
Гвардеец развернулся и пошёл к своей лошади, стал поправлять седло. Я почувствовала странную печаль. Неужели он вот так и уедет теперь? Хотя, что ему тут делать? И так задержался.
Я вам даже спасибо не сказала, господин Смеян. Простите меня, я действительно благодарна вам за то, что вы меня от Жирко спасли.
Как не поблагодарила? удивился Смеян, Я битых полчаса наблюдал прекрасную картину под названием «Купающаяся фея». Правда, из кустов обзор был так себе, но ближе подойти я не решился. А зря. Если бы меня заметил Жирко, то побоялся бы напасть. И ты бы не ходила сейчас с таким лицом
Я вспыхнула от стыда и хотела убежать, но Смеян схватил меня за подол платья, и я чуть не шлёпнулась. Пришлось остановиться и обернуться.
Мне довелось проверить карманы незадачливого любовника, и я кое-что обнаружил.
Что же?
Письмо. Оно адресовано тебе. Удивлён, что простая кухарка умеет читать.
Я чуть не задохнулась от удивления и испуга. Письмо! Кто мог написать мне? Отец? Неужели там всё так худо? Или Агнешка в беде?
Смеян протянул конверт, он его даже не вскрыл. Я выхватила письмо и поклонилась. Конверт был из дорогой бумаги, с золочёными вензелями. На сургуче отпечатан герб господина Вильда.
«Уважаемая госпожа Стася Лучик. Сообщаем Вам о том, что бракосочетание госпожи Баси Новицкой и господина Амброзия Вильда состоится в будущую субботу, девятого числа месяца цветения лип в замке Вильдов. Будем безмерно рады лицезреть вас в числе ближайших гостей со стороны невесты. Госпожа Бася Лучик посылает вам в дорогу три золотых и платье, чтобы вы могли прибыть в подобающем виде».
Вот гад! сказала я, и Смеян захохотал.
Вам в любви признались не теми словами?
Пришлось объяснить, что к чему. Смеян снова захохотал.
А я-то думал, зачем этому дурню бархатное красное платье? Ну, думаю, у него и причуды. В деваху переодевается на досуге А тут целый сюжет.
Скрыть он хотел, негодяй эдакий, письмецо. А платье бы в ближайшей роще выкинул.
Или продал бы, что вернее.
Я посмотрела на Смеяна с прищуром, хоть правое веко и болело.
А откуда вы про платье знаете?
После того как Жирко сбежал, бросив свои вещи, я в них порылся. Ведь с Матушкой Скрыней он не расплатился. Пришлось отдать красное платье. Денег в сумках Жирко не оказалось.
Я решительно двинулась спасать подаренное мне сестрой бархатное платье. Надо же? Моя сестра не только вспомнила обо мне, но и пригласила на свадьбу, да ещё и позаботилась о том, чтобы я чучелом не выглядела! Милая моя Басенька. Как же тебе одиноко, если ты вспомнила обо мне!
Матушка Скрыня, объявила я с порога, прошу вас, войдите в моё положение. Мне очень, очень нужно бархатное красное платье. Его вёз Жирко для меня. Я на свадьбу к сестре приглашена. Это мой наряд.