Тебя расстроило упоминание о Капоте? чуть насмешливо произнесла Дина.
Он мне нравится, хотя некоторые его книги написаны, по-моему, чересчур туманным языком приходится вчитываться в каждую строчку, чтобы понять.
А ты читай между строк. Не вдумывайся чувствуй.
И она вдруг сказала обычным тоном, без намека на эмоции, но Степа все же понял, что она внутренне как-то перестроилась:
Что мне сделать, чтобы стереть это с твоего лица?
Что именно?
Сам знаешь.
Восхищение тобой? Похоже, никак, попробовал пошутить Степа, но Дина помотала головой:
Какое там. Это боль. Я это выражение глаз из тысячи узнаю.
Хм ну, если честно, у меня слегка побаливает мизинец на правой руке прищемил позавчера дверью
Дина усмехнулась и потянула Степу за руку в комнату. Закрыла балконную дверь на щеколду и повела его к дивану. У него в голове уже начали рождаться самые приятные мысли, но она решительно сказала:
Тебе надо выспаться. Ложись. Потом поедим.
Степа активно запротестовал (спать, пока она рядом, так бессовестно терять драгоценное время?!).
Ее тон сделался мягче:
Пожалуйста. Я посижу здесь. Могу почитать тебе. Можно и не Капоте, если хочешь. Очень важно, чтобы ты выспался.
«Важно кому ей? Действительно?»
Ночью высплюсь, махнул он рукой.
А ты разве не хочешь провести ночь на воскресенье с друзьями? Сходили бы куда-нибудь В последнее время ты стал мало с ними общаться.
Степа промолчал.
Ложись. Я буду рядом. Честное слово.
А можно тебя обнять?
Да.
Ты приляжешь тоже?
Да.
От Дины не пахло духами, как от других девушек. Пахло шампунем и сигаретами, а к этим запахам примешивался ее собственный островатый, но в то же время тонкий, ни на что не похожий.
«Господи. Я влюбился как мальчишка, честное слово, так нельзя», без толку повторил Степа мысленно в сотый раз.
Он осторожно притянул ее к себе Дина не оттолкнула. Потом, отстранившись на секунду, стянула с себя свитер, под которым была только майка, свободно сидевшая на ее мальчишеской фигуре.
Жарко.
Понимаю.
Спи.
Постараюсь.
Я не мешаю?
Никогда не мешаешь.
Лучшая подруга. Как же иначе.
Глава 2. Надя
«Как трудно было бы перенести наши
несчастья без друга,
который испытывает их еще сильнее нас».
Цицерон Марк Туллий
«Она все замечает и ни о чем не спрашивает. Наверняка она давно поняла мои чувства, но» подумал он, едва успев пробудиться. О чем еще думать, если не о ней?
«Но». Дальше мысль никак не шла, будто уперлась в бетонную стену. «Но», несомненно, присутствовало, но Степа не мог (кажется, и не хотел) признаться себе, в чем же оно состоит.
Он открыл глаза. «Так. А где она? Не могла же она уйти. Кто закрыл бы дверь? Открой она бы квартиру точно не оставила, не в ее духе».
Четыре часа, констатировала Дина, вернувшись с балкона и присев рядом с ним.
«Слава богу».
Теперь от ее свитера пахло морозом и дымом.
Привет, сказал он. Но сейчас не четыре. Сейчас ведь
Ты спал четыре часа. Хорошо бы побольше.
А ты что делала?
Курила, читала Капоте уж извини, что без тебя. Позвонила домой. Включила ноутбук, проверила почту как обычно, взломала все твои пароли, пролистала твои интимные письма шучу.
Да я тебе сам пароль скажу.
Не нужны мне твои письма я к себе на почту заходила. Хотела узнать, нет ли новых заданий с работы.
И как?
Разумеется, есть. Мой начальник никак не мог пропустить выход этой книги.
В интернет ее, конечно, еще не выложили?
Я не нашла. Что ж, так лучше я ведь предпочитаю листать книгу, а не крутить колесико мышки.
Около года назад Дине вдруг взбрело в голову, что единственная профессия, в которой она сможет себя реализовать книжный обозреватель. Недолго думая, она, человек действия, без малейшего опыта работы подалась в известный литературный журнал, принеся в редакцию для примера свою рецензию на один из самых ярких романов года. Ее приняли сначала внештатно, а потом и на полставки с постоянной зарплатой.
Параллельно Дина решила покончить с учебой на экономе и поступить на первый курс факультета регионоведения. Зачем оставалось загадкой. «Хоть что-то другое, сумбурно, но уверенно объясняла она лучшей подруге Наде. Мало кто работает по специальности, это и не нужно. Диплом просто должен быть. А что скучно учеба не должна быть интересной. В жизни полно других интересных вещей».
Как глупо! До чего же ты странная, открыто высказалась тогда Надя, знакомая с Диной с того возраста, в каком и говорить толком не умеют.
Что ж ты знаешь меня лучше всех. Видимо, так и есть я глупая и странная.
Дина придавила окурок носком ботинка, потом, подумав, подняла его и все же донесла до урны.
Да ни черта я о тебе не знаю. Смотрю на тебя и даже близко не могу угадать, что у тебя в голове. И если ты завтра вдруг возьмешь ружье и начнешь стрелять по людям, для меня это будет таким же сюрпризом, как и для какого-нибудь старичка из Тимбукту.
Что поделаешь, «на этом свете человек редко понимает другого».
А это кто еще сказал?
Гете. «Страдания юного Вертера».
Только ты одна в целом мире и успеваешь учиться, работать, общаться с людьми и заучивать наизусть книги, с нескрываемым раздражением бросила Надя.
Ну, мое «заучивание» и моя работа в какой-то мере дополняют друг друга.
Но тебя же не Гете обветшалого заставляют анализировать, а новинки!
Редактор одобряет уместно проведенные параллели и общую подкованность в вопросах литературы, да я и критики много изучала Я бы рада читать и еще больше и новинок, и классики мне не в тягость, наоборот. Слава Богу, журнал не занимается детективами и сентиментальщиной. Конечно, под красивой обложкой часто скрывается «ноль без палочки» но надо же мне знать, что сейчас выдают за качественную литературу.
Да ты и без работы бы все это читала. Зачем так «вгрызаться» в ненастоящие реальности, если есть своя, настоящая, довольно короткая жизнь?
А разве у меня нет своей жизни? У меня все в порядке.
Дина как-то резко замолчала, и было ясно, ЧТО она могла бы сказать: «На себя посмотри». Но нет, она бы никогда такое не произнесла.
Все существование Нади, несмотря на бесспорную цельность, напоминало бег белки в колесе непрекращающийся, изнурительный, бесполезный. В подростковом возрасте, почему-то проникшись идеей конечности жизни, Надя стала пытаться взять от нее все суетливо и довольно неуклюже. Из-за природной невезучести все начинания бедняжки либо были бесплодны, либо заканчивались плохо.
В ночных клубах она подсела на экстази и «слезла», только когда за нее взялась узнавшая обо всем Дина взялась решительно и жестко. Зато никаких клиник не потребовалось, и родители Нади так ни о чем и не догадались.
Уезжая из клубов, она бесстрашно ловила «попутки», и один такой «улов» закончился плачевно: ее ограбили и избили. И, уж конечно, чудом выпросив телефон у сердобольного прохожего, позвонила она не домой маме с папой, уверенным, что дочка ночует у подруги и готовится к зачету, а Дине, и та сразу примчалась на такси. Забрала Надю к себе, скрепя сердце согласилась не вызывать врачей, привела ее в порядок и даже кое-как замазала тональным кремом синяки на лице и шее, чтобы ей не пришлось отвечать на вопросы родителей.
То и дело Надя возникала на пороге Дининого дома в слезах из-за очередного мачо: обманул, бросил, изменил хотя какой смысл хранить верность девушке, которая убеждена, что на отношения с одним человеком можно пожертвовать максимум пару недель.
Несколько раз Дине приходилось сопровождать Надю в аптеку за тестом на беременность одной ей было почему-то страшно. К счастью, до сих пор все обходилось.
Учеба на самом престижном факультете университета, стоившая родителям Нади почти всех накоплений, сильно страдала из-за жизненных установок девушки. Тратить время на скучные лекции и семинары ей не хотелось в результате недоумевающим родственникам («Наша дочь все время готовится к занятиям, даже ночами что за звери эти преподаватели?!») приходилось давать Наде деньги еще и на тройки в зачетке.
Надя тоже за все платила, но только здоровьем, нервами и временем, которое продолжало убегать. А жить все никак не получалось, стоило решить одну проблему тут же появлялась другая. Все они были следствием ее собственных ошибок тяжелым, часто постыдным следствием, о котором не расскажешь никому, кроме лучшей подруги. Из-за необходимости все скрывать появлялось чувство стыда и незащищенности, от которого Надя старалась сбежать опять в гущу этой самой губящей ее жизни.
Дина выручала. Ни разу не ругалась (кроме случая с экстази). Спокойно приходила и делала все, что могла. Только ее можно было впустить в этот ад. «Мы должны быть снисходительными без желания исправлять других», говорила она. Это была фраза какого-то Филдинга (или, может, Хилдинга Надя точно не помнила).
Тот разговор подруг о книгах и о жизни стал лишь одним из тысячи подобных. Они редко бывали в чем-то единодушны.
В жизни Нади с тех пор мало что изменилось точнее, менялись декорации, но суть оставалась той же. Дина же за год прочитала кучу новых книг, поступила-таки на новый факультет и достигла немалых успехов в новой работе. И нашла нового близкого друга. Которому теперь вещала:
Наверное, пойду в книжный прямо сейчас. Я бы ту книгу и так купила, просто для себя. Мне автор этот нравится. А тут еще и редакция расходы возмещает Хочешь, куплю и вернусь вместе как раз почитаем? Раз с Капоте не вышло.
Было бы здорово, если у тебя есть время.
Сегодня у меня только одна встреча, она нескоро.
«Встреча Степе стало трудно дышать от внезапного предчувствия. Может, она влюбилась? Поэтому и стала такой задумчиво-отстраненной»
Дина не видела его взгляда. Она отвернулась и погрузилась в свои мысли.
Ты так и не позавтракала?
Нет, разумеется, я тебя ждала. Сейчас поставлю чайник. Поедим, да я пойду.
А можно с тобой?
Если хочешь. Но ты уверен, что успел бы соскучиться за эти пятнадцать минут? Книжный магазин в соседнем доме.
Иногда мне кажется, что из-за этого ты ко мне и ходишь.
Иногда ты невыносимо мнителен, дружище. Возле моего дома тоже есть книжный.
Успокоила. И все же пошли вместе.
Степа начал застегивать рубашку Господи, скажи ему кто-то раньше, что он будет ходить в рубашках вместо привычных растянутых футболок и толстовок, он бы захохотал. Дине это было, скорее всего, безразлично, но все равно ему хотелось выглядеть перед ней лучше, аккуратнее, эффектнее даже.
Уже приведя себя в порядок, Степа обнаружил, что она стоит на пороге, наблюдая за ним то ли с интересом, то ли, как ему показалось на один ужасный миг, с жалостью.
Ты как будто на парад собрался. Не хватает только наглаженных брюк.
Ха. Нагладить?
Дина рассмеялась, но быстро посерьезнела.
Я просто не хочу, чтобы ты стеснялся быть собой.
Я не не буду.
Она смерила друга пристальным взором и отошла, пропуская его на кухню. Налила им обоим кофе, поставила перед ним чашку.
Я вчера читала рецензию на один роман, вышедший в прошлом сезоне. Не представляешь, какую ересь пишет этот критик! Погоди, сейчас процитирую Дина резко прервалась, услышав звонок сотового. Это Надя. Я на минуту.
Оставшись за столом один, Степа остановил опустошенный взгляд на чашке с кофе, из которой Дина едва успела сделать пару глотков. Она отошла только на минуту, а время как будто остановилось. Так бывало всегда.
А вот и она сосредоточенная, слегка напряженная, уже готовая умчаться от него. С Надей, конечно, случилась очередная неприятность.
Я должна уйти.
Ну вот, так он и знал.
А книга? без особой надежды напомнил Степа.
Потом.
Но
К Наде. Остальное после.
Не вернешься? спокойно спросил он.
Не знаю, быстро ответила она, уже завязывая шарф на шее. Все. Побежала.
Он не ответил.
Глава 3. Антон
«Случай псевдоним Бога,
когда он не хочет подписаться
своим собственным именем».
Анатоль Франс
Дина мерила сквер нетерпеливыми широкими шагами, то и дело проверяя время на дисплее мобильного. Она была слегка раздосадована: никак не могла привыкнуть к тому, что Надя вечно все преувеличивает и драматизирует. То, что Дина редко проявляла свои эмоции, не мешало ей реагировать на чужие она не переносила громких сцен с криками и слезами, особенно когда их легко можно было избежать.
И зачем было кричать в трубку про серьезную травму и деньги, которые срочно нужны, когда всего лишь старый приятель, некогда одолживший Наде тысячу рублей, объявился именно в тот момент, когда ее угораздило вывихнуть лодыжку? Ладно, дело не только в лодыжке у Нади и не было никаких денег, и об этом тоже можно было сказать прямо. От Дины требовалось достать нужную сумму и отдать этому парню лично у него не было банковской карты.
Вроде бы мелочь, но Надя дико нервничала приятель якобы разговаривал очень сурово, а он, по ее словам, «может даже ударить, если разозлится». Поэтому она побоялась предлагать ему заехать к ней. Зачем было одалживать у столь сомнительной личности, Дина уточнять не стала. Одно она как и Надя знала точно: уж на ней-то, Дине, этот тип не отыграется, хотя бы потому что она не производит впечатление беззащитной.
Сделав подруге пару бутербродов и принеся к ее прикроватному столику все, что могло ей потребоваться до прихода родителей (они должны были вернуться поздно), Дина сама позвонила ее знакомому и назначила ему встречу в центре города.
«Я тебе все возмещу», благодарно прошелестела подруге Надя.
Она редко возмещала. Все средства уходили на учебу и так называемую «красивую жизнь».
После пяти, а может, десяти минут ожидания Дина заметила молодого человека, который остановился неподалеку и оглядывался по сторонам.
Вы Роман? подойдя, осведомилась она.
Рассеянно глянув на нее, он отрезал «нет» и, решив, что разговор закончен, принялся кому-то звонить. Дина отступила в сторону, и тут у нее в кармане завибрировал телефон. Одновременно громко сказав «алло», Дина и молодой человек, к которому она только что подходила, переглянулись.
Алло, повторил он в трубку.
Алло, усмехнулась она.
Парень спрятал телефон и двинулся к ней.
Вы Дина?
Я-то Дина. Но вы ведь не Роман?
Я Антон. Пришел за деньгами.
А я пришла их отдать. Но Надя сказала, что на встречу ко мне придет Роман.
Надя? Какая Надя? заинтересовался Антон.
Чем дальше, тем любопытнее. Это моя подруга, задолжавшая вам тысячу рублей.
Ну, девушку, задолжавшую мне, зовут Катя, и там целых три тысячи, информировал парень, почему-то с претензией.
Секунду На лице Дины промелькнула сдержанная улыбка. Я ведь ВАМ звонила сегодня?
Да, кажется, теперь я узнаю ваш голос. Он у вас характерный для курильщика. Я не ошибся?
Это не имеет отношения к делу.
Хорошо, пожал плечами Антон. По крайней мере, разговаривал я именно с вами. Но как же так вышло?..
Очевидно, произошла ошибка. Я сейчас прокрутила в голове наш разговор вроде бы я не обращалась к вам по имени. Просто сказала, что передам вам деньги, и назначила встречу.
На пару секунд задумавшись и при этом сосредоточенно сдвинув брови на переносице, Антон кивнул.
Да, вы сказали: «Добрый день, с вами говорит Дина, подруга». Вы ведь сказали «Кати»!
Я сказала «Нади».
Видно, я просто ожидал услышать «Кати», вот и показалось Эх. Когда позвонили вы, я прямо приободрился у вас был уверенный голос и деловой подход, и появилась надежда, что я все-таки получу обратно свои деньги
Для этого вам стоило бы связаться с Катей, а не с Надей, терпеливо дослушав собеседника, отметила Дина и слегка замерзшими пальцами вытащила из кармана пальто пачку. Курите?
Антон машинально кивнул и, взяв у нее сигарету, озадаченно проговорил:
Так, я пока не разобрался вы перезванивали мне на телефон, который дала ваша подруга. А она дала тот, с которого я звонил утром. Звонил я Кате на новый номер, который она мне продиктовала. Я не понял, что со мной говорит не Катя, а ваша Надя не переспросила, действительно ли я как там, Руслан?