«Вот и все дела, сказал себе Антон, допивая стакан кефира. Хватит страдать ерундой. Нам не о чем говорить, мы почти не знакомы, она давно забыла о моем существовании подумаешь, зацепила слегка Понятно, чем непохожестью на других, уверенностью в себе и эта аура таинственности и силы Но что я мог знать о ней после нескольких минут общения? Да, думаю, человек, интересный. Но, опять же, это всего лишь догадки. Теперь нет смысла об этом размышлять. Я ей никогда не позвоню, даже если очень захочу. И хватит уже у меня полно других дел».
Если говорить по совести, не так уж много их было. Учебу Антон бросил не понравилась специальность, в армию его не забрали из-за плохого зрения, подрабатывал он от случая к случаю. С друзьями встречался нечасто в основном все были заняты, некоторые даже успели обзавестись семьями. А Антон все еще жил с родителями и, периодически назначая свидания девушкам, не видел ни одну из них в роли будущей жены они, впрочем, и сами не жаждали серьезных отношений.
В целом Антон мало чем отличался от большинства. Не совсем урод, но явно не красавец; того, что называют харизмой, в нем тоже не наблюдалось. Не особенно успешный в своих начинаниях. Людей вокруг него вертелось достаточно, но по-настоящему близких, кроме родственников, никого. Человеком Антон был скорее хорошим искренним, тонким, понимающим. Только кому все это надо? Кто вообще видел его таким? Родители да старший брат (он же и лучший друг), с которым получалось общаться не так часто, как хотелось бы.
В начале студенчества брата настигла такая любовь (а его пассия с детства так хотела красивую свадьбу), что он, никого не слушая, бросил университет, чтобы освободить время для работы, быстро скопил денег и в девятнадцать лет влюбленные стали мужем и женой. Естественно, брат съехал от родителей молодая пара сняла квартиру. Теперь у них уже был двухлетний сын.
Вероятно, над мужчинами в семье Антона довлело какое-то особое проклятье, не позволявшее им задерживаться в высших учебных заведениях его отец сменил место учебы целых четырежды. Но у него это шло от неспособности заниматься чем-то одним, желания успеть все сразу. Брату Антона надо было обеспечивать семью. А сам Антон просто думал, что будет интересно, а оказалось не его.
Он давно привык так ошибаться и в людях, и в занятиях, и в привычках, и в суждениях Несмотря на недовольство родителей, парень не спешил поступать в другое место решил какое-то время подумать. И пока взял паузу. Курил. Читал книги. Иногда развлекался с друзьями. Иногда работал кем попало, просто ради денег. Торчал в социальных сетях. Слушал музыку на большой громкости, когда никого не было дома. Существовал в своем ритме. И ждал.
В тот день к нему наконец пришло чувство, что дождался. Но чего?
«Когда-нибудь я все пойму. А сейчас главное, что мне легче. Я выпил кефир. Голова проходит. И той девушке я не позвоню. И нечего слишком много размышлять о жизни. У меня все впереди, и все, что не получается, я исправлю»
***
Похожие слова в то же самое время произносила Дина Степе, выходя с ним из кинотеатра:
Подумаешь, убили его в конце это просто фильм. Ты что так переживаешь, у тебя-то вся жизнь впереди.
Могли бы и не убивать. Слезогонка какая-то, отозвался Степа довольно резко. Он еле удержался от того, чтобы уронить пару слезинок над судьбой героя фильма взял себя в руки только благодаря невозмутимости сидевшей рядом Дины, и теперь ему было стыдно за эту слабость.
Люди любят красивые трагичные истории. Все, переключайся. Мы оба живы, и жить тебе еще долго. Остальное ерунда.
И тебе еще долго.
Ну, это никому не известно. Дина достала сигарету и, щелкнув зажигалкой, закурила. Не так уж плохо уйти в начале пути. Или в середине.
Эй, ты что, хочешь умереть молодой?!
Не знаю. Иногда мне кажется а иногда я почти знаю прости, я не на ботинок тебе пепел стряхнула?
Да какой пепел, подожди. Степа тревожно заглянул ей в глаза. Ты чем-то больна? Только честно.
Надеюсь, нет. Просто ощущение. Я и курить поэтому не бросаю. Впрочем, какая разница. Пока живы, надо жить. Только с умом.
Ничего с тобой не случится, уверенно проговорил Степа. Потому что я уж точно этого не перенес бы, а у меня линия жизни длинная. Понятно тебе?
Ты очень мил.
А уж ты-то как. Можно тебя сфотографировать?
Меня зачем. Такие следы на снегу причудливые. Такой у неба цвет странный пепельно-серый и черные голые ветви на его фоне тут явно есть что снимать, раскрой глаза.
А у меня они все равно только на тебя смотрят, простодушно признался Степа и обнял Дину.
Нужны ли после этого другие признания?
Ладно. Посвяти мне пару кадров и хватит. Не жди, что я стану позировать. Как получится, так и получится.
Они вернулись довольно поздно уставшие, замерзшие, но вполне довольные собой. Разувшись и даже не успев снять верхнюю одежду, Степа прошел в комнату, чтобы включить ноутбук и посмотреть получившиеся фотографии на нормальном экране.
Ого, сколько мы нащелкали! Триста кадров! изумился он.
Ничего себе. Пойду чайник ставить, нам надо согреться о, мне кто-то звонит. Судя по мелодии, это Надя! Дина бросила взгляд на часы. Господи, что стряслось?! Если что, маршрутки еще ходят Она нащупала в кармане пальто сотовый и, нажав на кнопку, быстро поднесла его к уху. Алло!
Привет, дорогая. Я тебя не разбудила? Впрочем, в такое время вряд ли У меня все хорошо, ты не волнуйся.
Судя по оживленному голосу, ничего жуткого и правда не произошло, но что-то странное все же было. Слишком оживленный голос.
Как твоя нога?
Уже лучше. Родители приехали, теперь я в надежных руках. Скоро спать будем. Я тут тебе кое-что скажу. Не знаю, убьешь ты меня или тебе будет все равно хотя ты редко злишься
Говори уже, а, призвала Дина.
В общем, это касается забавного вчерашнего недоразумения с деньгами. Надя смущенно хихикнула. Мне опять звонил тот парень, которого я приняла за знакомого и который принял меня за ну, ты поняла.
Только не говори, что ошибся номером! Все имеет какие-то границы.
Нет. Просил прощения за беспокойство и хотел узнать у меня твой телефон. Мол, он его стер, а мой в памяти мобильника остался, вот он мне и звонит. Ему очень надо что-то тебе сказать. И ну я согласилась. Он был настойчив, но так галантен, все время извинялся и голос у него ничего а как он внешне, ты не говорила? А, да, для тебя это не главное ну, все равно ведь не последнее дело
Терпеливо дождавшись окончания речи, Дина коротко отозвалась:
Я поняла. Спасибо, что предупредила.
Что, все-таки не надо было, да? всполошилась Надя. Ты извини, я даже не представляла, как поступить, растерялась
Нормально, расслабься. Спокойной ночи.
Вижу, болтать ты не настроена.
Я просто занята слегка
А. Учеба работа чтение?
Не совсем.
М-м это уже интереснее. Потом расскажешь?
Да.
Ну, до скорого. Целую.
Целую, пока.
Дина положила телефон обратно в карман, явно не планируя больше на него отвлекаться. Этот жест понравился Степе.
Все в порядке? осведомился он.
Ага.
Ей поговорить захотелось?
Вроде того.
Глава 6. Не лучшая тема
«Чем меньше слов, тем больше будет чувства».
Уильям Шекспир
Еще сквозь сон Степа слышал доносящийся из кухни голос Дины. Поначалу он улыбнулся: она здесь, рядом, впереди опять целый день вдвоем. А потом различил ее слова:
Нет. Сегодня никак. Завтра вторник? М-м боюсь, нет. Давай лучше в среду вечером, а то учеба и по работе кое-что надо Да ничего, переживу. «Работать не так скучно, как развлекаться». Шарль Бодлер сказал, знаешь такого? Почитай. Ладно, созвонимся. Ага.
Ее тон был лишь чуть более жизнерадостным, чем обычно, но Степа напрягся всем телом. Ему почему-то захотелось поскорее одеться, будто в дом вошел посторонний, нарушив их уединение.
«Что бы я ни делал, у нее все равно будет другая и, что хуже, более интересная и насыщенная жизнь», мрачно подумал он, натягивая джинсы.
Скажи, я тебе сильно мешаю? неожиданно для себя произнес он вместо приветствия, когда Дина вошла в комнату.
Ты? Мне? Нет, сразу отозвалась она.
В ее честности он не сомневался никогда.
Ты, наверное, встречи какие-то планировала на сегодня-завтра
Но у нас уговор, разве не так?
Главное, чтобы тебя он не напрягал. Я не собирался запирать тебя в клетке. Я люблю тебя. Я хотел, чтобы тебе было хорошо со мной. Но если нет, то
Степа продолжал говорить, но у него было ощущение, что самое важное он уже сказал, даже не заметив. Не заметив, потому что это было у него на душе и вполне естественно было заговорить об этом.
И все же, осознав, ЧТО произнес, он на секунду растерялся и попытался поймать взгляд Дины, ища поддержки. Но она смотрела куда-то в сторону. Правда, очень сосредоточенно, не моргая, возможно, внимательно слушала. А может, думала о своем и вообще не слушала
Степа, все хорошо, наконец произнесла она. Тебе что, кошмар приснился?
«Я просто очень боюсь тебя потерять, обними меня», хотелось сказать ему, но он, разумеется, промолчал. Дина прочитала все в его глазах, пересекла комнату и обняла. Но, как ему показалось, не нежно, а скорее так, как обнимают плачущих детей. Надежно, чуточку властно, успокаивающе
А затем вдруг поцеловала сначала будто вынужденно, после увлеченно, в конце концов почти страстно. Но опять же так, будто хотела заставить его замолчать забыть
Как бы то ни было, поцеловала. С другими его иногда не трогал даже секс, а с ней и поцелуй казался чем-то неземным, высшей наградой.
Я люблю тебя, Дин, выдохнул Степа. Ты чувствуешь ко мне хоть что-нибудь?
Не лучшая тема для разговора, неожиданно холодно произнесла она.
Чуть отстранившись, он глянул на Дину как-то недоверчиво и выговорил изменившимся голосом:
Боже ты должна была сразу мне сказать. Зачем было давать надежду?
Ты ничего не понимаешь.
Все я понимаю. Отпустив девушку, он целеустремленно направился к балкону. Сигареты там?
Ты же в шестнадцать лет бросил.
Плевать, хочу курить.
Я с тобой. И накинь пальто.
Нет.
Я принесу.
Когда она вышла на балкон, Степа уже успел закурить. Дина набросила на него верхнюю одежду он, кажется, не заметил этого и тоже зажгла сигарету. Они впервые курили вместе.
Послушай, начала Дина чуть более хрипло, чем обычно.
Не надо. Я же говорю я понял. Я тебя ни в чем не виню, просто теперь мне видится полной бессмыслицей все, что происходило со мной с нами в последнее время. Ведь я жил надеждой, которую ты усиленно подкармливала а может, мне только казалось? Ты это ты. Для тебя дружба это близость, а любовь существует ли она для тебя? Ты вообще когда-нибудь любила? Не отвечай, я не хочу этого слышать.
Влюблялась. Точнее, очаровывалась. Ненадолго, перебила она. Иногда хотелось полюбить по-настоящему но больше всего хочется сейчас. Жизнь коротка.
Глупости.
Я же объясняла, у меня такое ощущение грядет что-то масштабное. Понимаешь, это стало навязчивой идеей. Я просыпаюсь среди ночи в холодном поту, вдруг поняв, что все это совершенно беспочвенно но это назойливое предчувствие такое сильное, густое, едкое
Одна из таких ночей была в пятницу, я угадал?
Да. Мне просто необходимо было побыть рядом с кем-то близким, с кем-то, кто не станет расспрашивать просто подарит ощущение тепла и покоя. Представь, мне тоже бывает плохо. И больно. И странно.
Степа молчал. Недокуренная сигарета, зажатая между его дрожащими пальцами, постепенно тлела.
Я не умею влюбляться по-настоящему, продолжала Дина как всегда, ровным, пусть и хрипловатым голосом. А если вдруг кем-то увлекаюсь, он, скорее всего, неинтересен мне как человек, потому все длится совсем недолго. Это всего лишь красивый сюжет красивого романа, который наскучит мне после второй главы. Я научилась относиться к подобным играм снисходительно не лишать же себя приятных поворотов сюжета, но ни в коем случае не серьезно. Не допускала интимных отношений я бы хотела этого с кем-то близким, а не с полуразмытыми образами принцев. А близкие мне люди мужского пола их я любила, но мне никак не удавалось увидеть в них привлекательных молодых людей да, это всегда были искренние, теплые, глубокие чувства, но
дружеские, невольно подсказал Степа, выбросив истлевшую сигарету и машинально потянувшись за другой.
Именно.
Так же и со мной?
Нет, с тобой не совсем. Просто когда ждешь чего-то постоянно и с минуты на минуту, ты ловишь каждый намек, предчувствуешь и даже торопишь этот момент и очень легко ошибиться, принять желаемое за действительное. Впрочем, желаемое ли? Может быть, я все истолковала неправильно и меня ждет не любовь, а смерть. Дина шумно выдохнула дым. Да, и то и другое самое сильное, святое и непреложное, что есть на свете. А то, что я ощущаю, как раз
Она прервала саму себя и заговорила уже иначе, слегка торопливо, будто сворачивая надоевшую беседу:
Ну да ладно. Возможно, все куда проще, чем я себе навоображала.
Степа отметил, что она будто чего-то испугалась (спокойная и отважная Дина испугалась?!), но то, что она сказала после, немедленно вытеснило эту мысль:
Что уж там, меня стало тянуть к тебе все больше. Я себя останавливала: «Пойдешь на поводу у этого чувства, а потом разочаруешься и потеряешь все. Причинишь ему адскую боль». Я стала ждать, пока мое чувство примет более четкие очертания.
Степа все еще держал в руке сигарету, но не зажег ее.
И я жду, закончила она.
А-а, протянул он без всякого выражения, еще не разобравшись, как воспринимать эту информацию.
Ты думал, я ничего не испытываю, да? Тогда зачем от всех отгородилась на эти три дня?
Ради дружбы. Она же для тебя священна.
Ох, сколько яда.
Прости. Я слегка я просто можно спросить?
О чем хочешь.
Как бы ты описала свои чувства ко мне на данный момент?
Дина не помедлила с ответом, будто заготовила его заранее (хотя, насколько Степа ее знал, скорее всего, нет).
В книге японской писательницы Бананы Ёсимото есть чудесная фраза: «Это даже не любовь, а скорее удивление на грани испуга».
О! Ты в субботу утром это сказала я еще не понял тогда, к чему. Кажется, да чувствую что-то спонтанное, не поддающееся описанию, немного ужасающее
Не ищи других слов. В данном случае эта фраза безупречна, остановила его Дина и притянула к себе.
Выговорилась легче стало? как-то официально, почему-то по-взрослому произнес Степа, отложив так и не начатую сигарету.
Намного.
Ни с кем больше это не обсуждала?
Разумеется, нет.
Мне тоже легче. Все сложилось в целостную мозаику Его голос потеплел. Я буду ждать ответа столько, сколько потребуется.
Пошли отсюда, пока ты не продрог, да и я тоже.
Он послушно последовал за ней в комнату, закрыл балконную дверь, снова прижался к Дине, и они целовались как сумасшедшие. Теперь уже в прикосновениях ее губ ясно ощущались и страсть, и нежность слишком хорошо.
Скажи мне, что я не сплю, пробормотал Степа, касаясь ее волос.
Хочешь, чтобы ущипнула?
О нет, спасибо хотя а-а-а! Сильно.
Прости, прости ты Земфиру слушаешь?
Когда-то слушал, а что?
Захотелось вдруг
Без проблем, сейчас включу.
Думаю, мы можем и подождать
М-м, да да-а
Мы с тобой уже почти не друзья, заметила Дина критично, оторвавшись от него.
Как это? А кто же мы? улыбнулся Степа.
Что бы она ни ответила, он уже чувствовал себя великолепно. Она бы ничего не испортила. Это было нереально после всего сказанного ею
Не знаю. Что-то большее.
Теперь найдешь себе другого лучшего друга, да? лукаво подхватил Степа.
Прекрати. И я поняла, какую песню хочу послушать. «Главное».
Мелодия разлилась по комнате плавно, как густой мед. Степа с Диной легли, обнявшись, и почти не шевелились до того безупречен и хрупок был этот момент. Открыв ему то, что накипело (по крайней мере, то, что она смогла выразить), Дина, как она думала, приблизилась к желанному чувству еще на одну ступень. Между ней и Степой уже не было напряжения и недосказанности только легкость и доверие. Может, любовь вот так органично, мягкими шагами войдет в ее жизнь?